№9, 2005 г.
© Филина Л.А.“Люди вглядывались в темную синеву небес и мечтали…” Л.А. Филина
Мемориальный дом-музей им.С.П. Королева (Москва)7 сентября 1964 г., заканчивая письмо с некоторыми замечаниями и предложениями по статье “История русской ракеты”, Сергей Павлович Королев написал ее автору, Валентину Петровичу Глушко *: “Работая над этим материалом, я многое вспомнил, перелистал много <…> в том числе и некоторые материалы по ГДЛ [Газодинамическая лаборатория в Ленинграде. - Л.Ф.], имеющиеся у нас. Как приятно, и порою как грустно, все это вспоминать и как трудно обо всем этом хорошо и достойно написать. Желаю тебе в этом деле самого большого и доброго успеха”.
* Валентин Петрович Глушко (1908-1989) - главный конструктор, входивший в легендарный “Совет Главных конструкторов”, ближайший соратник С.П.Королева, генеральный конструктор НПО “Энергия” (1974-1989).Королев всегда выражался просто, точно и по существу. Сегодня мы, читатели и слушатели многих исторических опусов и сами отчасти повествователи, можем подтвердить, хорошо и достойно пишут редко. Но желание осмыслить прошлое Великой державы, ставшей к тому же в этом веке первой Космической державой, неизбывно.* * *
Один из раритетов Мемориального дома-музея академика С.П.Королева (1907-1966) позволяет прикоснуться к событиям 1957 г., предшествовавшим запуску первого искусственного спутника Земли, с которого начался отсчет космической эры человечества.
Как и все 17 тыс. экспонатов, он передан на государственное хранение в музей вдовой Главного конструктора - Ниной Ивановной Королевой, бережно сохранившей все, что было связано с именем ее великого мужа.
Красная нарукавная повязка из миткаля. В центре нашит ромб из белой ткани. На нем бордовым написаны цифры “62” - стартовый номер боевого расчета. В левом верхнем углу по диагонали одна под другой написаны чернилами крупно и четко две даты - 15 мая 1957 г., 21 августа 1957 г., по нижнему краю еще одна - 4 октября 1957 г. Под каждой из них размашистая подпись Королева. Поразительный он был человек - не только творец истории, но и романтический ее летописец. Жаль, что времени на летописание судьба ему почти не отпустила.
Итак, три даты. Две из них - 21 августа и 4 октября - на слуху и на виду у всего мира. О первой знают гораздо меньше. Правда, в последние годы появились многочисленные сборники воспоминаний, в том числе и тех, кто самоотверженно трудился над созданием первых ракетных и космических систем в нашей стране.
Однако у читателя возникает ощущение, что авторы их за прошедшие десятилетия многое переосмыслили и не всегда могут передать дух, колорит времени. Поэтому так дороги документы, бесстрастно констатирующие события, и так бесценны строчки писем и дневников, написанных не для публики, не для анналов.
Когда читаешь письма Королева жене, перед глазами встает почти осязаемый образ энергичного и утомленного, целеустремленного и подавленного, уверенного и сомневающегося, жесткого и очень нежного человека. Он писал о проблемах, невзгодах и первых успехах из Капустина Яра, делился сомнениями, огорчениями, жестокими провалами и счастливыми мгновениями, находясь в степях Казахстана. Документальным подтверждением этому 102 письма Королева жене. Они хранятся в фондах нашего музея. О некоторых из них мы и расскажем сегодня, чтобы глазами Главного конструктора увидеть, как все было в незабываемом 1957 г. Десять писем, два месяца жизни Королева и целая страница истории отечественной ракетно-космической техники.
С.П.Королев на полигоне “Капустин Яр”. 1949 г.
Из официальных источников известно, что в среду 10 апреля 1957 г. на первом заседании Госкомиссии по проведению летных испытаний Королев доложил о результатах экспериментальной отработки и подготовки ракеты Р-7. Целью первых пусков стала отработка техники старта, динамики управляемого полета первой ступени и процесса разделения ступеней, а последующих - проверка и отработка системы радиоуправления, динамики управления полетом второй ступени и движения головной части до цели.
