Разговор на берегу
К вопросу об упадке трудовой морали

Генрих Бёлль

НА БЕРЕГУ моря в рыбацкой лодке лежит бедно одетый человек и дремлет. Элегантный турист рядом с ним заряжает свой фотоаппарат цветной пленкой, чтобы заснять эту идиллию: синее небо, зеленое море с кипейно-белыми мирными барашками. черную лодку, красную шапку рыбака. Щелк! Еще раз - щелк, а поскольку бог троицу любит, для верности, и третий раз - щелк! Хрупкий чужеродный звук будит рыбака. Он сонно приподнимается, сонно ищет сигареты, однако, исполненный вежливой благожелательности, турист опережает его и сам протягивает свою пачку с очевидным намерением завязать разговор.

- Сегодня вас ждет большой улов?

Рыбак качает головой.

- Но мне говорили, в такую погоду хорошо ловится?

Рыбак кивает.

- Вы что, не выйдете в море?

Рыбак качает головой. Турист выглядит огорченным.

- О, вы себя неважно чувствуете?

Рыбак наконец переходит от языка жестов к нормальной речи.

- Я чувствую себя великолепно, - говорит он. - Я никогда так хорошо себя не чувствовал. - Он встает и потягивается, как бы желая продемонстрировать атлетичность своего сложения. - Я чувствую себя просто фантастически.

Лицо туриста становится все более скорбным, он нс в силах уже сдержать вопрос, который, так сказать, рвется из его сердца:

- Но почему же вы тогда не выйдете в море?

- Потому что я уже выходил сегодня утром.

- И хороший был улов?

- До того хороший, что теперь мне больше незачем выходить. Я поймал четырех омаров, две дюжины макрелей... -

Рыбак наконец совсем просыпается, становится разговорчивей и успокаивающе похлопывает по плечу туриста, озабоченность на лице которого кажется ему выражением необоснованной, но трогательной печали.

- Мне хватит даже на завтра и на послезавтра, - говорит он, чтобы окончательно снять груз с души приезжего.

- Не желаете ли закурить моих?

- Да, спасибо.

Сигарета во рту, еще раз - щелк; покачивая головой, турист присаживается на борт лодки, кладет аппарат рядом - сейчас ему необходимо иметь свободными обе руки, чтобы придать своей речи достаточную выразительность.

-Я не хотел бы вмешиваться в ваши личные дела, - говорит он. - но только представьте себе, что вы вышли бы сегодня в море второй, третий, может быть, даже четвертый раз и поймали бы три, четыре; пять, может быть, даже десять дюжин макрелей... вы только представьте себе это.

Рыбак кивает.

- Вы стали бы выходить в море, - продолжает турист, - не только сегодня, но и завтра, и послезавтра, словом, в любой день, если он окажется удачливым, по два, по три, а может быть, и по четыре раза... Представляете, что тогда будет?

Рыбак качает головой.

- Самое большее через год вы сможете купить мотор, через два года у вас будет вторая лодка, через три или четыре года вы. наверно. сумеете приобрести небольшой катер, с двумя лодками и катером вы, конечно, станете ловить больше - в один прекрасный день у вас окажется два катера, вы... - от воодушевления у туриста на секунду прерывается голос, - вы построите маленький холодильник, возможно, коптильню. а потом и консервную фабрику, вы заведете собственный вертолет, чтобы с воздуха высматривать косяки и давать по радио указания своим катерам. Вы получите патент, откроете рыбный ресторан, будете сами, без посредников. экспортировать своих омаров прямо в Париж... И тогда...

Воодушевление вновь перехватывает ему дыхание: поматывая головой, почти забыв о радостях своего отпуска, скорбя до глубины души, глядит он на мирно перекатывающиеся волны, в которых резвится непойманная рыба.

- Тогда... - говорит он, но волнение все еще мешает ему.

Рыбак хлопает его но плечу, как хлопают поперхнувшегося ребенка.

- Что тогда? - спрашивает он негромко.

- Тогда, - говорит приезжий с тихим восторгом, - тогда вы сможете спокойно усесться вот здесь. на берегу, дремать на солнцепеке и смотреть на это прекрасное море.

- Но я и сейчас так делаю, - говорит рыбак. - Я сижу себе спокойно на берегу и подремываю. Мне помешало только ваше щелканье...

Турист уходит с берега в раздумье. Он думает о. работе, которая всегда казалась ему средством, добиться в один прекрасный день возможности больше не работать. На лице его нет теперь и следа сочувствия к бедно одетому рыбаку - только немного зависти.