VIVOS VOCO: Я.М. Галл, "Вьюрки Дарвина

Вокруг революционных научных открытий современники и последующие поколения часто создают мифы и легенды. Ученый, совершивший революцию в науке, помимо его воли и желания становится интеллектуальным героем, наделенным необычными качествами. Гений представляется как личность со сверхъестественной способностью узреть природу глазами, свободными от теоретического, философского наследия, а также от культуры в целом. Такой романтический взгляд на природу научного творчества в конечном итоге становится источником чисто эмпирического виденья научного открытия, при котором зоркость гениального наблюдателя якобы непосредственно ведет к открытию законов природы. Игнорируется и социальный характер науки: научные достижения представляются не итогом коллективной деятельности, а плодом работы ученого-отшельника, находящегося вне научного сообщества. Разумеется, в творческом процессе отдельные ученые достигают впечатляющих результатов, но вряд ли даже психологи могут объяснить, почему и как это происходит. Совершенно очевидно, что через много лет чрезвычайно трудно разобраться, как и в каких условиях возникла та или иная научная догадка, было ли то внезапное озарение, или открытие подготовлено суммой научных знаний, крупицы которых уже были собраны, а гений сумел, возвысившись над частностями, объединить общее и характерное и стать открывателем великой идеи, закона, учения.

128 лет отделяют нас от выхода в свет книги Ч. Дарвина "Происхождение видов", и до сих пор историки науки пытаются понять, как зарождалась теория естественного отбора. Имеющиеся факты сделали Дарвина творцом или творец подбирал факты?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно отделить реальность от домыслов и легенд. В этом и состоит одна из важнейших задач истории науки.

Когда и как Дарвин стал эволюционистом? Когда он открыл естественный отбор? Эти темы были источником разнообразных версий в течение многих лет. Однако сейчас можно дать более точное и детальное объяснение природе дарвиновского открытия, можно вскрыть тот сложный и противоречивый путь, который был им пройден.

Попробуем проследить этот путь по документам. Попытаемся более подробно разобраться в зарождении эволюционной концепции Дарвина и в его первых шагах к созданию теории естественного отбора. Начнем с наиболее известных версий на этот счет.

ГАЛАПАГОССКАЯ ЛЕГЕНДА

Широко распространено мнение, что эволюционные идеи зародились у Дарвина во время его кругосветного путешествия на корабле "Бигль" в 1831 - 1836 гг. Особенно важным, по этой версии, считается открытие им гигантских ископаемых млекопитающих из раннечет-вертичных отложений Патагонии, а также его пребывание в течение пяти недель 1835 г. на Галапагосском архипелаге - этой своеобразной "природной лаборатории эволюции". Морфологическая дифференциация гигантских наземных черепах, а из птиц - в особенности вьюрков, якобы буквально потрясли Дарвина, и он внезапно превратился в эволюциониста *. Возвратившись в Англию, он начал собирать разнообразные факты, включая и данные об образовании сортов культурных растений и пород домашнего скота. Преимущественно индуктивным путем Дарвин приступил к созданию теории. Затем в конце сентября 1838 г., по его словам, "ради развлечения прочитал книгу Мальтуса", и она сделала его обладателем теории "при помощи которой можно было работать" **.

* De Beer G. // Proc. Royal Soc. B. 1962. Vol. 155. P. 321.
** Дарвин Ч. Собр. соч. Т. 9. М.; Л., 1959. С. 228.

Конечно, в таком, или близком к нему, объяснении содержатся элементы истины. Однако сейчас видны и многие недостатки, неточности, вкравшиеся в традиционное объяснение истоков научного открытия. Дарвин выглядит как интеллектуально изолированный путешественник, герой-одиночка, отказавшийся от предубеждений английского общества и сумевший увидеть природу такой, какова она есть. Романтика путешествия, уединение, эмпиризм, внезапность открытия и быстрая смена взглядов - так описывается творчество Дарвина во многих трудах. Изучение записных книжек, писем, рукописей, анализ читательских интересов Дарвина периода 1837-1839 гг., характер общения с ведущими специалистами Лондона и Кембриджа, все это позволяет показать более сложный творческий путь, ведущий к открытию теории эволюции, а затем и к созданию теории естественного отбора.

