VIVOS VOCO: К.В. Лютова, "Спецхран Библиотеки Академии наук"

В "Правилах пользования литературой отдела спецфондов Библиотеки АН СССР" (1973) было записано:

"Лица, которым для научной работы необходима литература отдела спецфондов, должны принести письменное ходатайство от учреждения, с которым связана их научная деятельность. В ходатайстве должны быть указаны: должность и четко сформулированная тема научной работы, соответственно с которой будет выдаваться литература. Ходатайство должно быть подписано руководителем научного учреждения с приложением круглой печати.
Аспиранты должны иметь в ходатайстве две подписи: пом. ректора по аспирантуре и научного руководителя" [1].

В примечании добавлено, что "иностранцы не должны знать о существовании отдела спецфондов". О студентах, даже старшекурсниках, вообще речи не было.

Несколько раньше, в ноябре 1969 г., на специальном совещании с участием членов дирекции, начальника 1-й части, зав. ОСФ, секретаря парторганизации и нескольких членов партбюро был составлен "План мероприятий по реализации Распоряжения Президиума АН СССР № 0147" (о повышении бдительности), в котором были такие пункты:

"На основе каталогов ОСФ составить список имеющихся в БАН отечественных и зарубежных изданий закрытого типа с целью усиления контроля за их использованием.
До первого января 1970 г. проверить и в дальнейшем систематически проверять и анализировать состав читателей БАН, обращающихся к политико-идеологическим материалам закрытого типа.
Проверять письма руководителей учреждений, на основании которых читатели допускаются к работе с политико-идеологическими материалами закрытого типа. Рассмотреть список лиц, допущенных в 1969 г. к работе с этими материалами...
Проверить наличие политико-идеологических изданий закрытого типа в библиотеках научно-исследовательских институтов АН СССР и, в случае обнаружения такой литературы, передать ее на цензорский просмотр для решения вопроса о порядке ее использования.
Рассмотреть список лиц, допущенных к работе с политико-идеологическими изданиями закрытого типа, и представить его на утверждение директору БАН" [2].

Не знаю, были ли выполнены эти и другие пункты плана. Он интересен для нас лишь тем, что передает стиль эпохи, когда царил контроль за всем, что читали, говорили, писали, а в идеале - и за тем, что думали.

С 5 по 15 ноября 1977 г. Комиссия Обкома КПСС проверяла работу отделов спецфондов БАН и ГПБ им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Комиссия знакомилась с порядком допуска читателей, правильностью оформления принесенных ими отношений с места работы или учебного заведения. Ее интересовало, как сохраняются эти отношения в читальных залах спецфондов. Комиссия проверила имеющиеся формуляры читателей, а главное - соответствие выдаваемой литературы той теме, которая обозначена в отношениях. Через месяц в отделе науки Обкома КПСС состоялось совещание по результатам проверки. Отделу спецфондов БАН не было сделано замечаний ни по ведению делопроизводства, ни по обслуживанию читателей, да и вообще

"серьезных претензий библиотекам высказано не было, однако было указано на необходимость повысить бдительность и строже следить за качеством приносимых документов и четкостью формулировок тем в отношениях.
Было предложено провести полную перерегистрацию читателей с 1 января 1978 г. Вновь приносимые документы должны были иметь подпись первого лица учреждения без каких бы то ни было заместителей... Кроме того. необходима подпись секретаря партийного бюро или парткома... Отношения должны быть напечатаны на бланке учреждения, иметь исходящий номер и круглую печать" [3].

В спецхране кроме названных ранее кратких "Правил пользования литературой..." существовала трижды пересматривавшаяся - в 1970, 1976 и 1984 гг. - "Инструкция по обслуживанию читателей отделов спецфондов" [4]. Последняя была самая обширная (5 страниц и дополнение на отдельном листке).

Вместо старого названия раздела "Порядок записи читателей" - более жесткая формулировка: "Порядок допуска читателей". Впервые подробно регламентирована документация самого отдела спецфондов по вопросам обслуживания читателей:

"дело учета письменных ходатайств на разрешение работы в читальном зале отдела; картотека читателей отдела;
картотека читательских формуляров на выданную литературу; расписки читателей на выданную литературу; журнал учета посещаемости читателей и количества выданной литературы;
тетради читателей для записей из литературы ДСП; журнал учета и регистрации тетрадей для записей из литературы ДСП;
журнал статистического учета читателей по категориям; журнал учета литературы, выданной по служебной переписке; журнал учета спроса на иностранную периодику" (последнее приписано от руки, карандашом).

