© Н.Н. Клюев

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ИТОГИ
РЕФОРМИРОВАНИЯ РОССИИ

Н.Н. Клюев

Клюев Николай Николаевич - доктор географических наук,
ведущий научный сотрудник Института географии РАН.

Если сопоставить динамику основных"российских экономических и экологических показателей (рис. 1), то главная тенденция современного природопользования такова: темпы снижения производства намного опережают темпы сокращения его давления на природную среду. За 1990-1998 гг. ВВП снизился на 41.3%, продукция промышленности - на 54.5%, а выбросы в атмосферу от стационарных источников - на 45.2, автотранспорта - на 25, водопотребление - на 27.3, сброс загрязненных сточных вод - на 20.9%. Количество же образовавшихся на предприятиях токсичных отходов за 1994-1997 гг. выросло почти на 20%.

Уменьшение стационарных выбросов токсических веществ в окружающую среду сопровождается увеличением аварийных сбросов. В результате нет улучшения качества воздуха, воды и почвы. Общее ухудшение условий жизни населения снижает его устойчивость к неблагоприятным изменениям природы.

Прогрессирует экологическая деградация хозяйственной структуры. За 90-е годы доля природоемких сырьевых отраслей промышленности резко возросла (рис. 2). На этом фоне стремительно сокращается высокотехнологичное, наукоемкое, более экологически чистое производство. Так, практически остановлен выпуск ЭВМ, станков с числовым программным управлением и всех видов высокосортного проката. Растет удельная ресурсоемкость производства. За 90-е годы энергоемкость ВВП поднялась на 20%, водоемкость - на 22%, а удельный сброс загрязненных сточных вод - на 33%.

Динамика внешнеэкономических связей носит антиэкологический характер - 75% российского экспорта приходится на сырье (40% нефти, 33% газа, почти все добываемые калийные соли и апатитовые концентраты), а также продукция экологически вредных перерабатывающих отраслей -металлургии (60% продукции черной металлургии, около 90% производимого алюминия, меди, олова, цинка, никеля), химической промышленности (почти 80% минеральных удобрений) [1]. В то же время наша страна импортирует продукцию "верхних этажей" технологических цепочек, производство которой менее вредно для природной среды (например, до 1 млрд. алюминиевых банок для напитков в год).

Далеко не все экспортные потоки из России отражаются в официальной статистике. По Синцерову [2], половина российского экспорта нефти и нефтепродуктов носит контрабандный характер. К этому следует добавить незаконный лов и экспорт из России рыбы, морепродуктов, леса, лечебных трав и другого фармакологического сырья, ценных видов фауны, в том числе охраняемых. При вывозе природных ресурсов, по сути, вывозится и ассимиляционный потенциал ландшафтов - их способность противостоять хозяйственным воздействиям.

По оценкам специалистов, основными экспортерами экологических ресурсов выступают: Ямало-Ненецкий автономный округ (25%), Ханты-Мансийский автономный округ (16%) и Свердловская область (4% от стоимости всего экспорта). В оценках учитывался экспорт продукции добывающих отраслей промышленности, черной и цветной металлургии, круглого леса, химической и нефтехимической промышленности, электроэнергетики.

Социально-экономические условия создают возможность ввоза в Россию опасных производственных отходов, отслуживших свой век на Западе экологически несовершенных автомобилей, а также продовольствия. Доля бракованной продукции импортного производства по ряду продовольственных товаров составляет более 15% [3, с. 302].

Одна из непременных основ устойчивого развития - обеспеченность страны природными ресурсами. Минерально-сырьевая база требует расширенного воспроизводства - адекватного российским масштабам уровня геологоразведочных работ. Между тем за годы перестройки и реформ темпы опустошения российских недр намного перекрывали прирост разведанных запасов. Так, в 1990 г. прирост запасов углеводородного сырья в четыре раза превышал его добычу, а в 1998 г., наоборот, отставал от нее почти вдвое. Если продолжать жить за счет запасов, разведанных советскими геологами, вскоре неизбежен глубочайший сырьевой кризис.

