№ 2, 2001 № 2, 2001© Т.Л. ЛабутинаЖЕНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
В СТЮАРТОВСКОЙ АНГЛИИ
(1603-1714 гг.)Т.Л. Лабутина
Лабутина Татьяна Леонидовна - доктор исторических наук,
ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН,
профессор Международного Славянского университета
В 1688 г. в Лондоне вышла книга с запоминающимся названием: "Новогодний подарок для леди, или Наставление дочери" [1]. Ее автором был видный государственный деятель, королевский министр, публицист и просветитель маркиз Галифакс [2]. Небольшая по объему книга очень быстро сделалась популярной: на протяжении XVII-XVIII вв. выдержала 25 изданий, была переведена на французский, голландский и другие языки, издана во многих странах Европы. Это была первая в истории страны книга, в которой рассматривались проблемы образования, досуга, брака и семейной жизни юных аристократок. Важное место отводилось их нравственному воспитанию [3]. Хотя книга была адресована дочери Галифакса - Елизавете, ей суждено было стать руководством в жизни для многих юных аристократок. Это произведение было своеобразным "эталоном" дамского чтения как в Англии, так и за ее пределами.
Проблема образования и воспитания подрастающего поколения стала поистине животрепещущей в раннебуржуазном обществе Англии. XVII век в английской истории был судьбоносным, поскольку открывал собой начало новой цивилизации. Пережив две буржуазные революции - середины 40-х годов XVII в. и Славную революцию 1688-1689 гг., - страна из феодальной постепенно начала превращаться в капиталистическую. Коренные социально-экономические и общественно-политические изменения, происшедшие в результате этих революций, в значительной мере повлияли на духовное развитие нации, и в первую очередь на ее культурно-образовательный уровень. Раннебуржуазное общество нуждалось как в высокообразованной элите, так и в грамотных тружениках. Церковное образование с его устаревшими догмами и схоластическим учением уже не отвечало потребностям общества и потому было заменено светским.
Высоко оценивая роль воспитания и образования для подрастающего поколения, прежде всего для элиты общества, маркиз Галифакс считал первоочередным обучение юных аристократок, поскольку именно им предстояло в будущем растить и воспитывать детей. И от того, насколько образованной была мать, зависел во многом культурно-образовательный уровень ее детей - будущих граждан нового общества. Поэтому Галифакс, как высокопоставленный сановник, заботившийся о нуждах государства, разделявший к тому же просветительские убеждения, не остался равнодушным к проблеме женского воспитания и образования.
Современной науке еще недостаточно известно о том, что же представляла собой женская образовательная система во время ее становления в раннебуржуазной Англии.
Интерес западных ученых к женскому образованию активизировался в связи с возникновением с середины XX в. в мировой науке нового направления, занимающегося изучением "истории женщин", или гендерными исследованиями [4]. Знакомство с трудами зарубежных ученых - Д. Стентон, Дж. Тревельяна, М. Рейнольдс, Дж. Кемм, Дж. Лаусона и Г. Сильвера, Р. Томпсона, Л. Стоуна, К. Хибберта, С. Мендельсон, - в которых имеются разделы об образовании англичанок в раннее новое время [5], позволяет заключить, что освещение этой социокультурной проблемы далеко от завершения.
Автор предлагаемой читателю статьи ставит задачу рассмотреть состояние женского образования в Англии во время правления Стюартов, с 1603 по 1714 г., обращая при этом внимание на учебные программы, формы и методы обучения английских леди - представительниц высших и средних классов. Интересно также выяснить, в какой мере общество влияло на образовательный процесс женщин и какую роль в этом процессе сыграли идеологи раннего Просвещения: Дж. Локк, Д. Дефо, Р. Стиль, Дж. Аддисон, Дж. Свифт, Б. Мандевиль.
Женское образование в стюартовской Англии имело свою предысторию. Гуманизм XVI в. изменил средневековое отношение к женщине, по крайней мере к представительницам из высших социальных слоев. Впервые в истории мужчины признали необходимость женского образования. Большую роль в развитии теорий, обосновавших необходимость образования для женщин, внесли выдающиеся гуманисты Томас Мор, Луис Хуан Вивес и Эразм Роттердамский. Томас Мор (1478-1535), автор знаменитой "Утопии", дал классическое образование не только своему сыну, но и трем дочерям. Лучшие учителя обучали их латыни, греческому языку, философии, астрономии, математике. Великий гуманист также самолично контролировал обучение детей, инструктируя учителя дочерей: "На первом месте должна стоять добродетель, знания - на втором, а затем необходимо привить уважение, богопочитание, милосердие ко всем и христианское смирение" [6]. Мор был уверен в том, что умственные способности женщин ничуть не уступают мужским, а зачастую и превосходят их. Он недоумевал, почему образование не распространяется в равной мере на оба пола, и утверждал: если женщина по своей природе "строптива и порождает больше сорняков, чем плодов", то именно в силу недостаточного ее образования. Мор советовал "более старательно и усердно" заниматься образованием и наставлениями женщин [7].
Друг Томаса Мора Эразм Роттердамский (1466-1536) нередко гостил у него в доме. Знакомство с высокообразованными дочерьми Мора побудило Эразма написать трактат "Образованная юная леди", в котором он утверждал, что образование способно сделать из девушек добродетельных жен и матерей.
Заметный вклад в развитие традиции женского образования в Англии внесла первая супруга английского короля Генриха VIII Екатерина Арагонская. Она сама получила прекрасное образование при дворе своей матери - испанской королевы Иза-белы Кастильской и, когда у нее родилась дочь Мария (будущая королева Англии Мария Тюдор), пригласила к ней для последующего обучения испанского гуманиста Хуана Луиса Вивеса (1492-1550). Вивес написал ряд трактатов в защиту женского образования. Его "Наставление для христианки" выдержало 40 изданий и переводов на испанский, английский, голландский, французский, немецкий, итальянский языки. В нем автор утверждал, что главное предназначение женщины быть хорошей женой и матерью и для этой роли девушек следует готовить заблаговременно. Их надо обучать чтению книг, содержащих "добродетельные наставления", произведений Платона, Цицерона, Сенеки. Говорил Вивес и о нравственном воспитании девушек [8]. В работе "План обучения девушек" испанский гуманист давал конкретные рекомендации относительно того, чему и как обучать аристократок [9]. Трактат послужил в дальнейшем для обучения других детей Генриха VIII, в частности Елизаветы Тюдор.
