Сравнительно недавно селекция культурных растений перешла на качественно новый уровень. Теперь ученые могут создавать генетически модифицированные (ГМ) агрокультуры, обладающие заранее заданными свойствами (Гапоненко А.К., Долгов С.В. От гибридных растений к трансгенным // Природа. 1997. № 5. С.52-65.). Однако не таит ли в себе некоторую опасность намеренное вмешательство в геном растения?

На протяжении веков люди во всем мире выводили более продуктивные породы животных и сорта растений, косвенно изменяя их генотип. В наше время появление генной инженерии дало возможность более целенаправленно и быстро воздействовать непосредственно на их генетический аппарат. Появилась возможность наделять растения и животных совершенно новыми свойствами, вводя в их клетки гены других организмов.

Внешний вид и физико-химические свойства культурных растений определяются примерно 80 тыс. генов. В 1997 г. ГМ-культуры занимали около 12 млн га сельскохозяйственных площадей в мире, причем больше всего - в США (64 культуры). Их распространение и широкое внедрение поддерживаются крупнейшими корпорациями, производящими продукты питания - они видят в них основу для сельского хозяйства XXI века.

Вот некоторые из полезных свойств, присущие ГМ-культурам или ожидаемые от них.

Засухоустойчивость. Отсутствие необходимого количества воды и засоление почв - проблема, актуальная для огромного числа сельскохозяйственных областей, особенно в развивающихся странах. Генетики Испании и Великобритании достигли успеха в выведении культур риса, бахчевых, помидоров и ячменя с использованием гена дрожжей, повышающего способность растений жить в условиях избытка соли.

Снижение чувствительности к гербицидам. Этим свойством в наибольшей степени обладают разнообразные ГМ-культуры соевых бобов, выращиваемые в США, Канаде и Аргентине.

Уменьшение эрозии почвы. Во всем мире выращивание сельскохозяйственных культур приводит к деградации почвы из-за разрушения ее верхнего слоя. Эта проблема решается внедрением ГМ-культур, которые не требуют вспахивания поля.

Устойчивость к насекомым-вредителям. Выведены ГМ-культуры кукурузы, хлопка, картофеля и др., содержащие эндогенные инсектициды, которые защищают их от вредителей. Это достигается введением в клетку гена почвенной бактерии Bacillus Thuringiensis. Такие растения начинают вырабатывать Bt-протоксин, ядовитый для насекомых. Таким образом устраняется необходимость применения химических инсектицидов, что чревато вредными экологическими последствиями.

Устойчивость к вирусам. Такие ГМ-культуры вырабатывают в собственном организме белок оболочки вируса, благодаря чему становятся невосприимчивы к его действию.

И это - лишь небольшая часть из возможных полезных свойств ГМ-культур. Казалось бы, за ними будущее. Но многие специалисты высказывают серьезные опасения по поводу их использования.

Некоторые критики считают, что структура растений так сложна, что ученые далеко не всегда могут точно предсказать действие того или иного гена. Практически все признаки организма определяются не одним, а многими генами, а чем больше генов вовлечено в создание ГМ-культуры, тем более непредсказуем результат. Иногда гены просто не работают, но еще хуже, если они работают не так, как задумано. К примеру, выведенная культура хлопка с инсектицидными свойствами в первые годы своего внедрения не справлялась со всеми насекомыми-вредителями; кроме того, у 20% растений коробочка деформировалась или слишком рано раскрывалась. Причина этого - во множественном действии гена.

Вторая мишень для критики - потенциальная опасность ГМ-культур для других растений и экосистемы в целом. Не исключено, что длительное применение ГМ-культур может привести к изменениям в остальных компонентах экосистемы. Например, могут появиться насекомые, устойчивые к вырабатываемому растениями Bt-протоксину (есть сведения, что они уже появились). С другой стороны, Bt-протоксин убивает как вредных, так и полезных насекомых (есть данные, что на полях с ГМ-культурами уменьшается количество пчел).

Ученые также опасаются переноса внедренных генов вместе с пыльцой на окружающие дикие растения, что может привести к появлению суперсорняков с повышенной устойчивостью к гербицидам.

Полагают, что применение ГМ-культур приведет к снижению биоразнообразия. Массовое внедрение культур с генетическим изменением, определяющим какое-то одно полезное свойство, может вызвать обеднение генофонда популяции, который включает еще множество признаков, полезных в данной местности.

Оппоненты считают, что ГМ-культуры способны нанести вред здоровью человека: внедренные гены обеспечивают синтез дополнительных белков, которые могут оказаться аллергенами или стать причиной резистентности, т.е. устойчивости болезнетворных бактерий в организме человека к антибиотикам.

Наконец, генетики обеспокоены тем, что в интенсивном внедрении ГМ-культур заинтересованы крупные корпорации, которые озабочены прежде всего получением прибыли, а не сохранением окружающей среды и здоровья человека.

Проблема ГМ-культур вызывает горячие дискуссии в современной печати. Один из ведущих специалистов в эволюционной генетике Р.Докинс (R.Daukins) считает, что использование генной инженерии принципиально не отличается от той генетической модификации организмов, которая совершается при селекции растений и животных, а также постоянно происходит в природе при мутациях и естественном отборе. Ф.Дэйл (Ph.Dale; Центр Дж.Иннеса, Сельскохозяйственный научно-исследовательский институт США) подчеркивает, что внедрение любой ГМ-культуры должно осуществляться только после тщательной проверки ее возможного влияния на все компоненты экосистемы, в том числе на человека. Эту точку зрения разделяют Р.Мак-Кинни (R.McKinney; директор отдела безопасности Американского национального института здоровья), С.Вюртель (S.Wuerthele; эксперт Американского агентства по охране окружающей среды) и Б.Мифлин (B.Miflin; бывший директор Института зернового хозяйства, Великобритания). По мнению многих авторитетных ученых, одним из способов контроля должно стать наблюдение, как тот или иной пересаженный ген ведет себя в последующих поколениях ГМ-культур. Кроме того, до широкомасштабного внедрения такие растения должны быть подвергнуты дополнительным испытаниям на безопасность, в определенном отношении аналогичным клиническим испытаниям лекарственных средств.

Таким образом, возможности генной инженерии при соблюдении определенных требований можно и нужно использовать для направленного изменения свойств культурных растений.

Выполнение главной задачи запуска - картографическая съемка поверхности Марса - началось в марте 1999 г., с запозданием примерно на один год, что было связано с неполадками механизма ориентации солнечных источников энергии. Однако эта задержка в процессе торможения была плодотворно использована для сбора дополнительной информации, в первую очередь для изучения северной полярной шапки Марса и его остаточного магнитного поля. В течение полного марсианского года (687 земных суток) “Марс-Глобал-Сервейер” может фотографировать планету, изучать ее топографию, измерять магнитное поле, определять минеральный состав пород и химию атмосферы.

Имея в виду эти задачи, 18 февраля 1999 г. Центр управления полетом НАСА США отдал аппарату команду включить на время главный двигатель и перейти на окончательную “картографическую” орбиту: ее низшая точка находится теперь не в 405 км над поверхностью планеты, как было ранее, а всего в 379 км от нее.

На конференции, посвященной кольцам Юпитера (Итака, сентябрь 1998 г.), ученые из НАСА США представили новейшие фотографии колец, сделанные с помощью аппарата “Галилео”. Эти изображения впервые позволяют с уверенностью судить о происхождении и ходе развития колец.

В отличие от Сатурна, кольца которого образованы довольно крупными льдистыми обломками, у Юпитера они состоят из пылинок настолько мелких, что сам процесс отражения ими света постепенно замедляет их движение по орбите. Так что через несколько тысяч лет своего пребывания на орбите они опускаются в атмосферу планеты.

Ясно, что должен существовать некий “резервуар”, откуда идет постоянное пополнение колец. Теперь можно утверждать: таким “резервуаром” служат микрометеориты. Сталкиваясь с четырьмя самыми близкими к Юпитеру спутниками, они выбивают из них мельчайшие частицы, попадающие затем в “хоровод” вокруг планеты. В пользу этой гипотезы говорит тот факт, что кольца лежат вблизи орбит этих спутников.

В 1997 г. Земля находилась в той же плоскости, что и юпитерианские кольца. В это время удалось получить их снимки и с борта “Галилео”, и наземным способом, с помощью 10-метрового телескопа им.Кека на Гавайях. Сопоставление изображений подтвердило связь колец со спутниками. Наиболее впечатляют снимки самого внешнего и наиболее тусклого кольца, открытого в 1985 г. Видно, что это полупрозрачное “вуалевое” образование состоит из двух облачных “комков” различной плотности. Хорошо заметны пылевые “струи”, истекающие с самых дальних спутников - Амальтеи и Фебы. Их орбиты находятся как раз у внешнего края каждого из двух облачных выступов кольца, а очертания и плотность выступов говорят о том, что пыль поступает сюда от спутников, чьи орбиты слегка наклонены к экватору гигантской планеты.

Самое внутреннее из колец Юпитера (оно же и самое плотное) обязано своим существованием, по-видимому, Андрастее и Метиде - наиболее близко расположенным к планете спутникам. На последних снимках видно, что большая часть пылевого материала поступает от маленькой Андрастеи. Причина в том, считает астроном Дж.Веверка (J.Veverka; Корнеллский университет), что у нее очень слабы силы тяготения, и мелкие обломки легко покидают это небесное тело.

Состав пыли пока неизвестен, но Веверка, тщательно изучивший изображения с “Галилео”, полагает, что, судя по цвету, часть пылинок порождена вулканическими выбросами на спутнике Ио. По мнению же Ф.Николсона (P.Nicholson; тот же университет), происхождение, аналогичное юпитерианским, имеют и кольца планеты Нептун: его спутники тоже “делятся” своей пылью для поддержания существующих колец. Другое дело - Уран: его узкие кольца много плотнее и состоят из темных частиц около 1 см в поперечнике.