Оказывается, нет убедительных доказательств превращения Дарвина в эволюциониста во время путешествия. Более того, имеются прямые и косвенные данные о том, что тогда Дарвин еще оставался креационистом, т.е. придерживался концепции постоянства видов. Одно из таких свидетельств - письмо Дарвина немецкому ботанику О. Захариусу, в котором недвусмысленно сказано: "Во время путешествия на Бите я верил в постоянство видов" *. Другое - небольшая рукопись "Геологические заметки" (1835), которая хранится в библиотеке Кембриджского университета среди 130 томов архива Дарвина, подробно проанализированная Д. Коном **.

* Darwin Ch. More Letters. N. Y., 1903. Vol. 1. P. 367.
** Kohn D. // Stud. First Biol. 1980. Vol. 4. P. 67.

Из "Геологических заметок" видно прямое влияние "Принципов геологии" Ч. Лайеля, которые Дарвин тщательно изучил. Объясняя причины вымирания млекопитающих Южной Америки, Дарвин отвергал теорию катастроф, с помощью которой сторонник креационизма Ж. Кювье пытался объяснить смену господствующих групп животных в истории Земли. Как и Лайель, он черпал аргументацию против этой теории в концепциях баланса природы: вымирание видов происходит постепенно, сами виды постоянны. В то время Дарвин признавал локальное творение и вымирание видов.

Основным источником "Галапагосской легенды" служили "Орнитологические заметки" Дарвина *, которые обычно относились ко времени его пребывания на Галапагосах. Наиболее интересные выдержки из заметок впервые были опубликованы в 1935 г. С той поры стало широко бытовать мнение, что "эволюционный фермент начал работать у Дарвина на Галапагосах" **. Сейчас установлено, что записи, известные как "Орнитологические заметки", были сделаны позднее, летом 1836 г., когда "Бигль" двигался от мыса Доброй Надежды к о. Св. Елены. Как раз в это время Дарвин обрабатывал зоологические коллекции ***. Касаясь галапагосских пересмешников, он записал, что "они являются лишь вариететами" и дальше - "зоология архипелага подрывает стабильность видов" ****.

* Darwin Ch. Ornithological Notes. L., 1963.

** Barlow N. // Nature. 1935. Vol. 136. P. 391.
*** Подробный анализ "Орнитологических заметок" см.: SuIIоwау F. // Biol. J. Linn. Soc. 1984. Vol. 21. P. 9.
**** Darwin Ch. Ornithological Notes. P. 2.

Однако трактовка изменчивости видов, данная в "Орнитологических заметках", вполне укладывается в представления об их постоянстве. Креационистское понимание вида допускает изменчивость по ряду признаков при его расселении в необычные условия - на острова, архипелаги. Такие локальные расы и назывались вариететами. Но изменения никогда не достигают видового ранга. К. Линней и Лайель допускали "ограниченную эволюцию", но тем не менее оставались креационистами.

И все же концовку фразы можно оценить как попытку Дарвина порассуждать об эволюции. Наблюдениям над пересмешниками легче всего было придать эволюционное звучание, так как Дарвин знал, что различные формы заселяют разные острова. Однако не пересмешники, а вьюрки Галапагосов чаще всего рассматриваются в качестве объекта, изучение которого якобы сразу же превратило Дарвина в эволюциониста во время пребывания на островах. На раннем этапе творчества Дарвина вьюрки способствовали формированию представлений о естественном отборе и эволюционной роли географической изоляции. Без преувеличения можно сказать, что вьюрки напоминают историю с падающим яблоком Ньютона. К сожалению, версия с вьюрками сейчас выглядит совершенно несостоятельной.

"Бигль" в Сиднейском порту. 1841 г.
Акварель О. Стенли.

