VIVOS VOCO: Капица С.П., "ОБ УСКОРЕНИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ"

ОБ УСКОРЕНИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ

Капица С.П.

Капица Сергей Петрович - доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник
Института физических проблем им. П.Л. Капицы РАН

ВВЕДЕНИЕ

Понятие времени в истории издавна привлекало внимание историков и философов, и этому вопросу посвящена громадная литература, где затрагиваются фундаментальные понятия о причинности и случайности, необратимости исторического процесса, временных и пространственных структурах, которые возникают в процессе самоорганизации человечества. Моделирование роста населения нашей планеты, изложенное в предыдущей работе [1], приводит к более полному пониманию представлений о времени в историческом развитии человечества.

В настоящей статье предпринята попытка рассмотрения того, как эти результаты можно связать с представлениями, развитыми в исторической науке. Автор понимает всю трудность задачи, связанной с масштабом данной проблемы. В то же время она интересна как опыт установления соответствия между представлениями современной физики и корпусом исторических наук. Давно назрела необходимость преодоления междисциплинарных границ между областями знания, разделенными как традицией образования, понятийным аппаратом, так и методами исследований. Диалог между ними оправдан прежде всего тем, что никогда ранее эти проблемы не имели такого общенаучного и методологического значения, как в наше время. В связи с этим напомним основополагающие исследования И.Д. Ковальченко и его последователей по применению математических методов в истории [2]. Исследования количественных закономерностей роста человечества, изложенные в предыдущей статье, основаны на применении современных представлений о динамике сложных систем к описанию процесса исторического развития [3]. История человечества описывается нами как развитие взаимосвязанной системы, для которой, помимо внешнегЬ, физического времени, можно ввести представление о внутреннем, системном, времени. Историки и философы давно пришли к идеям о том, что понимание истории требует расширения наших представлений о времени. Подробное изложение этого круга вопросов можно найти в обзорной монографии И.М. Савельевой и А.В. Полетаева "История и время. В поисках утраченного" [4]. Само появление их весьма своевременного исследования только лишний раз подтверждает необходимость междисциплинарного подхода, подхода, который поможет увидеть связь представлений, появляющихся при создании формальной физической теории системного развития человечества, со взглядами, развитыми в гуманитарных науках. Более того, междисциплинарный подход будет способствовать расширению наших представлений о фундаментальном понятии времени, к которому в последние годы привлечено внимание многих исследователей.

ПОНЯТИЕ ВРЕМЕНИ

Первый, если не самый главный вопрос, который должен быть поставлен, - в чем же состоит различие понятия времени в естественных науках и времени в истории, где оно воспринимается субъективно человеком в процессе его жизни или обществом в целом, а также историком при изучении развития общества. Первое понимание времени определяет его как внешний фактор, никак не связанный с происходящими процессами, будь то движение небесных тел, колебания молекул в атомных часах или биение сердца и другие физиологические процессы. Второе понимание времени связывает его с длительностью, с протяженностью тех или иных процессов в развитии общества или человечества, которые зависят от того, что происходит в самих системах.

Остановимся на понятии времени для физика и астронома. Издавна именно астрономические явления определяли ритм жизни. Восход и закат Солнца, смена времен года, фазы Луны и движения планет навязывали человеку ход времени с постоянством и неоспоримостью, которая представлялась абсолютной. Полнее всего это понятие об абсолютном времени было выражено И. Ньютоном при утверждении основных представлений классической механики:

"Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью. Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения, мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц, год" [5].

Здесь уместно вспомнить определение времени, данное еще Аристотелем, "время есть число движения", который уже тогда связал понятия времени и пространства. Современному физику, воспитанному на идеях об относительности времени, такие представления недостаточны, особенно после того глубокого понимания времени, которым мы обязаны А. Эйнштейну. Им был сделан существенный шаг в обобщении наших представлений о времени и пространстве в специальной теории относительности. В этой теории время по-прежнему независимо от внутреннего состояния системы, поскольку речь идет о том, как изменяется ход времени в инерциальных системах отсчета, движущихся друг относительно друга без ускорения и, следовательно, без взаимодействия.

Следующий концептуальный шаг в развитии представлений об относительности был сделан также Эйнштейном, при создании им общей теории относительности и тяготения. Здесь главное состоит в том, что само течение времени уже зависит от изменения состояния системы, от ускорений и поля тяготения в системе гравитирующих тел. Такое расширение наших представлений о времени в самой физике показало, что абсолютное, ньютоновское, время есть лишь одна из возможных моделей реализации понятия времени. Поэтому наше восприятие, а главное - понимание времени возможно расширить и в других областях науки.

Идея о собственном, внутреннем, времени эволюции системы возникла и в других областях физики при исследовании самоорганизации сложных диссипативных структур. В таких открытых и эволюционирующих системах прежде всего следует ввести направление времени, по образному выражению И.Р. Пригожина, стрелу времени [6]. Представление о направлении времени возникает вследствие сложности таких открытых систем, систем, которые далеки от равновесия и обладают многими степенями свободы. В данном случае изменения в системе необратимы. Сложные развивающиеся системы принципиально отличаются от простых механических, электромеханических и атомных устройств, движение в которых в принципе обратимо.