В воскресенье 14 апреля с Казанского вокзала Королев с коллегами отправился в первую экспедицию на полигон, самую длительную из шести предстоявших ему в 1957 г. Он вернулся домой только 19 июня.
В письме от 21 апреля Сергей Павлович подробно описал дорожную неспешную жизнь. Он ехал в одном купе “с Колюней” *, который “был необычайно мил <…> во все время путешествия <…>. Много кушали, много читали и говорили, как всегда в поезде”. Поздно вечером, в среду прибыли на станцию Тюра-Там. Первопроходцев космоса ждали: печальный пейзаж - “Ни кустика, ни деревца - все голо, сожжено солнцем”, не очень обустроенный быт - “живем мы вместе с Вас. Павл. ** в махоньком домишке прямо в поле. У дверей стоит солдатик, а рядом в таких же домишках вся наша компания”; работа на износ - “Работаем много, весь день до полной ночи и еще ходим на 2-3 часа в течение ночи”. И далее: “Мы с Василечком целый день в хлопотах, бывает, что, разойдясь рано утром, только ночью и встречаемся”; мучительные сомнения - “Все ли нами сделано как надо, все ли предугадано так точно и верно, как это необходимо?!”; и тоска по дому и жене - “Очень жду твоих писем, как всегда и читаю по несколько раз и чувствую тебя, моя родная, здесь рядышком и чувствую тепло нашего милого дома”.
* Николай Алексеевич Пилюгин (1908-1982) - главный конструктор, входивший в легендарный “Совет Главных конструкторов”, ближайший соратник Королева.Не замедлил сказаться тяжелый климат: “Жить здесь просто ужасно: суховей (влажность бывает 7-10%!), ветры и зной, испепеляющий все живое”. Несколько дней его беспокоили боли в сердце, уже в первом письме Королев просит Нину Ивановну прислать ему “еще 5 тюбиков” валидола не только для себя, но и “для товарищей”. Эта просьба повторяется и в последующих письмах.** Василий Павлович Мишин (1917-2001) - конструктор ракетных комплексов боевого и космического назначения. С 1946 г. в течение двадцати лет был бессменным первым заместителем Королева и его ближайшим соратником.
И только 1 Мая все немного передохнули, помылись и отоспались. В этот праздничный день в письме к жене, рассказывая о событиях последних двух недель, Королев размышлял об отношении человека к порученному делу, о коллегах и о том личном, что каждый вкладывает в свой труд, и как это важно вообще.
Из официальных источников: “5 мая 1957 г. ракету Р-7 №М 1-5 вывезли на стартовую позицию. Работы по подготовке ракеты к пуску, учитывая новизну и ответственность, были разбиты на несколько дней, в частности заправка ракеты компонентами топлива предусматривалась на восьмой день”.
9 мая в ответ на обеспокоенное письмо Нины Ивановны от 30 апреля, интуитивно чувствовавшей тяжесть не столько физического, сколько главным образом его нервного напряжения, Сергей Павлович, дабы успокоить ее, на семи страницах очень подробно описывает житье-бытье. За строчками этого оптимистичного письма виден волевой и глубоко порядочный человек - “моя родная, <…> не надумывай лишних страхов, т.к. у нас здесь не так уж плохо подготовлено: техника у нас хорошая, народ опытный, большая помощь нам идет по первому зову и самое главное - мы здесь среди наших старых и проверенных друзей. Какие бы ни были здесь отдельные нюансы и шероховатости в отношениях, но все же все мы очень смотрим друг за другом и дружески помогаем. Мы не спешим, наш девиз - беречь людей”.