Не задерживаясь на порядке выдачи литературы "читателям. допущенным к работе в читальном зале", на скрупулезно расписанных обязанностях дежурного сотрудника читального зала. остановимся на "Дополнении к Инструкции...", посвященном обслуживанию читателей-иностранцев:

"Пользование литературой спецфонда Библиотеки АН СССР читателями-иностранцами регламентируется специальными инструкциями с учетом того, что:
а) гражданам социалистических стран иностранная литература, отраженная в читательских каталогах, выдается по теме их работы, указанной в читательском формуляре;
б) гражданам капиталистических стран: советская литература, хранящаяся в спецфонде, не выдается; иностранная литература, отраженная в читательских каталогах и изданная в капиталистических странах, предоставляется для чтения в специально отведенном месте читального зала № 1 (Главный читальный зал).
...Выдачу и ежедневный возврат этой литературы в спецфонд осуществляет заведующий читальным залом... который несет ответственность за использование литературы и ее сохранность".

В 1978 г.. когда в результате застройки внутреннего двора Библиотеки значительно увеличились ее рабочие площади, ОСФ переехал в более просторное помещение. В читальном зале помещалось теперь 11 столов для работы читателей.

Опираясь на инструкции Главлита о литературе ДСП и соответствующие распоряжения Президиума АН СССР, заведующие 1-й частью и ОСФ пытались добиться от дирекции БАН специального помещения для обслуживания читателей изданиями ДСП. отличавшимися по уровню секретности (правда, неясно, в какую сторону) от "дефектной" литературы, хранившийся в спецфондах. Однако свободной площади для этого не оказалось, и все читатели спецхрана по-прежнему находились в одном читальном зале. И так как обслуживание всей литературой ДСП должно было производиться исключительно в зале спецфондов, сюда же приносились заказанные читателями издания ДСП из других фондов, например из Академического собрания. По инструкции, читатели могли делать выписки из изданий ДСП только в особых тетрадях, которые хранились в отделе и по окончании работы высылались в адрес организации, откуда пришел читатель. (Если он приносил доверенность из своей организации, тетрадь с его записями выдавалась ему на руки.)

По специальному приказу директора БАН Д.В. Тер-Аванесяна зав. ОСФ Годелюк внесла соответствующие изменения в Правила пользования читателями литературы ДСП и разработала форму учета их тетрадей для записей.

В ежегодных отчетах отдела спецфондов учитывалось общее число читателей, анализировался их состав и запрашиваемая литература. Самые подробные сведения приведены в отчете за 1975 г., хотя из-за строительных работ в Библиотеке читальный зал ОСФ был открыт лишь с 15 июля. Приведем таблицу из этого отчета:

Состав читателей в 1975 г.

Категории читателей	С.Ф.	ДСП	Всего
1 Доктора наук 2 Доценты 3 Кандидаты наук 4 M.н.с. без степени 5 Преподаватели 6 Студенты 7 Военнослужащие 8 Писатели, журналисты 9 Инженеры 10 Библиографы 11 Пенсионеры	24 15 34 30 24 1 - 7 5 10 3	- 2 9 8 3 - 4 - 21 1 1	24 17 43 38 27 1 4 7 26 11 4
	153	49	202

С.Ф. - число читателей, пользовавшихся литературой спецфондов;
ДСП - число читателей, которые работали с "литературой для служебного пользования".

Далее в этом же отчете были приведены сведения о составе читателей по учреждениям (56 - из учреждений Академии наук), список фамилий докторов наук (24), список командированных (9) и таблица использованной литературы по наукам.

В упоминавшемся сообщении Годелюк приводились данные о составе читателей и используемой ими литературе за 1979 г. - они мало чем отличались от предыдущих:

"На всех читателей заведены формуляры, в которые записывается вся выдаваемая им под расписку литература. На последней странице обложки формуляра отпечатаны правила пользования литературой отдела спецфондов и предусмотрена роспись читателя в ознакомлении с этими правилами... Из 205 читателей 1979 г. - 102 имели ученую степень докторов и кандидатов наук, в том числе 56 человек - сотрудники АН СССР. Остальные - научные сотрудники и преподаватели высших учебных заведений, инженеры, референты, информаторы, переводчики, 17 человек - аспиранты, 5 - журналисты и писатели".

Анализ запрашиваемой читателями литературы в сообщении Годелюк выглядел так:

"152 человека читают издания гуманитарного профиля, 40 - естественнонаучного. 15-20 человек читают эмигрантскую литературу, примерно столько же иностранные газеты, 10-12 русскую приказную литературу и русские газеты".