Исследователи пришли к выводу, что парниковое потепление на Венере в прошлом могло приводить к частичному плавлению пород на ее поверхности, значительному изменению рельефа и стиранию следов геологической истории планеты. Авторы модели установили, что после каждого существенного излияния лавы климатические условия резко менялись. Последний по времени такой эпизод произошел сотни миллионов лет назад. Тогда на поверхность излилось около 100 млн км³ расплавленной породы, образовавшей плоские равнины более чем на половине территории планеты. В результате на Венере сначала существенно похолодало, так как выделившиеся влага и сернистые газы усилили облачность, препятствующую проникновению солнечных лучей. Однако похолодание не могло быть длительным: атмосферная сера довольно быстро вступила в химическую реакцию с поверхностными геологическими породами. Водяные пары увлажнили бывшую совершенно сухой атмосферу, тем самым усилив и без того интенсивный парниковый эффект CO₂. Температура поверхности быстро возросла на 60°С и оставалась повышенной, пока молекулы воды не разрушились в верхних слоях атмосферы, а образовавшийся водород не ушел в космическое пространство.

Выступивший в прениях геофизик Ш.Соломон (S.Solomon; Институт им.Карнеги, Вашингтон) допускает, что в нестабильном климате Венеры температура может колебаться даже более чем на 100°С. Согласно его вычислениям, такое потепление вызывает существенный разогрев верхней коры планеты, затем следует сильное (около 500 бар) сжатие глубинных пород. В результате поверхность коробится, как жарким летом - на автодорогах.

Этот механизм может объяснить загадочные радиолокационные изображения, поступившие с автоматической межпланетной станции “Магеллан”: на них венерианские равнины местами словно изборождены волнообразными “морщинами”. Космогеологи не находили объяснения, как почти параллельные друг другу “волны” могли одновременно возникнуть по всей планете вскоре после образования равнин, но именно “коробление”, вспучивание коры может формировать подобную структуру. А первопричиной можно считать периодические изменения климата с последующими извержениями и тектоническим стрессом.

Соломон осторожно предполагает, что более давние и более крупные эпизоды вулканической активности на Венере могли постепенно “стирать” черты ее геологического прошлого. Если мощное извержение случилось до образования нынешних равнин, поверхность планеты могла разогреться до 750°С, а последовавшее похолодание должно было привести к ее растрескиванию, наблюдаемому на самых древних участках, в том числе на пересеченной местности нагорий, образовавшихся около 500 млн лет назад.

С полным отказом от участия геологических факторов в процессах формирования поверхности Венеры не согласна В.Л.Хансен (V.L.Hansen; Южный методистский университет, Даллас). По ее мнению, трещины могли быть местами стерты в результате резкого разогрева, но возникновение крупной складчатости вероятнее связать с подъемом из недр высокотемпературных плюмов, которые вздыбили древние нагорья Венеры.

В качестве мишени для лазерного луча использовали золотую фольгу, а в качестве объекта исследования - расположенную позади фольги урановую сборку. Сфокусированный на мишени лазерный импульс взрывал ее, и образующаяся плазма ускорялась мощным электромагнитым полем лазерной волны. Изучение спектра ускоренных частиц показало, что в их потоке за мишенью присутствуют электроны с энергией >100 МэВ (для сравнения: энергия электронных столкновений в самом большом электрон-позитронном коллайдере LEP-2 достигает 192 Гэв, т.е. больше примерно в 2 тыс. раз; подробней см.: LEP на втором дыхании // Природа. 1997. № 10. С.112; LEP-2 начинает давать результаты // Там же. 1996. № 11. С.108-109). Такая энергия на много порядков выше достигнутой ранее в экспериментах по взаимодействию светового излучения с твердым телом.

Плазменный пучок, ускоренный лазерным полем, попадал в урановый образец, вызывая не только генерацию рентгеновского и гамма-излучения, но и более экзотические эффекты: образование позитронов, рождение нейтронов в фотоядерных реакциях, вынужденное деление урана. В последнем случае среди продуктов деления выявлен целый набор изотопов: технеций, ксенон, стронций, барий, иттрий и т.д.

Помимо разработки новой техники ядерных исследований подобные эксперименты могут дать различные приложения в астрофизике, в частности необходимые для имитации релятивистской плазмы в плотных звездах.

Закономерности свечения водорослей при движении дельфинов изучила группа специалистов: физик Д.Рор, биолог М.Лэц и их коллеги (Rohr J., Latz M., Fallon S., Nauen J.C., Hendricks E. // J. Experim. Biol. 1998. V.201. P.1447-1460), а комментарий к их статье написал известный исследователь морской биолюминесценции П.Херинг из Саутгемптонского океанографического центра в Англии (Herring P.J. // Nature. 1998. V.393. № 6687. P.731-732.).

Свечение, возникавшее при плавании дрессированных дельфинов, регистрировали видеокамерой; для усиления контраста проводили компьютерную обработку кадров. Оказалось, что светящийся фитопланктон - прекрасное средство для исследования закономерностей обтекания движущегося в воде тела. Свечение водорослей возникает не только при турбулентном, но и при ламинарном движении воды, если вязкое напряжение в потоке превышает 0.1 Н/м². На модели дельфина, плывущего со скоростью 2 м/c, было установлено, что в пределах пограничного слоя (где скорость движения воды ниже, чем за хвостом дельфина) вязкие напряжения превышают указанное значение, сравниваясь с ним на внешней границе. Вот почему за пределами пограничного слоя водоросли не светятся.

Прикрепляя к дрессированным дельфинам ленту “липучки” или чашку, ученые по динамике свечения определили, как меняется картина обтекания при отрыве пограничного слоя или переходе от ламинарного течения к турбулентному. Оказалось, что толщина пограничного слоя вблизи подушковидного нароста на голове (из-за которого афалину называют “бутылконосым дельфином” и который используется для фокусирования ультразвуковых эхолокационных волн) резко понижена, что прекрасно видно на гравюре. Точно так же понижена она на передней кромке плавников, где вязкое напряжение должно быть максимальным. Гидродинамически совершенная форма тел морских животных способствует ламинарному обтеканию, и ток воды позволяет им плыть при равных затратах энергии гораздо быстрее любых плавсредств, созданных человеком. Яркость свечения в разных местах вокруг тела дельфина отвечает толщине пограничного слоя и не связана с характером течения (турбулентное или ламинарное).

Метод визуализации картины обтекания движущегося тела с помощью светящегося фитопланктона взамен применявшихся ранее красок или пузырьков воздуха позволит лучше понять, как плавают дельфины, киты, тюлени, пингвины или быстроходные рыбы. Кстати, свечение моря давно привлекло интерес военно-морской гидробиологии (Тарасов Н.И. Биология моря и флот. М., 1943). Считается, что первым успешным опытом применения торпеды в войне был пуск “самодвижущейся мины” с катера “Чесма”, спущенного с борта корабля “Великий князь Константин” (командир - впоследствии прославленный адмирал С.О.Макаров) на рейде Батума в ходе русско-турецкой войны в ночь на 16 декабря 1877 г. Путь торпеды от “Чесмы” до турецкого корабля был прекрасно виден по свечению моря (Он же. Свечение моря. М., 1956; Живой свет моря. М., 1956). Свечение моря издревле помогало рыбакам находить приповерхностные стаи рыб. В 70-х годах нашего века предлагалось даже подсчитывать биомассу антарктического криля по свечению моря, регистрируемому с самолетов рыборазведки.

Все это - примеры демаскирующего эффекта морской биолюминесценции. Но для чего она нужна светящемуся фитопланктону? А для того же самого: вспышка водоросли, схваченной веслоногим рачком, выдает его положение и делает добычей планктоноядной рыбы.

Использование светящихся водорослей для визуализации токов воды может быть полезно не только зоологам, рыбакам и кораблестроителям. Этот метод может найти применение, например, при конструировании биореакторов для микробиологической промышленности и даже при создании искусственного сердца.

Финские исследователи во главе с Й.Котьяхо (Университет Ювяскюля), изучая поведение паука-волка (Hygrolycosa rubrofasciata), пытаются выяснить вклад этих двух видов отбора (Kotiaho J. et al. // J. Animal Ecology. 1998. V.67. № 2. P.287-291). Прежде они уже установили, что самок больше привлекают самцы, которые активнее в поисках и сильнее барабанят (такой звук они издают, ударяя брюшком о сухие листья) во время ухаживания (Mappes J. et al. // Proceedings of Royal Society. Ser.B. 1996. V.263. № 1371. P.785-789; см. также: Крупный или энергичный? // Природа. 1997. № 1. С.109).

Теоретически именно наиболее активные самцы должны иметь преимущество при половом отборе. Но этому противоречит естественный отбор: активные самцы тратят больше энергии на поиск партнерши и ритуальную дробь, легче могут стать жертвой хищников. В опытах, где в качестве хищников участвовали ящерицы, множество самцов-пауков были схвачены этими пресмыкающимися, привлеченными барабанной дробью. Сквозь сито естественного отбора столь уязвимые с энергетических позиций и сохранности жизни самцы пройти не могут.

Таким образом, половой отбор и естественный действуют в данном случае в противоположных направлениях. В результате отбираются самцы скорее средней активности - не ленивые, но и не суетливые. Видимо, такая закономерность характерна не только для гигроликозы, но и для подавляющего большинства пауков, а возможно, - и для других животных.

К сожалению, эти лабораторные результаты пока не подтверждены полевыми наблюдениями.

Самцы всех чешуекрылых вырабатывают сперму двух типов: способную и неспособную к оплодотворению, причем последняя развивается особым образом и поэтому не может считаться просто неполноценным вариантом первой. Сперматозоиды второго типа (неактивные) по сравнению с первым более мелкие, безъядерные и содержат меньше митохондрий. При оплодотворении соотношение сперматозоидов активного и неактивного типов приблизительно равно 1:9.

Авторы проверяли гипотезу, согласно которой сперма второго типа могла бы предотвратить оплодотворение самки другим самцом и таким образом повысить репродуктивный успех первого. Для этого самок однократно скрещивали с самцами и подсчитывали в сперматеке количество сперматозоидов первого и второго типов. Затем бабочек помещали вместе и наблюдали, какие из самок будут оплодотворены вторично.

Как и предполагали, чем меньше спермы второго типа было в сперматеке, полученной при первом спаривании, тем чаще самка спаривалась вторично.

В этих экспериментах использовали и “девственных”, и “опытных” самцов. Интересно, что самки, спарившиеся с “опытными” самцами, чаще спаривались во второй раз, чем самки, оплодотворенные самцами-“девственниками”. Оказалось, что у “опытных” самцов неактивной спермы в среднем меньше.