Произведения гуманистов оказали заметное влияние на формирование в Англии традиции светского образования женщин, которое заменило монастырское обучение аристократок. Этому же способствовала проведенная Генрихом VIII Реформация, положившая конец монополии церкви на образование. Интерес гуманистов к женскому образованию был обусловлен прагматическими целями. По их убеждению, образованная девушка, вышедшая замуж, становилась не только достойной спутницей супруга, но и его толковой помощницей, рачительной домоправительницей, а также добродетельной матерью, способной воспитать хороших детей. Но поскольку вся деятельность женщины ограничивалась в ту пору домом и хозяйством, то гуманисты не выказывали намерений предоставить ей такое же классическое образование, какое получал мужчина. Однако и среди англичанок XVI в. встречались высокообразованные дамы. По мнению американской исследовательницы Г. Смит, их было всего 15. В их число входили принцессы Мария и Елизавета Тюдор, придворные дамы - дочери аристократов Энтони Кука, герцога Сомерсета, а также дочери ученого Т. Мора [10]. Все эти дамы умели не только читать на греческом и латинском языках, но и свободно изъяснялись на французском и итальянском, а также пели, танцевали, играли на лютне и спинете. Незаурядными способностями прославилась одна из придворных дам Джейн Грей. Уже в шестилетнем возрасте девочка изучила латынь, греческий, итальянский, испанский и французский языки. Спустя несколько лет она овладела еще и древнееврейским, древневавилонским и арабским языками.
Репутацией высокообразованной дамы пользовалась и сама королева Елизавета Тюдор. Будучи принцессой, Елизавета уже готовила себя к управлению страной и ежедневно по три часа проводила за изучением истории. Ее занятия включали также уроки астрономии, математики, логики, философии, архитектуры, поэзии. Она хорошо знала латынь и греческий, свободно изъяснялась на французском, испанском, итальянском языках. Став королевой, Елизавета пользовалась любой возможностью, чтобы поговорить одновременно с несколькими послами из разных стран, с каждым на его родном языке. Она много читала. Вместе со своим наставником, выдающимся педагогом Роджером Эшемом, перечитала все труды Цицерона, Ливия, а также древнегреческие трагедии и многочисленные религиозные трактаты. Утренние часы Елизавета посвящала чтению Нового Завета на греческом языке, затем переходила к Сократу и трагедиям Софокла. Она отличалась также способностями к музыке. По признанию Эшема, никто из женщин XVI в. не мог превзойти ее в знаниях [11]. Кроме всего прочего, королева прекрасно вышивала, и в рукоделии, как и в искусстве писать письма, не знала себе равных.
Елизаветинский двор постепенно обретал черты неформального образовательного центра для аристократок. Женское образование рассматривалось как составляющая часть культуры Возрождения. Общество уважало образованных женщин и восхищалось их интеллектом. Годы правления Елизаветы Тюдор (1558-1603) историки окрестили "золотым веком" образованных леди [12].
Однако уже со второй половины XVI в. встал вопрос о необходимости более утилитарного образования для тех женщин, которые не принадлежали к высшему свету. В 1561 г. вышел из печати перевод трактата итальянского гуманиста Б. Кастильоне "Книга о придворном", в которой автор предлагал свету иной идеал женщины - домохозяйки и домоправительницы, не слишком усердной в грамоте, но зато искусной в музыке, танцах и рукоделии. И постепенно в общественном сознании англичан идеал образованной женщины был потеснен идеалом домохозяйки, во всем подчинявшейся супругу. Выдающийся немецкий гуманист Мартин Лютер (1483-1546) сформулировал идею о месте и роли женщины в обществе предельно кратко: она должна "оставаться дома, вести хозяйство и рожать детей" [13] Этот постулат находился в полном соответствии с канонами протестантской религии. Протестантская церковь стремилась утвердить свои позиции в образовательной системе, в результате чего уровень женской образованности в стране заметно понижался. И если в XVI в. знание латыни или греческого, чтение в подлиннике произведений Платона и Аристотеля, по замечанию английского ученого Л. Стоуна, "добавляло шарма аристократке", то в конце XVII в. Платон уже мало кого интересовал [14]. После королевы Елизаветы, ценившей образованных женщин, отношение к ним в обществе претерпело заметные изменения: вместо былого восхищения они стали подвергаться насмешкам.
В XVII в. женское образование чаще всего носило прагматический характер. Юных аристократок обучали тем предметам - музыке, пению, танцам, рукоделию, домоводству, а также азам чтения и письма на английском и французском, - знание которых могло оказать им реальную помощь в поисках спутника жизни. Графиня Ньюкасл, вспоминая годы молодости, писала о том, что важное место в ее обучении отводилось тому, что помогло бы привлечь потенциального жениха. При этом, подчеркивала графиня, мало внимания обращалось на то, как она преуспевала в обучении, и ее мать больше беспокоилась, чтобы дочь выросла скромной, честной, религиозной и добродетельной [15].
Примечательно, что пренебрежение к более серьезному образованию девочек отмечалось даже в королевской семье. Так, король Яков I довольно скептически отзывался об образованных женщинах. Он не пожелал, чтобы его дочери учили латынь, полагая, что "давать женщинам образование, все равно что обучать лисиц хитрости и изворотливости" [16]. В результате такого отношения к образованию дочерей даже его любимица - принцесса Елизавета, хотя и проявляла способности к науке, оказалась не слишком образованной. Большую часть времени девочка уделяла играм на свежем воздухе, охотилась с братом на лис, занималась спортом, увлекалась скачками. Ее знания ограничивались умением изъясняться по-французски и по-итальянски да пением и танцами. Внучка Якова I - принцесса Мария Стюарт, ставшая супругой английского короля Вильгельма Оранского, считавшаяся превосходно образованной женщиной, несмотря на свой интерес к архитектуре, садоводству, коллекционированию фарфора, вышивке, а также любовь к истории и поэзии, на деле плохо владела даже орфографией. В национальной библиотеке Гааги сохранилось подарочное издание Библии, на титульном листе которого имеется надпись, сделанная рукой королевы, содержащая ряд орфографических ошибок. Не отличалась образованностью и младшая сестра Марии - последняя в династии Стюартов королева Анна. Ее познания в истории и географии, равно как в искусстве и литературе, были удручающими. Как отмечал британский историк К. Хибберт, речь королевы напоминала язык "безынициативной, лишенной каких-либо эмоций женщины". Королева оживлялась только тогда, когда подавали еду, и проявляла интерес к карточным играм и скачкам, а также любила подолгу беседовать о моде и превратностях погоды. Своей отменной памятью она пользовалась исключительно для того, чтобы запомнить придворный этикет. Занимая высший в государстве пост, королева Анна плохо понимала, что происходило в мире и в собственном королевстве.