Простые системы описываются теориями классической и квантовой механики и электродинамики. В них элементарные процессы обратимы, и поэтому для них нет выделенного направления времени. Но и в таких теориях уже возникали принципиальные трудности с излучением. Ведь опыт показывает, что свет всегда уходит от своего источника, будь то звезда, костер или атом, что связано с неограниченным ростом объема пространства, занимаемого излучением. Именно в связи с увеличением размеров и сложности явлений можно искать объяснений необратимости. Отметим в заключение, что эти вопросы до сих пор во многом не решены и составляют предмет фундаментальных исследований физиков.

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО КАК СИСТЕМА

Вернемся, однако, к росту и развитию человечества. В данном случае чрезвычайная сложность системы очевидна. Долгое время казалось и даже принималось как неизбежное, что подходы к описанию и пониманию такой системы следует начинать с рассмотрения более простых элементов, из которых она состоит. При этом происходит переход и редукция от сложного к сумме более простых и, казалось бы, независимых элементов. Так, описание истории человечества следует начинать с описания отдельных стран. Те в свою очередь состоят из регионов и еще более мелких единиц. Однако такой путь изучения часто ничем не заканчивается, поскольку не ясно, что считан, элементарной составляющей общества - сословие, общину, семью или отдельного человека. В сложной системе, по определению, необходимо учитывать взаимодействие всех составляющих ее частей. Более того, и отдельный человек представляет собой далеко не элементарный объект. Его поведение зависит как от его внутреннего состояния, так и от взаимодействия с внешней средой, обществом. Таким образом, путь от общего к частному, путь редукционизма в понимании сложных систем приводит к большим трудностям, несмотря на его кажущуюся привлекательность.

Альтернативой может быть путь обобщений, когда в сложной системе выделяют самое главное, то, что ее характеризует. Именно такой подход использован при описании роста человечества как динамической системы. Единственной динамической характеристикой системы становится численность населения Земли. Все остальные факторы - территориальное распределение населения, его половозрастной состав, этнические и экономические различия - учитываются в процессе усреднения. В процессе усреднения поглощаются все частные данные и связанные с ними процессы, но в результате выделяются обобщенные данные для демографической системы, и количественной характеристикой становится полное число людей на нашей планете. Если бы мы пошли еще дальше, то нам осталось бы только сказать, что на Земле есть люди как биологический вид. Тем самым проблема человечества была бы сформулирована уже и терминах наук о жизни.

Обращение к населению Земли как целостному объекту отрицалось в демографии на том основании, что в этом случае нет возможности объяснить процессы воспроизводства населения или миграции на основе конкретных социальных и экономических факторов, а именно эту цель и ставят перед собой демографические исследования различных стран. При объяснении обобщенного глобального роста человечества такую цель поставить нельзя.

СЛОЖНОСТЬ СИСТЕМЫ

Рассмотрение обобщенного глобального роста человечества требует обращения к понятию сложности системы. Само обыденное понятие сложности приобретает здесь более узкий и точный смысл. Сложность, вернее, сетевая сложность системы выражается через квадрат числа элементов (или узлов в сети) в системе. Именно этим выражением сложности определяется темп развития демографической системы человечества, который привел к нелинейному уравнению для роста. Однако в сложных взаимосвязанных системах возникают принципиальные трудности с причинно-следственным описанием их эволюции и сведением механизма роста к сумме частных факторов развития. С подобными проблемами сталкиваются и историки, пытаясь выделить конкретные причины исторического процесса. Такие трудности стали принципиальным препятствием к применению линейных причинно-следственных связей при компьютерном моделировании сложных систем. Трудности возникают и тогда, когда надо выделить главный управляющий фактор при управлении системой. В связи с этим вспоминается замечание, ставшее "крылатым": "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда".

В рамках линейных представлений также не разрешим вопрос: что было раньше - курица или яйцо? Парадокс находит свое естественное объяснение, если мы обратимся к эволюционному процессу возникновения яйценесущих животных. В практической плоскости такие дилеммы часто возникают при обращении к логически построенным конструкциям, которые не учитывают всех аспектов сложности проблемы. В нашем же случае мы видим, что при описании сложных систем само, казалось бы, первичное понятие времени и причинности требует раскрытия и уточнения. Поэтому при анализе исторического процесса развития общества возникает проблема адекватности описаний, кажущихся очевидными объяснений и основанных на этом политических решений.

Рассмотрим ситуацию, которая имеет далеко не только академический интерес. В развивающихся странах, где доход на семью составляет несколько долларов в день, рождаемость высокая. В то же время в развитых странах, с доходом на семью в сто раз больше, число детей, приходящихся на одну женщину, - меньше двух. Получается, что "богатое" общество демографически не состоятельно [7], и сам собой напрашивается вопрос: можно ли только материальными мерами исправить положение с рождаемостью? Тем не менее самая простая, но нелинейная модель развития человечества уже помогает понять и пояснить трудности, возникающие при описании процессов воспроизводства населения, с которыми сталкивается политик. Линейные же модели, учитывающие, казалось бы, все возможные факторы, не состоятельны при анализе поведения сложных систем.

В модели рассматривается поведение системы в целом и в среднем, при котором мы обращаемся к статистически усредненным данным. Поэтому в такой глобальной модели в первом приближении не надо учитывать и миграцию. В масштабе Земли миграционные процессы представляют только один из видов внутреннего взаимодействия, поскольку эмигрировать с нашей планеты практически нет возможности. В усредненных уравнениях эволюции демографической системы скорость роста определяется развитием. Мерой развития является сложность системы, пропорциональная квадрату населения планеты. Рост при нелинейном кооперативном взаимодействии в принципе необратим, чего и следовало ожидать от феноменологической модели развития сложной системы. Таким образом, все развитие человечества описывается как эволюция саморазвивающейся взаимосвязанной и взаимозависимой системы.