Американский историк науки Ф. Салловей внимательно проанализировал "Орнитологические заметки" Дарвина и его архивный материал и пришел к убедительному выводу, что систематика вьюрков была выполнена Дарвином в креационистском духе, по правилам того времени. Виды классифицировались по внешним признакам (оперению), а размеры и форма клюва использовались в качестве "ключевых" признаков для выделения надвидовых таксонов. Если бы Дарвин в это время был сложившимся эволюционистом, он не стал бы настаивать на жестком разделении видовых признаков и ключевых признаков. Дело в том, что признаки, определяющие род у материковых видов, могут широко варьировать у этой же группы организмов при освоении новых мест обитания - островов, архипелагов. Размер и форма клюва у птиц определяют тип питания, а по типам питания на континентах обычно различаются роды. На архипелаге же все по-иному. Несколько представителей одного вида, достигнув архипелага, осваивают новые трофические ниши и дают широкий спектр приспособительных различий. При этом признак, определяющий род на материке, превращается в признак, которым отличаются близкородственные виды. Таким образом, с эволюционной точки зрения деление на видовые и надвидовые признаки носит весьма условный характер.

Действительно, Дарвин открыл эндемичную группу птиц - вьюрков Галапагосов, к которой не пропадает исследовательский интерес и по сей день. Именно изучение этой группы птиц привело к представлениям о видообразовании как процессе, включающем стадию вселения и географической изоляции, за которой следуют вторичные контакты. Окончательная дифференциация трофических ниш происходит в зонах вторичных контактов популяций за счет конкуренции и естественного отбора. Такие современные воззрения на эволюцию вьюрков Галапагосов впервые были изложены в книге Д. Лэка "Дарвиновы вьюрки" *. Сам же Дарвин нигде не высказывал подобных взглядов. Однако после публикации книги Лэка многие стали думать, что Лэк лишь переоткрыл Дарвина.

* Laск D. Darwin's Finches. Cambridge, 1947.

ОТ КРЕАЦИОНИЗМА К ЭВОЛЮЦИОНИЗМУ

Историки науки мало обращали внимания, что Дарвин в августе 1838 г. предельно ясно писал о времени своего превращения в эволюциониста. К этим высказываниям следует отнестись особенно внимательно, так как события были очень близкими, а впечатления непосредственными и яркими. "В июле начал первую записную книжку о «Трансмутации (изменчивости. - Я.Г.) видов». Начиная приблизительно с прошедшего марта (марта 1837 г. - Я.Г.) был сильно поражен характером южноамериканских ископаемых и современных видов Галапагосского архипелага. Эти факты (особенно последний) положили начало всем моим воззрениям" *. Дарвин не только указал время своего становления как эволюциониста, но и назвал источники (палеонтология, биогеография), сыгравшие решающую роль.

* Дарвин Ч. Собр. соч. Т. 9. С. 131.

Что же послужило толчком к перемене взглядов Дарвина?

В январе - марте 1837 г. палеонтолог Р. Оуэн обрабатывал собранные Дарвином коллекции южноамериканских вымерших животных и обнаружил, что ископаемые гигантские неполнозубые (броненосцы, ленивцы) из раннечетвертичных отложений Патагонии являются представителями существующих таксономических групп. Самая ранняя ссылка на идентификацию южноамериканских ископаемых млекопитающих коллекции Дарвина Оуэном известна из его письма Лайелю 23 января 1837 г., полностью воспроизведенного в книге Л. Уилсона о Лайеле *. Результаты Оуэна были включены в президентский адрес, направленный Лайелем Лондонскому геологическому обществу 17 февраля 1837 г. Значение этих исследований Лайель сформулировал так: "Благодаря изучению этих ископаемых установлен факт, что тип организации, характерный для млекопитающих Южной Америки, развился на континенте в течение длительного периода времени. Причем времени было достаточно для того, чтобы многие из больших видов четвероногих могли вымереть" **. Такое заключение Лайеля могло способствовать поискам Дарвина генетической связи между вымершими и современными животными.

* Wilson L. Ch. Lyell; the Years to 1 841: the Revolution in Geology. New Haven, 19J2. P. 434.
** Lyell Ch. // Proc. Geol. Soc. 1837. Vol. 2. P. 510-511.