Большое влияние на характер женского образования оказывало общественное мнение, что видно из ряда произведений, опубликованных в первой половине XVII в. В трактате Т. Овербера "Характеры" (1614 г.) автор представил портрет "добродетельной женщины", для которой благополучие мужа - главная цель жизни. В другом произведении, "Супруга", памфлетист осуждал образованных женщин и утверждал, что книги являются "мужской прерогативой" [17]. Такого же мнения придерживался и памфлетист Пауэл, опубликовавший в 1631 г. трактат, в котором утверждалось: первостепенной для женщины должна быть домашняя работа, а не образование. "Позвольте женщинам заниматься любой работой по дому, - писал автор. - Вместо пения и музыки обучайте их кулинарии и стирке, а вместо книги Ф. Сиднея "Аркадия" дайте им в руки руководство по домоводству" [18]. Аналогичный взгляд на женское образование был присущ и писателю Р. Бретвейту, издавшему книги "Английская леди" (1631 г.) и "Время сокровищ" (1641 г.). В них автор утверждал, что юных аристократок достаточно обучать чтению - чтобы они могли освоить Библию, молитвенник и читать переводные романы. На его взгляд, женщина заслуживает уважение не из-за своих знаний, а в силу достойного поведения. Главным же предметом женской заботы должны оставаться дом и семья [19].
Мнение о том, что женский удел - это дом и семья, было широко распространено в английском обществе XVII в. Идеальной считалась скромная, добронравная и молчаливая женщина, которая открывала рот только тогда, когда ее о чем-нибудь спрашивали. Разумеется, такой "идеал" не предусматривал классического образования для юных аристократок. Противниками классического образования девушек были в большинстве своем мужчины. Сэр Ральф Верней в 1652 г. настаивал, чтобы его 12-летняя крестница, дочь королевского лекаря, отказалась от намерений изучать латынь, древнееврейский и греческий языки, и советовал ей обратиться к более подходящим для девочек предметам. "Поверь мне, - писал он в письме к крестнице, - Библия с молитвенником и катехизис в изложении твоей матери, прочитанные и заученные, ценнее всего другого и более подходят твоему полу... Уверен, что твой будущий супруг будет со мною солидарен. В изучении же французского, конечно, стоит проявить усердие, чтобы для тебя стали доступными многие полезные книги по истории, а также романы, пьесы, поэзия и различные советы, необходимые для хорошей хозяйки" [20] . Впадая в крайность, некоторые мужчины даже заявляли, что образование женщин приведет их к "помрачению рассудка".
В рассматриваемое время в Англии бытовали и прогрессивные взгляды. Епископ Вернет, автор мемуаров эпохи Реставрации, высказывался в поддержку устройства "женских академий", предназначенных для образования и "религиозного уединения" аристократок. Сам он предпочитал общество женщин образованных, на одной из которых в конце концов и женился. Когда его супруга Маргарет Кеннеди скончалась, епископ написал о ней: это была "очень образованная дама, которая много читала, знала французский, итальянский, испанский языки, была знакома с классическими авторами римлян и греков, сама являлась прекрасным историком и хорошо разбиралась в современной политике" [21]. Вторая жена епископа, Мэри Скот также была женщиной неординарной. Она хорошо рисовала и музицировала, читала и бегло говорила на французском и голландском языках, неплохо разбиралась в вопросах религии. Все это не помешало ей оставаться доброй и заботливой матерью, нежной и любящей супругой, хорошей хозяйкой дома. Епископу Бёрнету суждено было пережить и ее. Наконец, третьей супругой епископа стала писательница, посвящавшая свои трактаты религии.
Идеал не слишком образованной аристократки долгое время был привлекательным даже для самих женщин. В трактате "Материнское наследие неродившемуся дитя" (1622 г.) Элизабет Джослайн сообщала, что если у нее родится дочь, то она будет обучать ее только чтению Библии и письму, но постарается привить девочке качества добродетельной жены и хорошей хозяйки дома. В произведении "Материнское благословение" другой автор - Дороти Лей - убеждала всех матерей обучать своих детей только чтению. "Обучайте детей чтению с четырех лет, или даже раньше, и учите до десяти лет, - писала Дороти. - Именно в этом возрасте формируется разум, тяга к чтению усиливается, что позволит лучшим образом подготовить детей к дальнейшей жизни и служению Богу, королю и Отечеству" [22]. Книга Дороти имела большой успех, была переиздана несколько раз. Возможно, что ее прочитала и супруга самого известного в XVII в. мемуариста Джона Эвелина. Она также считала, что женщине вредна "излишняя образованность". Однако мнение матери не разделяла ее дочь Мэри, которая, по свидетельству отца, неплохо разбиралась в истории, знала, как свой родной, французский и итальянский языки, могла пересказать все, о чем прочитала, почти дословно, отличалась прекрасной памятью и проницательностью, высказывала здравые суждения в беседах "с важными лицами".
Недооценка обществом образования для юных англичанок привела к тому, что уровень образованности женщин в первой трети XVII в. заметно понизился. Образованными считались девушки, умевшие читать, писать, знавшие счет, зато хорошо вышивавшие и игравшие на струнных инструментах. Классическое образование явно "не вписывалось" в программу обучения аристократок. Причины такого отношения к женской образованности английская исследовательница С. Мендельсон усматривала в неравноправии полов. В те времена считалось общепринятым, чтобы женщина занимала подчиненное по отношению к мужчине положение, и такой взгляд распространялся не только на семейные отношения, но и на участие женщин в общественно-политической деятельности. Все женщины стюартовской Англии - как аристократки, так и простолюдинки - руководствовались тем же правилом "чести и стыда", что и их предшественницы эпохи Тюдоров. Идеал женской "скромности" и определял, на взгляд ученого, уровень образованности женщин, их манеру поведения, а также недостаточную степень свободы в выборе партнера по браку, ограниченную сферу деятельности и многое другое [23].