В данном случае, считают авторы, речь идет об интересной половой стратегии. Вместо огромных количеств способной к оплодотворению спермы самцы производят главным образом лишенные ядер сперматозоиды (что энергетически более выгодно), которые предотвращают вторичное оплодотворение самки и повышают шансы самца оставить после себя потомство.

Исследователи Т.Е.Тиле и Д.Д.Марш с коллегами (T.T.Thiele, D.J.Marsh et al.; Вашингтонский университет, США) обнаружили ген, который у лабораторных мышей непосредственно влияет на количество потребленного ими алкоголя и чувствительность к нему. Этот ген кодирует синтез нейропептида Y (NPY) - нейромодулятора, который встречается в различных отделах нервной системы. Известно, что NPY вызывает целый ряд физиологических эффектов: стимулирует аппетит, уменьшает чувство страха, улучшает память, снижает возбудимость, судорожную активность, а также изменяет действие некоторых фармакологических препаратов, в особенности седативных (снижающих двигательную активность). Кроме этого, обнаружена его непосредственная связь с количеством потребляемого в эксперименте алкоголя: в мозге крыс, которые в течение ряда поколений отбирались по признаку высокого потребления алкоголя, нейропептида Y меньше, чем у контрольных животных.

Эти данные побудили авторов провести эксперименты на животных, у которых содержание нейропептида снижено из-за инактивации гена NPY. Речь идет о так называемых мышах-нокаутах (у которых инактивирован какой-либо ген, в данном случае NPY), полученных от гибридов двух линий: 129/sv и C57B1/6. Нокауты росли и развивались, как нормальные мыши, однако уровень страха и судорожная активность у них были повышены. Чтобы определить потребление алкоголя, в клетки с мышами ставили две поилки: с водой и с раствором этанола (сначала 3%-й, через 8 дней - 6, далее - 10 и 30%-й концентрации). Мыши-нокауты по сравнению с контрольными мышами пили в два с лишним раза больше 6%-го этанола и на 30-50% - этанола более высокой концентрации.

Чтобы установить, не является ли наблюдаемый эффект следствием каких-либо вкусовых предпочтений мышей-нокаутов, обеим группам предлагали растворы сахарозы и хинина. Однако различий в предпочтении сладкого, горького растворов и воды не обнаружено. Очевидно, пристрастие к алкоголю не связано и с потребностью в калориях. Поскольку NPY ослабляет действие некоторых фармакологических веществ, авторы проверили чувствительность мышей-нокаутов к седативному действию этанола: она оказалась сниженной.

В дальнейшем авторы поставили обратный эксперимент и получили трансгенных мышей, у которых экспрессия гена NPY была увеличена. Мыши этой линии потребляли значительно меньше этанола, чем контрольные животные, но проявили большую чувствительность к его седативному действию.

Итак, была убедительно продемонстрирована обратно пропорциональная связь между наличием в мозге NPY и потреблением алкоголя. Известно, что нейромодуляторное действие NPY связано с ингибированием синтеза циклической АМФ - важнейшего звена в нейрохимической цепи, которое обеспечивает реакцию организма на фармакологические препараты. Предположительно в ответ на действие этанола NPY тормозит синтез циклической АМФ и таким образом ограничивает количество выпиваемого алкоголя.

Авторы считают, что основная физиологическая роль NPY в организме - защищать нервные клетки от избыточной стимуляции. При снижении его содержания в мозге нейроны оказываются слабо защищенными, и тогда требуется присутствие внешних агентов, подавляющих нейронную активность в коре и гиппокампе, - таких как алкоголь.

В Южно-Африканской Республике после завершения всесторонней проверки зеленого мускула разрешено распространение и использование этого средства без каких-либо ограничений, а одна из компаний ЮАР уже приступила к его массовому изготовлению.

В.С.Нестеренко, Р.С.Будагов, Е.М.Яценко (Медицинский радиологический научный центр РАМН, Обнинск) исследовали действие этого средства в том же качестве при лечении радиационно-термических поражений у лабораторных крыс.

При однократном введении оксида магния у животных существенно снижались как развитие ранних признаков эндогенной интоксикации, так и уровень бактериальной эндотоксемии за счет уменьшения в крови токсических олигопептидов. Когда проводили курс лечения оксидом магния (4 раза в течение 11 суток) совместно с антибиотиками (гентомицином, доксициклином, цефалоспорином), повышался антибактериальный эффект. Кроме того, предотвращался дисбактериоз, часто вызываемый антибиотиками, так как оксид магния связывал патогенную микрофлору кишечника.

Разработанная терапия с применением этого сорбента обеспечила выживание 70-100% подопытных крыс, в то время как без лечения все животные погибли. Таким образом, давно известный антацидный препарат оказался важным компонентом при лечении тяжелых последствий лучевого поражения, которое может возникнуть при авариях на АЭС и других объектах атомной промышленности.

Американские психологи Ж.Иверсен и С.Голдин-Мидоу (J.M.Iversen, S.Goldin-Meadow; Университет штата Индиана, США) провели экспериментальную проверку двух гипотез о возможных причинах жестикуляции.

Согласно первой гипотезе, люди жестикулируют просто потому, что видят жесты других людей и усваивают подобную модель поведения. Исследователи изучили видеозапись разговоров 12 слепых от рождения и 12 зрячих людей в возрасте от 9 до 18 лет. Оказалось, что все 12 слепых во время разговора жестикулировали столь же интенсивно, как и зрячие. Более того, в одних и тех же ситуациях и слепые, и зрячие люди часто применяли похожие жесты. Так, объясняя на словах, что жидкость необходимо перелить в другой контейнер, и те, и другие делали одинаковый жест. Это особенно интересно, поскольку слепые люди не могли видеть и скопировать этот жест; они должны были его придумать.

Вторая гипотеза состоит в том, что жесты передают слушателю дополнительную полезную информацию. Для ее проверки ученые провели ряд опытов, в которых слепого человека просили передать некую информацию экспериментатору. При этом половине испытуемых говорили, что экспериментатор тоже слеп, а вторая половина знала, что он зрячий. Оказалось, что в обеих ситуациях интенсивность жестикуляции оставалась практически идентичной.

По-видимому, жесты не составляют некий устойчивый, передающийся из поколения в поколение шаблон поведения и не возникают обязательно лишь в присутствии слушателя. Авторы считают необходимым проверить третью гипотезу: жесты могут отражать или даже облегчать ход мысли говорящего человека.

И вот в 1998 г. международный фонд “Носорог” организовал специальную экспедицию во главе с голландским зоологом Н.ван Стриеном (N.van Strien). Три ее отряда в течение 10 суток отыскивали на территории вьетнамского заповедника “Кат-Лок” следы этого редкого зверя и наконец обнаружили их. Отпечатки, принадлежавшие, по-видимому, пяти особям, оказались очень мелкими (не более 2/3 тех, что встречались в “Уджунг-Кулоне” у представителей подвида R.sondaicus sondaicus) и относятся к совсем мало изученному подвиду R.annamiticus. Впрочем, чтобы окончательно подтвердить это, нужно найти хотя бы один череп этого носорога.

В 1990 г. заповедник “Кат-Лок” занимал 50 тыс. га, но охранялся плохо, а ныне местные крестьяне оставили пригодными для обитания носорога и вовсе не более 6 тыс. га, да и браконьеры не дремлют.

Хотя индокитайского носорога насчитывается всего около пяти особей, надежда на его сохранение не угасла. Глава международного фонда “Носорог” эколог Т.Фуз (T.Foose) напоминает: индийских носорогов (Rhinoceros unicornis) тоже оставалось всего 20 голов, а теперь благодаря принятым мерам их стадо превышает пятьсот.

По мере того как в предгорья переселяется все больше жителей, расширяется вырубка лесов для сельскохозяйственных целей, строительства домов и новых дорог. Склоны холмов, не удерживаемые корневой системой деревьев, становятся нестабильными. Большинство домов строятся без соответствующей оценки геологических и топографических свойств местности, что способствует эрозии почв и возникновению оползней.

Вызывает тревогу и изменившаяся практика землепользования. Традиционно здешнее население сеяло главным образом просо, развитые корни которого неплохо укрепляли почву. Теперь же крестьяне преимущественно выращивают рис в чеках, постоянно залитых водой, что лишает пористые породы прочности.

С.П.Банерджи (S.P.Banerjee; Институт энергетических исследований им.Тата, Дели) в своем отчете указывает, что лишь 50% площади холмов Альмора, где погибли паломники, находится под контролем государственных органов, способных принять предохранительные меры. Положение усугубляется геологическими особенностями местности, где под воздействием сильных зимних холодов возрастает трещиноватость горных пород.

Авторы этих отчетов призывают провести разъяснительную работу среди местных крестьян и материально стимулировать их отказ от рубки лесов.

Как и в некоторых других регионах, мантия Земли имеет здесь участки, характеризующиеся высокими сейсмическими скоростями; они протянулись на юг от Западно-Тихоокеанской зоны субдукции, лежащей под Курильскими о-вами и Японией, а также к окраине древнего океана Тетис. Вероятно, эти участки представляют собой остатки древней литосферной плиты, погрузившейся в недра. Обнаружены остатки этой плиты юрского возраста - они погрузились в недра еще в то время, когда древние Монголо-Охотский и Кулар-Нерский океаны были “зажаты” между Сибирью и блоками Монголия-Северный Китай и Омолонский. По мнению исследователей, ее остатки простираются в нижней мантии к западу от Байкала на глубину по крайней мере 2500 км, и спустя более 150 млн лет после субдукции они все еще различимы в мантии. Такие структуры могут быть использованы для изучения связей между глубинными геодинамическими и поверхностно-тектоническими процессами.

Более древних участков погрузившейся литосферы, чем обнаруженная ныне под Сибирью, нигде пока идентифицировать не удавалось. Открытие позволяет построить некий масштаб времени для определения момента в геологической истории, когда произошло погружение. Наконец, оно показывает широкую применимость метода сейсмической томографии в целях палеогеологических исследований, а также для реконструкции глобального движения плит земной коры и роста континентов.

Судя по геологическим данным, такие явления в истории Земли не слишком большая редкость (См. также: Казанцев Р.А., Кругляков В.В. Гигантский оползень на дне Черного моря // Природа. 1998. №10. С.86-87.). Особенной частотой они отличались в последнюю ледниковую эпоху, 25-15 тыс. лет назад, когда зеркало Мирового океана еще стояло на низком уровне. Вызванные оползнем турбулентные потоки, несущие огромную массу мутьевых осадочных пород, перемещаясь по континентальному склону, отлагали на абиссальной равнине многометровые слои турбидитов. До недавних пор максимальная известная мощность турбидитов - мутьевых отложений - составляла 6 м.