Один из видов толстоклювых вьюрков Галапагосского архипелага (справа)
и сравнительные размеры клюва четырех видов вьюрков.

В это же время на заседаниях Лондонского зоологического общества, в которых принимал участие и Дарвин, орнитолог Дж. Гулд докладывал результаты исследований орнитологических коллекций Дарвина. Гулд установил, что 25 из 26 наземных птиц Галапагосов родственны птицам Южной Америки, и высказал предположение, что три формы пересмешников, обитающие на разных островах, являются самостоятельными видами *. Но самое главное, Гулд первым использовал размер и форму клюва у вьюрков Галапагосов в качестве видового признака систематики и выделил 14 видов-эндемиков, которые составили близкородственную группу, названную им родом Geospiza **.

* Guld J. // Proc. Zool. Soc. 1837. Part 5. P. 28
** Ibid. P. 4-7.

Можно лишь догадываться об использовании Дарвином информации Гулда о птицах Галапагосов. Пересмешники могли помочь Дарвину перейти от ограниченного внутривидового эволюционизма креационистского толка к идее об изменчивости видов, а вьюрки Галапагосов в классификации Гулда - увидеть связь между эволюцией видов и эволюцией надвидовых таксонов. Однако ясных представлений о конкретных путях эволюции Дарвин в то время не достиг. Видимо, биогеографическая и систематическая информация приобрела особенно важный смысл в комбинации с ранее добытыми палеонтологическими данными. Но прямых доказательств однозначной причинно-следственной связи между изучением каких-либо конкретных видов современных или вымерших животных и становлением Дарвина как эволюциониста нет. Реконструкции в этой области явно носят гипотетический характер.

Таким образом, путешествие действительно стало важным фактором в превращении Дарвина в эволюциониста, но лишь в ретроспективе. Исключительно плодотворно он осмысливал научные результаты путешествия в период, когда принимал участие в жизни научных обществ Англии, общаясь с ведущими специалистами и философами. Изучение особенностей фауны и флоры Галапагосского архипелага, которое было связано с ростом теоретического понимания биоты островов в целом, скорее всего, сыграло решающую роль. На протяжении 22 лет Дарвин постоянно расширял и углублял теоретическое осмысление фауны и флоры Галапагосов и завершил его публикацией "Происхождения видов".

ДАРВИН - САЛЬТАЦИОНИСТ. "КРАСНАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА"

Долгое время считалось, что первая записная книжка с заметками по изменчивости видов, начатая Дарвином в июле 1837 г., - единственное свидетельство его ранних эволюционных взглядов *. Но оказалось, что существует еще и "Красная записная книжка". Ее публикация стала настоящим историко-научным открытием *. Состоит эта книжка из двух частей. Первая писалась во время путешествия - с начала мая по конец сентября 1836 г. - и посвящена геологии. Вторая, скорее всего, была написана в конце марта 1837 г. Интересно, что "Красная записная книжка" может рассматриваться в качестве переходной между "морскими" и "сухопутными" записями Дарвина. В ней изложены геологические, зоологические и ботанические данные, она - "общий предок" будущих основных интересов и исследований Дарвина. Эта книжка стоит в начале цепи явлений, которые идут от зарождения веры в изменчивость видов через его замечания о естественном отборе и затем, спустя 20 лет, к публикации "Происхождения видов".

* Эта записная книжка переведена на русский язык С. Л. Соболем и опубликована в кн.: Дарвин Ч. Собр. соч. Т. 9.
** Darwin Ch. The Red Notebook, 4. L, 1980.

