№ 4, 1997 г.		 ВИЕТ
тел. (095)928-11-90; эл. почта viet@ihst.msk.su

© Ю. А. Данилов

Э. Ласло

ПУТИ, ВЕДУЩИЕ В ГРЯДУЩЕЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ (I)

 

ЧАСТЬ I.    ПРОБЛЕМЫ

1. Куда мы идем?

2. Новые императивы

ЧАСТЬ I.    ПРОБЛЕМЫ

Мы живем в период одного из наиболее глубоких и, несомненно, наиболее быстрых преобразований в истории человечества. Происходящее ныне преобразование по глубине не уступает тому, которое привело от средних веков к современной индустриальной эре, но происходит не в течение столетий, а всего лишь за десятилетия. К началу следующего тысячелетия все аспекты человеческой жизни и деятельности будут пронизаны и сформированы глобально циркулирующей информацией и будут происходить в сфере глобальных взаимодействий, глобальных рынков и глобально действующих технологий.

Условия, созданные глобализацией и информатизацией жизни и общества, отличаются от условий классического индустриального века ничуть не меньше, чем последние отличались от условий, сложившихся в средние века. Чтобы жить и действовать в новых условиях, необходимы иное мышление и иной образ действий. Однако из-за быстроты, с которой грядущий век обрушился на нас, наше поколение просто не успело выработать аде-кватную логику, ценности и практические навыки. В основном мы пытаемся приспособиться к условиям наступающего XXI в., обладая мышлением и навыками индустриальной системы XX в. Однако это то же, что пытаться жить в мегаполисах 90-х гг. XX в. с мышлением и кругозором обитателя средневековых феодальных деревень. Такой подход неэффективен, а с учетом уязвимости и ранимости наших социальных и экологических структур очень опасен. Эта опасность затрагивает всех нас. Из-за все более тесных связей и взаимозависимостей, возникающих вследствие глобальных рынков, технологий и информации, отсталые восприятие и практика в одном сегменте общества становятся угрозой для всех остальных, в том числе для более современных. Задача, стоящая перед нами сегодня, заключается в том, чтобы научиться жить и действовать в соответствии с условиями века глобально распространяющейся информации, в который мы сейчас вступаем .

Стало насущно важным новое видение проблемы, более точно отвечающее нашему быстро меняющемуся времени. Эйнштейн как-то сказал, что фундаментальную проблему невозможно решить, если стоять на том же уровне мышления, который породил проблему. Применительно к концу второго тысячелетия это означает, что мы не можем вступить в начало третьего тысячелетия, не создав новый тип мышления, не выработав новые ценности и новое восприятие, более адекватные быстро меняющимся условиям .

Все это требует нового мышления - и не одного лишь мышления. Поскольку мы не только существа, наделенные разумом, требуются также новые чувства, новая интуиция и новые, более адекватные, способы видения самих себя, природы и всего, что нас окружает. Оглядываться в прошлое в поисках путеводной нити - занятие бесперспективное: общество, как и сама природа, непрестанно эволюционирует, изменяется, трансформируется. Хотя все мы принадлежим к биологическому виду, который существует без каких-либо генетических изменений на протяжении последних ста тысяч лет, наше тождество и наша роль претерпели изменения даже в последнее десятилетие. Нам еще предстоит обрести тождество и ту роль, которые необходимы для того, чтобы мы могли жить в третьем тысячелетии. Нам необходимо выработать новое сознание.

Помочь нам достойно ответить на этот эпохальный вызов и призван Будапештский клуб. Его члены, координаторы и друзья пребывают в уверенности, что нам необходимо двигаться в ногу со временем. В 70-е гг. Римский клуб привлек внимание общества к необходимости ограничений на рост народонаселения. В 80-е гг. экологическое движение довело до всеобщего сведения важность сохранения окружающей среды, поддерживающей нашу жизнь. Теперь, в конце 90-х гг., Будапештский клуб обращает внимание общества на настоятельную необходимость развивать такие формы мышления и чувствования, которые позволяют нам жить и развиваться в мире, идущем на смену современному миру, - в мире, в который мы вступаем на пороге нового тысячелетия.

Настоящий доклад содержит общую картину того эпохального вызова, который стоит перед нами в эти критические времена, и предлагает видение проблем, позволяющее предложить созидательные пути для нашего индивидуального развития и коллективной эволюции и вступать на них.

1. Куда мы идем?

На пороге каждого столетия люди не без трепета ожидают больших перемен, которые должны вот-вот произойти. На пороге нового тысячелетия такие ожидания становятся еще сильнее и дают толчок самому смелому полету фантазии. Оптимистические варианты "мифов о новом тысячелетии" говорят о Золотом веке, Новом Иерусалиме, о наступлении Мирного Царства, о Городе Солнца или Веке Водолея. Они предсказывают пришествие Мессии, Матриайи, Пагана или Кетцалькоатля. Пессимистические варианты предвещают мир, опустошенный кометами, потопами или пожарами, гибель значительной части населения земного шара от голода, болезней и войн и пришествие Антихриста.

Люди уравновешенные отвергают такие фантазии, они знают: именно потому, что в календаре происходит столь значительное изменение, в мире не должно произойти никаких существенных катаклизмов. Но верно ли, что мы можем исключить все мыслимые варианты изменений - даже если речь идет об изменениях весьма значительных? Ожидание того, что с наступлением нового тысячелетия грядет и новый мир, ощущается с необычайной ясностью. Не может ли оно действительно быть предчувствием грядущих перемен? Было бы замечательно, если бы наступление нового тысячелетия действительно совпало с наступлением новой эры, если бы такого рода измышления не были только фантазиями чувствительных, но неспособных к серьезному анализу молодых людей и культурных интеллектуалов не от мира сего .

Затронутый нами вопрос заслуживает внимательного рассмотрения. Существуют ли какие-нибудь основания, позволяющие утверждать, что наступление нового тысячелетия может совпасть с наступлением нового мира ?

1.1. Текущие тенденции и проблемы

Проблемы той эпохи, в которой мы живем, могут оказаться более чем случайными отклонениями от пути прогресса, в остальном прямого и гладкого. Не исключено, что мы живем в критическую эпоху - такую, где перед нами с необходимостью встает выбор между дальнейшим развитием и нашей коллективной гибелью. Всюду, куда бы мы ни бросили взгляд, экономический рост, бывший на протяжении двух последних столетий главным и многообещающим двигателем происходивших перемен, ныне становится причиной все увеличивающейся безработицы, усиливающегося расслоения населения по уровню доходов, торговых противоречий, ухудшения окружающей среды и волн эмигрантов, движущихся из сельской местности в городские центры, из бедных стран в богатые. Ядерная энергия, по-прежнему сулящая неограниченное количество энергии, привела к целой серии происшествий, вызванных техническими авариями или действиями террористов, и поставила перед нами нерешенные пока проблемы захоронения ядерных отходов и остановки устаревших ядерных реакторов. Медицина - одно из достижений, которым особенно гордится западная цивилизация - оказалась бессильной перед лицом эпидемии ВИЧ-инфекции и возвращения таких болезней, как бубонная чума в Индии, вирус эбола в Африке и устойчивая к лекарственным препаратам форма туберкулеза в Америке, а применение современных медицинских методов порождает множество новых, частично устойчивых к лекарственным препаратам разновидностей микроорганизмов. Киберпространство информационной технологии связывает воедино все части света и - потенциально - всех людей двусторонними коммуникативными потоками, но заодно создает новую среду для преступлений, нетерпимых отношений в культурной сфере, порнографии и информационной войны.

Разрыв в уровнях доходов и неравномерность в распределении благ служат питательной средой для все более острых и частых религиозных, этнических и расовых конфликтов. Организованная преступность принимает глобальные масштабы и процветает в самых различных сферах - от информационного мошенничества до торговли оружием, наркотиками и человеческими органами. Терроризм разнообразит свою палитру от традиционных взрывов до компьютерных вирусов, химического, бактериологического и ядерного оружия и устанавливает альянс с организованной преступностью. А население этого все более хрупкого хаотичного мира продолжает расти и по прогнозам должно достичь к 2030 г. численности в 10 млрд человек.