Исследования, проведенные в 1995-1998 гг. П.Дж.Ротуэллом, Дж.Томсоном и Дж.Келером (P.G.Rothwell, J.Thomson, G.Kahler; Саутгемптонский океанографический центр, Великобритания), позволили открыть около Балеарских о-вов в западной части Средиземного моря гигантские турбидиты объемом свыше 500 км³. Толщина этих отложений - от 8 до 10 м. Дно Балеарской абиссальной равнины было пробурено с борта французского научно-исследовательского судна “Марион Дюфрень” в пяти точках. Поднятые грунтовые колонки показали, что около 22 тыс. лет назад напротив устья крупной ископаемой реки произошел грандиозный оползень, который вызвал мощные волны цунами, обрушившиеся на оба берега Средиземного моря. Происхождение сброшенных в море пород пока не установлено, но не исключено, что это перенесенные ледниками горные обломки Альп или Пиренеев.

Специалисты указывают, что следы крупнейших подводных оползней находили преимущественно в районах вулканических островов: тяжелые лавовые сооружения, отложившиеся на слои рыхлых донных осадков, часто обрушивались, сползая со склона на большие глубины. Об этом свидетельствует, например, эволюция Гавайских о-вов, которые со всех сторон окружены обломочными породами на общей площади более 100 тыс. км². Гавайские оползни перемещались с большой скоростью, порождая гигантские волны цунами, оставившие свой след на суше на высоте более 200м над ур.м.

Мощный слой турбидитов обнаружен международной экспедицией в 1997 г. напротив устья Амазонки. Вероятно, в последнюю ледниковую эпоху крупнейший оползень привел к образованию на дне уступа высотой 120 м. Но и это не предел. У атлантического побережья штатов Северная и Южная Каролина слой турбидитов охватывает 50-километровым полукольцом весь мыс Фир. Норвежские геологи только что исследовали почти 300-километровый язык турбидитов на континентальном склоне своей страны. Здесь, по-видимому, в разное время с суши сошли три лавины, образовавшие в 850 км от берега отложения толщиной местами до 450 м. Первое из этих событий произошло 50-30 тыс. лет назад. Следующая катастрофа случилась здесь же 8-6 тыс. лет назад (тогда Скандинавия уже была заселена людьми), возникшая при этом волна цунами забросила на четырехметровую высоту побережья Шотландии толстый слой донного грунта.

О первопричинах подобных катастроф ведутся давние и бурные дискуссии. Известно, что в ряде мест на дне океана мощные нагромождения нестабильных осадочных пород содержат метан-гидраты. В ледниковые эпохи уровень океана снижается, давление на осадочные породы падает, и свободный газ бурно вырывается наружу, расталкивая рыхлые породы дна. Иногда спусковым крючком служит землетрясение или резкое поступление речных осадочных пород в связи с наводнением, или даже значительный шторм на море.

Важно знать, к каким последствиям - иногда глобальным - могут приводить подводные оползни.

Основной вывод: при высокой точности спутниковой альтиметрии, которую обеспечивает аппаратура американо-французского спутника “Топекс-Посейдон” (~2 см), в моделях прогноза климата, особенно прогноза такого явления, как Эль Ниньо, следует учитывать динамику солености океана.

Известно, что нейтрино и антинейтрино столь слабо взаимодействуют с обычной материей, что почти беспрепятственно могут проникать сквозь Землю и уходить в космическое пространство. Теоретически возможность изучать процессы тепловыделения в недрах планеты путем регистрации антинейтрино допускалась и ранее. Однако лишь с появлением специальных детекторов такая возможность стала реальной.

Сейчас в стадии сооружения находятся два детектора - в Борексино (Италия) и в обсерватории Камланд (Япония). Хотя оба и предназначены для иных целей, главным образом для регистрации солнечных нейтрино, их достаточно высокая чувствительность позволяет фиксировать антинейтрино низких энергий, генерируемых радиоактивным распадом изотопов в теле Земли. Прибор в Борексино должен вступить в строй в 1999 г., а его японский аналог - двумя годами позднее.

В атомных реакторах, установленных на электростанциях, тоже рождаются антинейтрино, и они могут искажать результаты измерений. Но сотрудники Принстонского университета сумели показать, что частицы природного происхождения и реакторные можно идентифицировать и, значит, выявить вклад, порознь вносимый в этот поток ураном и торием.

По утверждению Рагхавана, расположение одного прибора на континентальной коре (в Италии), а другого - на месте стыка континентальной коры с океанической (в Японии) позволит изучать особенности распределения радиоактивных элементов в теле планеты. Тем самым можно будет проверить истинность геофизических моделей, в соответствии с которыми большая часть урана и тория находится на суше, а не под дном Мирового океана.

Чен и Рагхаван полагают, что для более точного определения локальных концентраций урана и тория необходим третий прибор, например детектор “Аманда”, установленный на Южном полюсе. Он оборудован приборами для регистрации космических лучей высоких энергий, но легко может быть приспособлен и для обнаружения антинейтрино.

Геофизик Р.Жанлоз (R.Jeanloz; Университет штата Калифорния, Беркли) считает очень важными для наук о Земле сведения о соотношениях различных источников тепловой энергии, о распределении радиоактивных элементов в мантии и коре и относительных количествах сосредоточенных там радионуклидов. Эти данные пока недостаточно определенны.

Если необходимые сведения относительно антинейтрино будут получены, появится первая правдоподобная оценка интенсивности тепловыделения в недрах планеты.

Первопричиной событий, по мнению специалистов, мог быть не вулканический, а метеорологический фактор: в 20-х числах октября над этим регионом прошел мощный ураган Митч, принесший чрезвычайно обильные осадки. К 27 октября их количество составляло 100 мм/сут, а через три дня уже 500 мм/сут - тогда и началась лавина. Суммарное количество осадков за октябрь достигло 1984 мм, что в 6 раз превысило выпадение осадков в октябре предыдущего года.

Геологам, посетившим этот район в составе комплексной группы специалистов 11-12 ноября 1998 г., известно, что геотермально переработанные местные породы образуют купол дацитовых брекчий - вулканических пород, не отличающихся прочностью. Участок вязкой массы оторвался от общего потока, не удержавшись на 45-градусном склоне; первичный объем лавины составил примерно 200 тыс. м³. Главный поток камней и грязи промчался по глубокому оврагу, параллельному разлому на склоне горы. Скорость его на верхних участках была около 15 м/с. Летящие по воздуху обломки породы срезали стволы деревьев на высоте 2-3 м и выше. При этом полностью были стерты с лица земли городки Эль-Порвенир (600 чел.) и Роландо-Родригес (1250 чел). Приостановка грязевого потока была вызвана, вероятно, его быстрым обезвоживанием: высота водяного вала при входе в Эль-Порвенир, как видно по срывам коры на нескольких оставшихся в вертикальном положении деревьях, составляла 3 м при ширине потока примерно 1500 м.

Специалисты считают, что нынешняя трагедия вызвана совмещением двух разнородных факторов - метеорологического и геологического. Строительство Эль-Порвенира и Роландо-Родригеса, начавшееся всего несколько десятилетий назад, было предпринято без какого-либо изучения геологической и топографической обстановки. В будущем исключить аналогичных событий вследствие проливных дождей, землетрясений или вулканических извержений в этом районе нельзя, хотя таких масштабов они, вероятнее всего, не достигнут.

18 октября искусственный спутник “TOMS” (“Total Ozone Mapping Spectrometer” - “Спектрометр-картограф полного содержания озона”) впервые зарегистрировал над этим районом столб газов, включающих диоксид серы. Из-за невысокой разрешающей способности приборов установить принадлежность извергаемой струи именно Ньямурагире (а не близлежащему более известному вулкану Ньира-Гонга) не удалось.

На космических снимках, сделанных в следующие сутки, зафиксировано, что шлейф вулканических газов простирается примерно на 700 км к юго-западу и покрывает площадь в 300 тыс. км². Сотрудники Центра космических полетов им.Годдарда НАСА США (Гринбелт, штат Мэриленд) подсчитали, что масса изверженного к этому времени диоксида серы составила 115 тыс. т.

В XX в. Ньямурагира извергался уже не раз, о чем свидетельствуют лавовые потоки, простирающиеся на 30 км от его вершины. Последний случай активности этого вулкана отмечался в 1996 г.

Наблюдения за огнедышащей горой ведут сотрудники Вулканической обсерватории в Гоме (Конго), Объединенного центра изучения земных систем НАСА (США), Национального управления США по изучению океана и атмосферы и Консультативного центра по исследованию вулканического пепла (Франция).

Специалисты из Хоккайдского университета и местного отделения геологической службы Японии провели петрологический анализ образцов свежих вулканических отложений. Пепел содержал как более старые частицы андезитов и глины, так и угловатые обломки свежих базальтов с серым вулканическим стеклом.

Очевидно, свежая магма в подземной гидротермической системе вступила в соприкосновение с водой, вызвав так называемое фреатическое1 извержение. при котором водяные пары пробивают потоки магмы, частично захватывают ее и выносят, нагромождая вокруг места извержения шлаковые конусы. Куски отвердевшей молодой магмы перемешиваются с большим количеством фрагментов старой, гидротермально переработанной под кратером. Общая масса вулканических отложений оценена в 1 тыс. т.

Кальдера вулкана Акан площадью 24ґ13 км2 сформировалась более 31 500 лет назад. В центре кальдеры находится оз еро, запертое четырьмя возникшими позднее стратовулканами2 На людской памяти из этих вулканов извергался лишь один Меакан, который в 1956 г. выбросил в атмосферу около 110 тыс. м³ тефры (пепел и другой рыхлый материал).

Руководитель проекта “SHEBA” Р.Мориц (R.Moritz; Лаборатория прикладной физики, Вашингтонский университет) отметил, что специалисты на протяжении полного годового цикла изучали лед, атмосферу и океан, фиксируя физические переменные в этих трех системах. Впервые удалось наблюдать все процессы, происходящие на протяжении годового цикла в арктических льдах: таяние, замерзание, торошение, образование трещин, разводьев, полыней, снежниц, талых вод и других процессов в снежно-ледовом покрове. Исследователи пришли к заключению, что площадь паковых льдов Арктического бассейна, которая в зимний период достигает площади США (без Аляски и Гавайев), летом сокращается наполовину.

