Бесконечное многообразие форм жизни и процессов, протекающих в живых объектах, и жизненных проявлений, порожденное биологической эволюцией, нашло свое отражение в сложнейшей структуре науки о живом - биологии. Совокупность биологических дисциплин подобна огромному довольно хаотически построенному зданию,где разные специалисты распределены и по горизонтали (альгологи, лихенологи, микологи, энтомологи, орнитологи и т.д.), и по вертикали (морфологи, анатомы, гистологи, цитологи, молекулярные биологи и т.д.), и вкось (космобиологи, радиобиологи, копрологи и т.д.).

Между жителями разных квартир возникают более или менее тесные деловые взаимоотношения. Особенно полезно, когда устанавливаются связи по вертикали, между обитателями разных этажей, например организменного, клеточного, молекулярного. Однако эти отношения иногда осложняются методологическим взаимонепониманием и престижными претензиями. Замечается склонность работников нижних этажей свысока смотреть на тех, кто трудится этажом выше.

Нередко с целью принижения заявляется, что жильцы верхних этажей занимаются всего лишь феноменологией, а не анализом сути явления. При этом не учитывается следующее обстоятельство: всегда то, что делается этажом выше, является феноменологией для тех, кто работает этажом ниже, но смысл работы на каждом этаже - это объяснить те феномены, которые открыты на более высоких уровнях.

Законы Менделя, открытые при скрещивании организмов, были чистой феноменологией для тех, кто создал хромосомную теорию наследственности на клеточном уровне и расшифровал суть явлений, обнаруженных на уровне организмов. Однако хромосомная теория наследственности в свою очередь явилась лишь феноменологией для молекулярных биологов, раскрывших природу гена. Не приходится сомневаться, что, когда дело дойдет до анализа явлений наследственности на уровне квантовой химии, факты, добытые молекулярной биологией, покажутся просто феноменологией. Нужно отдать себе отчет в том, что для каждого исследователя вышестоящий этаж с накопленной здесь феноменологией служит поставщиком кардинальных проблем и оправданием его существования, ибо основная его задача - дать причинное понимание биологических явлений высшего порядка. Для этого нужно знать, что делается на более высоких этажах, не испытывая необоснованного чувства превосходства. С другой стороны, несомненно, процесс познания жизненных явлений убыстрится, если работники высших этажей будут осведомлены и компетентны в том, что происходит на этажах под ними.

Биологическая проблема начинает поддаваться решению на более низком уровне лишь тогда, когда ее разработка достаточно продвинута на высших этажах организации живого. Невозможно себе представить, чтобы раскрытие структуры гена и генетического кода произошло до создания цитологической хромосомной теории наследственности. Успехам в изучении механизма синтеза белка на молекулярном уровне предшествовала открытая цитологами связь синтеза белка с микросомами, богатыми рибонуклеиновой кислотой. В настоящее время происходят крупные события, связанные с выяснением молекулярных основ поведения клеток на примере хемотаксисов. Эти работы, несомненно, послужат базисом для молекулярного подхода к изучению сложнейших форм сенсорно-локомоторной деятельности высших организмов; однако успехи в этой области могли быть достигнуты лишь благодаря предшествующей цитофизиологической разработке этой проблемы. В любой сфере можно показать, что путь молекулярному биологу проторяет цитолог, а в более общей форме можно сказать, что пути исследователям низшего уровня прокладывают исследователи высших уровней организации живого.

Исходя из этих соотношений, следует признать неоправданными попытками добиться стратегических успехов в изучении жизненных явлений путем интенсификации работ на каком-то одном биологическом уровне. Этим путем можно рассчитывать на временное ускорение решения тактических вопросов или некоторых практически важных задач, решение же фундаментальных проблем требует гармоничного развития широкого фронта биологических дисциплин.