Найти выход из этого лабиринта острейших проблем и скрытых возможностей трудно, если вообще такой выход существует. Однако более ясная картина возникает, если разделить проблемы, которые могут быть решены с помощью существующих методов и технологий, и проблемы, требующие более глубокого анализа позиций и действий. Именно последние проблемы лежат в основе, а нередко и порождают проблемы, которые появляются на поверхности.

Подлинно критические проблемы, которые не могут быть более решены рутинными средствами, берут начало от двух основных тенденций:

Обе тенденции вместе (численность народонаселения Земли, умноженная на количество ресурсов, используемое им, и создаваемых им же загрязнений) определяют нагрузку на окружающую среду в глобальном масштабе. Эта нагрузка приближается к критическому порогу и порождает ряд конфликтов и парадоксов. Они проявляются в обществе, экономике, политической системе, а также в сфере окружающей среды. Именно они создают синдром глобального стресса, который автор настоящего доклада назвал "пятой волной "(См. Ervin Laszlo. The Choice: Evolution or Extinction. Tatcher / Putnam, New York, 1994.).

В начале третьего тысячелетия мы можем оказаться в беспрецедентной ситуации. Критические глобальные пороги не были достигнуты ни в начале первого тысячелетия, ни к началу XX в. То, что эти пороги могут быть достигнуты ныне, должно давать нам паузу для серьезных размышлений - бестрепетного переосмысливания.

Общая картина.Человечество составляет лишь часть гибкой и непрестанно изменяющейся сети жизни на планете Земля. Оно составляет неотъемлемую часть почти 4 млрд лет биологической эволюции и 5 млн лет эволюции гоминид. Наш собственный вид, Homo sapiens, возник примерно 100 тыс. лет назад, но существенно размножился уже на памяти человечества. Население Земли достигло 1 млрд - 1000 млн - человек в середине XVIII в. и отметки почти в 6 млрд к началу XXI в .

Но одни лишь цифры не позволяют вскрыть корни возникших отныне проблем. 6 млрд человек составляют около 0,014% всей живой биомассы на Земле и 0,44% биомассы живых существ (animals). Столь незначительная доля, казалось бы, не должна представлять угрозу для всей системы и, следовательно, для самой себя. Между тем человечество такую угрозу представляет. И масштабы этой угрозы совершенно непропорциональны численности человеческой популяции и сфере ее деятельности.

Влияние человечества на биосферу представляет собой все возрастающую нагрузку на те системы нашей планеты, которые обеспечивают поддержание жизни на Земле. Но такая нагрузка не может возрастать бесконечно. Любая конечная система с конечным пространством и конечными ресурсами имеет верхние пределы той нагрузки, которую она может вынести. Теперь мы в состоянии невольно проверить эффективный диапазон, в пределах которого могут изменяться пределы допустимых нагрузок. Само по себе существование верхних пределов не должно быть чем-то удивительным. Со времени публикации "Пределов роста", первого доклада Римского клуба в 1972 г., существование "внешних пределов" для несущей способности нашей планеты стало общеизвестным, хотя такого рода информация не всегда желанна и не всегда приветствуется. В большинстве случаев люди говорят себе, что такие пределы носят чисто теоретический характер или что они не имеют отношения к делу. Разумеется, не существует абсолютных пределов социоэкономического роста человечества, а если бы они и существовали, то достижение их было бы делом настолько далекого будущего, что не могло бы нас интересовать. Наше поколение и даже поколение наших детей могло бы жить и увеличивать свою численность в рамках, задаваемых верхними допустимыми пределами для нашей планеты, отодвигая сами пределы с помощью более эффективных технологий и эксплуатации новых источников энергии и не используемых ранее запасов сырья. По крайней мере в обозримом будущем прогресс на основе экономического роста мог бы продолжаться без каких бы то ни было изменений.

Такая уверенность появилась вполне обоснованно в 70-е гг., когда два десятилетия неуклонного экономического роста, казалось бы, в достаточной мере подтвердили, что основания для подобных надежд имеются. Однако она также была не более чем заблуждением. К 2000 г. на Земле будет более 4 млрд людей, которые захотят жить так же, как, по их мнению, живут люди в богатых частях Америки, Европы и Японии. Если этим людям не удастся преуспеть в достижении такого уровня благосостояния, в результате катастроф и насилия могут наступить нищета и фрустрация. А если такое действительно произойдет, тенденция к линейному и стабильному росту, знакомая по недавнему прошлому, может оказаться нестабильной и нелинейной. В сложных энерго- и ресурсоинтенсивных системах напряжения и деформации за порогами динамической устойчивости приводят к внезапным изменениям - к тому, что специалисты по анализу систем и хаоса называют "бифуркациями". Вполне возможно, что в настоящее время мы приближаемся к веку бифуркаций.

В наших собственных жизненно важных интересах мы должны внимательно обдумать существующие ныне критические тенденции. Поскольку мы не можем остановить рост народонаселения (хотя умерить его темпы - в наших силах), мы должны сосредоточить наше внимание в основном на нагрузке, оказываемой нашим обществом на окружающую среду, которая поддерживает жизнь. Нам необходимо осознать, что многие из используемых нами сейчас источников невозобновляемы, что другие возобновляемы, но эксплуатируются в столь быстром темпе, что не успевают регенерировать и что производимые нами отходы не подвергаются вторичной переработке и поэтому накапливаются. Даже если бы новые технологии могли увеличить несущую способность нашей планеты, загрязнение окружающей среды и ее чрезмерная эксплуатация в действительности приводят к уменьшению несущей способности. Рано или поздно все возрастающая нагрузка на окружающую среду достигнет уровня все убывающей несущей способности нашей планеты. Результатом станет возникновение всех отрицательных эффектов синдрома "пятой волны".

По мере повышения потребности в источниках различных ресурсов и сокращения запасов имеющихся ресурсов и других предметов жизненной необходимости развивается критическая их нехватка. Дефицит самого необходимого не только приводит к скачкообразному снижению материального стандарта жизни неимущих слоев населения, но и с высокой вероятностью порождает внезапные кризисы всей мировой системы: голод, охватывающий значительные территории, массовые миграции и распространяющиеся эпидемии, а все ухудшающиеся условия жизни приводят к социальным и политическим беспорядкам, терроризму, возникновению криминогенной обстановки, а также организованной преступности.

Та же картина при более подробном рассмотрении. Нарисованная выше общая картина заслуживает того, чтобы ее лучше знали и принимали, как говорится, близко к сердцу. В настоящее время не происходит ни того, ни другого. Сиюминутные эгоистические интересы заслоняют долговременные общие интересы; чрезмерное внимание уделяется событиям, щекочущим нервы и носящим сенсационный характер: хотя они случайно могут представлять социальный или экологический интерес, все же они заслоняют собой процессы, имеющие фундаментальное и решающее значение для нашей жизни и нашего будущего. Примером может служить широкая кампания по спасению китов, развернутая в конце 80-х гг.

7 октября 1988 г. Амаогак, охотник-эскимос, в поисках гренландских китов обнаружил у северного побережья Аляски трех калифорнийских серых китов, дышавших через быстро затягиваемые льдом полыньи. Амаогак сообщил о виденном своим друзьям из местного бюро по охране дикой природы, откуда сведения просочились в прессу. Началась "Операция Спасение", в которой приняли участие Соединенные Штаты, Советский Союз, две корпорации, "Гринпис" и два добровольца и которая стоила 5,8 млн долларов. Сто пятьдесят журналистов, в том числе представители двадцати телевизионных компаний с четырех континентов, занимались подробным освещением событий. Ежедневно более миллиарда людей следили за происходящим у экранов телевизоров, а еще несколько миллиардов читали на страницах печатных изданий.