Знание годовой динамики таяния и замерзания льдов открывает путь к прогнозам колебаний климата и оценкам вклада глобального потепления.

В лабораторных условиях выращивали индийскую горчицу в почве с содержанием золота 4•10^–6. После того как стебель и листва впитали его, концентрация металла в тканях в среднем составила 10 ч/млн, а в одном случае даже достигла 57 ч/млн.

Растения жили не более недели, погибая от ядовитого реагента, содержащего цианид. Но к тому времени поставленная задача ими уже была выполнена. После сожжения растений в оставшемся пепле содержалось около 150 частей золота на 1 млн; извлекали его оттуда обычным способом.

Оказалось, что для биодобычи применимы и другие растения, просто индийская горчица быстрее других наращивает свою массу.

Проверить “кипятковую” гипотезу путем компьютерного моделирования решили биохимики, возглавляемые Н.Гальтье (N.Galtier; Университет им.К.Бернара, Лион, Франция).

Выполненный ими всесторонний анализ показал, что в тканях “нашего всеобщего предка” столь высокого содержания упомянутых нуклеиновых оснований быть не могло, а поэтому он не в состоянии был переносить подобные температуры.

Исследователи пришли к выводу, что жизнь на нашей планете могла зародиться при температурах, не превышающих 30-40°С.

В 1997 г. стало известно о еще более древней стоянке, расположенной почти там же, но датированной 2.47 млн лет. Только что появившаяся в Москве монография М.Салима - археолога из Центра изучения цивилизации Центральной Азии (Исламабад) - дает достаточно полное представление об этом археологическом памятнике (Salim M. The Paleolithic Cultures of Potwar with Special Reference to the Lower Paleolithic. Islamabad, 1997).

Новая стоянка, обозначенная как PS-55, находится на плато Потвар, на отметке около 1500 м над ур.м. Местность здесь холмистая. На склоне одного из холмов имеется обнажение илисто-песчаных отложений, в которых выделено шесть слоев. В средней части обнажения собрана фауна млекопитающих, а среди галек найдены рассредоточенные каменные орудия (в слоях 2, 4 и 6 соответственно 77, 41 и 24 экз.). В 1-1.5 км к юго-востоку от стоянки невысокие (6-7 м) холмы были подрезаны в ходе строительных работ - в результате появились новые обнажения (PS-56 и PS-57). Это те же самые слои песков и илов с фауной млекопитающих, что и на PS-55, и здесь тоже были собраны артефакты (соответственно 75 и 9). Специальные геологические исследования показали, что включавшие их породы относятся к верхним слоям свиты Пинджор, возраст которых и составляет 2.47 млн лет.

Стоянка PS-55 имеет по меньшей мере три культурных слоя. Для самого древнего характерны мелкие (2.5-15 см) и очень архаичные галечные орудия (чопперы, чоппинги, скребла), а также изрядное количество нуклеусов (ядрищ) и отщепов с них. На некоторых орудиях видны следы окатывания в водном потоке, другие - без следов перемещения.

В разрезе, по крайней мере для последних 4 млн лет, была хорошо представлена фауна млекопитающих, по которой выделены биозоны; наряду с датами, полученными изотопными методами, биозоны служат хорошими маркерами местной палеомагнитной шкалы.

Установлено, что фаза тектонического воздымания произошла на рубеже эпох Гаусс и Матуяма; на этой же палеомагнитной границе отчетливо определяется изменение фауны: исчезают гиппарионы и жирафы, на смену им приходят лошади, слоны, олени. Конгломераты Верхнесиваликской свиты содержат на разных стратиграфических уровнях раннепалеолитические артефакты. В пинджорских илах артефакты найдены лишь в самых верхах - это галечные орудия стоянок Риват и PS-55. Поскольку илы свиты Пинджор и верхнесиваликские конгломераты четко разделены и отличаются друг от друга, нет сомнений, что пинджорские каменные орудия древнее найденных в сиваликских конгломератах.

Костных остатков людей, которым принадлежали эти древнейшие орудия, не обнаружено. В Пакистане вообще неизвестны находки гоминид, зато найдено много остатков ранних приматов. Так, в районе нефтяного поля Хаур (Khaur Oilfield) известны 20 местонахождений, имеющих возраст 11-14 млн лет, которые дали 103 находки, связанные с рамапитеками. Известны находки и сивапитеков, которых, однако, от наиболее древних каменных орудий отделяют 5 млн лет. Ближайшая по месту находка зуба (резца) гоминида (Singh M.P. et al. Paleoclimatic and Paleoenvironmental changes in Asia during last 4 m.y. New Dehli, 1988. P.226-235) известна на северо-западе Индии, близ Чандигарха, примерно в 450 км к юго-востоку от PS-55 (тоже из свиты Пинджор). Каких-либо орудий в месте находки зуба не обнаружено.

К сожалению, древнейшему палеолиту в монографии Салима уделено мало внимания, в основном рассматриваются более молодые находки раннего палеолита, поэтому возникает ряд сомнений. Из 226 артефактов из свиты Пинджор опубликованы рисунки только пяти. Столь древний комплекс достоин более детального отражения. Вероятно, у специалистов по типологии орудий возникнут в связи с этим вопросы. Остается также неясным, насколько детально определялся возраст кровли этой свиты, как далеко она заходит в эпоху Матуяма и почему именно слои стоянки PS-55 отнесены к самому началу этой эпохи.

Впрочем, столь древние стоянки всегда вызывают массу вопросов. Надо полагать, последующие ревизии дадут на них ответы. Но уже сегодня, исходя из положения стоянки PS-55 ниже Верхнесиваликской свиты, можно утверждать, что это одна из древнейших стоянок Азии и, скорее всего, самая древняя - в Центральной Азии.

Книгу классика российской генетики Владимира Павловича Эфроимсона (1908-1989) удалось издать лишь спустя 10 лет после смерти автора и спустя 20 лет после ее написания. Но к радости невольно примешивается горечь, особенно когда знаешь, как мечтал автор поделиться своими находками, выводами, открыто подискутировать. Сколько потратил он интеллектуальных и эмоциональных сил, стараясь преодолеть идеологические кордоны. Сколько драгоценного времени ушло в ответах на нелепые возражения, на вынужденные перепечатки и исправления.

В начале 80-х казалось, что все готово к печати, но после сигнала свыше печатание книги было задержано. Рукопись отправили в ВИНИТИ, где она покоилась под названием “Биосоциальные факторы повышенной умственной активности”.

Очень правильно поступили составители и редакторы Д.И.Дубровский, Е.А.Евстифеева и хранительница архива Эфроимсона Е.А.Кешман, включив в издание, о котором здесь идет речь, еще один труд из наследия ученого - “Педагогическую генетику”, а также памятную до сих пор многим “Родословную альтруизма”, которую в 1971 г. чудом удалось напечатать с купюрами в журнале “Новый мир” (с послесловием академика Б.Л.Астаурова).

Символично, что книгу о генетических истоках таланта и этики написал выдающийся ученый и человек, достойно выдержавший испытания, выпавшие на его долю в сталинский период и в ходе гонений на генетику в СССР. Три ярко выраженные черты характера в особой степени отличали личность Эфроимсона: страсть к знаниям, любовь к справедливости и стремление к личной свободе. Им сопутствовали горячий темперамент, потрясающая работоспособность, прекрасная память, бесстрашие и рыцарское поведение. Даже на фоне трагической судьбы генетики в СССР тяготы, выпавшие на долю Эфроимсона, поражают.

Год 1929-й - исключение из Московского университета за выступление в защиту профессора С.С.Четверикова; 1932-1936-е - арест и концлагерь; август 1937-го - моментальное увольнение с работы в Среднеазиатском институте шелководства в Ташкенте за выступление в защиту “менделизма-морганизма”, затем полуторагодовые поиски работы; 1941-1945-е - участие в войне (один из первых в дивизии награжден боевым орденом); 1947-й - увольнение с работы в Харьковском университете за перевод антилысенковской статьи Ф.Г.Добжанского. Тогда же Владимир Павлович пишет большую “докладную записку” на 300 с. об аферах Лысенко, посылает в ЦК и затем в прокуратуру. Следует арест и семь лет концлагерей (1949-1955) в Джезказгане. В короткие периоды просвета между отсидками и войной Эфроимсон защищает кандидатскую, а в 1947 г. - докторскую диссертацию; обе работы посвящены проблемам эволюционной генетики и селекции тутового шелкопряда. Несмотря на успешную защиту, утверждение в звании доктора произошло лишь через 15 лет (под нажимом общественности) - своеобразный рекорд.

Как ученый Эфроимсон принадлежит знаменитой московской школе эволюционной генетики, которую основали биологи Н.К.Кольцов и С.С.Четвериков. Вынужденно оставив университет, Эфроимсон вступил в большую науку как бы минуя период ученичества. Он начал работать в Государственном рентгеновском институте, где изучал действие облучения на мутационный процесс. В 1932 г. сформулировал принцип равновесия между скоростью мутационного процесса и отбора в популяциях человека и на этой основе предложил способ оценки частоты мутирования рецессивных сублетальных генов у человека. Открытие было высоко оценено будущим нобелевским лауреатом Г.Дж.Меллером. Эфроимсону предложили место в открывшемся в 1932 г. в Москве Медико-биологическом институте. К сожалению, ни начать работу, ни опубликовать статью Владимир Павлович не успел. А спустя четыре года институт был в одночасье разогнан - все исследования по генетике человека в СССР на четверть века прекращены.

В конце 30-х годов Эфроимсон установил важный общегенетический принцип коррелированного ответа на отбор. Оказалось, что целая система признаков - вольтинизм (число поколений в год), скорость развития, жизнеспособность, вес кокона - находилась под контролем единой гормональной системы. В результате отбор по любому из этих признаков мог привести за три-четыре поколения к быстрому изменению всей их плеяды. Принцип такого ответа на отбор был впоследствии расширен для объяснения связи конституции, гормональных функций и психики, а также быстрых упорядоченных изменений в ходе эволюции человека [1].