Серьезную экологическую угрозу представляют отечественные изношенные основные фонды. За 1990-1998 гг. степень их износа в промышленности возросла с 46.4 до 52.4% [4]. Износ нефте-, газо- и продуктопроводов составляет 50%. Уровень безопасности трети автодорог оценивается как критический, в ремонте нуждается две трети дорог. Дряхлеющая отечественная инфраструктура - источник роста техногенных аварий, в том числе с серьезными экологическими последствиями. В 1993-1997 гг. по сравнению с 1988-1992 гг. количество чрезвычайных ситуаций увеличилось в 3 раза, причем 70% ситуаций носили техногенный характер [5, с. 14]. Если обновление основных фондов будет происходить теми же темпами, то чрезвычайные ситуации станут элементом нормального функционирования российской экономики.

Промышленный спад, с одной стороны, и стремительная автомобилизация - с другой, привели к изменению соотношения выбросов стационарных источников и автотранспорта в атмосферу. Так, в Ростове-на-Дону за 1992-1998 гг. общие выбросы в атмосферу возросли на 22%, но при этом промышленные сократились в 4.8 раза, а транспортные увеличились почти на 80%. В результате доля выбросов от автотранспорта составляет в этом городе 94.5%. В Москве доля транспортных выбросов возросла с 75 до 90%, а в Калининграде - с 20 до 80%.

Эта тенденция имеет непосредственное отношение к величине, характеру и пространственной организации нагрузок на геосистемы. Как известно, большая часть твердых веществ атмосферных выбросов выпадает в локальной зоне (30-80 км от источника), а основной объем газообразных веществ включается в дальний перенос [6]. Ныне в России твердые вещества составляют лишь 9-10% общих атмосферных выбросов, поэтому увеличивается нагрузка на городские геосистемы и на горожан, особенно в зоне жилой застройки, прилегающей к автомагистралям. По данным наблюдений, средний уровень загрязнения атмосферы в городах Ростовской области за 1994-1998 гг. увеличился по 13, не изменился по 16, уменьшился по 9 ингредиентам. В Москве среднегодовой уровень загрязнения атмосферного воздуха в период 1990-1997 гг. увеличился по 7, не изменился по 2 и уменьшился по 5 ингредиентам. Возрос вклад российских городов в глобальное загрязнение атмосферы - в межрегиональные потоки вовлекается уже более 90% выбросов, и эта доля растет.

Статистика автотранспортных выбросов противоречива, да и фиксация их очень условна - по расходу топлива, без учета марки машин, параметров выбросов и т.п. Если по количеству автомобилей лидируют столичные регионы, то по темпам автомобилизации выделяются территории нефтегазовой специализации и приморские. В Москве, Санкт-Петербурге, Московской области. Краснодарском крае значителен вклад автотранспорта в загрязнение атмосферы, а в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах, Калининградской области ожидается прирост доли транспортных выбросов в ближайшее время.

В лесном комплексе страны отмечены следующие тенденции: в основных районах лесодобы-чи темпы снижения заготовок древесины выше, чем в других районах страны; дальние лесосеки забрасываются, лесозаготовки концентрируются вблизи транспортных магистралей; в лесодефицитных районах рубки увеличиваются; высокие цены на топливо приводят к массовым рубкам леса на дрова (особенно на Северном Кавказе).

Охрана окружающей среды - чрезвычайно наукоемкий вид деятельности. В третьем тысячелетии именно научно-технический потенциал определит возможность парировать угрозы национальной безопасности, включая и экологические. Между тем Россию ежегодно покидают 25-30 тыс. ученых [3, с. 104], в основном молодых и перспективных - создателей и носителей знаний и высоких технологий. Разрушение технологического потенциала страны и предельно низкий уровень финансирования науки - это не только потеря собственных экологических разработок, но и способности понимать, что происходит в мире. Серьезную угрозу безопасности страны представляет сужающийся год от года поток экологической информации. Так, в 1997 г. по сравнению с 1991 г. почти на 40% сократилось количество пунктов наблюдений Госгидрометеослужбы.

