№9, 2004 г.
№9, 2004 г.
© Климов В.В.
"Изысканный бродит жираф..." В.В.Климов,
кандидат биологических наук
Москва
Ему грациозная стройность дана.
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь во влаге зеркальных озер.Н. Гумилев
Объехав с фотокамерой чуть ли не весь мир, я не раз убеждался в старой мудрой истине - лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Конечно, при желании на экзотических животных можно полюбоваться в зоопарках, а чтобы больше узнать о них, достаточно открыть книги А.Брэма или Б.Гржимека. Однако ни с чем не сравнятся собственные впечатления от наблюдений за животными в природе. Только в естественной обстановке, например, можно увидеть сцены любви или турнирных боев. Жирафы при этом обвиваются или размахивают с невероятной силой шеями и наносят друг другу удары головой, к счастью, почти никогда не приводящие к трагедии.
Именно шея с семью позвонками, но длинными, 40-сантиметровыми, выделяет это самое высокое (более шести метров) млекопитающее среди других животных. Относительно сердца его голова находится на высоте около двух метров. И чтобы кровь могла достичь мозга, природа наделила жирафа мощным (массой 10-11 кг) сердцем, пропускающим около 60 л крови в минуту, крепкими сосудами (толщина стенок сонной артерии 12 мм) и системой клапанов, регулирующих напор крови и сдерживающих резкие перепады давления при наклонах и подъеме головы.
Двигается жираф медленно, с достоинством, поочередно переставляя обе ноги с каждой стороны. Похоже, иноходь позволяет этому гиганту (массой 700-1200 кг) шагать шире и не дает заплетаться длинным ногам. Жираф обычно ходит со скоростью 6-7 км/ч, перейдя же на галоп, может разогнаться и до 60 км/ч. Однако долго бежать не может, поскольку объем легких у него относительно мал - около 12 л (для сравнения, у лошади - 30 л). На любых аллюрах шея и голова плавно раскачиваются взад-вперед в такт движению.
Необычные пропорции и поведение жирафа, а также частичное сходство с другими животными подмечены людьми в давние времена. Прежде его называли "камелопардом" (верблюдо-пантера) или "серафе" (в переводе с арабского - милый), что полностью отражено в современном научном имени животного - Giraffa camelopardalis.
Обитает жираф почти по всей Африке к югу от Сахары, куда я и отправился, преодолев тысячи километров заповедных территорий, в надежде получить новые впечатления и редкие кадры.
Масаи Мара
Первое самостоятельное путешествие по Восточной Африке началось довольно безрадостно. Из-за обильных тропических ливней, размывших аэродромы, пришлось томиться в одном из отелей г.Момбасу, расположенного на коралловом острове вблизи кенийского побережья Индийского океана. По красоте эти места, безусловно, сравнимы с Сейшельскими о-вами, однако я стремился попасть в глубь континента, чтобы оказаться среди жирафов, львов и обезьян. К счастью, удалось уговорить пилота частного самолета доставить меня в Масаи Мара - один из старейших (основан в 1948 г.) национальных парков Кении. Расположен он в северной части равнины Серенгети. По его территории в 1.5 тыс. км2 протекают две реки: Мара и Талек, вдоль которых тянутся акациевые леса. На севере и востоке начинаются предгорья, покрытые колючим кустарником и низкорослыми деревьями. Масаи Мара славится богатством животного мира: там обитает около 80 видов млекопитающих и около 450 видов птиц; в августе-сентябре здесь проходят пути миграции более 200 тыс. зебр, 500 тыс. газелей Томпсона, 1.3 млн антилоп гну.
Не прерывая трапезы, жираф постоянно осматривается.
Его сторожевые способности очень полезны зебрам и другим копытным.
Здесь и далее фото автораИ вот я уже в кабине крошечного самолета, под нами зеленые саванны, красные горы, а на горизонте в обрамлении облаков вершина Килиманджаро. Когда пролетали рядом, даже без бинокля было видно, как с ее плоской вершины сползают ледники, оставляя желоба с рваными краями. Вскоре после озер Натрон и Магади раскинулись равнины Лоита и Парадиз - это и есть Масаи Мара.
Оказавшись на земле, жадно оглядываю окрестности. Красная взлетная полоса, прорезавшая бархатистую поляну, окружена ярко-зеленой акациевой саванной. На краю поляны жираф, помахивая головой, обыденно объедает вершину акации. Мне же кажется все нереальным, как во сне. Жираф был первым диким зверем, встретившим меня прямо на аэродроме и очаровавшим навсегда. Потом я уже специально искал этот образ в саванне, и он частенько появлялся передо мной.