Заметное влияние на развитие менталитета женщин и изменение их социального положения оказала Английская революция середины 40-х годов XVII в. Именно на революционный период пришелся "пик" их активности в общественно-политической и литературной деятельности. Многие англичанки не просто потянулись к знаниям, но, вкусив плоды свободы, сами взялись за перо. В результате в суровые годы революции страна узнала имена женщин-памфлетисток, романисток и поэтесс. В то же время образование аристократок и девушек из средних слоев стало заметно отличаться. И если юные аристократки предпочитали заниматься музыкой, танцами, изучали этикет да французский язык, чтобы читать в подлиннике пьесы и романы, и совершенно не желали утруждать себя изучением латыни, то в домах пуритан, напротив, стремились одолеть классическое образование. Девочек из пуританских семей не обучали танцевальным фигурам, их заставляли читать полную ужасов "Книгу мучеников" квакера Дж. Фокса, а также штудировать Библию. Среди молодых пуританок выделялись своей образованностью дочери Оливера Кромвеля, а также знаменитого "певца революции" поэта Джона Мильтона. Как свидетельствовал племянник и биограф Мильтона, его дочери читали отцу вслух на древнееврейском, сирийском, греческом, латинском, итальянском, испанском, французском языках. Однако девочки отказывались читать книги самого Мильтона, стараясь от них избавиться всеми возможными способами, даже предпринимали попытки их продать. Причиной такого отношения к творчеству отца, на взгляд биографа Мильтона, было его жестокое обращение с домочадцами [24].
Несмотря на явное ущемление женщин в правах на получение достойного образования, обучение дочерей стало постепенно приобретать жизненно важную необходимость для семей высших и средних классов страны. По мнению британского ученого Д. Стентон, эта проблема занимала многих, и заключалась она уже не в том, в какой степени предоставлять образование женщинам, а в том, какие школы и учителя нужны для них [25].
В XVII в. к домашнему образованию прибавилось обучение в частных пансионах. В первой половине столетия обучение девочек чаще всего происходило дома, под руководством родителей или гувернанток. Большинство просвещенных и высокообразованных женщин стюартовской Англии, имена которых сохранила история, - Люси Хатчинсон, Анна Финч, герцогиня Ньюкасл, Кэтрин Кокборн, Афра Бен, Дороти Осборн, Анна Клиффорд, Мэри Эвелин, Мэри Бойл, Маргарет Кавендиш - получили домашнее образование. Как правило, чтению, письму, рисованию, рукоделию и домоводству девочек обучали их матери. Дочери джентри, зажиточных купцов и предпринимателей обучались приходившими или проживавшими в доме учителями. Супруга члена парламента полковника Хатчинсона Люси Эпслей делилась воспоминаниями о том, чему и как ее обучали дома: "Поскольку моей нянькой была француженка, то я научилась говорить по-английски и по-французски одновременно. Когда мне исполнилось семь лет, восемь учителей стали обучать меня музыке, танцам, языкам, письму и рукоделию". Люси признавалась, что более всего ее интересовало чтение книг и что ее матушка беспокоилась, как бы это занятие не навредило здоровью дочери. Отец научил Люси латыни, в познаниях которой она вскоре превзошла своих братьев, обучавшихся в школе. "Что же касается музыки и танцев, - вспоминала Люси, - то я мало преуспела в них и никогда бы не стала играть на лютне или клавикордах, если бы не настояния моих учителей; рукоделие же я просто ненавидела" [26]. Супруг Люси оказался хорошим музыкантом, и сам учил своих детей музыке. По свидетельству Люси, он не жалел никаких средств для обучения как сыновей, так и дочерей.
Важную роль в домашнем воспитании дочерей играли их матери. Те из них, кто был обременен большим семейством, редко выбирались в столицу или бывали при дворе. Они считали для себя естественным оставаться дома, в провинции, чтобы заниматься с детьми, тогда как их мужья отправлялись по делам или развлечься в Лондон. Большое внимание матери уделяли и нравственному воспитанию, в особенности религиозным наставлениям. Как вспоминала дочь учителя короля Карла I Энн Мэрей, ее мать не считалась с расходами на обучение своих детей. Даже оставшись вдовой, она не переставала платить учителям за обучение Энн и ее сестры. "Но самой главной заботой моей матушки, за что я благодарна ей на всю жизнь, - писала Энн, - было то, что она приучила меня с малых лет начинать и заканчивать каждый день с молитвы, регулярно читать Библию и посещать церковь так часто, как позволяет время. Так что и по прошествии многих лет я почти никогда не пропускаю обеденной службы" [27].
Не последнее место в обучении девушек отводилось домашней работе. Нередко обучение наукам и домашней работе объединялось. Побывавший в доме миссис Лизард журналист Дж. Аддисон отмечал в журнале "Гардиан", что она умела "мудро сочетать" образование дочерей с домашними работами. "Обыкновенно одна из молодых леди читала вслух, когда другие работали, так что образование женщин нисколько не вредило их рукоделиям. Опекуну (Аддисону. - Т.Л.) было чрезвычайно приятно застать их однажды за изготовлением впрок различных фруктов, в то время как младшая, сидя посредине, читала "О множестве миров" Фонтенеля. Его очень забавляло, что их мысли переходили от желе к звездам, от солнца к абрикосу или от коперниковой системы к форме сырного печенья" [28].
Новшеством стало обучение в частных пансионах. Первые пансионы для девочек из "приличных семей" открылись в окрестностях Лондона еще в начале века. Ученицы в сопровождении гувернанток стали съезжаться в них со всех концов страны. Пансионы служили дополнением к домашнему образованию. Одна из первых феминисток Англии Батсуа Мейкин, считавшая "варварским обычаем унижение женщины", ратовала за такое же образование для женщин, какое получали мужчины. Она держала пансион в Пэтни, где обучала не только тому, что "соответствовало способностям леди", но также латыни, французскому, греческому, древнееврейскому, итальянскому, испанскому языкам, а для девушек, желавших продолжить образование, преподавали астрономию, географию, историю и арифметику.
Со временем количество частных пансионов заметно увеличилось. Только в Лондоне их насчитывалось 14. Самым известным считался пансион Роберта Первика в Хэкни. В нем одновременно обучалось свыше 100 учениц. В 1677 г. открылся пансион для юных аристократок в Оксфорде. Полвека просуществовал пансион в Челси. При королеве Анне наибольшей известностью пользовались пансионы Оверинг и Бетнал Грин вблизи Хэкни, а также Элизабет Татчин в Хайгейте. Одна из учениц хайгейтского пансиона вспоминала, что научилась там танцевать и петь, играть на виолончели, спинете, гитаре, обучилась японской росписи стекла, а также приготовлению паштетов, соусов, сладостей и вообще узнала много "утонченного и модного".
К концу века частные школы, в которых обучались девочки от 5 до 16 лет, заняли прочное место в образовательной системе Англии. Такие учебные заведения появились во многих крупных городах страны. Путешествовавшая по стране молодая аристократка Силия Фьенс отмечала, что частные пансионы для девочек открылись в Шрюсбери, Лидсе, Манчестере и что они "очень хороши, почти, как и лондонские" [29]. В Хэкни действовало несколько женских школ, которые нередко называли "дамскими университетами", хотя таковыми они на деле и не являлись. Мемуарист эпохи Реставрации Сэмуэл Пипс, побывавший на богослужении в церкви в Хэкни, сделал запись в дневнике: "Я пошел туда, чтобы посмотреть на юных леди из этих школ, их там было много, и все прехорошенькие" [30].