Событие было расценено как признак нового экологического сознания, - так оно, несомненно, и было. Но лишь немногие наблюдатели обратили внимание на его односторонность. В период с 8 по 28 октября, когда весь мир следил за сагой о китах, полмиллиона детей умерли от недостатка питания и были безвозвратно потеряны 1,5 млрд т плодородной почвы и 2300 квадратных миль тропических дождевых лесов. Население Земли выросло на 5 млн человек, а правительства различных стран мира израсходовали еще 600 млрд долларов на вооружение и содержание армий. Общая картина почти полностью ускользнула от внимания общественности. Однако интерес к судьбе китов также длился не более трех недель, а Советский Союз, один из героев операции по спасению китов, по-прежнему оставался на первом месте среди стран, ведущих охоту на серых китов. С другой стороны, две кривые - имеющихся в распоряжении человека ресурсов и потребности человека в ресурсах - продолжали следовать каждая своим курсом .

События наших дней, локальные и глобальные, следует понимать в их смысловом и реалистическом контексте. Нам необходимо постичь решающие тенденции нашего времени. Для этого не требуется никаких специальных знаний или информации, доступной только избранным: все факты у нас в руках, и они говорят сами за себя. Проиллюстрируем это на примере всего лишь двух ресурсов, имеющих важное значение для нашего общего будущего: воды и почвы. Оба ресурса возобновляемы, и оба испытывают на себе значительную нагрузку. Темп потребления чистой воды и плодородной почвы значительно превосходит темп их обновления.

На первый взгляд, самая мысль о сокращении мировых запасов воды кажется невероятной. Ведь как бы то ни было, но четвертая часть поверхности нашей планеты покрыта водой. Однако вода, потребляемая человеком, должна быть пресной, тогда как соленые воды морей и океанов составляют 97,5% всех запасов воды на нашей планете. Две трети остатка приходится на полярные ледяные шапки и подземные воды. Обновляемый запас пресной воды, потенциально доступной для использования человеком - в озерах, реках и резервуарах, - составляет не более 0,007% воды на поверхности Земли.

В прошлом этой сравнительно тонкой струйки было более чем достаточно, чтобы удовлетворить потребности населения земного шара. Даже в 1950 г. на долю каждого обитателя Земли приходился потенциальный запас пресной воды примерно в 17000 м3. Но поскольку темпы расхода воды более чем вдвое превысили темпы роста населения Земли, в 1995 г. эта величина уменьшилась до 7500 м3. Если существующие ныне тенденции сохранятся, в 2025 г. на долю одного обитателя Земли придется лишь 5100 м3 пресной воды в год. Во многих частях света это породит серьезную нехватку воды. Особенно сильно эта проблема затронет Северную Африку, Средний Восток, Индию и Центральную Азию, но пострадают также части Восточной Европы, Мексика и Соединенные Штаты. Ныне лишь одна треть мирового населения испытывает серьезные проблемы с получением пресной воды высокого качества, а две трети снабжаются пресной водой должного качества и в необходимом количестве. К 2025 г. эти пропорции изменятся на обратные. В 2025 г. существующие технологии забора воды и приемлемые цены понизят потенциально доступный запас пресной воды до величины, составляющей лишь треть от количества, доступного в 1950 г.

Эксперты Всемирной организации здравоохранения, Всемирной метеорологической организации, Программы сохранения окружающей среды ООН и ЮНЕСКО предсказывают серьезные проблемы с нехваткой воды на локальном и региональном уровнях к середине следующего десятилетия. В мировом масштабе кривая сокращающегося запаса пресной воды может к 2030 г. пересечь кривую возрастающей потребности в пресной воде. Это событие приведет к тому, что более чем две трети населения Земли окажется в условиях, непригодных для жизни. И, вне всяких сомнений, такое положение дел породит серьезные социальные и политические конфликты, массовую эмиграцию, распространение эпидемий и широкомасштабную деградацию окружающей среды.

Аналогичная проблема возникает и в связи с почвой. За исключением песчаных пустынь и высокогорий, поверхность всех континентов покрыта почвой. Но почва, пригодная для земледелия, встречается сравнительно редко. На создание всего лишь 10 мм верхнего плодородного слоя почвы у природы уходит от 100 до 400 лет. Создание же слоя плодородной почвы толщиной в 30 см требует, независимо от широты, от 3 до 12 тысяч лет. По оценкам Всемирной организации по продовольствию и сельскому хозяйству при ООН, в мире имеется 3031 млн га земли, пригодной для ведения сельского хозяйства, 71% этой земли приходится на страны третьего мира. Плодородная земля - ресурс весьма ценный, остро необходимый для покрытия потребностей все увеличивающегося населения Земли. Однако давление человеческой деятельности порождает эрозию, разрушение структуры, уплотнение, обеднение и чрезмерное иссушение почвы, накопление в ней токсичных солей, выведение питательных элементов, а также загрязнение продуктами деятельности городов и промышленности. На протяжении нескольких последних лет эти процессы привели к потере от 5 до 7 млн га плодородных земель ежегодно. Если пресс человеческой деятельности не ослабеет, то к 2000 г. безвозвратно утраченными окажутся от 20% до 30% плодородной почвы на поверхности Земли, что приведет к катастрофическому сокращению мирового производства продовольствия и сельскохозяйственных товаров.

Ясно, что поддержание равновесия между потребностями человечества и ресурсами планеты, будь то вода, почва, воздух, энергия или сырье, зависит от характера используемых технологий и наших потребностей. Длительность поддержания равновесия определяется не тем, сколько людей используют ресурсы, а уровнем использования на душу населения. Если бы все люди жили так же, как Люси - африканский гоминид, которого принято считать прародительницей современного человека, - то наша планета могла бы обеспечить существование 50 или 10 млрд человек, что значительно превышает численность населения Земли в наше время и, насколько можно судить, в обозримом будущем. Но наши современники живут не так, как Люси: в Нигерии они живут, как живет семья Нго, в Индии - как семья Сингхов, в Японии - как семья Ито, в Германии - как семья Леонхард, в Соединенных Штатах - как семья Джонсов. Люси, вероятно, потребляла в день около 2 л воды для питья, но хотя современным людям для поддержания здорового тела требуется примерно такое же количество воды, Ито, Леонхарды и Джонсы используют еще 6 л воды для приготовления пищи и около 80 л для стирки и сливного бачка в туалете. В эти подсчеты не входят 87% воды, используемой в настоящее время для ирригации, а только та доля расходов воды, которая используется для промышленных нужд и вод-ных гигиенических процедур. Люси использовала только энергию своих мышц и сил, доступных ей в окружающей природе, но нигерийские Нго потребляют также 0,5 кВт/ч коммерческой электроэнергии, Сингхи - несколько кВт/ч, а Ито, Леонхарды и Джонсы - до 8 кВт/ч. Планета могла бы поддержать существование10 или, быть может, 15 млрд людей, живущих так же, как Нго и Сингхи. Но поддержать существование 6 млрд людей, живущих, как Джонсы, выше ее возможностей. Ребенок, родившийся у Джонсов, потреблял бы в 20<196>30 раз больше ресурсов, чем ребенок, родившийся у Нго. На протяжении своей восьмидесятилетней "с гаком" жизни он или она потребили бы 800000 кВт/ч электроэнергии, 2500000 л воды, 21000 т бензина, 220000 кг стали, древесину 1000 деревьев и породили бы 60 т муниципальных отходов и мусора. При существующих технологиях и приемлемых ценах наша планета не могла бы обеспечить существование более чем 2 млрд людей, живущих на уровне Джонсов.