На следующий день, когда мы на джипе двинулись в путь, солнце только-только поднялось над горизонтом, и все вокруг искрилось после ночного дождя. Поляны настолько ровные, будто специально подстриженные. Проехав мимо стайки настороженно застывших чернопятых антилоп, или импал (Aepyceros melampus), вскоре натолкнулись на трех жирафов. Молодые самцы, которые, как им и положено, держались отдельно от основного стада с самками, обступили огромный куст. Не прерывая трапезы, они постоянно крутили головами, осматривая окрестности, не забывали следить и за нами. Ярко-оранжевые, пятнистые, освещенные солнцем, они смотрелись как игрушечные.
Чтобы полакомиться травой, жирафу приходится опускать голову с шестиметровой высоты. На склоне это делать проще.
Один из них кивал головой, будто приглашая меня подойти ближе. Это зрелище было настолько неожиданным, что я даже опустил фотоаппарат. Тем временем другой перестал жевать и на прямых ногах, как на ходулях, пошел через полянку; вскоре к нему присоединились и остальные. Все трое удалились, грациозно балансируя головками на змеиных шеях и помахивая хвостиками с кисточками на конце. У одного из них был разодран бок, видимо, от встречи со львом. Через 15 минут с той стороны, куда смотрели жирафы, приполз маленький колесный трактор, который, похоже, их и спугнул. Стало ясно, что импалы оказались здесь не случайно; они держатся рядом с передвижными "сторожевыми вышками", зная, что вовремя будут предупреждены об опасности.
Мы начали спускаться в долину, когда неожиданно со стороны горы появилось еще несколько жирафов. Они шли вниз по склону, откинув головы назад, - так они удерживали равновесие. Вдруг они дружно развернулись головой к склону и начали пастись. Но даже в таком положении им было явно неудобно щипать траву, поэтому некоторые из них широко расставляли передние ноги или даже вставали на колени.
Оказавшись у подножья горы, мы выехали в саванну. В небольшой акациевой рощице паслось около десятка жирафов. Но на этот раз жирафов сопровождали саванновые зебры Гранта (Equus burchelli bohme) и павианы анубисы (Papio anubis). Это вполне обычная картина для саванны: обезьяны, антилопы и зебры часто используют сторожевые способности не только жирафов, но и слонов и носорогов.
Два жирафа отделились от основной группы и паслись посреди поляны, предпочитая акации густую сочную траву. Расставив передние ноги и дугообразно изогнув шеи, они объедали все, до чего позволяла дотянуться шея и доставал язык, который высовывался чуть ли не на полметра. Когда же все было съедено, жираф рывком, вскидывая шею и тело, выпрямлялся, переступал на несколько шагов и опять "разъезжался" в поклоне. Спустя время все стадо вытянулось в цепочку и, изящно покачивая головками, переместилось в другую рощу. Зебры двинулись за ними.
У подножья хребта Олоололо мы встретили жирафов,
бесцельно бродивших по дороге.Сетчатый жираф. У подножия хребта Олоололо нам встретились несколько жирафов, которые бесцельно бродили по дороге. Мы долго наблюдали за ними, а они, похоже, за нами.
Самбуру
На берегу мутной реки Эвасо-Нгири ("коричневая вода") раскинулся еще один национальный парк - Самбуру, созданный в 1962 г., площадью 105 км2. Здесь начинаются северные сомалийские пустыни и резко меняется состав растительного и животного мира. Это царство колючего кустарника, пальм, акаций и тамаринд (рожковое дерево рода Tamarindus). Кроме того, здесь обитают такие редкие виды животных, как зебра Греви (E.grevyi), орикс бейза (Oryx gazelle beisa) - антилопа с длинными прямыми рогами, геренук (Litocranius walleri) - жирафовая газель и т.д.
Обследуя речную долину, мы продирались сквозь заросли, встречались со стадами слонов и геренуков, спугивали карликовых антилоп дикдиков, и только в предгорьях нашли местную легенду - сетчатого (сомалийского) жирафа. В отличие от масайского, у него четко очерченные пятна в форме многоугольников с ровными краями, словно на него накинули золотистую сеть. Пятнистый рисунок заходит на живот и ноги почти до пальцевых суставов. Кроме того, шоколадно-бурые неправильной формы пятна у масайского жирафа разбросаны на желтовато-рыжем фоне, а у сетчатого они почти сливаются и немного светлее. Надо сказать, трудно найти двух одинаковых по раскраске жирафов, однако все цветовые вариации этих животных - лишь отклонения окрасок масайской и сомалийской форм.