Женские пансионы отличались от мужских как малочисленностью, так и сроками обучения - в ряде женских школ занятия ограничивались 20-30 днями. Наиболее фешенебельные пансионы, в которых чаще всего и обучались юные аристократки, назывались "академиями". Писатель и просветитель Даниель Дефо описал одно из таких заведений в "Очерке о проектах" [31]. В 1643 г. Первич открыла женскую академию в Пэтни, в которой на протяжении 17 лет ее существования получили образование 800 девушек. Их обучали 16 учителей. В академии имелся даже собственный оркестр из лютен и виол, которым руководила дочь хозяйки пансиона - Сюзанна Первич.
Многие родители с благодарностью отзывались о женских академиях. Сохранилось свидетельство Р. Вернея. Обеспокоенный ленью, нерадивостью и строптивостью своей крестницы Бетти, которую он опекал. Верней надумал отправить ее в одну из таких академий. Через несколько месяцев, навестив Бетти, он едва узнал ее. Внешний вид, манеры поведения, речь, настроение девочки - все переменилось к лучшему [32].
Существовали в Англии и религиозные школы, или диссентерские (сектантские) академии. К концу века их количество достигло 30. Примечательно, что среди учениц этих академий были не только дочери сектантов. Многие родители, придерживавшиеся государственной англиканской веры, отдавали предпочтение диссентерским академиям, поскольку в них больше внимания уделялось изучению точных наук, прежде всего математики, а также современным языкам. Одну из таких школ основал ученый из Кембриджа Николас Феррар. В молодости он посетил Голландию, Германию, Италию, Испанию, был избран в парламент. Когда же Николасу исполнилось 40 лет, он решил обратиться к религиозной деятельности. Вместе с родственниками открыл женскую школу, в которой обучали музыке, арифметике, письму, родному языку и латыни. Сами преподаватели объединились в небольшое научное общество под названием "Академия", в котором собирались для обсуждения научных докладов. Чаще всего на заседаниях дискутировалась проблема совершенствования морали. Дисциплина в их школе действительно была строгой, и потому многие называли ее "протестантской школой".
Подвергавшиеся на протяжении столетия религиозным гонениям католики предпочитали отправлять своих дочерей на обучение во Францию. Однако случалось, что и в самой Англии некоторые энтузиасты пытались открыть женские католические школы. Такую попытку предприняла ревностная католичка Мэри Ворд, однако ее затея успеха в Англии не имела. Тогда Ворд отправилась во Францию, где и открыла Институт для юных католичек. Институт был освящен самим Папой Римским и имел несколько филиалов в различных местах Франции. Слушательницы мирились со строгой дисциплиной, вели почти спартанский образ жизни, принимали пищу один раз в день, спали на жестких постелях. В институте обучались как француженки, так и англичанки. Среди последних было немало представительниц знатных аристократических родов: племянница графа Шрюсбери, дочь графа Саутгемтона и др. Ворд не оставляла надежды открыть католическую школу и в Англии, но поскольку ее деятельность осуждали протестанты, она была вынуждена действовать тайно. Открытый же ею институт в Англии подвергся разгрому пуританами в 1642 г.
Обучение в женских пансионах было платным. Плата варьировалась в зависимости от местоположения школы, расходов на ее содержание, запросов владельцев пансионов, а также социального статуса родителей учениц. В женской академии мисс Френд в Стэпни за обучение брали 21 ф. ст. в год, а сэр Верней платил за образование своей крестницы Бетти 25 ф. в год [33].
Образовательный процесс осуществлялся двумя категориями преподавателей: учителями-англичанами и иммигрантами, бежавшими в Англию из-за религиозных преследований у себя на родине. Учителя-иммигранты обучали, как правило, иностранным языкам, музыке, танцам, различным видам ручных ремесел. К учителям предъявлялись строгие требования. К преподаванию, особенно в частных пансионах, стали допускать и женщин.
Большинство стюартовских дам не знало латыни, языка "профессионалов и теологов". Как отмечал английский ученый Р. Томпсон, латынь находилась "в переходной стадии". И, несмотря на секуляризацию образования, латынь не изучалась женщинами, поскольку в будущем они были лишены возможности участвовать в общественной или политической жизни общества, где знание латинского языка им могло пригодиться. Недостаточное внимание к обучению девушек латыни лишало их возможности получить образование в средней, или "грамматической", школе, служившей своего рода подготовительной ступенью для поступления в университет, так как обучение в средних школах и университетах в XVII в. велось на латинском языке. Все это привело, на взгляд Томпсона, к заметным различиям в культурном уровне мужчин и женщин, поскольку последние не получали классических знаний [34].
Зато, как отмечал ученый в. Лазурский, "искусство танцев стало целой наукой. Уже был изобретен во Франции способ знаками изображать телодвижения, и хореография стала известна в Англии" [35]. Разучивались сложные фигуры минуэтов, старинный испанский танец павана, быстрый танец джига. А в 1713 г. была даже издана специальная книга "Учитель танцев", в которой содержалось описание 358 танцевальных фигур. Это пособие по обучению танцам пользовалось большой популярностью, выдержав за короткий срок 15 изданий.
Много времени в женском образовании отводилось чтению. Сохранились имена наиболее активных "читательниц" эпохи Стюартов. Среди них была Люси Хатчинсон, которая признавалась, что улучала каждую свободную минутку, бросала все занятия, даже игры, чтобы только уединиться с книгой в руках. Другой любительницей чтения была дочь лорда Тэнфильда Элизабет. Мать строго обращалась с дочерью и не поощряла ее стремлений к чтению, хотя сама и научила Элизабет читать. В дальнейшем Элизабет уже самостоятельно, без помощи учителей изучила французский, испанский, итальянский, латинский языки. В более зрелом возрасте она занялась переводами с испанского, древнееврейского, перевела несколько работ Сенеки. Чтение всегда было любимым занятием Элизабет, однако мать лишала ее этого удовольствия, отбирая свечи. Когда 15-летнюю Элизабет выдавали замуж, то слуги предъявили ей счет на 100 фунтов за те свечи, которые приобретали для нее втайне от своей госпожи. Как вспоминала позднее дочь Элизабет, ее мать в молодости "читала чрезвычайно много". Ей нравились поэзия, история в изложении древнегреческих и древнеримских авторов, хроники Британии и Франции. Она интересовалась также книгами, в которых обсуждались вопросы морали, - трудами Сенеки, Плутарха, Плиния, Монтеня, Бэкона. Элизабет была знакома также с работами Лютера и Кальвина [36].