Из анализа "Красной записной книжки" действительно можно составить вполне определенное представление об изменении взглядов Дарвина. Ее анализ не подтверждает принятого большинством историографов мнения, что эволюционная идея в геологии дала ему ключ к построению первоначального варианта теории биологической эволюции. Напротив, пытаясь объяснить эволюцию и вымирание видов, весной 1837 г. Дарвин начал двигаться в антилайелевском направлении, об этом свидетельствуют заметки, оставленные им на полях "Принципов геологии" Лайеля. Одновременно он отрицал ступенчатую картину эволюции, созданную Ж. Б. Ламарком. Основной механизм эволюции Дарвину виделся так: "Не градуальное (ступенчатое. - Я.Г.) изменение или дегенерация (вымирание) в зависимости от обстоятельств... Если вид изменяется в другой, то это должно происходить посредством сальтации (per saltum) - или же вид может погибнуть" *.

* Ibid. P. 66. Сальтации - внезапные,скачкообразные преобразования организмов.

Сальтационистские воззрения Дарвина на механизм эволюции обосновывались палеонтологическими и биогеографическими данными, добытыми при изучении фауны Южной Америки. Из исследований Гулда выяснилось, что Дарвин открыл в Южной Америке интересную форму страуса с меньшим размером тела, чем у известного вида Rhea americana (Гулд счел ее самостоятельным видом и назвал в честь Дарвина Rhea darwinii). Дарвину было известно, что ареалы этих видов страуса частично перекрываются. Знал он также, что вымершие и современные неполнозубые Южной Америки различаются размерами тела и что вымирание гигантских форм не было связано с резкими изменениями в среде обитания. Эти факты могли породить не только сальтационистский взгляд на механизм эволюции, но и стать источником аналогии между развитием индивидов и видов. Отсюда следовали представления о постепенном старении и вымирании видов в результате действия внутренних причин: "Меня соблазняет мысль, что виды животных сотворены на определенный срок: они не исчезают вследствие изменения обстоятельств". Эта мысль Дарвина находилась в противоречии с концепцией Лайеля о вымирании видов, в которой внешним причинам (климатическим изменениям, нарушению "баланса природы") отводилась главная роль. Внезапное появление видов посредством сальтаций и постепенное вымирание видов - характерные черты первой эволюционной модели Дарвина.

Броненосцы Южной Америки.

ДАРВИН - ЛАМАРКИСТ. ПЕРВАЯ МОДЕЛЬ СТУПЕНЧАТОЙ ЭВОЛЮЦИИ

Мы упоминали о записной книжке с заметками по изменчивости видов. Она чрезвычайно трудна для анализа, но из нее видно, что позиция Дарвина в то время была весьма противоречивой. Вероятно, эти противоречия отражали сомнения, терзавшие Дарвина после путешествия, которые сорок лет спустя он изложил в письме к К. Земперу. "Хотя это и было давно, но я хорошо помню, что когда я думал о фауне и флоре Галапагосских островов, то большую роль отводил изоляции, когда я думал о Южной Америке, то больше сомневался" *. Вера во внезапное видообразование отражена и в этой записной книжке, как и его поиски причин изменчивости: в то время Дарвин считал, что часть изменений может вызываться внешней средой, что и придает им адаптивный характер.

* Дарвин Ч. Собр. соч. Т. 9. С. 92, 127.

Кактусовые вьюрки Галапагосского архипелага.
Рис. Дж. Гулда.

Вполне четко вырисовываются и контуры первой ступенчатой модели эволюции, отмечена важность географической изоляции. "Согласно этой точке зрения, животные на изолированных островах должны стать различными, если достаточно долго содержать их раздельно в слегка различных условиях. Таковы, например, галапагосские черепахи, пересмешники, фолклендская лисица, лисица с острова Чилое" *. И такой взгляд вполне совпадал с представлениями как о постепенном, так и о скачкообразном изменении видов. "Изолируйте виды и представьте даже незначительное изменение, особенно при некотором изменении в условиях среды, и они, вероятно, будут варьировать быстрее" **. В концепции географической изоляции Дарвин нашел натуралистический (биогеографический) аргумент в пользу быстрого видообразования.

Итак, в первой записной книжке по изменчивости видов Дарвин колебался между альтернативными моделями эволюции, но независимо от модели основной эволюционной предпосылкой считал половое размножение ***.