Экологические последствия изменения сельскохозяйственного природопользования. За 1990-1998 гг. из сельскохозяйственного оборота выведено свыше 26 млн. га земель, что составляет 22% посевных площадей (примерно территория поднятой когда-то целины). Это экологически позитивный процесс, особенно в степных и лесостепных районах страны, но его стихийное течение снижает экономическую и природоохранную эффективность. Во-первых, вывод из оборота сельскохозяйственных площадей происходит на периферии регионов и сопровождается интенсификацией землепользования в тех местах, где антропогенные нагрузки на природу и без того велики. Во-вторых, выводимые из сельскохозяйственного оборота земли должны выполнять другие функции - естественных кормовых угодий, рекреационные и функции охраняемых территорий. Пока же неиспользуемые агроценозы являются рассадниками вредителей и болезней сельскохозяйственных культур.

Максимальное сокращение посевных площадей отмечено в районах экстремального земледелия: в Мурманской области, на Чукотке, в Магаданской и других областях. Но не эти регионы определяют продовольственную безопасность страны. По абсолютным величинам наибольшие потери посевных площадей - в южных степных регионах, многие из которых выступают житницами страны. Так, заметно сократились нагрузки на сельскохозяйственные ландшафты в Краснодарском и Ставропольском краях. Воронежской и Ленинградской областях. При относительно небольшом уменьшении посевных площадей сельскохозяйственное производство в них снизилось на 40-60%.

Сокращение нагрузки на природу произошло из-за сильного уменьшения поголовья сельскохозяйственных животных. В 1990-1998 гг. поголовье крупного рогатого скота уменьшилось в 2.06 раза, свиней - в 2.31, овец и коз - в 3.92 раза [4]. Благодаря этому снизились нагрузки на пастбищные ландшафты. Сокращение поголовья сельскохозяйственных животных имеет и другие положительные природоохранные следствия: не так остра проблема утилизации крупнотоннажных отходов животноводческих комплексов; снижается потребность в кормовой базе.

Уменьшение поголовья скота произошло на сельскохозяйственных предприятиях, в то время как в частном секторе ситуация практически не изменилась. В результате произошел сдвиг животноводства на подворья. Таким образом, животноводческие нагрузки на ландшафты не просто сократились, они территориально перераспределились.

Внесение минеральных удобрений на гектар российской пашни в сельскохозяйственных предприятиях упало с 88 кг в 1990 г. до 16 кг в 1998 г., а органических - с 3.5 до 0.9 т/га за тот же период времени [4]. При этом применение минеральных удобрений в 1990-1997 гг. уменьшилось в Новосибирской области в 25 раз, в Тамбовской - в 36, в Омской - в 70 раз, а органические удобрения в 1997 г. практически не поступали на поля Амурской, Волгоградской областей, Тувы и Калмыкии [7]. Между тем экологические проблемы земледелия были связаны не столько с количеством, сколько с технологией использования химикатов. Резкое снижение применения минеральных и органических удобрений предопределяет не только будущие низкие урожаи, но и истощение, деградацию почв, развитие эрозионных процессов.

Прогрессирующая деградация почв связана и с резким уменьшением объемов их известкования (за 1990-1997 гг. в 9 раз), гипсования (в 265 раз), культуртехнических работ на сельхозугодьях (в 26 раз) [8]. Снижение почвенного плодородия ведет к ослаблению устойчивости почв к антропо-генным нагрузкам. В частности, окультуривание почв путем внесения органических удобрений и извести снижает поглощение растениями радионуклидов, тяжелых металлов и других химических элементов.

Группировка регионов по современному уровню и динамике внесения удобрений в 90-х годах показывает, что деградация почв угрожает сельскохозяйственным ландшафтам Саратовской области, Алтайского края. Омской, Новосибирской, Оренбургской и других областей. Заметно лучше ситуация в Татарстане и Башкортостане, хотя нельзя назвать эти республики благополучными по данным показателям, они просто лучшие среди худших.

Важнейшая черта трансформации сельскохозяйственного природопользования в 90-х годах -кардинальное перераспределение производства между хозяйствами разных категорий. В сельскохозяйственных предприятиях посевные площади сократились на 30%, в частном секторе возросли в 1.9 раза, а в фермерских хозяйствах - с 0 до 5.9 млн. га, что составило 6.4% всех посевных площадей страны. Если в 1990 г. сельскохозяйственные предприятия производили 76% продукции, то в 1998 г. - 41%, доля же хозяйств населения возросла соответственно с 24 до 57%, фермерских хозяйств - с 0 до2% [4].