При таком подходе происходит также и усреднение времени. Иными словами, скорость роста зависит не от мгновенного значения населения мира, а от его среднего значения в течение времени усреднения, которое становится все больше по мере ухода в прошлое. Таким образом в модель вводится память о прошлом. Так модель смогла описать рост за все время существования человечества. Результатом расчетов стала таблица, где представлен как рост населения Земли, так и развитие человечества с момента его возникновения до современности.

ВРЕМЕННАЯ СТРУКТУРА ПРОШЛОГО

Приводимая таблица представлена в логарифмическом масштабе времени, которое исчисляется в прошлое от настоящего - с момента мирового демографического перехода. Заметим, что такое представление времени традиционно принято в антропологии [8]. Это связано с тем, что иначе трудно представить в одной таблице хронологию каменного века, который начинается с нижнего палеолита, длительностью в миллион лет, и кончается неолитом, длительностью всего в 7 тыс. лет. В силу такого большого диапазона значений антропологи и обратились к логарифмическому представлению своих данных. Мы же теперь видим, что это соответствует естественной логарифмической хронологии развития человечества, следующей из модели.

В рамках модели можно показать, что в такой системе образуется временная структура. Она делит все развитие человечества от его возникновения T₀ до момента глобального демографического перехода T₁ на 12 периодов, равномерно разделяющих все время роста, если его представить не в линейном, а в логарифмическом масштабе. В этой последовательности каждый следующий цикл короче предшествующего в е = 2,72 раз. Это замечательное число хорошо известно каждому, кто знаком с началами математического анализа, и является основанием натуральных логарифмов. К нему обращаются тогда, когда хотят выразить в естественной мере изменение какой-либо переменной величины. Так в этой пропорции сокращается продолжительность исторических периодов и в такой же мере в течение каждого из них растет население Земли. Количество людей, равное 9 млрд., которые жили в течение каждого периода, оказывается постоянным, начиная от нижнего палеолита - олдувая - до наших дней и демографической революции.

Изменение масштаба времени, происходящее по мере роста человечества, легко представить математически, если обратиться к мгновенному времени T_e экспоненциального роста. За это время в неизменных условиях население возросло бы в е = 2,72 раза. Таким образом, T_e есть мера времени перемен, и ее можно рассматривать в зависимости от времени: T_e = T₁ - T, и относительный рост составляет 100 / T_e % в год. Поскольку сегодня мы очень близки к T₁, то T_e просто равно удалению в прошлое. Так, 100 лет тому назад T_e= 100 лет, а относительный рост был 1% в год. В начале нашей эры, 2 тыс. лет назад рост составлял 0,05% в год, а 100 тыс. лет назад рост 0,001% в год был так мал, что общество считали статичным. Крайне медленный рост в те далекие времена хорошо известен в антропологии, однако удовлетворительного объяснения он не получил. Тем не менее и тогда человечество росло в полном соответствии с древностью, в том же относительном темпе, что и позднее, вплоть до нашего времени. В физике такой рост системы называют самоподобным или автомодельным, и его постоянство характеризует динамическую неизменность развития. Именно это обстоятельство и позволяет пользоваться обобщенными методами для описания роста человечества.

К наступлению неолита 9-10 тыс. лет тому назад абсолютная скорость роста была уже в 10 тыс. раз больше, чем в начале каменного века, когда численность человечества была порядка 100 тыс. К неолиту население мира составляло уже 15 млн., и к этому времени прожила половина всех людей, когда-либо живших. Следующая половина в 50 млрд. прожила в историческое время. В рамках модели неолит уже не принадлежит каменному веку, с него начинается историческая эпоха - точка зрения, которая теперь разделяется большинством историков 9]. В рамках концепции модели логарифмическое представление времени естественно продолжить в историческую эпоху, вплоть до момента демографического перехода, который представляет особую точку как в математической модели, так и в развитии человечества. Тогда в таблице представленный на логарифмической шкале неолит оказывается точно посредине всего процесса развития и таким образом выделен как в модели, так и в истории человечества. Если до неолита доминировали процессы расселения, то в неолите начались процессы агломерации людей в села и города. В эпоху, которую принято называть неолитической революцией, начало интенсивно развиваться сельское хозяйство и сопутствующее ему преобразование многих сторон жизни.

Периодизацию истории и сжатие исторического времени подробно обсуждает петербургский историк И.М. Дьяконов, и здесь уместно привести слова из его последней обобщающей монографии "Пути истории":