Для характеристики деятельности отдела спецфондов любопытно проследить колебания общего числа читателей за ряд лет. В представленной ниже таблице приведены данные годовых отчетов, хранящихся в отделе с 1973 г.:

1973 г. 311 чит.
1974 г. 290 чит.
1975 г. 202 чит.
1976 г. 265 чит.
1977 г. 259 чит.
1978 г. 205 чит.
1979 г. 205 чит.
1980 г. 246 чит.
1981 г. 323 чит.
1982 г. 358 чит.
1983 г. 386 чит.
1984 г. 380 чит.
1985 г. 491 чит.
1986 г. 428 чит.
1987 г. 474 чит.
1988 г. 220 чит.
1989 г. 214 чит.
1990 г. 214 чит.

Заметный рост числа читателей в 1981 г. (323 вместо прежних 246), по мнению сотрудников отдела, был вызван запрещением большого числа иностранных естественнонаучных журналов и почти вдвое возросшим спросом на литературу "ДСП".

Резкое увеличение числа читателей в 1985 г. объясняется аварией в ГПБ. на время приостановившей работу отдела спецхранения: в 1987 г. - связано с гласностью и перестройкой, растущим вниманием прессы к тайнам спецхрана. В отчете ОСФ за 1987 г. отмечался повышенный интерес читателей к отечественной литературе первых послереволюционных лет и к изданиям русской эмиграции.

Сопоставление числа читателей спецхрана с общим числом всех читателей централизованной системы БАН показывает, что они составляли около одного процента:

Годы

1984
1985
1986
1987

Читатели ЦС БАН

41 930
43 484
42 425
40 805

Читатели ОСФ

386 (0.921%)
491 (1,129%)
428 (1,033%)
474 (1,162%)

1988 год печально известен пожаром в Библиотеке Академии наук. Огонь не коснулся отдела спецфондов. И несмотря на то. что вскоре после пожара Библиотека была открыта для читателей, их число в период восстановительных работ заметно убавилось. Это касалось и отдела спецфондов.

Говоря о читателях спецрана, хотелось бы знать, легко ли было им попасть в него? Всегда ли они находили в спецфондах необходимую литературу? И наоборот - многие ли издания спецхрана находили своего читателя или большинство так и пролежало мертвым грузом? Довольны ли были читатели обслуживанием в отделе и его справочно-библиографическим аппаратом?

И поскольку в документах спецхрана Библиотеки Академии наук нет письменных свидетельств об отношении к нему читателей, обратимся к материалам неоднократно упоминавшейся московской конференции о цензуре 1993 г., тем более что некоторые участники развернувшейся дискуссии являлись читателями нашего спецхрана.

Дискуссию вызвало выступление заведующей отделом спецфондов Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина (теперь РГБ) Инны Васильевны Балдиной:

"Что касается... хранящейся в нем (спецхране) литературе, то доступ к ней. особенно в последние годы, был достаточно прост. И здесь я хотела бы в отличие от многочисленных публикаций в прессе, подчеркивающих недоступность спецхранов, сказать о положительной роли, которую сыграли спецхраны не только в сохранении, но и в распространении информации" [5].

Колганова А.А.:

"При всем уважении к тем людям, которые ответственно, професионально и честно работали на своих местах, давайте все-таки скажем, что зло не может быть большим или меньшим: в абсолютном смысле оно всегда зло. В таком понимании создание спецхранов, конечно, было злом".

И далее:

"Я позволю себе не согласиться с тем, что доступ к хранимому в спецхране был обеспечен. Даже тогда, когда человек получал письмо-отношение для работы в спецхране, производился определенный отбор уже в библиотеке. Но и для того, чтобы получить это письмо, нужно было принадлежать к некоей служебной элите. Почему-то никто из присутствующих не сказал о том отборе, который был в тех лабораториях, институтах, организациях, из коих эти письма нужно было приносить. Там были свои разрешительные рогатки, и через них могли прорваться далеко не все специалисты" [6].

Стельмах В.Л.:

"Теория о полезной функции спецхрана, равно как и теория о том, кто хотел, тот читал, тот добывал и творил, независимо от тех условий, которые здесь существовали, она опасная теория, она просто вредна, она чрезвычайно опасна" [7].