В связи с этим возникают фундаментальные проблемы. Продолжая повышать наш материальный стандарт существования, мы лишаем других людей шанса на улучшение их уровня жизни. Между тем улучшение материальной основы жизни имеет существенное значение для 2 млрд беднейшего населения Земли, влачащего существование на нижнем пороге физического выживания или вблизи него. Если все эти массы беднейших обитателей нашей планеты не должны быть обречены на смерть от физической немощи, болезней, голода, жажды, то необходимо создать экономические и экологические условия, при которых они смогут расширить свое использование обитаемой территории, продовольствия, лесов, воды, воздуха, основного сырья и энергии и получить минимум образования, которое является необходимым условием выживания в сложном мире.

В настоящее время более 3 млрд людей на планете ведут борьбу за существование в условиях неразвитой экономики. В деревнях и городах, в жалких лачугах, скопища которых окружают мегаполисы, они пытаются получить ресурсы, которые бы отвечали их основным природным потребностям. И удовлетворить даже самые скромные потребности становится все труднее. Горная промышленность и другие виды добывающей индустрии опустошили и разрушили многие некогда богатые экосистемы, а рост населения привел к сверхэксплуатации существующих ресурсов. Во многих областях Африки, Центральной Азии и Индийского субконтинента женщины и дети уже сейчас проводят в среднем от 4 до 6 часов ежедневно в поисках дров и многие часы за сбором и доставкой воды. В результате такого положения вещей беднейшая часть населения городов и деревень покидает родные места и устремляется в крупные города в поисках лучшей жизни или по крайней мере средств для выживания. По данным Высшей Комиссии ООН по беженцам, в настоящее время каждый семнадцатый житель Земли - беженец. Число безземельных, безработных и бездомных обитателей нашей планеты оценивается в 500 млн. В то же время наблюдается непрестанный рост городских комплексов: каждый третий житель нашей планеты горожанин. К 2025 г. в городах будут жить две трети всего населения Земли. Если существующая ныне тенденция продолжится, то к 2025 г. на Земле будет более чем 500 городов с населением свыше 8 млн человек.

Нищенский уровень жизни приводит к деградации и людей, и окружающей среды. В то время как люди страдают от недоедания, безработицы и нечеловеческих условий жизни, продуктивные земли истощаются от чрезмерной эксплуатации, реки и озера отравляются, а площадь водных поверхностей сокращается.

Разумеется, существующее ныне давление на природу и среду обитания человека можно было бы значительно уменьшить, если бы бедняки не имели столь многочисленные семьи. Однако соблюдение такого правила вряд ли возможно, если не прибегнуть к негуманным мерам. Нищета способствует высокому уровню рождаемости: дети помогают семьям бедняков собирать ресурсы, необходимые для выживания. В результате 90% прироста населения Земли приходится в настоящее время на бедные страны и слабо развитые районы мира (в абсолютном исчислении это составляет около 90 млн человек в год).

Нищета в мировом масштабе - условие нестабильное и нестационарное: она постоянно усиливается. Кроме того, усилению нищеты способствуют условия, над которыми она не имеет контроля: различные проявления мировой экономики. Международная экономическая система отрывает все больше и больше людей от традиционного, сравнительно стабильного деревенского образа жизни, обрекая их на унизительную, разрушающую и личность, и окружающую среду нищету. По данным, приведенным в Докладе о развитии человечества, составленном в рамках принятой ООН Программы развития, с 1980 г. 15 стран третьего мира пережили бурный рост своей экономики, но зато 100 стран третьего мира испытали застой или упадок, что означало падение доходов более чем для 1,6 млрд человек. В 70 странах с отрицательным ростом экономики средний доход сегодня ниже, чем в 1980 г., причем в 43 из них средний доход ниже, чем в 1970 г.

Национальные экономики стран третьего мира не позволяют бедному населению этих стран питать какие-либо надежды на улучшение ситуации. Экономика этих стран отягчена серьезными "структурными" проблемами. Цена потребительских товаров, экспортируемых многими развивающимися странами, упала (из-за обилия сырья, поставляемого на рынок в результате развития мировой инфраструктуры), чего нельзя сказать о цене на промышленные товары. В результате национальные экономики стран третьего мира страдают от ухудшения условий торговли: они имеют меньший доход от экспорта для покрытия все возрастающих расходов на импорт. По мере роста национальных потребностей и продолжения упадка внешней торговли возрастает задолженность стран третьего мира. В настоящее время общая сумма задолженности этих стран превышает 1,2 трлн долларов - почти половину совокупного валового национального продукта развивающихся стран. Из-за новых займов и обслуживания долгов по старым займам ныне существует "обратный трансфер" на сумму около 4 млрд долларов в год из третьего мира в финансовые институты мирового сообщества и банки-кредиторы индустриализованных стран.

Увеличивается разрыв между богатыми и бедными странами и между людьми в пределах одной и той же страны. Распределение доходов в современной Франции примерно так же неравномерно, как накануне Француз-ской революции. В Англии неравномерность в распределении доходов хуже, чем в конце XIX в. Самые богатые 20% мирового населения зарабатывают 85% доходов (в 1960 г. на их долю приходилось "всего лишь" 70%), а на долю 20% беднейшего населения приходится только 1,7% (по сравнению с 2,3% в 1960 г.). Ныне беднейшие 20% получают 1,4% глобального дохода, следующие за беднейшими слои населения получают 1,9% доходов; соотношение между бедными и богатыми в мире удвоилось. Богатые продолжают становиться еще богаче. Совокупное состояние 385 миллиардеров всего мира, из которых 88 - жители бедных стран, достигает суммы около 760 млрд долларов, что соответствует совокупному состоянию более чем 2,5 млрд людей, или 40% населения нашей планеты.

Первый вывод. Жители индустриализованного мира должны ознакомиться с этими фактами и извлечь из них выводы. Возлагать вину и ответственность за сложившееся положение на бедные страны и бедные слои населения и неразумно, и неэтично. Если беднейшее население Земли не вымрет от недоедания, то численность его, равно как и используемый им объем ресурсов, будет возрастать. Но если беднейшие слои населения нашей планеты не остановят свой демографический рост, то они никогда не смогут достичь уровня жизни Джонсов.

Нам следует рассмотреть более перспективную возможность, реализация которой находится в наших руках: снижение нагрузки на окружающую среду - на способность нашей планеты поддерживать жизнь. Свое веское слово в связи с этой проблемой могли бы сказать индустриально развитые страны. Бедняки должны получать продукты питания, жилье, работу и некоторый необходимый минимум образования, поскольку ни у беднейших слоев населения, ни у кого-нибудь другого нет иного способа уменьшить объем используемых ими ресурсов, кроме как сократить численность семей. Но выше уровня основных потребностей запросы человека становятся весьма разнообразными. Образ жизни Джонсов может существовать в нескольких вариантах, причем во всех случаях уровень жизни Джонса будет высоким: высокое качество жизни не обязательно означает высокий материальный стандарт жизни. Наоборот, высокий уровень потребления довольно скоро может превратиться в нездоровый образ жизни, порождая хорошо известные болезни цивилизации: гипертонию, инсульт, болезни сердечно-сосудистой системы, рак, а также столь же хорошо известное загрязнение воздуха, воды и земли. Многочисленные исследования и обзоры показывают, что вполне возможно повышать материальный стандарт жизни, увеличивая одновременно и качество жизни.

Предположим, что Джонсы (а также Леонхарды и Ито) решили увеличивать свою численность ответственно. Возникнет ли в результате такого решения нечто отличное от благополучия Сингхов и Нго?