"Нет сомнения в том, что исторический процесс являет признаки закономерного экспоненциального ускорения. От появления Homo sapiens до конца I фазы прошло не менее 30 тыс. лет, II фаза длилась около 7 тыс. лет. III фаза - около 2 тыс. лет, IV фаза - около 1,5 тыс. лет, V фаза - около тысячи лет, VI фаза - около 300 лет, VII фаза - немногим более 100 лет.
Продолжительность VIII фазы пока определить невозможно. Нанесенные на график, эти фазы складываются в экспоненциальное развитие, которое предполагает, в конце концов, переход к вертикальной линии или, вернее, к точке - так называемой сингулярности. По экспоненциальному же графику развиваются научно-технические достижения человечества, а также, как упомянуто, и численность населения Земли. Вертикальная линия на графике равносильна переходу в бесконечность. В применении к истории понятие "бесконечность" лишено смысла: не могут дальнейшие фазы исторического развития, все убыстряясь, смениться на годы, месяцы, недели, дни, часы и секунды.
Если не предвидеть катастрофы - хочется верить, что премудрый Homo sapiens сумеет ее предотвратить, - тогда, очевидно, следует ожидать вмешательства каких-то сил, которые изменят эти графики. Хорошо, если они переведут их на платформу, плохо, если изменение выразится в стремительном падении линии на графиках от какой-либо достигнутой вершины. Будем все же надеяться, что уже вскоре человечество ждут непрогрессирующие или слабо прогрессирующие фазы" [10].

Дьяконов справедливо проводит аналогию с физическим понятием фаз и фазовыми переходами между ними. Он с удивительной полнотой и четкостью описал свое видение исторического процесса, которое в деталях совпадает с развитыми в модели представлениями. Пусть выделенные им фазы не совпадают с демографическими циклами. Этого совпадения и не следует ожидать в силу трудности идентификации указанных фаз и неопределенности критериев установления их пределов. Но здесь с полной ясностью указано на сжатие исторического времени и на то, что наша эпоха есть время кризиса. Прохождение и выход из кризиса описаны в модели.

Таким образом, мы видим здесь соответствие двух подходов - один возник при обобщении представлений наблюдений историков и антропологов, а другой следует из модели. Это можно рассматривать как следствие методологического принципа соответствия. который был сформулирован великим физиком Нильсом Бором в современной теории познания. Смысл этого принципа состоит в том, что полнота понимания действительности достигается тогда, когда можно сравнивать различные модели описания природных явлений. Так, например, классическая механика Ньютона соответствует, в случае малых скоростей, механике теории относительности.

В нашем случае речь идет о замечательном соответствии и параллельном рассмотрении эволюции человечества в истории, полученного с позиций наук об обществе и путем математического моделирования. Однако автор не может отделаться от почти невероятной мысли, что при написании этого фрагмента рукой историка водил и физик. Сын И.М. Дьяконова - известный русский физик, он сейчас работает в Копенгагене и живет теперь в доме самого Бора. Нам представляется, что указанное соответствие открывает путь и к более полному пониманию понятия времени, в котором рассматривается развитие человечества в его физической и исторической протяженности.

CРАВНЕНИЕ ИСТОРИИ И МОДЕЛИ

Соответствие расчетной картины развития человечества с наблюдениями антропологов и историков требует более детального рассмотрения, которое мы начнем с того, что определим, в каких пределах следует исчислять логарифмическое время развития. Если эпохи каменного века можно соотносить либо с Р.Х., либо с нашими днями, поскольку это приведет к ошибке всего в 2 тыс. лет и для времен, длительностью в сотни веков, несущественно, то в историческую эпоху уже немаловажно, с какого момента следует отсчитывать давность прошлых эпох. Поэтому выбор момента, от которого в логарифмическом масштабе следует определять древность событий, не безразличен - в такой нелинейной шкале не представим нулевой год и нельзя просто складывать и сдвигать даты.

Только в линейной шкале времени изменение начала отсчета производится простым сложением и вычитанием дат. Физическая же модель роста не должна зависеть от выбора начала отсчета времени, и поэтому вполне допустим известный произвол в том, с какого момента отсчитывается время. Для календарного времени это традиционно определяется различными вероучениями. Так, Православная церковь ведет летоисчисление от возникновения мира, произошедшего, согласно установлению Императора Константина, в 5508 г. до Р.Х. В странах ислама летоисчисление ведут от года бегства Мухаммада из Мекки в Медину, произошедшего в 622 г. Таким образом, у мусульман или евреев, китайцев или буддистов, существуют свои системы летоисчисления, не основанные на христианской традиции, хотя для всех систем основной единицей измерения времени является год.

Напомним, что после Великой французской революции был декретирован новый календарь. После Октябрьской революции в России в 1929 г. тоже была предпринята попытка ввести новое летоисчисление от 1917 г. Эти идеи были недолговечны и только лишний раз напоминают нам о том, как новая власть стремилась утвердить себя даже ценой изменения наших взглядов на мир. Последняя попытка такого рода недавно была предпринята в Туркменистане, и интересно, насколько долговечной окажется она во все более глобализованном мире.

С прошедшим рубежом тысячелетий некоторые наивно связывали некое мистическое знамение или тайный смысл. Но, как заметил Т. Манн в философском романе "Волшебная гора",

"у времени нет деления, отмечающего его течение. Нет ни грома, ни молний и трубного гласа, отмечающих приход нового месяца или начало нового года. Только мы, простые смертные, встречаем начало нового столетия звоном колоколов или стрельбой из пистолетов".

Наша эпоха отмечена пределом сжатия исторического времени, что приводит к серьезным последствиям, поскольку затрагивается главный и, казалось бы, незыблемый временной остов нашего исторического бытия и мышления. Именно поэтому нашу эпоху следует считать временем демографической революции, подобной которой не было в истории человечества. Выше упоминалась неолитическая революция. Она заняла почти 10 тыс. лет и сопровождалась не только миграцией, обменом и развитием производительных сил, но также и ростом населения. В рамках модели этот период выделен своим срединным расположением в развитии человечества. Возможно, с усовершенствованием модели такая особенность получит свое объяснение.

