Вспоминается фраза из давно читанной книги: "Наука умеет много гитик", - совершенно непонятно, а потому и таинственно. Так в голове с раннего детства крепла уважительная уверенность в загадочной непостижимости науки и ученых мужей, посвящающих ей свои выдающиеся жизни. Став сорокапятилетним кандидатом наук с двадцатилетним стажем популяризатора науки, я по-прежнему испытываю благоговейный страх перед ее высокими сводами. Да что далеко ходить, давайте перелистаем, скажем, февральский номер журнала "Доклады Академии наук" за этот год. Прошу прощения за обильное цитирование, но хочется, чтобы вы прочувствовали, как много "гитик" умеет наука.
Раздел "Математика". "О стохастическом анализе, связанном с лапласианом Леви", "Сигма-кусочные функции и задачи дизъюнктивного программирования", "Асимптотические разложения стабилизирующего решения алгебраического уравнения Рикатти", "Точные оценки для корневых функций общего эллиптического оператора второго порядка" - это четыре наиболее понятных из девяти статей раздела. Я честно пытался разобраться, какая суть спрятана за столь высоконаучными названиями - безуспешно. Пусть я глуп и бесталанен, но к кому же обращены 900 экземпляров журнала? Сама эта цифра уже потрясает - почему столь малую аудиторию оповещают о работе нашей Академии наук? Видимо, издатели полагают, что понять математические публикации способны лишь математики. Может, так и надо? Но на кого тогда рассчитаны другие разделы?
Например, "Физика". "Интегральная теорема Гельмгольца-Кирхгофа для волн на фоне потока неоднородной сжимаемой жидкости", "Нелинейные эффекты, обусловленные обратным тормозным поглощением излучения слабой интенсивности", "Детали перехода к хаосу в системе электронный пучок - обратная электромагнитная волна". Как любил повторять ослик Иа-Иа: "С этой стороны ничуть не лучше". Не сомневаюсь, что работы ценны и интересны для их авторов и десятка их коллег. Но для широкой публики (в моем лице) - абсолютно недоступны.
Как вы наверное уже догадались, потоки аналогичных "гитиков" ожидали меня в разделах "Механика", "Химия", "Геология", "Геохимия", "Геофизика", "География", "Микробиология", "Физиология", "Общая биология". Самая внятная статья во всем журнале называлась так: "Изменчивость летней температуры воздуха в высоких широтах северного полушария за последние 1,5 тысячи лет: сравнительный анализ данных годичных колец деревьев и ледовых кернов". Вывод этой статьи в том, что "потепление в середине XX века не было экстраординарным, близкую амплитуду имело повышение температуры в середине XIII века". Интересно, конечно, но, честно говоря, не очень. Подчеркиваю: это абсолютно произвольный номер журнала, другие ничуть не лучше и не хуже.
Я совсем не случайно полез перелистывать "Доклады Академии наук". С недавних времен в журнале обособлена рубрика "Российский курьер", и с самого начала ее заполнение сталкивается с большими трудностями: не любит наша наука афишировать свои достижения, как будто специально держит их "для специального пользования". Приходится пролистывать десятки отраслевых журналов, но их язык мгновенно гасит всякий энтузиазм.
С наукой западной, особенно с американской, ситуация прямо противоположная. Научных новостей оттуда всегда был явный избыток, приходилось спорить и обсуждать, что выбрать. Чтобы не быть голословным, перечислю несколько заголовков из февральского же номера журнала "Nature". Не совсем то же самое, что наши "Доклады Академии наук", но по сути похоже - самые значительные научные достижения последних дней (я уж не говорю о том, что "Доклады" выходят с семи-девятимесячной задержкой, а лет пять назад она достигала полутора-двух лет!)
"Ксенотрансплантанты - от животных к человеку - за и против", "Физика элементарных частиц - освобожденные кварки и глюоны", "Нейробиология - фантомы мозга", "Кристаллография - некоторые менее равны, чем другие", "Эволюция галактик - красные гиганты в голубых карликах". Это заголовки материалов из "Новостей и мнений" - так и хочется прочитать все! Есть еще рубрика коротких новостей, где перечисляются последние результаты из лабораторий, а есть и раздел сугубо научной корреспонденции, но, как это ни удивительно, и там многое понятно: "Доказательство существования подповерхностного океана на Европе", "Геологическое доказательство твердотельной конвекции в ледяном щите Европы", "Отображение современного климата и ледниковых эпох одной моделью", "На что способен стохастический резонанс", "Всесторонняя проверка гипотезы прионов", "Диагноз Дюрера", "Болезнь Альцгеймера".
Организовано все крайне разумно: на две самые важные темы - Европа и пересадка генов от животных - приведены подборки из четырех-пяти статей, кроме этого - редакторское резюме и комментарий обозревателя. Есть рецензии научных книг, несколько обзорных материалов и много чего другого любопытного. Обычно за неделю до следующего номера просматриваешь дай Бог половину. А ведь есть еще "New scientist", "Scientific American", "Discover" с не менее интересными подборками. Хорошо еще, что на французском и немецком языке я, к счастью, читаю предельно плохо, так что ничего не могу разобрать, и с журналами этих стран проблем нет.
После начала работы в Интернете с десятком страниц научных новостей со всего мира ситуация стала катастрофической: в них просто тонешь, одна интересней другой. Что предпочесть - вот задача, прямо противоположная заполнению "Российского курьера".
К чему я все это веду? Да к тому, что есть у нашей науки и другие проблемы, кроме недостаточного финансирования. Одна из них - немаловажная и застарелая - неумение рассказать о себе, представить результаты в "удобоваримом" виде на суд широкой общественности. Я очень люблю читать одну из первых страниц "Scientific American", где приводятся цитаты со страниц журнала 50-, 100- и 150-летней давности. Кроме порой забавного содержания и ощущения пульса науки и истории, приятно, хоть и завидно, сознавать, что как во времена российского крепостного права, так и сейчас американская наука с уважением относилась к обычным читателям, а те с интересом и пониманием - к ней.
По-моему, нашей науке не хватает подобного взаимопонимания не в меньшей степени, чем приборов и денег. Сами американские ученые недавно здорово обожглись, предав забвению положение о том, что популяризация - это способ объяснить обществу, зачем ему нужна наука. Пренебрежение к "public relation" привело к закрытию их проекта "сверхпроводящего суперколлайдера". У нас же оно совершенно уничтожает популярность профессии ученого и науки как занятия.
Совершенно необходимо создать институт научных менеджеров - людей, не ведущих собственно исследований, но способных продавать их результаты. Они должны трудиться рука об руку с исследователем, выясняя перед началом работ, на какую тему можно получить финансирование, потом обеспечивать ученых всем необходимым, а после завершения опытов "сбывать" их плоды. Кстати, в Польше, испытывающей, как и мы, кризис в науке, интенсивно ищут из него выход - недаром повышенным спросом там стал пользоваться такой курс, как "физика и бизнес".
Пора привыкнуть к тому, что в слове "продавать" нет ничего зазорного: еще А.С.Пушкин отмечал, что "можно рукопись продать". Так вот, людей, умеющих продавать "рукописи", должно быть много, только тогда вдохновение, осеняющее ученых, сможет стать результативным. Менеджеров надо учить, поощрять, хорошо оплачивать их труд и прославлять их имена наряду с учеными.
Тогда и научно-популярная журналистика станет делом почтенным и привлекательным,
журналов будет много, они начнут выходить стотысячными тиражами, и настанет,
наконец, царство справедливости и всеобщего благоденствия.
.
|