Мама и сын.
Когда жираф кормится листвой верхних ярусов, он вытягивается до шестиметровой высоты, но при этом, в отличие от жирафовых газелей или даже слонов, никогда не встает на задние ноги. Жирафы - настоящие гурманы; мы наблюдали, как они переходили от мимоз к акациям, пробуя молодые побеги и бутоны в одной роще, но не задерживались и там - брели к другой.
Наиваша и Накуру
Оба озера находятся в Большой рифтовой долине и расположены всего в часе езды от столицы Кении. Наиваша окружено с юга и запада горами, где обитает более 450 видов птиц (пеликаны, бакланы, орел-рыболов и т.д.). В южной его части находится небольшой остров Кресент, где организован природоохранный резерват и куда завезены водяной козел (Kobus), равнинные зебры, антилопы и другие животные. Меня же интересовали в первую очередь жирафы, и я их быстро отыскал в северной части острова. Животные почти полностью были скрыты кустами, над акациями видны были только головы на тонких шеях, которые вертелись во все стороны подобно перископам. Группа состояла только из самок, у одной из них был детеныш. Мамаша не спускала с него взгляда, он же бегал по поляне, "козлил", подпрыгивая на месте и смешно забрасывая непослушные длинные ноги. Жирафиха была встревожена появлением людей, несколько раз подходила к малышу и пыталась шеей прижать к себе. Наконец ей удалось увести его в глубь рощи, а вслед за ними потянулись и остальные.
Самки становятся половозрелыми примерно к трем годам; беременность длится 14.5 месяцев. Для родов жирафиха уединяется в зарослях акации или колючего кустарника, рожает стоя в течение 1.5-2 часов. Новорожденный появляется на свет довольно крупным - около двух метров и 60-70 кг весом. Его голову, на месте будущих рожек, украшают кисточки черных волос, а копытца обуты в своеобразные калоши, которых он лишается, как только встанет на ножки. Как правило, это происходит уже через полчаса после рождения, а еще через полтора-два часа он готов следовать за матерью. Когда мать приводит детеныша в стадо, другие самки его приветствуют нежными прикосновениями губ, тщательно обнюхивают и обследуют его. Малыши держатся вместе, как единая возрастная группа.
К сожалению, около половины всех детенышей жирафа погибает в первый месяц после рождения в лапах львов, леопардов и гиен. Самки пытаются защищать детей, но это редко бывает успешным: покрутившись рядом и попугав хищника, она старается увести малыша. Если же он уже ранен и не может следовать за ней, она в конце концов бросает его.
Главная достопримечательность озера Накуру - миллионные стаи розовых фламинго. В одноименном национальном парке расположен самый старый в Кении питомник носорогов, где зоологи пытаются возродить популяцию черного носорога, которому грозит исчезновение. Кроме того, здесь можно увидеть пеликана, баклана и цапель, бородавочника, водяного и тростниковых козлов, буйвола, газель Томпсона и антилопу-клиппшпрингера (прыгуна) и т.д. Но мало кто знает, что в этих местах есть необычная разновидность жирафа - угандийский, или Ротшильда, который обитает по северным берегам озера Виктория, в основном на территории Уганды. Это нечто среднее между северным сетчатым жирафом и южным - масайским. Темно-оранжевые и светло-коричневые пятна хорошо выделяются на фоне желтоватой "сетки" и обычно правильной геометрической формы, но иногда они состоят из вкраплений, которые лучами расходятся от центра пятна. Чем больше таких вкраплений, тем сильнее пятна угандийского жирафа становятся похожи на "кляксы" и "иероглифы" масайского. Внутренние поверхности ног, запястные суставы и уши жирафа Ротшильда белые.