На долгожданную весть о получении женой в конце апреля в Военной коллегии Верховного суда справки о своей реабилитации Королев отреагировал только на шестой странице: “Очень меня обрадовало твое сообщение о Решении Верхсуда. Наконец-то и это все окончательно закончилось. Конечно, я здесь невольно многое вспомнил и погоревал, да ты и сама можешь себе представить, как печальна вся эта кошмарная эпопея. <…> Прошу тебя, в очередном письме напиши мне дословную формулировку из справки Верхсуда”. Его явно интересовала возможность ознакомиться с “Делом” - “Что они (Верхсуд) говорили о просмотре дела? Они предлагали его посмотреть? Это было бы, вероятно, очень интересно и поучительно к тому же”.
Как известно, Королев был арестован органами НКВД в ночь с 27 на 28 июня 1938 г. Ему было инкриминировано участие в антисоветской подпольной организации и вредительство в области новой техники. Приговор Военной Коллегии Верховного суда гласил - содержание в исправительно-трудовом лагере сроком на 10 лет с конфискацией личного имущества. Сергей Павлович остался жить, но допросы, одиночная камера, изнурительная и унизительная дорога по этапу через всю страну на колымский золотоносный прииск Мальдяк, где, по его словам, “копал золотишко”, - все это он изведал сполна.
По некоторым сведениям, значительную роль в судьбе Королева в тот период сыграл А.Н.Туполев. Он включил Сергея Павловича в список специалистов, необходимых для выполнения государственного заказа в возглавляемом им конструкторском бюро в Москве. Парадоксы судьбы и времени: Туполев руководил КБ, находясь, как и Королев, под стражей. В июле 1941 г. конструкторский коллектив Туполева вместе с опытным заводом был эвакуирован в Омск. Там Королев назначен заместителем начальника сборочного цеха. В 1942 г. он был переведен в Казань, где работал, все еще находясь под стражей, на авиационном заводе №16 в ОКБ Спецотдела НКВД в качестве главного конструктора группы РУ - реактивных установок. В августе 1944 г. Королев был досрочно освобожден со снятием судимости. За работу в годы войны он был награжден медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.” и Орденом “Знак Почета”.
В сентябре 1945 г. Королев был командирован в советскую зону Германии для изучения новой техники. 9 августа 1946 г. назначен главным конструктором ракет дальнего действия в только что созданном тогда головном НИИ по ракетной технике. В 1953 г. Сергей Павлович был принят в члены КПСС, избран членом-корреспондентом АН СССР по отделению технических наук, а в 58-м - действительным членом АН СССР. Любопытно, что еще до реабилитации в апреле 1956 г. Королеву было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Накануне первого пуска Сергей Павлович неожиданно заболел. Температура - 38°С, боль в горле, бессонная ночь. Но работу он не оставлял, медики делали уколы пенициллина каким-то особым, очень болезненным, но, вероятно, действенным способом, “через баночку” прямо на рабочем месте. Человек выдержал. Не выдержала ракета.
Из официальных источников:
“Первый пуск состоялся 15 мая 1957 г. в 19 ч 01 мин по московскому времени. По визуальным наблюдениям полет протекал нормально до 60-й секунды, затем в хвостовом отсеке стали заметны изменения в пламени истекающих газов из двигателей. Обработка телеметрической информации показала, что на 98-й секунде полета отвалился боковой блок Д, и ракета потеряла устойчивость. Причиной аварии явилась негерметичность топливной магистрали горючего”.Однако этот пуск позволил получить опытные данные по динамике старта и участку полета 1-й ступени. Именно поэтому на нарукавной повязке Королева появилась первая надпись: “15 мая 1957 г.”Эта частичная неудача была неприятна, но ожидаема. Те майские дни для всех были очень “трудные, наполненные до краев и техникой самой невозможной и самыми невероятными вспышками среди человеческих отношений”, - так пишет жене Сергей Павлович. Значительно поредели ряды: уехали в Москву разгневанный на всех В.П.Бармин *, расстроенный семейными неурядицами Пилюгин, больной Л.А.Воскресенский **. У оставшихся настроение было скверное: “Но мы так не сдадимся: много, очень много работаем, много думаем и найдем, в чем дело, и решим все до конца”.