Вопреки ожиданиям реформаторов, сельскохозяйственное производство из крупных предприятий переместилось в хозяйства населения, а не в фермерские. Показательны данные о продуктивности сельхозугодий. Выход продукции с 1 га посевных площадей в хозяйствах населения в 25 раз выше, чем в сельскохозяйственных предприятиях, и в 35 раз выше по сравнению с фермерскими хозяйствами. В грубом приближении можно предположить, что антропогенные нагрузки на сельскохозяйственные ландшафты различаются в сходных пропорциях.

В частных хозяйствах преобладают патриархальные технологии растениеводства и животноводства, практически исключающие использование техники при обработке земли и содержании скота *.

* Сокращение сельскохозяйственных угодий и развитие трудоинтенсивных форм ведения сельского хозяйства происходит в странах ЕС в других социально-экономических условиях и справедливо считается там природоохранным. Однако у нас остается непонятным - кто при натуральном примитивном хозяйстве будет кормить горожан и когда будут отдыхать крестьяне? Поскольку в понятие экологического благополучия все-таки входит и нормальное питание, и хоть какая-то более-менее приемлемая окружающая среда.

В малых многоотраслевых хозяйствах лучше сбалансированы пропорции между выходом отходов животноводства и их утилизацией на полях. Однако делать вывод о природоохранных свойствах этих хозяйств преждевременно. Помимо концентрации нагрузок, неблагоприятные следствия может иметь специализация на монокультуре (приусадебные участки как сплошное картофельное поле), а также чрезмерное внесение удобрений (или нарушение технологии их использования).

Гидрохимические исследования Института географии РАН в Курской и Ростовской областях показали, что качество воды в крупных реках несколько улучшается, но интенсивность загрязнения малых водотоков не снижается, а порой и возрастает. Есть основания полагать, что на фоне многократного снижения химизации колхозного земледелия это является следствием роста воздействий со стороны хозяйств населения, не фиксирующихся статистическим учетом.

В России хозяйства населения расположены не только в сельской местности, но и в городах. Они занимают 30% территории городов Курска и Ростова-на-Дону и 60% - города Новочеркасска. Заметим, что два последних города - в списке самых загрязненных городов страны [9].

Лишь очень низкой экологической культурой можно объяснить потребление продуктов, полученных на таких землях. Впрочем, экологические потребности формируются при определенном, достаточно высоком уровне материального благосостояния, отнюдь не характерном для соотечественников.

Кроме городских земель, значительным антропогенным воздействиям подвергаются земли в пригородах. Наделы горожанам выделяются вблизи авто- и железнодорожных магистралей. Ближайшие пригороды стали местом интенсивного коттеджного строительства, подчас незаконного. Оно часто размещается в водоохранных и лесопарковых зонах. Например, в 1996-1997 гг. постановлением правительства РФ 38 тыс. га экологически ценных лесов отведено под коттеджное и дачное строительство, в том числе в Подмосковье - 2200 га. В результате ухудшается качество питьевых водоемов, сокращаются возможности массовой рекреации, разрушаются пригородные пояса экологической безопасности.

Специфичны экологические проблемы фермерского землепользования. В Курской области структура продукции фермерских хозяйств не сбалансирована, и соотношение между растениеводством и животноводством составляет 16 : 1 (в целом по хозяйствам всех категорий - 1.06 : 1), то есть фермерские хозяйства не могут обеспечить органическими удобрениями свои поля. В Ростовской области 68% фермеров занимались выращиванием подсолнечника. Между тем монокультура, особенно такая почворазрушающая, как подсолнечник ведет к истощению почв, развитию в посевах специфических вредителей и болезней.

Межрегиональные сопоставления. Взаимосвязи региональных индексов промышленного производства и экологических параметров за 90-е годы представлены на рис. 3. В качестве интегрального экологического показателя использовалась сумма нормированных значений изменений за 1990-1997 гг.: выбросов в атмосферу от стационарных источников; объемов загрязненных сточных вод; объемов водопотребления.

Анализ рисунка позволил выделить:

• Регионы, на фоне сильного падения промышленного производства (>65%) сильно ухудшившие (по сравнению с другими) свои экологические показатели: Дагестан, Читинская, Псковская, Амурская области, Калмыкия.