Жираф Ротшильда.Я встретил этих жирафов, едва спустившись к подножию горы и оказавшись в роще желтокорой акации, которая опоясывает все озеро. Опушки рощи окаймлены зарослями колючих кустарников. Жирафы Ротшильда небольшими группами обступали кустарник и тщательно освобождали от листвы ветки, густо покрытые крупными, размером с мизинец, колючками. Длинный черный язык ловко проскальзывает между ветвей, дотягивается до самых вкусных и питательных побегов и, обвиваясь вокруг них, срывает и подтягивает ко рту. К слову, мало кто знает, что передние зубы у жирафа есть только на нижней челюсти, а на верхней находится только плоская мозоль. Пропуская ветку между зубами и мозолью, жираф обдирает зелень. Его ротовая полость выстлана плотной слизистой оболочкой, устойчивой к уколам игл колючих кустарников и акаций, а поперечные борозды на нёбе облегчают пережевывание. За день взрослый жираф поглощает в среднем 70-80 кг зелени. В его рационе около 70 видов растений.
Серенгети
В Восточной Африке, да и на всем африканском континенте, нет национального парка, равного по площади (14.7 км2) и богатству животного мира. Всего в 35 км от кратера Нгоронгоро, на бескрайних равнинах (именно так переводится слово "серенгети" с языка маа), раскинувшихся от границы с Кенией на юге до озера Эяси на севере, от ущелья Олдуваи на востоке до озера Виктория на западе, обитает более миллиона крупных копытных и тысячи хищников. Такого скопления диких животных, пожалуй, нет больше нигде в мире. Европейцы узнали об этом в конце XIX в. после экспедиции немецкого путешественника О.Баумана. Тогда началось безжалостное истребление в Серенгети буквально всего, что попадалось на глаза охотникам, - зебр, антилоп, жирафов, слонов, носорогов... Лишь в 1921 г. здесь была организована охраняемая территория, в 1937 г. - резерват дичи, а в 1951 г. равнины Серенгети были объявлены национальным парком. Произошло это в первую очередь благодаря другому немецкому исследователю - Б.Гржимеку и его сыну Михаэлю, посвятившим жизнь исследованию этих мест. Их книга "Серенгети не должен умереть", а затем и фильм с одноименным названием обошли весь мир. Как известно, Михаэль погиб в авиакатастрофе - во время очередного облета территории Серенгети. На сооружение памятника ученому были собраны огромные средства, но его отец предпочел ограничиться скромным монументом на гребне Нгоронгоро, а деньги вложил в создание Мемориальной научно-исследовательской лаборатории им.Михаэля Гржимека. Впоследствии эта лаборатория была преобразована в одно из крупнейших научных учреждений Африки - Международный научно-исследовательский институт Серенгети, куда приезжают работать тысячи ученых из разных стран мира.
В зарослях невысоких акаций жирафы пасутся группами.
Жирафы редко посещают южную, занятую степью часть, предпочитая северную, где протекают две реки - Грумети и Оранги, вдоль которых тянутся заросли пальм, акаций и колючих кустарников. С трудом пробираясь по берегу Оранги в высокой траве и сквозь частокол колючих кустарников, на опушке акациевой рощи мы натолкнулись на лежащего в траве молодого жирафа. Тело его было полностью скрыто, из травы торчала, как перископ, только голова, которой он крутил во все стороны, хлопая ресницами и подергивая ушами. Если бы он не шевелился, мы, скорее всего, проехали бы мимо. Его взрослые родственники паслись неподалеку: поодиночке или разбившись на пары и тройки. Они старательно объедали невысокие акации.
Далее, вдоль по реке, в сплошных зарослях акаций, на опушках и на полянах мы нашли еще несколько групп по пять, восемь и более особей. На открытых местах встречались стада по 20-30, а то и 50 жираф. Такие большие сообщества вели себя на удивление согласованно и координированно. В случае опасности не видно было ни паники, ни суеты, все организованно вместе поворачивают, останавливаются, опять двигаются и находят оптимальные пути выхода из сложившейся ситуации. Одиночки же держатся, как правило, в зарослях и на маленьких лесных полянках, где легче оставаться незамеченным. Встречаются и пары: самки с детенышами, молодые или взрослые самки-подружки и самцы-холостяки. Размер групп зависит и от сезона года. В сухой сезон, когда корма мало, жирафы бродят в основном парами или небольшими группами по четыре-пять особей. В сезон дождей, когда саванна расцветает, они объединяются в стада. Обычно состав групп может меняться каждый день или каждую неделю без каких-либо определенных закономерностей. Дело в том, что у жирафов нет проблем с безопасностью - отличный обзор с высоты верхушек деревьев и отсутствие постоянных врагов (только лев и изредка леопард рискнут напасть на жирафа) позволяют жирафу жить спокойно и беззаботно, особенно теперь, когда численность львов в саванне уменьшается. Поэтому связи между особями слабые и непрочные. Но тем не менее инстинкты объединения с себе подобными "тянут" друг к другу. Так образуются пары, группы и стада, но они быстро рассыпаются, не имея под собой прочной функциональной основы.