После реабилитации в 1956 г. и возвращения в Москву Эфроимсон вынужденно работает библиографом, реферируя публикации на трех европейских языках по разным разделам общей и медицинской генетики. Он вновь активно включается в борьбу с лысенковщиной и одновременно публикует серию обзорно-теоретических работ в области генетики иммунитета, канцерогенеза.

С кипучей деятельностью Эфроимсона связано возрождение медицинской генетики в СССР. Еще в 1961 г., в период господства Лысенко, Владимир Павлович помещает совместно с С.Н.Давиденковым во 2-м издании Большой Медицинской Энциклопедии статью “Наследственность человека”. К концу 1962 г. - руководство “Введение в медицинскую генетику”. Лысенкоизм был еще в силе, и поэтому в борьбу за публикацию книги включились многие ученые, и не только биологи. Сначала был подготовлен макет в 100 экз., и после получения многих отзывов и открытого обсуждения в АМН СССР книга, наконец, вышла в 1964 г. (2-е издание в 1968 г.). Она сыграла выдающуюся роль в развитии медицинской генетики в бывшем СССР.

Лишь в 1967 г. Эфроимсон получает возможность экспериментальной работы, став во главе отдела генетики НИИ психиатрии при Минздраве России. Владимир Павлович буквально кипел идеями, многие из которых при его феноменальной работоспособности, богатейшей эрудиции удалось воплотить в жизнь за сравнительно короткое время. Были выполнены оригинальные исследования и опубликован ряд монографий, среди которых особенно следует выделить “Генетику олигофрений, психозов и эпилепсий” (соавтор - М.Г.Блюмина), вышедшую в 1978 г.

Эфроимсона влекла не только медицинская генетика, но и генетика человека в целом (антропогенетика), наследственная детерминация интеллекта и судьбы людей в истории. В одном из интервью, помещенном в книге, Владимир Павлович признается, что, прежде чем “безоглядно втюриться в генетику”, он “до абсолютного безумия увлекся историей” (с.468), ежедневно, еще юношей, с утра до вечера просиживая в библиотеке. В итоге, обладая феноменальной зрительной памятью, он знал наизусть сотни страниц исторических сводок Т.Моммзена и “Бог знает сколько страниц из других первоисточников”. Именно эта любовь и обширные познания в области общей истории и истории культуры в полной мере воплощаются в книге “Гениальность и генетика”, а также в вышедшей несколько ранее работе “Генетика этики и эстетики” (1995).

С переоткрытием менделевских законов в начале XX в. стало возможным подойти к изучению наследования разных черт психики. Обширная и глубоко продуманная программа таких исследований была разработана в серии статей учителя Эфроимсона профессора Кольцова в “Русском евгеническом журнале”. Особенно впечатляет его яркая и нисколько не устаревшая статья “Генетический анализ психических особенностей человека” (1923). Кольцов выделил три сферы психики: познавательную (разум), эмоциональную (аффекты) и влечения и рассмотрел, как можно изучать изменчивость и наследование элементарных реакций в каждой из этих сфер. Материальная основа познавательных процессов лежит в нервно-психических реакциях и отличается специфичностью и характерной локализованностью в полушариях мозга. То, что различия в областях специфических анализаторов могут быть причинно связаны с проявлением совершенно определенных способностей и черт психики, показали новейшие способы визуализации мозговой активности методами позиционной томографии.

Так, в одной из недавних работ по изучению характера мозговой активности у музыкантов была отчетливо продемонстрирована вовлеченность разных участков мозга во время проигрывания гамм и при чтении партитуры. То же самое выявилось при изучении патографии крупных музыкантов и композиторов. Композитор Морис Равель (1875-1937) в конце жизни страдал афазией (неспособностью к чтению), аграфией (неспособностью к игре с партитуры) и алексией (утратой способности к сочинению музыки), но мог играть гаммы и помнил свои сочинения. Композитор В.Шебалин (1902-1963) после повреждения левой височной доли (зоны Вернике) страдал афазией, но не утратил cпособности сочинять музыку [2].

Физиологическую основу влечений и эмоций составляют нейро-гормональные процессы. Здесь важны концентрации определенных гено-гормонов и веществ, регулирующих степень активности и согласования психических функций. Глубина подхода Кольцова, его замечательный стиль хорошо видны при обсуждении изменчивости такого влечения как воля к власти: “У стадных млекопитающих этот признак проявляется в борьбе за лидерство в группе, роль вожака. В человеческом обществе воля к власти ярко характеризует всех вождей на разных поприщах деятельности. У людей с ограниченными способностями она проявляется в мелком тщеславии, у лидеров, организаторов, является необходимым условием их деятельности. В сочетании с влечением к творчеству воля к власти является самым могущественным двигателем культуры... Каждый выдающийся ученый должен обладать влечением к власти, которое выражается в пропаганде своего учения. Иначе работы ученого остаются незамеченными, и труды пропадают даром... Генетическое изучение влечения власти у ученых не менее существенно, чем у политиков, полководцев, деспотов. В сильнейшей степени им обладают фанатики определенного учения, стремящиеся покорить ему весь мир, пророки, основатели религий, самозванцы: отсюда постепенный переход к чудакам и параноикам, одержимым манией величия”.

Степень влечения к власти может определить выбор человеком социальной ниши и предпочтение определенного вида деятельности. Например, Кольцов приводит мнение, что различие между большевиками и меньшевиками сказалось не столько в их теоретических разногласиях, сколько в темпераменте лиц, распределенных по обеим фракциям. Понимание того, что влечение к власти - зависимая от генотипа черта психики, очень важно. Ибо эта необходимая для самоорганизации социума черта может стать бесконтрольной доминантой и пойти во вред социуму, если не будет соблюдаться определенная “техника безопасности” (остракизм в Древней Греции, или в современных условиях - импичмент президента и т.д.). Кольцов предложил использовать генеалогический метод для анализа разных способов социального воплощения влечения к власти. Эфроимсон цитирует его статью “Родословная наших выдвиженцев”, где, в частности, показано, что именно влечение к власти и известное честолюбие на фоне выдающихся познавательных способностей помогли Ломоносову выдвинуться из окружающей среды. Влечение к власти досталось ему, видимо, по наследству от отца, который в своем селе был первым церковным старостой, ходоком по мирским делам.

Работе Эфроимсона предшествуют исследования другого выдающегося генетика и клинициста С.Н.Давиденкова “Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии”. В предисловии академик Л.О.Орбели справедливо назвал книгу “гордостью отечественной науки”. К сожалению, она вышла малым тиражом в конце 1947 г., накануне разгрома генетики, и стала библиографическим раритетом. Давиденков сформулировал положение о парадоксе нервно-психической эволюции человека. Парадокс состоит в том, что ослабление естественного отбора при переходе от биологической к культурной эволюции привело к распространению людей психически слабых, неуравновешенных, с инертным типом нервной системы. Инертность распространена повсеместно, она проявляется по-разному: в нерешительности, постоянных сомнениях, боязни нового, трудности кончить начатую работу, в навязчивых состояниях, особых расстройствах речи и т.д. Предрасположение к инертности (а не ее конкретная форма!) наследуется по доминантному типу. Гетерозиготные носители подобных генов нередко отличаются отрицательными эмоциями, направленными на других людей (склонностью к конфликтам, раздражительностью, злобностью).

На основе эволюционной нейрогенетики Давиденкову удалось дать естественное истолкование таких социальных явлений в истории человечества, как ритуалы, магия, шаманство. Для преодоления распространенной наследственной инертности Давиденков предложил программу тренировки подвижности нервной системы, начиная с детского возраста. Это новая задача, которую эволюционная нейрогенетика ставит перед педагогами [3].

Такой вывод был сделан ведущим нейрогенетиком страны, повторяю, в 1947 г. Но он не только не был принят во внимание, не был понят в СССР, но в последующие десятилетия делалось все, чтобы генетический подход не проник в учение о “социальной сущности” человека. В соответствии с этой установкой отвергались, например, все данные о генетической компоненте в преступном поведении и считалось, что “биология здесь ни при чем” или что у советского человека секса нет. Неудивительно, что до сих пор в попытках социальных преобразований или “перестройках” в России человек имплицитно представляется как разумная машина, без страстей, эмоций, наследственных предпочтений и патологий [4].

Исследование Эфроимсона намного продвигает нас в понимании загадки гениальности. Прежде всего автор четко формулирует познавательные ориентиры, в рамках которых только и можно продуктивно вести исследование и не утонуть во множестве любопытных фактов и интересных рассуждений на эту тему [5]. Эти ориентиры я бы условно назвал триадой таланта: зарождение потенциального гения - аспект сугубо генетический; развитие и становление - биосоциальная сфера; реализация, воплощение выявившегося таланта - проблема социальная. Эфроимсон анализирует все три компонента, приходя к оригинальным наблюдениям, выводам и обобщениям.

Стержень концепции автора книги состоит в том, что потенциальные и состоявшиеся таланты и гении, имеют, как правило, в своем генотипе врожденные наследственные факторы внутреннего допинга, резко повышающие психическую и интеллектуальную активность на фоне тех или иных специальных способностей. Названы четыре зависимых от генов биохимических стимулятора, которые сопутствуют полной реализации потенциального таланта: гиперурикемия, или повышенный уровень мочевой кислоты, приводящий к подагре; повышенное содержание андрогенов у женщин с синдромом Морриса, или тестикулярной феминизацией; повышенный уровень катехоламинов при синдроме Марфана; циклически стимулируемое повышение умственной активности при слабой форме маниакально-депрессивного психоза.

С позиции эволюционной биологии особенно интересна гиперурикемия. В 1955 г. англичанин Е.Орован обратил внимание на то, что мочевая кислота, конечный продукт обмена пуринов, в организме большинства млекопитающих практически отсутствует, переходя при метаболизме в аллантоин, и лишь у приматов сохраняется в крови. Избыток мочевой кислоты в крови (гиперурикемия) приводит к отложению ее солей (уратов) в виде кристаллов и к известной со времен античности подагре с весьма характерной симптоматикой. Орован указал на структурное сходство мочевой кислоты с кофеином и теобромином - известными стимуляторами умственной активности - и предположил, что эволюция человека шла под знаком генной стимуляции активности мозга. В то же время появилась возможность истолковать замеченные ранее факты “подагрической гениальности”, описанные в сводке Г.Эллиса “История английского гения” (1927).