Скороденко В.А.:

"Что такое спецхран? Это развращение человека, развращение приобщением к тому, что закрыто для других. На этом было построено все общество и это называлось очень выразительным словом... "номенклатура". И тот, кто входил в спецхран. тем самым как бы приобщался сладкому ощущению, что он хоть мизинчиком, хоть пальчиком, но сопричастен номенклатуре. Говорить о том, что это не развращало, нельзя"в читательской биографии населения оставались незаполненными, время для чтения этих книг было потеряно" [8].

Синицына О.В.:

"Я позволю себе не согласиться с мнением о пользе спецхрана. Сомнительным образом полученная принадлежность к касте избранных, власть над умами развращает хуже, чем любая другая власть. О том, какой урон дозирование или извращение информации нанесло нашей науке, естественному процессу художественной жизни (и творчеству, и восприятию), уже сказано достаточно. Политика "собаки на сене" никогда не приносила хороших результатов и никому не была во благо" [9].

Блюм А. В.:

"Полемика по поводу спецхрана не случайно нас всех задевает. Это болит все. Я испытал это на себе. С одной стороны, это какая-то причастность к какой-то элите, когда ты переступал двери спецхрана, с другой - рабское сознание. Как-то и все должны были это делать чуть ли не тайно" [10].

Конашев М.Б.:

"«Открытость» и «легкодоступность» спецхрана становятся еще более призрачными, если учесть те ограничения, которые ждали читателя в тот самый момент, когда он собственно и становился читателем, подписывая «Правила пользования литературой отдела спецфондов». Он не только удостоверял своей подписью, что с соответствующими правилами ознакомлен, но и оказывался перед потенциальной возможностью применения к нему ряда статей Уголовного кодекса" [11].

Зворыкина З.И.:

"Читатель имел доступ к нам, он мог у нас работать, но в рамках узкой темы. Если тема у читателя была - "Экономика Англии", а он ко мне подходит и говорит: "Извините, можно мне для души в перерыве почитать альбомы Дали, Шагала или Кандинского?", то ему литература не выдавалась" [12].

Так говорили - и совершенно искренне - участники конференции 1993 г.

На конференции о цензуре (Рига, 1998 г.), говоря о "черных списках", присылавшихся Главлитом в литовские библиотеки, К. Синкявичус подчеркнул:

"Шрамы в библиотечных фондах, образовавшиеся в результате главлитовских "чисток", стали заполняться новыми изданиями ранее запрещенных книг. Но шрамы в читательской биографии населения оставались незаполненными, время для чтения этих книг было потеряно" [13].

Заканчивая главу о читателях спецфондов, не могу не вспомнить "случай из жизни", сразу все поставивший на свои места. В 1978 г., когда я только приступила к выполнению обязанностей заместителя директора БАН, ко мне зашел читатель с просьбой разрешить ему пользоваться литературой спецхрана. Внимательно прочтя его отношение с места работы и убедившись в наличии подписей руководителя и секретаря парторганизации, а также круглой печати учреждения, я со спокойной душой написала сверху "Разрешаю" и поставила свою подпись. Каково же было мое удивление, когда на другое утро ко мне явилась заведующая спецхраном и, снисходительно улыбаясь, разъяснила, что дирекция может давать разрешение на пользование книгами спецфондов только после того, как она, побеседовав с читателем и тщательно проверив его документы, поставит на отношении внизу, мелкими буковками, свою разрешающую подпись...

Примечания

Список сокращений

1. Бардина Г.М. Правила пользования литературой отдела спецфондов БАН СССР (в том числе и литературой ДСП). [ 1973]. 1 с.

2. Арх. БАН. Дело № 198.1. Материалы ДСП. 1969. С. 64-66. План мероприятий БАН СССР по реализации Распоряжения През. АН СССР. № 0147.

3. Годелюк О.Ю., Утин Г.Н. Справка-информация о проверке работы отдела спецфондов комиссией Обкома КПСС. [1977]. 1 с.

4. Инструкция по обслуживанию читателей в читальном зале отдела спецфондов БАН СССР. 1970. 3 с.: То же. 1976. 3 с. Инструкция по обслуживанию читателей отдела спецфондов. Библиотека АН СССР. Утвержд. 26.03.1984. 5 с.; Дополнение. Утвержд. 25.09.1984.1 с.

5. Цензура в царской России и Советском Союзе... С. 21.

6. Там же. С. 136.

7. Там же. С. 138.

8. Там же. С. 141.

9. Там же. С. 29.

10. Там же. С. 137.

11. Там же. С. 152.

12. Там же. С. 24.

13. Синкявичус К. "Черные списки" одиозных авторов и указатели классиков литературы (1949-1953) // Varda briaba, censura. bibliotekas... P. 58.