Во время отдыха выставляется дозор.
Несмотря на то, что у жирафов нет индивидуальных территорий, в их объединениях существует своя иерархия. Самец-доминант при встрече с сородичами задирает подбородок и гримасничает. Если же это не производит соответствующего впечатления, он бросается на соперника, выгнув шею, опустив голову и угрожая рожками. Бывает, дело доходит и до драки: оба соперника становятся рядом и обмениваются ударами головой и шеей. Низшему по рангу не позволяется в присутствии иерарха "улыбаться" (вздергивать верхнюю губу и вытягивать вперед голову - так самец реагирует на присутствие самки). Самый простой способ демонстрации превосходства - заставить ретироваться в присутствии самки, которая, кстати, будучи значительно легче и изящнее самца, безоговорочно уступает ему, и конфликтов между ними не бывает. Однако в женском коллективе существует своя иерархия: лидирующей самке всегда уступают лучшее место в зарослях акации и дорогу на тропе. В группе, состоящей только из самок с детенышами, старшая самка обязана охранять и координировать движения при переходах и отступлениях в случае опасности. Если же группа смешанная, состоящая из животных обоих полов, то эта роль лежит на самце-доминанте. Как правило, у такого самца вся голова в шишках и наростах от частых стычек.
Спустившись по густо заросшему лесом склону кратера Нгурдото (в кальдере которого, кстати, живет огромное стадо африканских буйволов, Syncerus caffer), мы встретили табунок жирафов. Двое из них стояли на страже по краям полянки, а еще восемь лежали и дремали в самых разнообразных позах: одни, вытянув шеи вдоль туловища и склонив головы к земле, другие, как сказочные цветки на гибких стеблях, держали их высоко, но расслабленно. Вдруг все изменилось. Заметив нас, все разом подняли шеи и уставились, прядая ушами, на пришельцев. Поскольку мы не двигались, они поизучали нас минут десять, успокоились, расслабились и задремали.
С наступлением сумерек жирафы всегда ложатся спать, при этом процесс укладывания (сначала опускаются на грудь, затем на живот) занимает секунд 15-20. Сон часто прерывается (иногда до восьми раз за ночь) и в общей сложности не превышает получаса.
Таранджире
Спустившись с восточного склона вулкана Нгоронгоро и миновав озеро Маньяра, мы повернули на юг и вскоре подъехали к пропускному пункту. Надпись на указателе гласила, что мы въезжаем в Национальный парк Таранджире, и тут же, перед воротами, стоял живой символ парка - огромный кряжистый баобаб. Проехав в дальнейшем по парку десятки километров, я убедился, что это "парк великанов" - баобабов, слонов и жирафов. Причем таких огромных баобабов я не видел в Африке ни до, ни после. Отдельные жирафы попадались всюду, а их группу мы нашли в долине реки, впадающей в озеро Бурунди. Жирафы на полянке общались друг с другом, паслись, ходили на водопой к реке. Но двое молодых самцов привлекали особое внимание. Они переплелись шеями и замерли. Затем расплелись и уставились друг на другу. Насмотревшись вдоволь, сплелись вновь, при этом каждый из них пытался прижать шею соперника к земле, а тот выкручивался, как мог. Расставив ноги, каждый действовал шеей как рычагом, подсовывая голову товарищу под грудь и стараясь лишить его равновесия, перекинуть набок или прижать к земле. Они то стояли грудь к груди, то бок о бок, то валетом. Поскольку длительная борьба не принесла результатов, соперники перешли к более радикальным методам. Шея одного из них откинулась и голова, мотнувшись, полетела в сторону соперника, который не только успел увернуться, но и нанес аналогичный, но более меткий удар, попав нападавшему в холку. Так повторялось несколько раз, однако точность ударов, мягко говоря, оставляла желать лучшего, и каждый из них за час наблюдений попал в цель лишь один-два раза. Тем не менее известны редкие случаи, когда после удара один из соперников терял сознание или даже погибал в результате перелома позвонков шеи. Обычно же кто-то из соперников не выдерживает и отходит в сторону, а победитель с гордо поднятой головой следует за ним еще несколько метров, но не прогоняет с участка, а вскоре бывшие враги уже мирно кормятся вместе.