Эфроимсон идет дальше. На примере европейской цивилизации он проводит систематический историко-генеалогический поиск в этом направлении, опираясь на свое знание истории, интуицию, опыт генетика и накопленные данные о наследовании и проявлении подагры. Поиск сведений о подагрической патологии ведется прежде всего у деятелей с определенными чертами характера (сверхобычной энергичностью, гиперактивностью, целеустремленностью, мужественностью, волей и упорством в решении поставленных целей). Недостаток прямых данных в области патогении (сюда автор относит сведения о разного рода патологиях у гениев) преодолевается путем поиска и извлечения косвенных данных в родословном древе избранного прототипа при учете характера проявления и особенностей наследования мутации, приводящей к гиперурикемии и подагре.

Повышенный уровень уратов лишь в 25-30% случаев сопряжен с подагрой. Так как приступы подагры провоцируются обильной мясной пищей и возлияниями, то в XIX в. распространилось мнение, что эта патология не наследуется. В основе гиперурикемии лежит полудоминантная мутация с неполным проявлением (пенетрантностью) и варьирующим выражением, ограниченная в своем действии большей частью мужским полом. Наследственная передача происходит от больных отцов, через здоровых матерей и бабушек, от дедов и прадедов по материнской линии.

В этой сложности наследования и переменчивости фенотипического облика аномалии - истоки понятного скептицизма негенетиков к результатам поисков Эфроимсона. Ведь даже специалист-генетик или клиницист, который не имел самостоятельного опыта работы с подобными мутациями, испытывает немалые трудности при их описании. Однако высокая генетическая искушенность, целеустремленный поиск и интуиция во многих случаях позволяют Эфроимсону обнаруживать или подозревать признаки и следы действия гиперурикемической мутации в запутанных ветвях генеалогических древес. И тогда многое проясняется и в поведении людей, и в их исторических судьбах.

Один пример. Эфроимсон причинно связывает энергию, ум, целеустремленность Бориса Годунова с его зафиксированной очевидцами подагрической патологией, приведшей к болезни и смерти. Этот факт позволяет, опираясь на генетику, согласиться с теми историками, которые отвергали историческую легенду о Годунове-цареубийце и тиране, идущую от Карамзина и Пушкина. Вот важный вывод: “Почти через четыре века медицина и генетика помогают раскрыть истинный облик великого деятеля русской истории и показать, что Бориса Годунова подняла на огромную высоту подагрическая стимуляция его интеллекта. Но именно эта тяжелейшая болезнь, да к тому же интриги боярства и циничная измена, а вовсе не угрызения совести, разрушили его дело, его жизнь... Четыреста лет клеветы необходимо отвести!”

Автор книги не берется сам судить, кого относить к талантам и гениям. Он пользуется самыми разными экспертными оценками, хотя и неровными по своему подходу и принципам отбора из обширной биографической и историко-культурной литературы. Позволю себе процитировать реплику из дружеского личного письма Владимира Павловича с точным сохранением его стиля и орфографии. В ответ на мое упоминание о “сотнях биографий”, просмотренных в ходе поиска, он ответил: “Я готов Вам перегрызть горло!!! Растерзать (постепенно!!) На мелкие кусочки!! Я сотни биографий просматривал за пару месяцев!!! Рррр!!! Я просмотрел не менее десятка тысяч статей и книг, а может быть, и 20 тысяч. Иногда я смотрел по диагонали на 3-4-х иностранных языках, иногда читал строку за строкой, когда чувствовал, что где-то должна быть зарыта собака... О подагре Э.Карнеджи я вычитал где-то на 1100-й странице его биографии, упоминание случайное - он из-за нее отсутствовал на важном банкете в честь друга-гостя из Англии”.

Анализ, проведенный Эфроимсоном, показал, что если подагриков лишь 0.6-2% cреди пожилого мужского населения, то среди выдающихся и прославленных исторических лиц они составляют 15-25%, а среди гениев их процент еще выше. Конечно, любая статистика способна вызвать естественные возражения. Однако один крупный математик с чрезвычайно скептическим складом ума, прочитав в рукописи книгу Эфроимсона и узнав, что в круг подагрических гениев входят Ньютон, Дарвин, Галилей, Лейбниц, Микеланджело, Гёте, Бетховен, Рембрандт, Эразм Роттердамский, Бэкон, Лютер, Кромвель, афористично заметил: “Имена действуют сильнее статистики”.

При анализе биосоциального компонента триады таланта Эфроимсон вводит новый термин - “импрессинг”, по аналогии с импринтингом в этологии. Импрессинг - это ранние и сверхранние впечатления детства, которые действуют в чувствительный период и определяют характер и направление деятельности личности на всю жизнь. Формирование черт личности человека происходит в соответствии с основными принципами генетики развития: наследственная программа - чувствительный период - раннее предопределение путей развития (импрессинг) - самообучение - конечный признак. Эфроимсон показывает, что для становления потенциального гения необходимы раннее признание, поощрение и творческая свобода. Андрэ Моруа в сходном аспекте писал о необходимости для роста творческой личности “витамина ПР” - преклонение, признание, поощрение.

Гений Пушкина появился в родословной, которая, по словам Кольцова, возможно, “самая замечательная генеалогия литературного таланта не только для нашего народа, но и во всем мире”. Действительно, тут возникло скопление генов, которое дало начало А.С.Пушкину и Л.Н.Толстому, а помимо них П.Я.Чаадаеву, А.К.Толстому, Ф.И.Тютчеву, К.Н.Леонтьеву, рано умершему поэту Веневитинову.

Эфроимсон находит здесь передачу по наследству двух врожденных наследственных стимуляторов умственной активности. Во-первых, - циклотимия, с ее чередованием приливов творческой энергии и неотступной хандры (от этой аномалии явно страдал Чаадаев, она проявлялась у Льва Толстого, а также в резких сезонных колебаниях настроения и творческого вдохновения у Пушкина). Во-вторых - гиперурикемия, с характерными болезненными проявлениями. В генотипе Пушкина, похоже, сошлись и проявляли свое действие оба типа наследственных стимуляторов умственной активности!

Достоевский в “Дневнике писателя” (1877) оставил совершенно поразительное по своей психологической выразительности описание, которое лучше сотни определений делает понятным, что такое импрессинг и какова его роль. Сочинив в возрасте 22 лет свою первую повесть “Бедные люди”, он, не имея никаких литературных знакомств и сомневаясь в своем таланте, в майский день 1845 г. робко отнес рукопись Некрасову, редактору “Отечественных записок”. Именно в этом журнале критиком был “грозный и страшный” Белинский, статьи которого несколько лет юноша Достоевский с увлечением читал. Днем повесть была отдана Белинскому. Уже вечером он в волнении просил привести к нему Достоевского и заговорил пламенно с горящими глазами: “Да вы понимаете ль сами-то, что это вы такое написали! Вот тайна художественности, вот правда в искусстве! Вот служение художника истине! Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем!..” [6]. Такого рода жизнеопределяющие встречи Эфроимсон обнаруживает при анализе многих биографий выдающихся деятелей в самых разных областях культуры.

Взаимодействие генов одаренности со стимулирующей средой, анализ действия ранних импрессингов, разработка систем образования и воспитания, ориентированных на исходное генетическое разнообразие детей и развитие этических и эстетических начал, - все это должно быть, по мнению Владимира Павловича, объектом специальной науки - “педагогической генетики”. Так и назван его большой очерк, входящий в книгу. Эфроимсон обосновывает вывод, что комплекс этических свойств (альтруизм, способность к самоотверженным поступкам, совесть), а также эмоциональное восприятие красоты и гармонии имеют наследственную основу, возникнув в ходе группового отбора.

Чтобы чувства добрые проявлялись у взрослого человека, они должны быть разбужены еще у ребенка. Однако проявление генетических склонностей к доброте и альтруизму легко могут быть заглушены трудным детством, дефицитом материнской любви. Они могут быть извращены групповой этикой (классовой, национальной, узкорелигиозной) при активации этих склонностей к агрессивности и злобности (печальная иллюстрация - войны и социальные трагедии XX в.). Как бы ни было могущественно воспитание, оно не устраняет генетических различий и тем более не может служить доводом в пользу их отрицания, как это нередко склонны утверждать педагоги и психологи.

Триадный подход дает возможность объяснить территориально ограниченные вспышки талантов. В движении человеческой мысли во времени есть удивительный феномен, названный в 1926 г. Вернадским пульсацией талантливости, когда на протяжении одного-трех поколений в какой-либо стране или регионе появляются одновременно талантливые люди и поднимают на огромную высоту какую-либо область духовной жизни. “Мы не знаем пока, почему, как и отчего происходит нарождение талантливых людей, их скопление в близких поколениях и отсутствие в других”, - отмечал Вернадский.

Эфроимсон впервые дает истолкование феномену пульсации талантливости с позиции описанной триады таланта. На всплеск талантов эпохи Перикла обратил внимание еще Гальтон. В доме Перикла за одним столом могли встречаться Протагор, Сократ, Фидий. В это время в Афинах творили Еврипид, Аристофан, Эсхил, Ксенофонт. И все это при численности афинской популяции около 50 тыс. (не считая рабов). Никакие генетические данные, считает Эфроимсон, не позволяют думать, что афиняне наследственно превосходили окружающие их народы. Весь секрет заключался в стимулирующей среде, созданной гением самого Перикла, в воодушевлении афинян, откликающихся на призыв превратить Афины в центр политической и культурной жизни Эллады.

Афинская вспышка дает возможность оценить частоту зарождения потенциальных гениев как 1 на 2-10 тыс. человек. В обычных условиях частота их благоприятного развития и полного осуществления своих потенций во многие сотни и тысячи раз меньше. В огромном большинстве случаев потенциальные таланты гасятся, не получая оптимальных условий для своего развития и реализации. Вспышки совпадают с периодами социально-информационных кризисов данного социума. Они возникают также в условиях поощрения талантов, меценатства, как это было во Флоренции при правлении “подагрической династии” Медичей. Еще один удивительный всплеск талантливости - это практически одновременное рождение плеяды великих русских писателей, практически создавших образцы литературы. Кем-то в шутку замечено, что они в принципе могли быть рождены одной матерью - от Пушкина (1799) до Достоевского (1821) и Льва Толстого (1828). Зато в последующие 30 лет ничего подобного не наблюдается. Удивительная загадка, достойная будущего исследования [7].