Справедливо называемое демографической революцией, наше время заслуживает такого названия в еще большей степени потому, что, во-первых, оно занимает всего около 100 лет - в 100 раз короче неолита, а его течение очень стремительно; во-вторых, при этом наблюдается коренное изменение скорости роста и ограничение численности человечества. Наконец, в-третьих - налицо глубокое изменение производственных сил и до сих пор не осознанное изменение экономических отношений и ценностей общества. Сам же ход исторического времени уже не может более ускориться. В этом смысле именно изменение времени становится критерием перемен, и потому проблема времени истории приобретает такое важное значение.

При обсуждении результатов данных исследований на заседании Президиума РАН крупным физиком и математиком, академиком Л.Д. Фадеевым был поставлен вопрос о том, в какой мере современная эпоха действительно выделена и не является ли такое утверждение следствием субъективности наших взглядов. Ведь каждое поколение по-своему всегда убеждено в собственной исключительности. Указанные выше рассуждения, по существу, предлагают ответ на этот справедливый и очень важный вопрос. Ответ тем самым затрагивает как понимание хода исторического развития в прошлом, так и оценку значимости нашей эпохи.

В физике такие переходы называют фазовыми переходами, и этим фундаментальным явлениям посвящено множество исследований. В частности, именно за работы в данной области академик В.Л. Гинзбург был удостоен Нобелевской премии в 2003 г. Поэтому представляет интерес выяснение того, в какой мере указанные замечания и свойства фазовых превращений могут быть полезными в понимании процессов, которые мы переживаем в столь уникальный момент истории человечества. Физические превращения, которые наблюдаются при фазовых переходах, в первую очередь проявляются во внезапном переходе в новое состояние, новую пространственную и временную структуру системы. Так, при нагревании воды до точки кипения никаких видимых изменений не наблюдается, но при достижении температуры кипения вода сразу превращается в пар и в газообразном состоянии коренным образом меняется организация ее молекул. Этот частный пример по аналогии может помочь в объяснении того, в чем смысл понятия фазового перехода: после прохождения демографического перехода происходит изменение характера развития по многим параметрам. Прежде всего это проявляется в нарушении временных связей и корреляций, резком изменении воспроизводства населения. Таким образом теория глобального роста населения, рассматривающая перемены как фазовый переход, указывает на смысл происходящих в мире изменений.

Эти выводы, несомненно, потребуют более глубокого анализа наших представлений о сущности понятий времени и причинности, роста и развития в критический период истории человечества. Именно у современного поколения до предела напряжены память и традиционные связи с прошлым, которые исторически складывались веками и тысячелетиями. Так сжатие исторического времени и ускорение роста в итоге приводят к разрыву пространственных и временных связей при демографическом переходе. Этим можно объяснить динамическую причину распада империй, нарушение порядка в организации общества, рост множества негативных явлений, внезапно обрушившихся не только на нашу страну. Нарушения развития доверия и связей, безусловно, отражают глобальный кризис развития человечества и проявляются в разных странах по-своему.

Стремительность перемен, характерная для нашего времени, привела к кризису и стрессу на уровне личности, семьи и общества, что выражается и в инфантильности, и в потере ориентиров, и во многих проявлениях общественного сознания, в искусстве и литературе - т.е. в сфере, которая должна быть предметом изучения обществоведов. Причем искать причины подобных явлений следует не столько в дефектах общественного устройства или в недееспособности правительств и их руководителей, а в тех более общих процессах, которые переживает мир и мы, кому довелось "посетить сей мир в его минуты роковые".

ИСТОРИЯ И ВРЕМЯ

Вернемся к тому, как историческая наука рассматривает понятие времени. В книге И.М. Савельевой и А.В. Полетаева "История и время" при обсуждении понятий о времени оно рассматривается в двух смыслах. Авторы вводят физическое, ньютоновское время как Время-1, а для процессов истории, определяемых самой длительностью процессов, вводится Время-2. Если Время-1 — внешнее, от происходящего не зависит и обратимо, то Время-2 - это внутреннее, дискретное и структурное время, необратимое и неравномерное относительно Времени-1. Фундаментальное различие между ними было давно осознано философами, а в XX в. подобные идеи связывают с французским философом Анри Бергсоном. Он указал на значение длительности происходящего как меры времени эволюции и становления, т.е. саморазвитие системы определяет течение своего собственного, внутреннего времени.

В случае демографической системы сама история развития человечества олицетворяет течение времени, которое, как мы видели, не только не обратимо, дискретно, но и неравномерно. Именно это проявляется тогда, когда развитие человечества представлено на логарифмической шкале времен, а самые крупные эпохи, выделенные в антропологии и истории, отождествляются с демографическими циклами, периодами, равномерно разделяющими в логарифмическом представлении рост человечества за все время его развития. Таким образом, для развития человечества вплоть до демографического перехода, этой великой революции, переживаемой нами, можно утверждать, что Время-2 есть натуральный логарифм Времени-1, отсчитываемое в прошлое от момента демографического перехода, который практически совпадает с 2000 г.