* Владимир Павлович Бармин (1909-1993) - главный конструктор наземных стартовых комплексов боевых и космических ракет, входивший в легендарный “Совет Главных конструкторов”.Труднее всех было, конечно, ему - лидеру. “Не скрою, - очень переживаю наши неудачи”, - признается он жене. Но Королев не мог позволить себе поступиться общим делом: “Вообще, конечно, распускаться нам нельзя ни при каких обстоятельствах”. И как бы в подтверждение этих слов, Сергей Павлович просит жену: “Напиши мне, как чистят белые туфли?” На полигоне, в летнюю изнуряющую жару он предпочитал носить парусиновые туфли.** Леонид Александрович Воскресенский (1913-1965) - сотрудник ОКБ С.П.Королева с 1946 г., его заместитель и ближайший соратник.
1950-е годы.
Неудача не парализовала, напротив, обстоятельства требовали скорейшего осмысления происходящих событий и явлений, с тем чтобы принять безошибочное решение. Это было невероятно трудно, ведь, по словам Королева: “Безграничная книга Познания и Жизни (громко сказано!) листается нами впервые”. Многочисленные споры, обсуждения, разные мнения, характеры и настроения людей - все это тяжким бременем лежало на Королеве, отнимая много сил и нервной энергии. Вот как в этой ситуации определяет он свою роль: “Кроме того (и это, пожалуй, самое важное), моя лично задача состоит в том, чтобы сплотить, а не разобщить нашу группу конструкторов, которая столько создала за эти годы. Ведь вместе - мы сила в нашей области техники”.
За три дня до второго пуска, намеченного на 11 июня, Главный конструктор надеется: “До берега уж не так далеко, и мы, конечно, доплывем, если только будем дружно, вместе выгребать против волн и штормов. <…> Будь спокойна и терпелива, - мы пробьемся через все бури и непогоды к Янтарному берегу покоя, на берегу голубой реки, где на песках шумят величавые сосны <…> Мечты, мечты. <…> Но впрочем, ведь человек без мечтаний все равно, что птица без крыльев. Правда?”
“Совет Главных конструкторов”.
Слева направо: М.С.Рязанский, Н.А.Пилюгин, С.П.Королев, В.П.Глушко, В.П.Бармин, В.И.Кузнецов.
Байконур. 1957 г.Читая эти и многие другие строки, написанные Главным конструктором, невольно вспоминаешь слова академика Б.В.Раушенбаха о том, что у Королева был художественный природный талант. Что он вынужденно обеднил свою жизнь, отдав себя целиком науке, космосу. И что в этом не только научный, но и огромный гражданский, человеческий подвиг Сергея Павловича, что это исторически необходимое его самопожертвование.
Второй пуск не удался вовсе, несмотря на три попытки. Ракета была снята с пускового устройства и возвращена на техническую позицию. 12 июня Сергей Павлович жалуется жене: “Так тяжело на сердце, даже трудно себе представить. Столько труда и сил мы все вложили, и все пошло прахом”. На этот раз письмо короткое, и о неудаче, кроме приведенного выше, ничего нет, но Нине Ивановне и этого было достаточно. Боль и отчаяние мужа она ощущала без слов. Ее письмо, переданное с оказией Сергею Павловичу, подействовало магически - “Моя родная светлая девочка! Как будто кто мне влил новые силы после прочтения твоего такого теплого, безгранично заботливого и нежного письма, - пишет он 15 июня. - Спасибо, тысячу раз большое тебе спасибо, мой верный и дорогой друг, за твои слова участия и поддержки”.
Сергей Павлович и Нина Ивановна Королевы. 1964 г.