Читателю предлагается впечатляющий компендиум разного рода кризисов и революций в истории европейских этносов, науке и культуре, когда в центре событий оказывались “подагрические гении”. Автор призывает оценить, как в разных ситуациях интеллект-стимулирующие гены определяли судьбу личности. Важные события напрямую связываются с человеческой активностью, которая стимулируется врожденными допингами. Так, на основании ряда внешних и поведенческих признаков Эфроимсон диагностирует у Жанны д’Арк синдром Морриса (тестикулярной феминизации: отсутствие менструаций, высокий рост, мужские пропорции тела, смелость, привычка носить мужское платье). Он патетически заключает, что загадка “этой величайшей героини, величайшей гордости Франции, сохранившей человечеству одну из самых сильных наций, разрешается естественнонаучным методом - патографическим генетическим анализом”.

Заметно явное сходство “историогении” Эфроимсона с подходами и идеями, развитыми практически одновременно Л.Н.Гумилевым в его книге “Этногенез и биосфера Земли”. Истоки зарождения многих этносов и процессов в истории, по Гумилеву, коренятся во внутреннем энергетическом импульсе личностей-пассионариев, который вызывает у них устремление (сознательное или бессознательное) к достижению цели, порой иллюзорной, которая кажется им более важной, чем своя жизнь. Пассионарность записана в генотипической конституции личности и может сочетаться со всеми видами дарования. Эфроимсон полагает, что “Л.Н.Гумилевым схвачено основное, и наши работы, проводимые независимо от него, представляют попытку понять биологические причины пассионарности” (с.267). Он упоминает кратко и об отличиях своего подхода от гумилевского: несогласие с фатальностью в возникновении пассионарных свойств, громадная роль импрессингов.

Несколько слов о социально-философском кредо Эфроимсона. Вслед за Джулианом Хаксли он называет его трансгуманизмом. Это страстная вера в большие потенциальные возможности человека и человечества, вера в то, что разум в сочетании со следованием этике способны устранить нынешние ограничения и фрустрации и возвысить людей над их нынешним уровнем. Каждая страна в прошлом регулярно проходила через кризисы, выход из которых нередко зависел от активности двух-трех гениев. Теперь перед человечеством возникают глобальные трудности. Но и ныне, полагает Эфроимсон, выход из кризиса “даже в отдельно взятой стране, ее лидерство или отставание, расцвет или прозябание будут в большой мере зависеть от того, как удастся на службу своему отечеству поставить достижения потенциальных гениев и необычайных талантов, которым должна быть предоставлена возможность развития и реализации”. Эта вера двигала автором и наполняла его изложение внутренней страстью.

Над книгой можно думать, внутренне соглашаться или спорить с автором, считать серьезными или утопическими некоторые его прикладные рекомендации. Это норма. Доставляет удовольствие не только ее читать, но и просто держать в руках и перелистывать.

Среди мелких опечаток вынужден указать на одну досадную. В приводимой на рис. 3 генеалогии Толстых-Пушкиных пропущена одна вертикаль между поколениями IV и V, которая как раз и связывает ветви Пушкиных и Толстых.

Хочется поблагодарить редакторов и составителей, а также Российский фонд фундаментальных исследований, при поддержке которого осуществлено это издание. Оно достойно памяти выдающегося генетика и человека.
 

1. Эфроимсон В.П. Проблемы медицинской генетики. Л., 1965. С.208-230.

2 См.: Sergent J. Music, the brain and Ravel // Trends in Neuroscience. 1993. V.16. № 1. P.168-171.

3 См.: Давиденков С.Н. Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии. Л., 1947. С.189.

4 См.: Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб., 1995. С.15.

5 См., напр.: Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М., 1991; Ландрам Д. Гении, которые ломали мир. Ростов-на-Дону, 1997.

6 В.Г.Белинский в воспоминаниях современников. М., 1962. С.555-557.

7 См.: Голубовский М.Д. Вернадский и современная наука. Л., 1988. С.81-82.

С.Б.Стечкин. Избранные труды: Математика. М.: Наука. Физматлит, 1998. 384 с.

Настоящее издание представляет избранные работы выдающегося российского математика, крупного специалиста по математическому анализу, профессора Сергея Борисовича Стечкина (1920-1995).

Круг научных интересов этого ученого был весьма широк. Помимо работы в Математическом институте им. В.А.Стеклова, Стечкин преподавал в Московском и Уральском государственных университетах. Многие его ученики стали известными учеными. Сергей Борисович был крупным организатором науки. При его активном участии создано Свердловское отделение МИАН, преобразованное впоследствии в Институт математики и механики Уральского отделения РАН. Он организовал журнал “Математические заметки” и 20 лет был его главным редактором.

В книге собраны работы по всем направлениям научной деятельности Стечкина: теории приближения функций, тригонометрическим и ортогональным рядам, приближению неограниченных операторов и экстремальным задачам, геометрическим задачам теории приближений, теории чисел. Впервые публикуются фрагменты из его прикладных работ, относящихся к внешней баллистике.

В.Л.Бианки, Е.Б.Филиппова. Асимметрия мозга и пол. СПб.: СПбГУ, 1998. 328 с.

Книга представляет собой заключительную часть трилогии, обобщающей результаты изучения одного из важнейших свойств мозга - его функциональной межполушарной асимметрии.

В первой части трилогии “Асимметрия мозга животных” (1985) рассматривались общие вопросы сравнительно нового научного направления - асимметрологии. Был выдвинут и обоснован принцип общебиологического значения функциональной асимметрии мозга, а также вскрыт индуктивно-дедуктивный фактор ее появления. Во второй части “Асимметрия мозга человека” (1989) обсуждались физиологические механизмы межполушарных взаимоотношений. В третьей, заключительной части трилогии авторы сформулировали оригинальную нейробиологическую концепцию пола, согласно которой мужской мозг представляется более асимметричным, чем женский.

Математические методы для анализа последовательностей ДНК / Пер. с англ.; Под ред. М.С.Уотермена. М.: Мир, 1999. 349 с.

Математиков нельзя упрекнуть в недостатке внимания к биологии - значительная часть статистики выросла из анализа биологических моделей. Революция в молекулярной биологии, связанная с развитием методов “чтения” нуклеотидной последовательности ДНК, привела к возникновению новой дисциплины - компьютерной генетики. Эта новая научная отрасль занимается проблемами математического анализа последовательностей белков и нуклеиновых кислот с целью предсказания связей их структур, функций и эволюционных преобразований.

Одна из первых книг, освещающая обширный круг вопросов компьютерной генетики (от физического картирования до типологии ДНК) была издана в 1989 г. под редакцией одного из ведущих специалистов в этой области - профессора Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес) Майкла Уотермена.

Теперь книга вышла в русском переводе. Авторы описывают современное состояние банков данных ДНК и главные алгоритмы, применяемые при анализе их последовательностей. Излагают математические результаты, лежащие в основе алгоритмов выравнивания последовательностей и определения степени их сходства, предсказания вторичной и третичной структур по известной первичной и алгоритмов поиска функциональных областей ДНК. Книга содержит множество иллюстраций, тексты программ для алгоритмов и может служить введением в новую научную дисциплину.

Л.В.Чеснова, Б.Р.Стриганова. Почвенная зоология - наука XX века / Под ред. Г.В.Добровольского. М.: Янус-К, 1999. 156 с.

Почвенная зоология - междисциплинарная область науки, которая возникла на стыке почвоведения и зоологии. История ее становления использована для раскрытия закономерностей процесса интеграции разных естественных наук. В работах Ч.Дарвина, В.В.Докучаева, В.И.Вернадского, которых можно назвать предтечами почвенной зоологии, сформулирована концепция о неразрывной связи и взаимовлиянии почвы и ее обитателей, выражены представления о почве как о сложной естественной системной структуре.

В книге рассказано об исследованиях М.С.Гилярова, основоположника почвенной зоологии, создавшего теорию, методологию и организационную основу этой науки. Дана характеристика научно-исследовательской программы Гилярова и отмечены основные направления работ его научной школы.

Ю.Я.Латыпов, Т.Н.Дутова.Кораллы склерактинии Вьетнама. Владивосток: Дальнаука, 1998. 166 с.

Книга представляет заключительную, пятую часть монографии, которая посвящена описанию представителей семи семейств склерактиний. Агарицииды, Кариофиллииды, Мерулиниды, Муссиды, Пектинииды, Окулиниды, Сидерастреиды - рифообразующие кораллы, обеспечивающие наибольшее разнообразие таксонов в наиболее глубоководной зоне рифа - на его склоне (до 50% общего видового богатства, объединенного в более чем 20 родов).

Кораллы проникают в наиболее слабо освещенные биотопы на рифах, поэтому многие из них расправляют свои щупальца необычной формы и красоты только днем. Это - и одиночные кораллы, размером чуть больше горошины (их поселения достигают 400 особей на 1 м²), и многометровые колонии, формирующие известковый каркас рифа и дающие возможность существовать другим представителям флоры и фауны рифа. Авторы рассматривают морфологию, состав и структуру коралловой фауны Вьетнама.

А.П.Римский-Корсаков / Сост. Т.А.Гинецинская, О.М.Иванова-Казас, М.А.Алексеева, М.Ю.Алексеева. СПб.: СПбУ, 1998. 156 с.

В 1997 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Андрея Петровича Римского-Корсакова (1897-1942). Выходец из старинной дворянской семьи морских офицеров, представитель старой, уже уходящей в прошлое русской интеллигенции - ему довелось жить и работать в советское время.

Доцент кафедры зоологии беспозвоночных Санкт-Петербургского университета, кандидат биологических наук, научный сотрудник Петербургского естественно-научного института, он занимался сравнительной анатомией, экологией и физиологией развития животных.

В частности, он изучал годовые циклы и физиологию развития половой железы паукообразных, выдвигал гипотезу морфо-физиологического поля.

Широко образованный человек, он увлекался древней историей, морфологией и особенно химерами - фантастическими существами, в которых сочетаются части тела различных животных. В бумагах ученого найдены заметки, в которых он рассматривает химер с зоологической точки зрения, высказывает любопытные соображения. В книгу вошли также выдержки из его писем, отзывы и воспоминания коллег, учеников, дочери. Сборник посвящен памяти ученого-биолога, оставшегося в осажденном Ленинграде и погибшего от дистрофии в годы блокады.