Заметим, что такое неравномерное представление о времени и о том, как оно воспринимается человеком, хорошо известно в музыке. Гармонический ряд основан на постоянстве отношений частот звука (или обратной величины длительности колебаний тона), а не на их разнице. Поэтому вся шкала тонов в музыке логарифмическая, и так она воспринимается нашим слухом. Однако само музыкальное повествование разворачивается в линейном представлении времени. Таким образом, в нотной записи шкала времени тактов линейная, а частота тонов представлена в логарифмическом масштабе. Если линейное, тактовое время не ограничено, то высота тонов в принципе ограничена диапазоном нашего слухового восприятия, как со стороны низких тонов, так и со стороны высоких частот. Этот диапазон частот от 20 до 20 тыс. колебаний в секунду составляет 10 октав или 2¹⁰=1000 раз. Отметим, что человек воспринимает громкость звука и интенсивность света тоже в логарифмической шкале.

В историческом развитии мы также видим, что логарифмическое время развития ограничено в прошлом и в настоящем. Как показано в модели, в далеком прошлом ограничение связано с нижним пределом скорости роста населения - порядка одного человека за поколение. Верхний предел скорости роста, наступающий при демографическом переходе, соответствует тому, что человечество не может удваиваться быстрее, чем за одно поколение, вследствие чего и наступает кризис роста. В формализации этих положений, по существу, и состоит содержание всей математической модели развития человечества.

В процессе нашей жизни мгновенное и местное течение времени мы склонны воспринимать и переживать в линейном, равномерном, ньютоновом Времени-1. Оно объективно измеряется часами или годами. Но как литература, так и наш собственный опыт показывают, что в течение жизни, особенно в детстве и старости, человек воспринимает течение времени по-разному. Более того, наше субъективное восприятие времени тоже относительно. Недаром говорят, что "счастливые часов не наблюдают", а в неволе время тянется невыносимо долго.

Историческое же время следует воспринимать в логарифмическом Времени-2, и оно задается масштабом демографических циклов. В приведенной выше таблице циклы названы демографическими, так как они возникают из модели роста населения Земли. Однако конкретных демографических данных усмотреть в этих циклах практически невозможно. Так, для каменного века палеодемографические данные представляют собой только общие оценки населения. Эти оценки вполне удовлетворительно соответствуют расчетам, но они не допускают сколько-нибудь определенного выделения периодов, несмотря на то, что с циклами часто связывают скачки роста населения.

Существенно то, что временные рамки этих циклов уже известны и вполне допускают сравнения с расчетом. В целом результат такого сравнения даже лучше, чем можно было ожидать. Ведь они относятся к периодам, выделенным археологами в каменном веке главным образом на основе анализа развития технологий каменных орудий и никак не связаны с ростом населения. Но вся модель основана именно на связи роста населения и развития, причем развитие выражено как функция населения. Так развитие увязывается с населением, и потому демографические циклы модели становятся периодами, отражающими технологическое и социальное развитие. Причем происходит это как в каменном веке, так и в историческую эпоху. Более того, циклы по своей структуре во многом соответствуют инновационным социально-экономическим циклам Н.Д. Кондратьева [11]. Только они охватывают все мировое развитие, и по мере удаления в прошлое будут удлиняться в соответствии со структурой исторического времени. В этом состоит связь развития, которое происходит в историческом времени и одновременно само задает ход времени. Именно в этом выражается взаимосвязь роста и развития нелинейного мира. Такая связь может проявляться в процессах разного масштаба, а не только в масштабе всего человечества, которое в основном и рассмотрено нами.

Мыслители минувших веков, быть может, интуитивно понимали это и в преданиях старины глубокой по-своему выражали растяжение времени в прошлом. Например, авторы Ветхого Завета приписывали древним патриархам возраст в соответствии с их удалением в прошлое: так Мафусаил жил 969 лет. Такой же метафорой являются и семь дней творения, которые образно передают последовательность событий, во многом совпадающих с представлениями современной космологии. В подобных теориях, согласно общей теории относительности, время также течет неравномерно и сцеплено с развитием Вселенной как целое. Наконец, идеи единства и эволюции мира живого можно найти в 103 Псалме, блистательно переложенном М.В. Ломоносовым.

Представляет интерес сопоставление динамической структуры времени развития всего человечества с выводами об относительности продолжительности развития, рассмотренными в исторической науке. Наиболее полно это было сделано французскими историками, принадлежащими к школе Анналов [12], что нашло свое выражение в понятии la longue duree [13]. Сама же относительная длительность зависит от структуры того явления, которое рассматривается. В обзорной монографии французского демографа Ж. Шене [14] демографический переход последовательно рассматривается именно с позиций longue duree. Локальное течение исторического времени проявляется в изолятах. Например, Западное полушарие было заселено выходцами из Азии 40 тыс. лет тому назад. Позднее уровень мирового океана поднялся и прервал связи с Азией. То, что потом стало Америкой, развивалось в своем, замедленном темпе по сравнению с Евразией, и последующее столкновение цивилизаций показало всю разницу в развитии Старого и Нового Света.

Продолжительность времени основного развития увеличивается пропорционально древности происходящего. Олдувай - нижний палеолит - длился миллион лет и окончился полмиллиона лет назад, а средние века длились тысячу лет и закончились 500 лет тому назад. В этом состоит масштабная инвариантность гиперболического роста. По мере приближения к критической дате происходит сокращение длительности циклов. Продолжительность последнего цикла, с которого начался демографический переход, равна 45 годам. Так эффективная длительность репродуктивной жизни человека определяет продолжительность глобального демографического перехода и ведет к стабилизированной численности населения Земли на уровне 10-12 млрд.