Весьма вероятно, что возникнет. Ключевым фактором может стать пример, который они подадут другим - в нашем мире, связанном воедино глобальными коммуникационными сетями, благой пример распространится почти мгновенно по всем пяти континентам. Образ жизни, который в настоящее время ведет большинство людей, основан на подражании, и если люди не изменят свой образ жизни, то будущее каждого оказывается под угрозой. Покуда Джонсы будут ездить на личной машине за покупками, на работу и за развлечениями в часы досуга (и до тех пор, покуда мы сами будем ездить на работу в личной машине, даже при наличии общественного транспорта), огромные массы населения развивающихся стран захотят иметь собственные автомашины и будут хотеть использовать их для тех же надобностей. Китай с населением около 1,2 млрд человек уже находится на пути к реализации таких амбиций. В центре "города-чуда" Шэнцзяна на юге Китая вряд ли можно встретить хотя бы один велосипед, а личные машины, в том числе и самых роскошных моделей, встречаются в изобилии. Покуда Джонсы будут питаться бифштексами и гамбургерами и скармливать большую часть сельскохозяйственной продукции домашним и комнатным животным, развивающиеся страны будут стремиться достичь такой же роскоши (рестораны фирмы "Макдональдс" во множестве встречаются даже в беднейших странах мира), и в результате потребность в зерне превзойдет суммарную производительность мирового сельского хозяйства. До тех пор, покуда Джонсы будут расходовать в своих домах и на заводах электроэнергию, получаемую от невозобновляемых и отравляющих окружающую среду горючих ископаемых или от ядерных реакторов, Сингхи и Нго будут упорно добиваться своей доли в этих конечных и небезопасных, но столь желанных ресурсах.

Однако у обсуждаемой нами проблемы существует и иная, положительная, сторона. Распространяться могут не только устаревшие практики, но и ответственный образ жизни. Принятие его согласуется с требованиями этики и к тому же отвечает нашим прямым и непосредственным интересам. Пользоваться чистыми и невозобновляемыми источниками энергии, жить ближе к природе, питаться свежими натуральными продуктами, больше ходить пешком и пользоваться общественным транспортом не означает приносить жертвы; все это гораздо здоровее, чем сидеть в автомашине посреди загруженной до отказа улицы, страдать от избытка холестерина, гипертонии и дышать загрязненным воздухом. Понижая уровень стресса и уменьшая по-требление скудных и невозобновляемых ресурсов, мы, обитатели индустриализованного мира, вместе с тем можем повысить качество нашей жизни .

Жить можно лучше. В наших силах отвергнуть устаревшую модель процветания, доставшуюся нам по наследству, и создать новую модель - ту, которая могла бы быть ответственно принята Западом и творчески воспринята от него остальной частью мира. В этом - и исторический вызов, и моральная обязанность.

1.2. Неолитическая иллюзия

В конце второго тысячелетия мы оказались в ситуации, грозящей глобальной катастрофой. Слишком много людей выдвигают слишком многочисленные требования, обращая слишком мало внимания на последствия. Между тем последствия, о которых идет речь, таковы, что ими отнюдь нельзя пренебрегать. К их числу относятся перенаселенность, нищета, милитаризованность, изменение климата, нехватка продуктов питания и энергии, загрязнение воздуха, воды и почвы промышленностью и городами, разрушение озонового слоя, парниковый эффект, снижение биологического разнообразия на возделываемых и целинных землях, уменьшение содержания кислорода в атмосфере вследствие вырубки лесов и отравления планктона в Мировом океане, угроза крупномасштабных катастроф в результате аварий на атомных электростанциях и накопления ядерных отходов, угроза возникновения мелкомасштабных, но быстро распространяющихся бедствий, вызванных накоплением в почве, воде и воздухе различных токсинов и токсичными добавками в пищевых продуктах и напитках. Если наблюдаемые в настоящее время процессы будут продолжаться, то возникнет реальная угроза для жизни на нашей планете. Однако она не носит рокового, непреодолимого характера. Процессы, угрожающие жизни на Земле, возникают в результате человеческих намерений, выраженных в различного рода непродуманных и несогласованных действиях и неуместном поведении.

Иные, более дальновидные действия могли бы привести к иным результатам. Для каждого угрожающего жизни или подавляющего жизнь процесса существует сохраняющая или поддерживающая жизнь альтернатива.

Например, мы можем:

Мы назвали лишь самые очевидные меры. Список легко можно было бы продолжить.

Хотя альтернативные образцы действия известны, им отнюдь не торопятся следовать. В своем докладе за 1995 г. Комиссия по глобальному управлению выдвинула ряд вполне реализуемых рекомендаций по усилению международной безопасности, налаживанию глобального сотрудничества, укреплению экономической независимости и правопорядка. Комиссия пришла к выводу, что принятие предлагаемых необходимых мер зависит не от реальных возможностей, а от воли к действию. В свою очередь Всемирный Институт Игры сообщил, что, по его оценкам, одной четвертой мировых расходов на военные цели было бы достаточно, чтобы предотвратить эрозию почвы, остановить истощение озонового слоя, стабилизировать народонаселение, прекратить глобальное потепление и кислотные дожди, обеспечить население Земли чистой и надежной энергией и водой, дать всем нуждающимся кров над головой, покончить с безграмотностью, недоеданием и голодом, списать долги развивающимся нациям. Общеизвестно, что даже незначительное сокращение расходов на военные цели позволило бы финансировать основные программы по здравоохранению и образованию, создать наиболее существенные инфраструктуры и вернуть людей, вытесненных в маргинальные области экономики, в сферу действия мировой экономической системы. Такие "мирные дивиденды" неоднократно широко обсуждались, но за редкими исключениями они так и остались нереализованными. Им не нашлось места в перечне первостепенных приоритетов правительств и деловых кругов.

Отсутствует воля и по отношению к проблемам окружающей среды. С одной стороны, мир облегченно вздохнул, когда рассеялся призрак кон-фронтации сверхдержав, с другой стороны, над миром нависла угроза экологической катастрофы глобального масштаба, однако правительства во всем мире продолжают тратить миллиарды долларов в год на вооружения и армии и - несмотря на торжественные обещания и декларации на встрече в верхах в Рио-де-Жанейро - лишь малую долю от этих сумм расходовать на сохранение окружающей среды.

Что лежит в основе такого упорства, наблюдаемого в современном обществе? Новый ответ на этот вопрос проливает более подробный анализ доминирующих ценностей и убеждений, господствующих ныне, - и тех институтов, и той практики, которые легитимизируют их.

Принципиальная ошибка. Ценности и убеждения, стоящие на пути к гуманному и надежному будущему, родились не вчера: их корни тянутся в те времена, когда начиналась история человечества. Условия, в которых жили обитатели нашей планеты 10 тыс. лет назад, принципиально отличались от тех, в которых ныне находимся мы, но ценности, возникшие под влиянием тех условий, по-прежнему с нами. Неузнаваемо изменились технологии и образ жизни, который мы ведем, но наши ценности и наше восприятие внешнего мира не претерпели сколько-нибудь заметных изменений.

Решающее различие между условиями жизни в современном и традиционных обществах, несомненно, лежит в отношении людей к природе. Почти 95% от 5 млн лет, прошедших с тех пор, когда наши предки спустились с деревьев на землю, человеческие сообщества жили в замкнутой системе со своей естественной окружающей средой. В эту систему извне поступала только энергия Солнца, а из нее наружу, в космическое пространство, излучалась тепловая энергия. Все остальное оставалось внутри системы, участвуя раз за разом в нескончаемом кругообороте. Источником пищи и воды служила местная окружающая среда, и после превращений и переработки в организмах людей отходы их жизнедеятельности возвращались в окружающую среду, где подвергались вторичной переработке. Даже после смерти человеческое тело не покидало пределов экологической системы: оно возвращалось в почву и способствовало повышению ее плодородия. Ничто из того, что создавали обитатели Земли, не накапливалось в виде "не поддающихся биологическому разложению" токсинов, ничто из того, что они производили, не причиняло стойкого ущерба природным циклам рождения и регенерации.