Однако большинство юных девушек отдавало предпочтение французским романам. Чтение многих дам носило бессистемный характер. Нередко в домашних библиотеках на книжных полках рядом с Библией и молитвенником соседствовали поэтические произведения и сочинения классиков. "Просматривая книги, зритель нашел мало купленных для собственного употребления, большинство было собрано или потому, что их хвалили, или потому, что леди видела их авторов. Тут были романы английские и французские, старые и новые, переводы классических писателей, сочинения Ньютона, некоторые сочинения Локка и Мальбранша, проповеди и религиозно-нравственные книги, руководства к изучению орфографии и танцев" [37], - так писал Дж. Аддисон о библиотеке некой леди Леоноры.
Образование девушек из аристократических семей иногда завершалось путешествиями за границу, где они могли поближе познакомиться с историей, культурой, архитектурой, достопримечательностями и обычаями других стран. Силия Фьенс с 1687 по 1702 г. совершила серию путешествий по городам Англии, Шотландии и Уэльса. Впечатлениями она поделилась в книге, в которой всем советовала больше путешествовать по родной стране. Знакомство с достопримечательностями родного края, считала Силия, "позволит узнать больше о своей стране и научит гордиться ею, а не заморскими странами" [38].
Качество женского образования заметно ухудшилось после Реставрации 1660 г., когда в обществе появилось немало знатных "пустышек", занятых исключительно "наведением глянца и прихорашиванием" собственной персоны [39]. Об удручающе низком образовательном уровне женщин в ту пору писал английский историк XIX в. Т. Маколей. Он отмечал, что в эпоху Реставрации "образование женского ума... было почти в совершенном пренебрежении". Жены и дочери помещиков читали лишь молитвенники и рецептурные книги, а если девушка обладала хотя бы малейшими познаниями в литературе, то на нее смотрели как на чудо. Маколей подчеркивал, что "благорожденные, благовоспитанные и от природы весьма понятливые дамы" не могли написать и строчки без орфографических ошибок. Низкий уровень образованности у представительниц высших слоев общества Маколей связывал прежде всего с падением нравственности. "Чрезмерное распутство, естественное следствие чрезмерной суровости (в годы "пуританской" революции. - T.Л.), было тогда модой, - подчеркивал историк. - Оно и произвело свое обыкновенное действие: нравственное и умственное унижение женщин. Телесной их красоте принято было за правило оказывать грубое и бесстыдное поклонение. Но страсти, которые они внушали, редко соединялись с уважением, любовью или каким-либо иным рыцарским чувством". Маколей отмечал, что нравственность при дворе совсем не почиталась. Напротив, ее стали стыдиться. Придворные дамы умели строить глазки и сладострастно танцевать, вести бойкие беседы и шалить с камергерами и гвардейскими капитанами, распевать стишки с двусмысленным содержанием и щеголять по залам королевского дворца, переодевшись в пажеское платье. И такие дамы имели больше шансов найти себе поклонника, богатого и знатного мужа либо удостоиться королевского внимания. В таких условиях, констатировал Маколей, "уровень женского образования был низок, и опаснее было стоять выше этого уровня, нежели ниже его. Крайнее невежество и легкомыслие считались в даме менее неприличными, нежели легчайший оттенок педантства" [40].
Обеспокоенные сложившейся ситуацией, передовые умы английского общества выступили с различными проектами реформирования образовательной системы. Среди них были и ранние просветители.
Одним из первых о совершенствовании воспитательно-образовательной системы подрастающего поколения задумался философ и просветитель Джон Локк. Занимаясь в молодые годы воспитанием сына графа Шефтсбери, Локк поделился педагогическими наблюдениями в книге "Мысли о воспитании". Хотя эта книга и предназначалась родителям, растившим сыновей, и не содержала каких-либо конкретных рекомендаций для юных дам, однако, на взгляд самого Локка, все имевшиеся в ней педагогические советы, за малым исключением, были пригодны и для девочек. Первоначально теория Локка об образовании была представлена в серии его писем молодому другу Эдварду Кларку. В письмах Локк давал советы по поводу воспитания и образования сына Кларка. В семье Кларка росла еще и маленькая дочь Элизабет. К началу этой переписки ей исполнился всего один год. Во время визитов к другу Локк навещал Элизабет, к которой постепенно очень привязался. Иногда в шутку он величал ее своей "маленькой госпожой" или "маленькой возлюбленной". Разница в возрасте между "возлюбленными" составляла полвека. Продолжая переписку с Кларком, а также его супругой, Локк начал давать советы не только для его сына, но и для Элизабет. Локк предлагал обучать девочку прежде всего чтению. Он советовал отцу обратить учение в игру и ни в коем случае не торопиться, но продвигаться вперед только по мере достижения определенных результатов. На взгляд философа, необходимо было развивать ум ребенка, давая простые, доступные и исчерпывающие ответы на вопросы, которые он задает. Обучать чтению, считал Локк, лучше всего по книгам с незатейливым сюжетом, а не по Священному Писанию. Локк сомневался в том, что ребенок получит удовольствие от чтения книги, "в которой ничего не понимает".
После того как девочка научится бегло читать и освоит родной язык, писал Локк, следует обучать ее латыни, при этом изучать латынь надлежит со всем старанием, "чтобы не испытывать никаких затруднений в правилах и грамматике языка". Попутно ребенка можно просвещать в различных областях знаний, знакомить с такими предметами, как география, астрономия, анатомия, история. Более всего Локк желал, чтобы полученные знания принесли пользу детям в их дальнейшей жизни [41].
Активным сторонником повышения образовательного уровня аристократок был и писатель-сатирик Джонатан Свифт. Он обладал небольшим педагогическим опытом, поскольку самолично занимался обучением двух воспитанниц - Эстер Джонсон и Эстер Ваномри. Свифт написал также два трактата: "Об образовании леди" и "Письмо к очень юной леди по поводу ее замужества". Свифт обращал внимание на то, что в обществе прочно утвердилось мнение, будто главной целью брака является продолжение рода. Коли это так, то первейшей обязанностью женщины должны быть рождение детей и уход за ними. Таким образом, главное предназначение женщины быть супругой, матерью и домохозяйкой. Считается, продолжал Свифт, что чтение книг, за исключением тех, которые имеют отношение к религии или домоводству, "может вызвать помрачение рассудка женщины", что "все эти пьесы, романы, любовные поэмы способны только обучить их интриге, а все знания, за исключением домоводства, сделают их тщеславными, самодовольными, лицемерными". Свифт подчеркивал, что муж опасается образованной супруги, поскольку убежден, что, научившись самостоятельно мыслить и рассуждать, та начнет презирать его, а уважать будет "самодовольных типов, которые набрались знаний в книгах" [42]. Между тем, сетовали отцы семейств, домашние дела и воспитание детей будут заброшены подобными любительницами чтения. Такое отношение общества к образованию женщин, на взгляд Свиф-та, приводило к самым плачевным результатам. В трактате "Письмо к очень юной леди по поводу ее замужества" он писал: "Вряд ли отыщется одна из тысячи дочерей джентльменов, способная читать или понимать свой родной язык или судить о самых простейших книгах, написанных на нем. Неудивительно, ведь их не обучали ни в детстве, ни в более зрелом возрасте" [43].