В рамках математической модели мы описываем развитие в среднем. Это развитие детерминировано, и статистический подход вполне допускает предсказание поведения общества, когда именно средними значениями мы описываем поведение демографической системы в целом. Таким образом, развитая модель применима только к самым крупным явлениям истории, и синхронными для всего человечества структурами становятся демографические циклы. Цивилизации, которые некоторыми историками считаются базисными структурами истории, появляются и исчезают, подобно вихрям в реке или циклонам в атмосфере. Быть может, поэтому и сами цивилизации трудно определить, поскольку они не являются такими глобально детерминированными подсистемами, как отмеченная временная структура циклов. Но в разные эпохи сама длительность цивилизаций подчиняется масштабу исторического времени в смысле 1а longue duree, которое определяется древностью - удаленностью в прошлое, отсчитываемой от времени демографического перехода, иными словами, от наших дней.

Длительность истории Древнего Египта составляет 3 тыс. лет, окончилась она 2700 лет назад, и мерой истории так же, как в Китае, там были династии. Согласно утверждению английского историка Э. Гиббона, Римская империя просуществовала 1500 лет и распалась 500 лет назад, а мерой истории были правления отдельных королей или императоров. Нынешние империи возникали за века и распадались, уже на нашей памяти, за десятилетия. Так сокращалась мера исторического развития и ускорялся ход мировой истории, которая в настоящее время достигла предела своего стремительного бега. В этом следует видеть не конец Истории, как это представляется некоторым историкам [15], а революционную неизбежность перехода к новой парадигме глобального развития, при которой произойдет изменение многих сторон жизни.

Появление в истории человечества критической даты, которая как бы предопределяет ход истории, указывает на трудность с причинным объяснением развития. Дело в том, что в критической области при прохождении перехода происходит смена переменных. Если вдали от перехода развитие как бы причинно зависит от времени, то в области перехода сам его момент и изменение роста населения подчиняют и время, и процесс роста.

Это приводит к тому, что исторический процесс, который еще в Средние века занимал сотни лет, в настоящее время определяется не течением исторического времени, а практически эффективным временем жизни человека или же еще меньшим временным масштабом конкретных политических решений. Так современная история сливается с современной политикой, что отражается как на наших представлениях, так и на тех решениях и законах, которые необходимо принимать. Стремительность современного исторического процесса приводит к отмеченному ранее разрыву в развитии производительных сил и производственных отношений. По аналогии с миром компьютеров и, выражаясь на компьютерном арго, можно сказать, что "железо" становится все дешевле, а "софт" - программное обеспечение все дорожает и только усложняется. Человечество "и жить торопится, и чувствовать спешит", не поспевая за правилами жизни, за им же самим созданным прогрессом.

Наконец, есть все основания думать, что наша историческая память, память культуры, в значительной мере реализуется в масштабе Времена-2. Это приближает то далекое прошлое, откуда к нам пришли мифы и фольклор, магия и суеверия, сохранившиеся как тени давно ушедших культур. Наши нравственные представления и религиозные верования пришли из более поздних времен, в первую очередь, как отметил К. Ясперс, с "осевого времени". В этом смысле прошлое, воспринимаемое во Времени-2, оказывается гораздо ближе к нам, чем тогда, когда мы его относим в календарное прошлое. Отметим, что некоторые современные публицисты по аналогии с прошлым рассматривают наше время как осевое. Однако то, что происходит сейчас, представляет гораздо более значительный этап в развитии человечества, чем события, происходившие между VIII и II вв. до Р.Х., когда на пространствах Евразии практически одновременно зарождались гуманистические представления, которые легли в основу мировых религий [16].

В нашу эпоху, когда время и инвариантный за цикл объем информации уплотнены до предела, происходит сокращение диапазона памяти. И не стоит удивляться тому, что нынешние поколения не воспринимают событий полувековой давности, что довоенные и дореволюционные события в сознании молодежи как бы слились в одно и отошли в давно прошедшее время - в немецкой грамматике это называется Plus-quam-perfect. Сокращение памяти происходит, несмотря на то, что эффективная длительность жизни человека за последний век практически удвоилась, а значит, должен был бы увеличиться и эффективный диапазон памяти в обществе.

Обращаясь к подобным явлениям, автор стремился привлечь внимание к тому, что в эпоху наибольшего сжатия исторического времени следует учитывать феномен Времени-2 как объективный фактор при анализе различных явлений, происходящих в общественном сознании. Более того, исследование состояния и изменений в общественном сознании в критическую переходную эпоху демографической революции, несомненно, должно стать предметом нашего особого внимания. Многие аналитики, начиная с Мальтуса, искали причины для пределов развития человечества в недостатке ресурсов. Однако главный ресурс - это время, и именно его не хватает в нашу критическую эпоху для выработки "программного обеспечения", в частности, национальной идеи в России.