Ситуация изменилась, когда первобытные люди научились манипулировать своей окружающей средой. Хотя поначалу группы древних обитателей Земли и племена не отравляли почву, воздух и воду, однако нагрузка, которую они создавали на непосредственно окружающую их среду, начала возрастать. Научившись пользоваться огнем, они обрели способность сохранять в течение продолжительного времени скоропортящиеся пищевые продукты, что в свою очередь позволило им удаляться на более далекие расстояния от источников пищи; человеческие сообщества начали численно расти. Они распространились по континентам и начали переделывать окружающую среду, приспосабливая ее для своих нужд. Нашим предкам не приходилось более довольствоваться сбором пищи; они научились охотиться, позднее - сажать семена, отводить воду из рек для полива и хоронить отходы своей деятельности. Они одомашнили собак, лошадей и некоторые виды скота. Такая практика позволила нашим далеким предкам распространить свое господство на занятые ими территории и увеличить свое воздействие на окружающую среду. Пища начала непрерывным потоком поступать из надлежащим образом преобразованной окружающей среды, а дополнительные отходы, порождаемые все более обширными и технологически изощренными сообществами, уничтожались, не причиняя особых хлопот, исчезая в виде дыма в воздухе или уносясь вниз по течению по рекам и неразличимо распределяясь в воде морей и океанов.

Природа в те далекие времена была эффективно открыта: окружающая среда казалась неисчерпаемым источником благ и стоком для отходов, обладающим бесконечной емкостью. Даже когда локальная окружающая среда страдала - например, от чрезмерной вырубки леса или истощения почвы, в распоряжении человека оставались целинные земли, которые можно было покорить и ввести в эксплуатацию. Но там, где невозделываемой земли не оставалось, чрезмерная эксплуатация окружающей среды нередко приводила к катастрофе. Наглядный пример тому - остров Пасхи.

Удаленный клочок суши, расположенный в 2000 милях от Южной Америки и в 1600 милях от ближайшего обитаемого острова в Тихом океане, остров Пасхи был заселен полинезийцами около 1600 лет назад. В те времена это был первозданный рай с субтропическими лесами, множеством видов птиц, не знавший сколько-нибудь крупных хищников. Жители острова процветали; они создали сложную экономическую и политическую систему и высокоразвитую культуру. Соревнуясь с каменными изваяниями своих предшественников, они возводили на острове все более крупные статуи, стремясь превзойти друг друга величиной сооружений и виртуозностью отделки.

Между тем население острова Пасхи непрестанно увеличивалось и со временем достигло 20000 человек. Лес, некогда покрывавший остров, они использовали на топливо, постройки каноэ, жилищ, на катки и канаты для транспортировки гигантских каменных голов своих статуй. На протяжении столетий число островитян все увеличивалось, а они сами наслаждались миром и процветанием. Но настало время, и деревья начали вырубаться быстрее, чем они успевали расти. Нехватка строительного материала для создания пирог, способных совершать дальние морские переходы, привела к уменьшению улова рыбы, и, стремясь пополнить свой скудеющий рацион, островитяне принялись ловить местных птиц и зверей. Последовавшая эрозия почвы и исчезновение лесов привели к уменьшению урожаев, и вскоре остров уже был не в силах прокормить свое население. Как свидетельствуют данные, собранные антропологом Джаредом Даймондом, на острове вспыхнули беспорядки. Правители были свергнуты, и по мере того как один клан брал верх над другим, победители валили на землю и оскверняли статуи, воздвигнутые побежденными. К пасхальному воскресенью 1772 г., когда на остров прибыли европейцы, некогда плодоносивший тропический край превратился в пустынный безлюдный клочок суши посреди океана. Уцелевшие островитяне жили в постоянном голоде. На острове процветали каннибализм и насилие.

На континентах гибель окружающей среды не сопровождалась столь драматическими последствиями. В Африке, Азии и доколумбовой Америке было немало обширных территорий с богатейшими ресурсами, пригодных для обитания людей. Традиционная ментальность коренных жителей этих континентов, ориентированная на сохранение природы и мира, могла бы позволить практически неограниченно долго использовать ресурсы местной окружающей среды. Однако совершенно иные амбиции двигали жителями Леванта. Здесь, в колыбели западной цивилизации, изобретательность человеческого разума была направлена не на адаптацию человека к вечным ритмам и бесконечным циклам природы, а на то, чтобы обуздать эти ритмы и циклы и заставить их служить человеку. Землю, хотя местами она была выжжена и бесплодна, можно было приспособить под земледелие или скотоводство, растения и животных - одомашнить и создавать все более крупные поселения.

Разумеется, силы природы в определенные времена и в определенных местах Земли назначали свою цену. Например, в Шумере первопоселенцы жили в весьма суровых условиях: бурные потоки воды во время наводнений смывали ирригационные каналы и дамбы, а когда вода уходила, то после нее оставалась засушливая, твердая как камень, почва. Неудивительно, что, согласно религиозным верованиям шумеров, человек был рабом богов. Боги создали людей потому, что не хотели сами от зари до зари гнуть спину на полях. Шумерийские статуи изображали склонившихся в поклоне людей с испуганными глазами и воздетыми в молитве руками. Иной характер носили египетские мифы: Нил создавал для египтян более благоприятную окружающую среду. Великая река давала воду для полива посевов, во время разливов покрывала поля плодородным илом и уносила мусор и отбросы с непоколебимой регулярностью. Она делала легким плавание вниз по течению, а господствующие в долине Нила ветры Средиземного моря позволяли без особых хлопот идти под парусом против течения. Египтяне надеялись с комфортом жить и в загробном мире и педантично готовились к посмертной жизни, прихватывая с собой в \могилу множество всякой утвари.

Последующее развитие западной цивилизации сформировалось под влиянием эллинской и древнееврейской культур, а не культур Древнего Египта и Шумера. Эллинское и еврейское влияния были различны: грече-ская мифология представляет собой разительный контраст с системой верований древних евреев. Греческие боги были языческими божествами; их было много, и они персонифицировали все человеческие потребности, в том числе и половое влечение - как в норме, так и с отклонениями. Греческие боги постоянно соперничали и вступали в половую связь друг с другом и с земными женщинами, а в отношениях между собой не были образцами добродетели. Например, Гера, супруга Зевса, непрестанно вовлекала его с помощью интриг в заговоры против других богов, о чем Зевс впоследствии сожалел, а Афродита, супруга Гефеста, не считала для себя зазорным переспать с Марсом.

Историк Роберт Артиджани заметил как-то, что греческий пантеон символизировал историю в том виде, в каком ее пережили греки: кентавры напоминали о кочевых племенах, вторгшихся верхом на лошадях с севера и почитавших богов небесных, которые в основном были мужчинами, и земных богинь, заимствованных из мифологии хеттов, которые вели оседлый образ жизни земледельцев. Когда небесные боги заключали брачные союзы с земными богинями, их бурные отношения могли отражать матримониальные отношения, сложившиеся в эллинском укладе.

В отличие от человекоподобных богов и богинь древних греков, Яхве, бог иудеев, требовал ревностного соблюдения моральных норм. В отличие от греческих богов, требовавших совершенства, Яхве требовал от своего народа добродетельности: строгого следования Его Завету, непоклонения другим богам и идолам и неукоснительного послушания кодексу поведения с категорическим различением между добром и злом.

Религиозные верования, как заметили проницательные наблюдатели, строятся из того, во что люди верят религиозно. Не является исключением и Ветхий Завет: в нем также запечатлен пережитый опыт. Иудеи были небольшой группой малосильных племен, обитавших на плодородной полоске земли в форме полумесяца. Земли иудеев неоднократно завоевывали различные захватчики, пока иудеи не попали наконец в египетское рабство. После нескольких поколений Моисей вывел свой народ из рабства и привел его в Землю Обетованную. После краткого периода независимости при царе Давиде и его наследниках наступило владычество римлян. В по-следовавшей диаспоре приверженность заповеданному монотеизму Моисея позволила рассеянному по свету угнетенному народу держаться вместе и сохранить свою самобытность. Иудейские пророки вселяли в народ уверенность, что если вести кочевой образ жизни и строго следовать заветам Моисея, то явится Мессия и выведет их в Землю Обетованную, где они обретут свободу.

Дисциплина, налагаемая жестокой этикой иудеев, оказалась более дееспособной, чем распущенность и вседозволенность древних греков. Иудейское вероучение в форме, приданной ему Иисусом, признанным Мессией и обратившим в свою веру многих иудеев и римлян, пережило расцвет и упадок Римской империи.