Не менее волшебным оказался и торт, переданный ею вместе с письмом. 14 июня у Сергея Павловича в домике собрались все главные конструкторы и заместитель Д.Ф.Устинова по ракетным делам К.Н.Руднев “…и все после длительного и «злого» совещания сидели, опустив головы. Тогда я достал «Заиньку» [торт с огромным шоколадным зайцем. - Л.Ф.], и, надо сказать, эффект был неописуемый! <…> Было общее пожелание послать тебе благодарственную ВЧ-грамму”. Творцы великой истории и большие дети в одном лице.
Королев неимоверно устал, все чаще беспокоили боли в сердце, короткий отдых был необходим и возможен.
Вторая экспедиция была значительно короче - со 2 по 22 июля. 12 июля третий пуск и вновь неудача: на 33-й секунде полета ракета потеряла устойчивость. Вновь разборки, выяснение причин аварии, новые вопросы и необходимость решения новых задач. Что спасало людей от отчаяния? В письмах Сергея Павловича к жене есть ответ - ясность цели, титанический труд, непоколебимая вера в себя и товарищей и в то, что твое дело необходимо государству. И это не надуманные высокопарные слова, а удивительная правда ветеранов советской ракетно-космической техники.
Третья экспедиция Королева началась 13 августа. 21 августа ракета впервые достигла района цели. И на нарукавной повязке появляется вторая дата “21 августа 1957 г.” Только спустя шесть дней в газетах было опубликовано сообщение ТАСС об испытании в Советском Союзе межконтинентальной баллистической ракеты. 31 августа Сергей Павлович вернулся домой. Но отдых был символическим. Положительный результат надо было закрепить, и 5 сентября он вновь на космодроме. 7-го состоялся очередной пуск ракеты Р-7, подтвердивший результаты предыдущего, что и позволило использовать эти ракеты для запуска первых двух искусственных спутников Земли.
Четвертая командировка Королева была самая короткая в 1957 г. Всего пять дней. 10 сентября - он дома. Здесь ждали дела, в том числе и общественные.
Есть какая-то знаковость в том, что год начала космической эры был годом 50-летия С.П.Королева и 100-летия со дня рождения К.Э.Циолковского. И кто, как не Главный конструктор, должен был выступить с памятным благодарственным словом, ведь только он мог так уверенно объявить 17 сентября 1957 г. с трибуны Колонного зала Дома Союзов: “В ближайшее время с научными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли”.
Пятая экспедиция - с 27 сентября по 6 октября стала триумфальной. В этой экспедиции на нарукавной повязке появилась третья, ставшая исторической дата - “4 октября 1957 года (ПС-1)”.
Выписка из приказа Председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике. Москва № 5 СС 28 декабря 1957 г.
Совет Министров СССР Постановлением от 18 декабря 1957 г. № 1419 – 658 за успешное создание и запуск в Советском Союзе первого в мире Искусственного спутника Земли принял решение:
1) построить в 1958 г. за счет государства дачи для главных конструкторов тт. Королева С.П., Глушко В.П., Рязанского М.С., Пилюгина Н.А., Бармина В.П. и Кузнецова В.И. и передать их в собственность главных конструкторов;
2) обязать Министерство финансов СССР перечислить через Госбанк СССР необходимые средства для строительства дач за счет ассигнований по разделам “Б” специальных работ;
3) обязать Совет Министров РСФСР отвести земельные участки под строительство указанных дач.
А. ДомрачевСогласно этому документу Сергей Павлович получил земельный участок и дом, который теперь именуется как Мемориальный дом-музей им.С.П.Королева в 6-ом Останкинском переулке близ ВДНХ.
Часто спрашивают, думалось ли в те дни о грандиозности происходящего? Для утвердительного ответа достаточно нескольких строк великого мечтателя и еще более великого реалиста ХХ века. 8 июня 1957 г., за четыре месяца до запуска 1-го ИСЗ, в знойной степи Казахстана, где в эту пору и днем и ночью прекрасно только безоблачное небо, Королев писал: “А сейчас ведь близка к осуществлению, пожалуй, самая заповедная мечта человечества. Во все века, во все эпохи люди вглядывались в темную синеву небес и мечтали”.