Свифт возмущался тем, что молодые девушки вместо того, чтобы учиться, растрачивают свою жизнь попусту: в тщетных попытках понравиться мужчинам, в визитах, карточной игре, примерке нарядов.
Плохое воспитание и недостаточное образование отдельных дам заставляло Свифта констатировать: "Ваш пол использует больше мыслей, памяти и усилий, чтобы оставаться глупыми, нежели позволить себе сделаться мудрыми и полезными. Когда я рассуждаю об этом, я не могу видеть в вас разумные существа, но только разновидность мартышек, которые не способны проделать такие трюки, как некоторые из вас" [44].
Осуждая невнимание общества к женскому образованию, которое Свифт расценивал как "постыдный факт", просветитель призывал более серьезно отнестись к этой проблеме. Ведь образование касается "обоих полов", поскольку им со временем придется жить вместе. Свифт сравнивал количество образованных мужчин и женщин и приходил к неутешительным выводам: половине аристократов и джентльменов суждено остаться холостыми либо жениться на дамах, которых они никогда не смогут уважать, поскольку те будут глупыми, жеманницами и кокетками, картежницами, болтушками, несущими всякий вздор, великосветскими лентяйками и пустышками, интриганками, провоцирующими скандалы [45]. Чтобы избежать возможных осложнений в жизни, Свифт настоятельно рекомендовал сильному полу заняться образованием женщин.
В трактате "Письмо к очень юной леди по поводу ее замужества" Свифт давал советы, следуя которым, девушка могла стать счастливой в браке. Он полагал, что родители, выбирая супруга для своей дочери, не всегда заботятся должным образом о развитии ее интеллекта и потому молодой женщине непросто завоевать дружбу и уважение супруга. По глубокому убеждению Свифта, в браке должны царить не только любовь, но и уважение, поэтому он призывал юную леди ценить и уважать своего мужа за достоинства, которыми он обладает, а также добиться уважения к себе с его стороны.
Особое внимание просветитель уделял отношению юных дам к своему внешнему виду и нарядам. Свифт отнюдь не исключал следования женщин моде, но высказывал пожелание, чтобы о ней они думали менее всего. Он был уверен в том, что никакая мода не сделает женщину "богаче, красивее, талантливее, добродетельнее или умнее" [46].
С критикой "женских академий" - частных пансионов - выступил автор "Басни о пчелах" философ и сатирик Бернард Мандевиль. В трактате "Разоблаченная девственница" он так охарактеризовал пансионы: "Там обучат пению и танцам, дадут рекомендации насчет умения одеваться, утонченных манер и благовоспитанности. Но все это касается тела, ум остается в пренебрежении". Сами воспитанницы, на взгляд просветителя, проводят время в праздности и безделии, ухаживают лишь за своими руками, не расстаются целый день с драченами и ватрушками и томятся от отсутствия мужчин. Некоторые из них хитры и лукавы, большинство распутны. Когда же они повзрослеют, то окажется, что их головы заполнены такой чепухой об ухаживании и любви, что поневоле удивишься, если они, едва выйдя из пансиона, не сбегут с первым встречным мужчиной [47].
Активно пропагандировали женское образование сатирико-нравоучительные журналы "Тэтлер" ("Болтун") и "Спектейтор" ("Зритель"), которые издавались журналистами-просветителями Р. Стилем и Дж. Аддисоном. "Всеобщая наша ошибка в воспитании детей, - писал в "Спектейторе" Ричард Стиль, - заключается в том, что относительно дочерей мы заботимся об их наружности и пренебрегаем их умом, относительно же сыновей мы с таким упорством стараемся украсить их ум, что совершенно пренебрегаем их телом" [48]. Аддисон считал, что представительницы прекрасного пола должны уделять внимание не только нарядам и развлечениям, но и чтению различных книг.
К существовавшей системе женского образования журналисты относились довольно критически. Они полагали, что недостаток образования плохо влияет на характер женщины, ее вкусы и привычки. Аддисона возмущало пустое времяпрепровождение аристократок. Он высмеивал женские наряды, пристрастие отдельных дам к порокам сильного пола: карточной игре, вину, табаку. Смешным и нелепым ему представлялось следование некоторых щеголих французской моде, а также бессмысленные и пустые разговоры, которые вели дамы света: "Заведите речь о чете молодоженов, и вы тут же узнаете, есть ли у них карета шестерней и серебряный сервиз; упомяните отсутствующую даму, и в девяти случаях из десяти вам сообщат что-нибудь о ее нарядах. Бал дает немалую пищу болтовне, день рождения обеспечивает целый год предметами для толков".
Аддисон поражался тому, сколь большое место занимали в умах женщин их наряды, с каким интересом они обсуждали, было ли отделано такое-то платье драгоценными камнями, такая-то шляпа приколота булавкой с бриллиантом, такой-то жилет или такая-то юбка сшиты из парчи. Журналист недоумевал, почему женщины подмечают лишь одеяния людей, не удостаивая и мысли ту прелесть ума, которая придает очарование человеку и приносит пользу всем прочим. Аддисон был уверен, что обычаи и нравы высшего света, в котором женщины непрестанно стремятся поразить воображение друг друга и в голове которых одни лишь пестрые наряды, пагубно влияют на молодых девушек: "Девица, воспитанная среди таких разговоров, беззащитна перед любым расшитым камзолом, встретившимся ей на пути, ее может погубить пара перчаток с бахромою. Ленты и кружева, золотой и серебряный галун и прочая мишура влекут и пленяют женщин, некрепких разумом или не получивших должного воспитания, и при умелости способны сразить самую надменную, своенравную ветреницу" [49].