Иудейско-христианская религия установила более тесные отношения между человеком и Богом и ослабила отношения между человеком и окружающей средой. Человек стал единственным видом существ, созданным по образу и подобию Бога, единственным видом, наделенным вечной душой, заслуживающей спасения. Предписания Ветхого Завета, оказавшиеся плодотворными и покорившие Землю, были весьма снисходительны к доминированию человека над окружающей средой, и такое доминирование стало приносить ощутимый доход. В результате в то время как на Востоке индуизм, Лао Цзе и Будда учили, что человеческие сообщества и поселения составляют неотъемлемую часть природы, на Западе люди, не покладая рук, трудились, чтобы покорить окружающую среду и заставить ее служить себе .

Как свидетельствует опыт обитателей острова Пасхи и шумеров, покорение природы часто бывает обоюдоострым мечом. Покорение земли позволило дать пищу и кров все возрастающему по численности населению, но в то же время привело к массовой вырубке лесов и породило оскудевшую окружающую среду с частыми наводнениями и прочими природными бедствиями. Бог западного монотеизма обрел репутацию сурового Бога. Его Деяния требовали частых вмешательств с актами милосердия со стороны Иисуса, Марии и все увеличивающегося сонма святых.

Все усиливающееся господство человека над природой было проявлением и результатом развития особого рода сознания. До неолитической революции люди на Востоке и Западе стремились жить в границах и пределах естественной окружающей среды; они считали себя неотъемлемой частью природы. Они стремились следовать ее схемам и поддерживать обычаи своих предков, а не вводить инновации. Но в Леванте консерватизм традиционных сообществ мало-помалу был разрушен. Люди отделили образы своих божеств от природы, заменив духи живых существ и предков, богини плодородия и Земли величественными богами мужского пола, такими, как Атон, Иегова или Аллах. Они начали смотреть на мир природы как на творение трансцендентного Бога - творение, созданное Им главным образом для пользы людей. Новые герои были не шаманами, учившими подражать природе и оберегать ее циклы, а харизматическими лидерами, изменявшими окружающую среду во славу своего народа. "Путь" предсказывала не природа, а воля и амбиция. Человек стал творцом истории.

Таковы были корни индивидуализма, возникшего на Западе. В перспективе человек отделяется от законов природы, становится над ними. Вызов, воспринятый современным человеком, сформулирован в знаменитом изречении Френсиса Бэкона - "Вырвать тайны природы из ее лона к вящей пользе человечества". И когда были разработаны мощные технологии, такое вырывание приобрело гигантские масштабы: западные промышленно развитые общества все более и более манипулировали окружающей средой и преобразовывали ее. Выгоды были очевидны, чего нельзя сказать о таящихся угрозах. Химизированное и механизированное сельское хозяйство делало почву все более плодородной, заставляя ее давать все больше продукции с одного акра, и одновременно расширяло площадь возделываемых земель, но при этом способствовало усиленному размножению водорослей и зарастанию озер и водных артерий. Некоторые химические веще-ства, например ДДТ, оказались весьма эффективными инсектицидами, но они же приводили к отравлению всего живого - зверей, птиц и насекомых. Материальное потребление городского населения создавало огромные количества отходов, угрожавших самим обитателям городов. На протяжении трех столетий бросающийся в глаза успех западной технологической цивилизации затенял происходившее во все более крупных масштабах ухудшение окружающей среды.

Миф об открытой экологической системе бесконечной емкости поддерживался до тех пор, пока природа предоставляла все новые нетронутые ресурсы и стоки для отходов, казавшиеся бездонными. Но к концу XX в. этот миф пошатнулся. Дело в том, что мы не просто разводим костер, чтобы приготовить себе пищу или обогреть свое жилище, и выбрасываем в окружающую среду не только отходы от ведения домашнего хозяйства - мы вносим в почву, реки и море десятки тысяч тонн химических соединений, загрязняем миллионами тонн твердых и жидких отходов океаны, выпускаем в воздух миллиарды тонн СО2 и поднимаем уровень радиоактивности в воде, почве и атмосфере.

Нагрузка, создаваемая миллиардами людей, оказывает все более заметное влияние на окружающую среду. Отходы, выбрасываемые в окружающую среду, более не исчезают, а возвращаются, чтобы поразить болезнями тех, кто произвел их, и тех, кто живет рядом с ними и далеко от них. Дым, поднимающийся к небу из домовых и заводских труб, не растворяется и не исчезает: содержащийся в нем углекислый газ остается в атмосфере и в конечном итоге влияет на погоду. Отходы, сбрасываемые в моря, не разбавляются и не исчезают бесследно в практически бесконечном объеме воды, а возвращаются, чтобы отравить все живое в море и сконцентрироваться в прибрежных областях. В богатых странах около 1 млн химических веществ, производимых промышленностью, пропускаются через очистительные системы; в бедных странах уровень загрязнения рек и озер в сотни раз превышает допустимый. В конце 1980-х гг. вода в реке Каланг в Малайзии содержала столько ртути, что могла бы служить пестицидом.

Неолитическая иллюзия была мифом и в свое время выполняла важные для общества функции. Как заметил антрополог Джозеф Кемпбелл, миф служит для объяснения внешнего мира, служит путеводной нитью для индивидуального развития, указывает направления обществу и придает адресность духовным запросам. В мифах комбинируется то, что люди знают, и то, на что они надеются и чего жаждут, в своего рода путеводные карты, которыми люди руководствуются всякий раз, когда им в жизни приходится делать тот или иной выбор. Но когда миф не дает, пусть даже своеобразного, объяснения окружающего, перестает быть руководством и указывать направления, позволяя тем самым людям расти и развиваться в окружающей их среде, он становится бесполезным и, возможно, даже опасным. Именно такая метаморфоза и произошла с неолитическим мифом на протяжении почти десяти тысячелетий.

Первоначально мифы, становясь бесполезными или вводящими в заблуждение, отступали незаметно на задний план и исчезали. В Центральной Америке ныне можно встретить десятки заброшенных храмов индейцев майя, в Перу - руины тысяч монументов, возведенных инками, в Уэльсе встречаются пирамиды, сложенные из камней кельтами, в Кампучии - кхмерские статуи, в Ираке - шумерские зиккураты, на острове Пасхи - гигантские каменные головы. Все это - немые свидетели некогда процветавших мифов, которые исчезали либо потому, что стали вводить людей в заблуждение, либо потому, что в их среде появились более жизнеспособные мифы и культуры. Неолитическая иллюзия также обречена на исчезновение: она стала угрозой для всего человечества.

1.3. Современные мифы

Наш век гордится своим рационализмом, но и у него есть свои мифы. Таковыми служат мнения и убеждения, разделяемые людьми, но не обязательно сознаваемые ими. Некоторые из них устарели так же, как и неолитическая иллюзия. Назовем их для примера.

Порядок через иерархию. Порядок достижим только через правила и законы, а также через их неукоснительное исполнение, для чего необходима цепочка команд, которую все осознают и которой все подчиняются. Небольшое число людей (в основном это мужчины), стоящих на самой вершине, вырабатывают эти правила, принимают законы и отдают приказы, дабы обеспечить соответствие с законами. Все остальные должны подчиняться правилам и занимают свое место в рамках установленного социального и политического порядка.

Идеология Вестфалии. Формально конституционная нация-государство является единственной политической реальностью; это единственная сущность, обладающая подлинным суверенитетом - в силу легальных конвенций, вступивших в силу по Вестфальскому миру. Существующие внутри нации-государства группы и общины являются ее составными частями и не обладают собственным суверенитетом. Пакты и союзы, заключаемые в рамках, выходящих за пределы нации-государства, или на более высоком уровне, даже если они заключаются правительствами государств, рассматриваются как временные меры, носящие прагматический характер, и считаются имеющими силу лишь покуда они служат интересам заключивших их правительств.