* Там же. С. 92.
** Там же. С. 94.
*** О половом процессе как факторе эволюции в теории Дарвина см.: Чайковский Ю.В. Истоки открытия Ч. Дарвина // Природа. 1982. № 6. С. 87-94.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИДЕИ ЕСТЕСТВЕННОГО ОТБОРА

С середины 1837 г. до августа 1838 г. Дарвин постоянно обращался к анализу причин наследственной изменчивости, очевидно полагая, что они существенны для объяснения механизма эволюции. Именно изучение проблем изменчивости привело Дарвина к широкому использованию материалов по гибридизации, селекции и доместикации. Судя по второй записной книжке по изменчивости видов (февраль - июль 1838 г.), возражения против эволюционной роли скачкообразных изменений и монстров черпались Дарвином из материалов по селекции и доместикации. Из этих же источников формировался набор аргументов против взглядов на универсальную роль гибридизации в эволюции. Вместе с тем вплоть до открытия естественного отбора и даже позднее элементы сальтационизма встречаются в записных книжках и других рукописях Дарвина.

В этой записной книжке прослеживается и линия рассуждений о роли поведения в эволюции. Дарвин все более склонялся к тому, что структурным изменениям часто предшествуют изменения в привычках, и находил подтверждение в материалах по доместикации животных.

К июлю 1838 г. выкристаллизовались взгляды Дарвина на наследственную изменчивость. Все чаще высказывалась мысль, что наследственные изменения не обязательно должны быть адаптивными. Лишь часть мелких индивидуальных изменений, случайных по отношению к организмам, могут быть полезными для выживания, другие - вредными или нейтральными. Такой строй мышления вел к избавлению от ламаркизма, от идеи о прямом влиянии среды на наследственную изменчивость. Все более вырисовывалась недостаточность одной лишь изменчивости для объяснения причин эволюции.

Американский теоретик эволюции Э. Майр тонко подметил, что из исследований животноводов Дарвин извлек ряд ценных выводов. Как считает Майр, в то время для Дарвина была важнее индивидуальность каждого члена стада, а не действие искусственного отбора *. Под воздействием литературы по животноводству формировалось популяционное мышление Дарвина.

* Мауr Е. The Growth of Biological Thought: Diversity, Evolution and Inheritance. Camb. -Massach. -Harv. Univ. Press., 1982. P. 486.

Дарвин читал литературу не только по биологии, селекции и доместикации. В разных источниках он указывал на то, что круг его чтения в 1837-1839 гг. был необычайно широк: труды по философии, политэкономии, социологии и демографии. Вероятно, Дарвин был знаком и с исследованиями бельгийского ученого, одного из создателей научной статистики, А. Кетле. Такая литература могла способствовать концентрации внимания Дарвина на количественных закономерностях в популяциях. Кетле вел активную переписку с У. Уэвеллом, с которым Дарвин часто встречался в 1837-1839 гг. на заседаниях Геологического общества, где всячески поощрялись дискуссии по теоретическим и философским проблемам.

Взглядам Дарвина, вероятно, была более близка идея индивидуальной конкуренции, которая излагалась в трудах английских философов и социологов как количественная закономерность, чем типологические взгляды биологов, геологов и теологов на межвидовую конкуренцию, поддерживающую полную гармонию природы.

Фольклендская лисица

Итак, к началу осени 1838 г. Дарвин "малыми шагами" приблизился к своей будущей теории естественного отбора. В его багаже имелись идеи о ненаправленной индивидуальной изменчивости, борьбе за существование, искусственном отборе, смене адаптации. Следующий шаг, казалось бы, должен быть связан с проведением аналогии между образованием сортов и пород и эволюцией в дикой природе. Но этот решающий шаг Дарвина труднее всего поддается однозначной логической и исторической реконструкции. Думается, что это обусловлено тесно связанными причинами методологического и исторического характера.

Путь к созданию теории естественного отбора был слишком сложным, чтобы объяснить его каким-либо одним фактором, например результатами животноводства, принятием идей Мальтуса или исследованиями по биогеографии Галапагосского архипелага. Теория естественного отбора требовала знаний и учета суммы факторов и их обобщений.