ТУРБУЛЕНТНОСТЬ ИСТОРИИ

Необратимое течение времени в истории можно иллюстрировать метафорой Гераклита - "нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Река истории течет необратимо, и в целом движение предопределено. Но если мы обратимся к деталям движения воды в реке, то увидим, что чем меньше его масштаб, тем движение становится все более неравномерным и хаотичным, когда местные завихрения искажают упорядоченное общее движение, делая его все более непредсказуемым. В результате, чем меньше размер вихрей, тем более неопределенны и переменчивы возмущения движения, которое в целом представляется нам равномерным и однородным. Именно это обобщенное, детерминированное и устойчивое развитие человечества описывает модель роста. Обращение к реке как модели исторического процесса дает представление о хаосе турбулентного движения, которое видно в реке в ее завихрениях и при порывах ветра. Предел такой неопределенности достигается тогда, когда мы обращаемся к судьбе отдельного человека в качестве наименьшей и все более независимой структурной единицы человечества. Ускорение исторического процесса приводит к тому, что практические нормы жизни и ценности не успевают сформироваться в соответствии с требованиями времени. Это сказывается на различных явлениях современного общества и, в частности, на отношении к концепциям прав и обязанностей человека. Сейчас все озабочены свободой личности, свободой человека. Но не является ли все более не ограничиваемая свобода, которая и пропагандируется так "свободно", следствием того, что в силу скоротечности исторического процесса не успевают сформироваться ценностные и этические установки в современном обществе? Именно ценности формируются и утверждаются в обществе дольше всего. В первую очередь речь идет об ответственности как этической категории. Ответственность всегда определялась отношением к окружающему социуму и среде, выражаясь в понятии долга по отношению к обществу и природе, доверия между человеком и обществом.

Следует обратить внимание на водораздел в представлениях Запада и Востока по отношению к первенству прав и ответственности. Восток традиционно ставил ответственность и долг на первое место. Права личности рассматривались как производные долга перед обществом. Можно предположить, что теперь, когда "разорвана связь времен", нет времени на выработку подобных понятий. Их отсутствие ведет к распаду общественного сознания, расколотого в эпоху демографической революции, к моральному кризису современного мира [17]. С наибольшей отчетливостью это проявилось в распаде связей между поколениями, возникновении нуклеарной семьи и, как следствие, стало одной из причин падения рождаемости и отмеченной выше несостоятельности современного развитого общества и его ценностей.

БУДУЩЕЕ ВРЕМЯ

Неопределенность в деталях исторического процесса, с одной стороны, препятствует осуществлению редукционистской программы в объяснении истории, а с другой - заставляет нас обращаться к усредненным и укрупненным представлениям при описании развития общества. В этих обобщенных понятиях проявляются свойства сложности системы в иерархии временных или социальных структур. В рамках модели удается выделить самые крупные временные структуры и сравнить их с временными циклами, структурами, определенными историками. Однако из модели непосредственно не видно, какой будет цикличность мирового развития после перехода. Можно только предполагать, что структура времени и длительность циклов будут связаны с глубокой перестройкой развития человечества после перехода.

Это будет происходить в обществе, где развитие производительных сил обеспечит поддержание жизненного уровня. Однако, какими будут приоритеты развития в мире с ограниченным численным ростом, только предстоит увидеть. Согласно модели, при стабильном населении останется возможность качественного развития. Вместе с тем в новом режиме развития будет достаточно реструктурированного времени, чтобы ответить на эти вопросы, которые неизбежно возникнут после самого крутого изменения хода развития за всю историю человечества. Но возможна ли такая экстраполяция за пределы переживаемого нами кризиса, ответит только исследователь из будущего.

Исторические науки благодаря традиции и накоплению фактов, а также мощной и развитой интуиции исследователей должны помочь в опытах по применению методов других наук, самонадеянно называющих себя точными и естественными, к познанию такой сложной системы, как общество и человек, с учетом всего, что сделано ранее многими поколениями историков.

Литература

1. См. Капица С.П. Глобальная демографическая революция и будущее человечества. - Новая и новейшая история. 2004, № 4.

2. См. в частности: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 2003.

3. Капица С.П. Общая теория роста населения Земли. М., 1999.

4. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. М., 1997. Проблеме времени посвящен специальный выпуск журнала "В мире науки" (2003, № 1); Тишков В.А. Реквием по этносу. М., 2003.

5. Ньютон И. Математические начала натуральной философии. - Крылов А.Н. Собр. трудов, т. 7. Л. 1934.

6. Николис г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. М., 1984; Пригожин И.Р. От существующего к возникающему. Время и сложность в физике. М., 1985. См. также: Пригожин И.Р., Стенгерс И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени. М., 2003.

7. Buchanan P.J. The Death of the West. How Dying Populations and Immigrant Invasions Imperil our Country and Civilization. New York, 2002. cm. также: Вестник Европы, 2004, т. II.

8. Хрисанфова Е.Н. Перевозчиков И.В. Антропология, 2-е изд. М., 1991; The Encyclopedia of Human Evolution. Ed. by S. Jones. Cambridge University Press, 1994.

9. История человечества. Под ред. А.Н.Сахарова, т. 1-8. М., 2003.

10. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1994.

11. Об этом см. Яковец Ю.В. Предвидимое будущее. Парадигмы циклов. М., 1992.

12. См. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа "Анналов". М., 1993.

13. Braudel F. On History. Chicago, 1989.

14. Chesnais J.-C. The Demographic Transition. Oxford, 1992.

15. Fucuyama F. The End of History and the Last Man. New York, 1992. cm. также: The Great Disruption. Human Nature and the Reconstitution of Social Order. New York, 1999.

16. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

17. Culture Matters. How Values Shape Human Progress. Ed. by L.E. Harrington, S.P. Huntington. New York, 2000.