Разобщенность индивидов. В конечном счете все мы - разобщенные индивиды, каждый сам по себе, каждый живет в собственной шкуре и преследует свои собственные интересы. То же самое можно сказать и о наших странах: каждая страна также является отдельной сущностью, определяемой своими границами, и может полагаться только на себя - свой народ и своих лидеров.

Обратимость текущих проблем. Наши проблемы носят временный характер; они всего лишь промежуточный эпизод, вызванный возмущениями, после чего все возвратится в норму. Нам необходимо лишь справиться с временными трудностями, используя проверенные и испытанные методы решения проблем, а если потребуется, то и методы преодоления кризисов. Деловая активность в необычной ситуации родилась из деловой активности в нормальной обстановке, и поэтому рано или поздно все придет в норму.

Подобные мнения и убеждения устарели и довольно быстро становятся опасными.

  1. Иерархические структуры, возглавляемые лидерами-мужчинами, возможно, еще действуют в армии, но перестают действовать даже в церкви, не говоря уже о деловой сфере и обществе. Ведущие менеджеры уже по достоинству оценили преимущества целенаправленных структур непосредственного подчинения и рабочих групп, но большинство современных социальных и политических институтов действуют по традиционной иерархической схеме. В результате они становятся трудноуправляемыми, а их работа - ненужной и неэффективной.
  2. Неприятие всего, кроме собственного государства-нации как средоточия преданности, - ошибочная форма патриотизма. Она приводит к шовинизму и нетерпимости, опасно подкрепляемыми торговыми соглашениями и политическими альянсами.
  3. Точка зрения, согласно которой мы живем отдельно от социального мира и мира природы, опасна тем, что направляет наши естественные импульсы на обеспечение наших интересов в недальновидной борьбе среди все более отчаянных и неравных соперников. Такая точка зрения приводит к безответственному (а в действительности ошибочному, неправильному) использованию окружающей среды.
  4. Никакой опыт преодоления проблем и кризисов не может изменить подобного мнения, если мы будем пребывать в убеждении, что проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться, - не более чем временные возмущения нашего неизменяющегося, а возможно, и не поддающегося никаким изменениям, статус кво.

В основе этих современных мифов лежит ряд ошибочных предпосылок.

Закон джунглей. Жизнь есть борьба за выживание. Будь агрессивным или погибнешь.

Права она или нет, но это моя страна. Международное окружение - те же джунгли. Мы должны быть сильными, чтобы защитить свои национальные интересы, сильнее любого противника.

Прилив поднимает все лодки. Если мы как нация растем и процветаем, то выгоду от этого получают все наши граждане, в том числе и беднейшие из них .

Теория просачивания. Еще одна "водная" метафора. Согласно ей, благосостояние "просачивается" от богатых к бедным как в национальном, так и в интернациональном масштабе. Чем больше богатств сосредоточено на вершине - у богатых стран, тем мощнее та струйка, которая просачивается и достигает дна - бедных стран.

Невидимая рука. Сформулированная Адамом Смитом, эта метафора утверждает, что индивидуальные и социальные интересы автоматически гармонизируются. Если я делаю хорошо для себя, то я тем самым делаю хорошо и для всего общества в целом.

Саморегулирующаяся экономика. Обоснование для веры в невидимую руку. Согласно этой посылке, если мы обеспечиваем идеальную конкуренцию в рыночной системе, то прибыль будет надлежащим образом распределена этой системой без нашего дальнейшего вмешательства .

Культ эффективности. Необходимо требовать максимальной отдачи от каждого человека, каждой машины и каждой организации. То же, что производится, служит оно на пользу или нет, не должно быть основным предметом забот.

Технологический императив. Все, что может быть сделано, должно быть сделано. Если что-то может быть сделано или выполнено, то оно может быть продано, а если оно продано, то это хорошо для нас и для экономики.

Экономический рационализм. Ценность всего, в том числе и человека, может быть выражена в денежном исчислении. Каждый жаждет разбогатеть, а остальное - пустые разговоры или притворство.

Будущее - не наша забота. Почему мы должны заботиться о благосо-стоянии будущего поколения? Ведь мы должны заботиться сами о себе, так почему бы следующему поколению не сделать то же самое?

Создается впечатление, что современный человек ведет борьбу за выживание в джунглях, готов идти и сражаться за свою страну, потому что она должна выжить в мировых джунглях, использует других для достижения собственной выгоды, доверяет невидимым силам исправлять неверное, превращая его в верное, преклоняется перед эффективностью, готов производить, продавать и потреблять что угодно, с полным пренебрежением относится ко всему, что не имеет денежного эквивалента и не имеет продажной цены, любит своих детей, но проявляет полное безразличие к условиям, которые их поколение унаследует от ныне живущих. Странный это рационализм, и следовать ему более не стоит.

  1. Вера в действенность закона джунглей поощряет конкуренцию, при которой в ход идут зубы и когти, и упускает из виду преимущества сотрудничества - жизненно важного фактора во взаимосвязанном мире.
  2. Шовинистическое утверждение "Права она или нет, но это моя страна" порождает несказанный хаос и в национальном, и в интернациональном масштабе, призывая людей идти и сражаться за принципы, от которых их страна впоследствии отказывается, поддерживать ценности и взгляды на мир небольшой группки политических лидеров, игнорировать растущие культурные, социальные и экономические связи, возникающие между народами в различных частях света.
  3. Следование догмам "поднимающегося прилива" и "невидимой руки" порождает эгоистическое поведение в успокоительном, но лишенном каких-либо оснований убеждении, что такое поведение способствует и благу других.
  4. Вера в полностью саморегулирующийся рынок игнорирует тот факт, что рыночные механизмы хорошо функционируют только на ровной игровой площадке; но стоит площадке накрениться, как игроки на более высокой части поля искажают операции. Они доминируют на рынке и вытесняют менее мощных игроков на периферию.
  5. Эффективность безотносительно к тому, что производится и кому это выгодно, приводит к поощрению искусственных потребностей и пренебрежению подлинными потребностями человека и поляризации общества на привилегированную и бесправную части.
  6. Технологический императив становится опасным, когда кривые экономического роста выходят на плато, рынок насыщается товарами, окружающая среда достигает пределов, при которых она может поглощать загрязнения, а энергетические и материальные ресурсы становятся скудными и дорогими. Следование технологическому императиву приводит к избыточному производству товаров, которые люди только считают нужными. Некоторые из таких товаров люди действительно потребляют себе на погибель: эти товары бесполезны, наносят вред здоровью, загрязняют окружающую среду, отвратительны и способствуют возникновению стресса.
  7. Наивное сведение всего и вся к экономической ценности может показаться рациональным в эпоху, когда гигантский взлет экономики вскружил головы и отодвинул на задний план все остальное, но представляется неоправданно смелым преувеличением в эпоху, когда люди переоткрывают социальные и духовные ценности и делают выбор в пользу естественных продуктов питания, сохранения благоприятной окружающей среды и простого и естественного образа жизни.
  8. Жизнь без сознательного планирования (хотя отсутствие планирования могло вполне оправдать себя в период быстрого роста, когда все складывалось само собой) - неразумная стратегия в период, когда нам всем предстоит сделать критический выбор, имеющий глубокие и, возможно, необратимые последствия для будущего поколения.

Мы переросли те условия, в которых наши предки жили на протяжении миллионов лет. Более того, мы переросли даже те условия, в которых наши отцы и деды жили на протяжении большей части текущего столетия. И, несмотря на это, мы все еще пребываем в неолитической иллюзии о бесконечной и неисчерпаемой окружающей среде, а также в современных мифах, толкующих о рационализме и справедливости безоглядного следования индивидуальным, институциональным и национальным эгоистическим интересам.

Перевод с английского Ю. А. Данилова

ЧАСТЬ I.    ПРОБЛЕМЫ

1. Куда мы идем?

2. Новые императивы

VIVOS VOCO
Ноябрь 1997