• Районы сильного (<65%) падения производства, сопровождающегося улучшением экологических показателей (Калининградская область, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия).

• Территории относительно слабого (<35%) уменьшения производства, относительно улучшившие экологические показатели (Татарстан, Ульяновская, Белгородская, Томская области).

• В Бурятии на фоне среднероссийского падения промышленного производства значительно ухудшились экологические показатели.

Все остальные территории незначительно изменили экологические характеристики и больше дифференцировались по динамике производственных показателей.

Современные российские экологические проблемы - это наследие Советского прошлого, усугубленное масштабными социальными экспериментами 90-х годов. По масштабам производства, обилию технически сложных, экологически опасных производств СССР относился к развитым странам, а по уровню совершенства технологий, природоемкости и отходности - к отсталым [10]. За истекшие годы худшие черты экологического облика России обострились. По мере износа фондов и ухудшения социально-психологической обстановки все большую опасность представляют объекты потенциального экологического риска (АЭС, ГЭС, химические производства, авиация, трубопроводы, ядерное и химическое оружие).

С другой стороны, нарастают проблемы, типичные для отсталых государств, - монокультура в земледелии, деградация почв, неурожаи, импорт отходов и экологически опасных производств и т.п. Отсутствие необходимого обновления оборудования, в том числе природоохранного, ведет к тому, что при возможном оживлении экономической активности негативное воздействие на природу будет возрастать темпами, превосходящими экономический рост.

Наиболее яркая современная тенденция в пространственной организации нагрузок на природу - их поляризация, выражающаяся в концентрации разнообразных нагрузок в компактных ареалах населенных пунктов и их ближайшего окружения. На периферийных территориях нагрузки заметно снижаются. Подобная "поляризация биосферы" соответствует так называемой "биосферной концепции охраны природы", которая, по мнению авторов книги [11], является панацеей от экологических бед. Однако у нас этот процесс происходит стихийно и не сопровождается эколо-гизацией производства и интенсификацией природоохранных мер.

В крупных городах лидерство в загрязнении атмосферы переходит от промышленности к автотранспорту. В сельской местности сельскохозяйственные нагрузки стремительно перемещаются в хозяйства населения, изменяя при этом характер и интенсивность. Отмеченные тенденции надо учитывать при организации мониторинга природной среды, при планировании приоритетных научных исследований и при разработке сре-дозащитных мероприятий.

Рынок, даже цивилизованный, "не работает" в экологической сфере, она требует серьезного государственного регулирования. Но в России экологическая политика сводится к "латанию дыр". А хаотичные социально-экономические процессы носят в основном антиэкологический характер. В терминах концепции устойчивого развития современную Россию правильнее называть устойчиво экологически деградирующей страной. Такая траектория ее развития не отвечает ни национальным, ни глобальным экологическим интересам.

ЛИТЕРАТУРА

1. Козловский Е.А., Щадов М.И. Минерально-сырьевые проблемы национальной безопасности России. М., 1997.

2. Синцеров Л. Теневая экономика природопользования // Евразия, 1997. № 2-3.

3. Безопасность России. Экономическая безопасность. М., 1998.

4. Российская Федерация в цифрах. 1999. М.: Респ. инф.-изд. центр, 1999.

5. Шахраманъян М.А., Акимов В .А., Козлов К..А. Оценка природной и техногенной безопасности России. Теория и практика. М.: ФИД  "Деловой экспресс", 1998.

6. Давыдова Н.Д., Волкова В.Г. Выбросы теплоэлектростанций КАТЭКа и воздействие их на ландшафты. Геохимия техногенных процессов. М., 1990.

7. Регионы России. Т. 2. М.: Госкомстат, 1998.

8. Охрана окружающей среды в РФ. 1998. М.: Госкомстат РФ, 1999.

9. Государственный доклад "О состоянии окружающей природной среды РФ в 1997 г." // Зеленый мир. 1998. № 25-27.

10. Клюев Н.Н. Совершенствование природопользования: географические подходы // Изв. РАН. Сер. геогр. 1992. № 1.

11. Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать? Под ред. В.И. Данилова-Данильяна. М.: МНЭПУ, 1997. - 332 с.