Не ограничиваясь критикой различных недостатков представительниц высшего света, Стиль и Аддисон стремились в какой-то мере руководить воспитанием и образованием юных дам. Они и журналы свои считали полезнее всего для прекрасного пола. Журналисты предприняли попытку составить список тех книг, которые были необходимы для женского чтения, давали различные советы относительно манер поведения юных дам в обществе, их нарядов, занятий, делились своими соображениями о любви, семейном счастье, супружеской верности. Просветительские журналы сыграли важную роль не только в пропаганде женского образования, но и оказали заметное влияние на формирование нравственных принципов молодых англичанок.
Все советы и рекомендации просветителей в отношении совершенствования женского образования касались лишь представительниц высших и средних слоев общества. Образование же простолюдинок не имело, по признанию Свифта, особенного значения для общества [50]. Но просветитель ошибался. Перемены в образовательной системе затронули не только аристократок, но и представительниц трудящихся масс. Сложившаяся к концу столетия женская образовательная система начала приносить свои плоды. Так, количество жительниц Лондона, не умевших писать, в 1670-х годах составляло 78%, спустя 10 лет эта цифра уменьшилась до 64%, а к концу века их насчитывалось уже 52% [51]. Как видно, число неграмотных женщин заметно сокращалось, хотя общий уровень грамотности женского населения продолжал оставаться еще очень низким.
Подводя итоги, можно заключить, что образование и воспитание английских леди в XVII в. проводилось в соответствии с потребностями раннебуржуазного общества и носило прагматический, утилитарный характер. Воспитательно-образовательный процесс находился в прямой зависимости от влияния общественного мнения, которое формировало женский "идеал". Этот идеал не был статичным, он менялся на протяжении столетия: мать семейства в раннестюартовской Англии, легкомысленная "пустышка" в "безнравственный век" Реставрации, образованная и воспитанная леди в эпоху раннего Просвещения. Именно просветители сыграли важную роль в деле пропаганды идеала образованной женщины. Своими произведениями, а также проектами реформ они внесли весомый вклад в становление женской образовательной системы раннебуржуазной Англии.
ЛИТЕРАТУРА 1. The Lady's. New-Year's.-Gift of Advice to a Daughter. - The Complete Works of George Savile, first Marquess of Halifax. Oxford, 1912.
2. Подробнее о жизни и творчестве Галифакса см.: Лабутина T.Л. Георг Севиль Галифакс. - Вопросы истории, 1999, № 4-5.
3. Подробный анализ произведения см.: Лабутина T.Л. Ранние английские просветители о роли и месте женщин в обществе. - Вопросы истории, 1997, № 6.
4. Подробнее об истории этого направления см.: Материалы Первой российской летней школы по женским и гендерным исследованиям "Валдай-96". М., 1997; Репина Л.П. Гендерная история: проблемы и методы исследования. - Новая и новейшая история, 1997, № 6; её же. От "истории женщин" к социокультурной истории. Гендерные исследования и новая картина европейского прошлого (Обзор). - Культура и общество в Средние века - Раннее Новое время. М., 1998; Пушкарева H.Л. Гендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы. - Вопросы истории, 1998, № 6.
5. Тревельян Дж. Социальная история Англии. М., 1959 ; Stenton D. The English Women in History. London, 1957; Reynolds М. The Learned Lady in England. 1650-1760. Gloucester, 1964; Kamm J. Hope Deffered. Girl's Education in English History. London, 1965; Lawson J., Silver H. A Social History of Education in England, 1650-1750. London, 1973; Hibbert C. The English: A Social History of Education in England. London, 1973; Thompson R. Women in Stuart England and America. London, 1974: Stone L. The Family, Sex and Marriage in England. 1500-1800. London, 1977; Mendelson S.H. The Mental World of Stuart Women. The Harvester Press, 1987.
6. Цит. по: Smith H. Reason's Disciples Seventeenth-Century English Feminists. Urbana, 1982. p. 45.
8. Vives J.L. Instruction of a Chnstian Woman. - Women from the Greeks to the French Revolution. Stanford 1980 p. 183-185.
9. Vives J.L. A Plan of Studies for Girls. - Women from the Greeks..., p. 185-187.
11. Asham R. Elizabeth the Student. - Women from the Greeks... p. 215.
13. Цит по: Stone L. Ор. cit., р. 203.
16. Hibbert С. Ор. cit., р. 273.
20. Stone L. Ор. cit., р. 204.
21. Reynolds М. Ор. cit., р. 350-351.
23. Mendelson S.H. Ор. cit., р. 2, 10.
24. Godfrey Е. Home Life under the Stuarts. 1603-1649. London, 1903, p. 99.
25. Stenton D.M. Ор. cit., p. 193-194.
26. Godfrey Е. Ор. cit., p. 100-101.
28. Цит. по: Лазурский В. Сатирико-нравоучительные журналы Стиля и Аддисона, т. 1. Одесса, 1909, с. 223-224.
29. Lawson J., Silver Н. Ор. cit., р. 208. -
30. Pepys S. Diary. London, 1825, р. 547.
31. Подробный анализ произведения Дефо см. Лабутина T.Л. Д. Дефо и его "Очерк о проектах". - Европейская педагогика от античности до нового времени. Сб. науч. трудов, ч. 3. М., 1994, с. 158-165.
32. Hibbert С. Ор. cit., р. 275-276.
34. Thompson R. Ор. cit., р. 214, 192.
35. Лазурский В. Указ. соч., с. 292.
36. Godfrey Е. Ор. cit., р. 104.
37. Цит. по: Лазурский В. Указ. соч., с. 306.
38. Stenton D.M. Ор. cit., р. 231.
39. Thompson R. Ор. cit, р. 200-201.
40. Маколей Т.Б. Полн. собр. соч., т. IV. СПб.. 1861, с. 388-390.
41. The Correspondence of John Locke, v. 2. Oxford, 1976, p. 686-688.
42. Swift J. Of the Education of Ladies. - The Works of Jonathan Swift, v. II. London, 1843, p. 312.
43. Swift J. A Letter to a Very Young Lady on Her Marriage. -The Works of Jonathan Swift, v. II, p. 302.
45. Swift J. Of the Education of ladies, p. 313.
46. Swift J. A Letter to a Very Young Lady.... p. 302.
47. Mandeville B. The Virgin Unmasked. - Hill B. Eighteenth-Century Women. An Anthology. London, 1984, p. 62.
48. Цит. по: Лазурский В. Указ. соч., т. II. Одесса, 1916, с. 32,
49. Аддисон Дж. "Зритель". - Англия в памфлете. Английская публицистическая проза начала XVIII века. М„ 1987, с. 115.
50. Свифт Дж. Путешествия Гулливера. М., 1976, с. 196.
51. Women in English Society. 1500-1800. London, 1985, p. 276.