Представления об экспоненциальном росте численности популяции в идеальных условиях (при отсутствии лимитирующих факторов) могли породить количественные оценки интенсивности внутривидовой конкуренции. Соединение же факта индивидуальной изменчивости, взятого из исследований животноводов, с принципом конкуренции за ограниченные ресурсы как раз и прокладывало путь к открытию естественного отбора.

Понимание эволюции как популяционного процесса требовало революционного сдвига в трактовке многих биологических явлений. Такие понятия, например, как "вид", "конкуренция", "отбор" и "адаптация" постепенно стали приобретать совершенно иной смысл. Вот почему хорошо знакомые идеи о сверхплодовитости организмов осенью 1838 г. Дарвин также оценил по-новому.

У Дарвина не было прямых данных о действии естественного отбора в качестве причины эволюции. Он искал способы проверки складывающейся теории. Аналогия между естественным и искусственным отбором в какой-то мере компенсировала отсутствие прямых данных и составила эмпирическую основу теории.

Первое письменное утверждение Дарвина об аналогии между сорто- и породообразованием и эволюцией в дикой природе датируется 16 декабря 1838 г. и содержится в его четвертой записной книжке по изменчивости видов: "Самая замечательная часть в моей теории состоит в том, что доместицированные расы созданы точно так же, как и виды, но последние более совершенны и процесс создания шел гораздо медленнее" *. Порядок изложения идей в цитате скорее всего отражает последовательность их формирования. Однако в "Происхождении видов" Дарвин изменил его, считая, что это позволит лучше понять теорию.

* Darwin Ch. Notebooks on Transmutation of Species. Fourth Notebook. L., 1960. P. 167.

Использование Дарвином искусственного отбора в качестве модели естественного отбора свидетельствует о значимости селекционно-доместикационных исследований в формировании эволюционной биологии.

Подведем итоги. Весну 1837 года следует считать кульминационным моментом в переходе Дарвина от креационизма к эволюционизму. Из теоретического освоения научных результатов путешествия Дарвин прежде всего формировал нестандартные эволюционные доказательства. Нет надежных данных, которые бы указывали, что его путь к идее эволюции был связан с изучением какой-то одной или нескольких конкретных групп животных во время путешествия или позднее. Дарвин, например, не знал об адаптивной природе различий в размерах клюва у вьюрков, а без таких знаний невозможно понять, как шла адаптивная эволюция группы, показать эволюционную роль естественного отбора.

Вымерший вид страуса эму.

От принятия идеи эволюции до открытия эволюционной роли естественного отбора прошло 13-14 месяцев. Этот короткий период характеризуется необычайно высокой творческой активностью. Путь к открытию естественного отбора не был прямолинейным, он не совпадает с порядком изложения этой концепции в "Происхождении видов" или в современных монографиях и учебниках. Дарвин шел трудной дорогой смены альтернативных концепций. Прежде чем стать селекционистом, он должен был победить в себе сальтациониста и механо-ламаркиста.

Не следует забывать, что становление эволюционизма Дарвина приходится на период его тесных контактов с Оуэном и Гулдом, которые всю жизнь оставались креационистами. Дарвин опирался на факты, хорошо известные его современникам, среди которых были и превосходившие его как специалиста Оуэн, Гулд и другие систематики. Факты вдохновляли его на теоретические размышления. При этом теоретические взгляды Дарвина изменялись, а сами факты получали новое освещение. Решающие шаги сделал Дарвин, превзошедший специалистов в области теоретических обобщений. Для Дарвина характерно уникальное сочетание энциклопедизма, оригинальность теоретического мышления и глубокого эмпиризма. Именно эти качества были необходимы для изложения идеи эволюции в виде естественнонаучной теории.

Дарвин не был интеллектуально изолированным одиночкой. Он изучал самую разнообразную литературу и действовал как член научного сообщества, на протяжении всей жизни сохранив оригинальность и самобытность мышления. Окруженный крупнейшими учеными с традиционными взглядами, Дарвин сумел остаться "интеллектуально независимым".