К сожалению, подобраться к дерущимся жирафам поближе мне помешало болото, и я не смог снять все крупным планом. Съемка издалека не удалась, поэтому я зарисовал некоторые сцены турнира жирафов уже дома.
Казалось бы, столь несуразное по пропорциям животное должно выглядеть уродом, однако это не так. Жираф красив и грациозен, его глаза и мимика очень выразительны, а шея - прекрасный инструмент не только для пропитания и защиты от врагов, но и балансир при ходьбе. Кроме того, используется для выражения различных эмоций (материнской нежности, дружелюбия, агрессии и т.д.) и демонстрации места в иерархии.
Шеи - главный инструмент для выяснения отношений и в драке, и в любви.
* * *
Многочисленные встречи с жирафами убедили меня в том, что это кроткое, миролюбивое и даже любознательное животное. Это же отмечают все, кому довелось общаться с жирафами. Во многих национальных парках Африки они настолько привыкли к людям и транспорту, что уже не воспринимают их как опасность. Подходят к людям и подолгу их рассматривают, берут зелень из рук, срывают искусственные цветы со шляп и даже залезают головой в раскрытое окно машины или отеля. В Серенгети я наблюдал за двумя красавцами прямо у себя под окнами. Они паслись среди акаций перед бассейном, изредка оглядываясь на здание отеля.
Кротость жирафа, вошедшая в африканские поговорки, сочетается с его огромной физической мощью. Однако даже от хищников он предпочитает уйти и обороняется ногами только в случае крайней опасности. А ведь такие удары фантастически сильны. Известны случаи, когда, отбиваясь от льва, жираф ударом задних ног смертельно ранил хищника, вдавив грудную клетку и сломав чуть ли не все ребра. Однако этого никогда не бывает при выяснении отношений с соплеменниками.
По данным палеонтологов, предками жирафов были оленеподобные копытные раннего миоцена. Около 10 млн лет назад существовало несколько родов (например, Paleotragus, Giraffokeryx, Orasius, Samotragus). Многие пражирафы отличались гигантскими размерами и мощным телосложением и были распространены в Азии, Африке и Америке. В плейстоцене почти все они вымерли; уцелело всего два вида (помимо собственно жирафов не менее экзотическое животное - окапи, Okapia johnstoni). Оба уже довольно давно значатся в списках Красной книги Международного союза охраны природы. Танзания даже выбрала жирафа в качестве эмблемы страны. Тем не менее численность и ареал жирафа продолжает сокращаться; сейчас он сохранился лишь на территориях национальных парков, которые занимают около 10% от всей территории Африки.
Африканцы высоко ценят мясо жирафов. Его коптят на костре, вялят на солнце, режут ремнями и заготавливают впрок. Из пятнистой шкуры делают бурдюки для воды, плети, ремни, барабаны, обувь, амулеты. Щиты из кожи жирафа легче, чем из шкур буйвола, но при этом надежно защищают от копья, стрелы или меча. Сухожилия используют для изготовления музыкальных инструментов, тетивы для лука или нитей для плетения и шитья.
Когда единственными охотниками на жирафов были африканские аборигены, виду ничто не угрожало. Ситуация изменилась лишь с появлением в саванне европейцев. Казалось, что численность этих животных на континенте безгранична, причем зачастую жирафов убивали и убивают не из-за мяса или шкуры, а лишь за кисточку на хвосте, из которой делают браслеты и амулеты. К началу прошлого века в Африке оставалось несколько мизерных популяций этих животных, а в знаменитом национальном парке Крюгера - всего около 20 особей.
Теперь в Восточной Африке приняты самые строгие природоохранные законы. Достаточно сказать, что сотрудники национальных парков, завидев человека с ружьем, пусть даже и зачехленным, имеют полное право без предупреждения открыть огонь на поражение. Но дело не только в браконьерстве. В некоторых местах, где еще недавно паслись стада длинношеих красавцев, их уже нет совсем из-за того, что разрушена естественная среда их обитания. В катастрофическом положении находится нубийская популяция; неизвестно даже, остались ли вообще в Нубийской пустыне жирафы. Хочется верить, что на остальной территории Африки судьба этих уникальных животных будет счастливей.
