VIVOS VOCO: О.В. Муромцева, "ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЖУЗЕППЕ ГАРИБАЛЬДИ"

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ДЖУЗЕППЕ ГАРИБАЛЬДИ

Современный взгляд

О.В. Муромцева

Муромцева Ольга Валерьевна - дипломница истфака МГУ им. М.В. Ломоносова

Джузеппе Гарибальди - национальный герой Италии, человек-легенда, одна из главных фигур итальянского Рисорджименто, движения за объединение Италии. Его имя стало символом борьбы за свободу и демократию. Его популярность и славу, пришедшую еще при жизни, не раз пытались использовать в своих целях другие политические деятели. То же происходило и после смерти прославленного героя. Фашисты, коммунисты и либералы объявляли его предвозвестником своих идей. Его тепло принимали во Франции и Англии, чтили в демократических кругах дореволюционной России, любили и в Советском Союзе.

Всплеск популярности Гарибальди в мире связан с приходом Муссолини к власти в Италии. При фашистском режиме в 1932 г. с большой помпезностью отмечали 50-летие со дня смерти национального героя итальянского народа, а в послевоенной демократической Италии в 1982 г. -100-летнюю годовщину его кончины. Хотя надо отметить, что в последние десятилетия блеск славы Джузеппе Гарибальди несколько потускнел. Возможно, это объясняется тем, что его имя у нас в России сегодня связывают с коммунистическими идеями, а в Италии - отчасти с фашизмом.

Тем не менее остается открытым вопрос, почему Гарибальди был так популярен не только в Италии, но и во всем мире среди людей столь различных, порой полярных, политических взглядов, которые объявляли его "своим". Каковы истинные социально-политические воззрения самого Джузеппе Гарибальди? Именно на этот вопрос автор постарается прежде всего найти ответ, попытавшись одновременно воссоздать и его политический портрет.

ГАРИБАЛЬДИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

О Гарибальди написано множество книг, брошюр, очерков, статей как в нашей стране, так и за рубежом. Отечественную историографию, посвященную его жизни и деятельности, можно разделить на дореволюционную и советскую, постсоветской пока еще практически нет.

Деятельность Гарибальди, его знаменитый поход "Тысячи" сразу же нашли отклик в дореволюционной российской публицистике. Так, уже в 1860 г. в журналах революционно-демократического направления "Современник" и "Русское слово" появились восторженные статьи Н.Г. Чернышевского и И.А. Добролюбова, восхвалявшие подвиги героя Италии. Чернышевский дал глубокий анализ борьбы между итальянскими республиканцами и либералами, указав, что вражда между главой пьемонтского правительства Кавуром и лидером национально-освободительного движения Гарибальди - "это вражда двух партий, из которых одна полагает, что для создания итальянского единства надобно действовать революционным путем, другая надеется держаться только с разрешения императора французов". И Чернышевский, и Добролюбов считали, что Гарибальди принадлежал к итальянским радикалам, а последний даже назвал его "олицетворением итальянской революции" *.

* Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч., т. VIII. М., 1950, с.192; Добролюбов Н.А. Полн. собр. соч.. т. V. М., 1941, с. 167. См. также: Объединение Италии в оценке русских современников. Сборник документов и материалов, М.. 1961.

Русские либералы давали деятельности Гарибальди намного более умеренную оценку, подчеркивая руководящую и направляющую роль короля Пьемонта и Сардинии Виктора Эммануила и его первого министра Камилло Кавура в объединении Италии. В журнале "Отечественные записки" А.С. Невский в статье, посвященной событиям в Италии, писал, что "к счастью для Италии Виктор Эммануил пользовался огромным влиянием над народным вождем" *. А либеральный публицист М. Капустин первое место безоговорочно отводил Кавуру и отмечал, что Гарибальди был "лишь орудием в руках первого министра" **.

* Ненский А.С. Гарибальди. - Отечественные записки. 1860. ноябрь, с. 184.
** Капустин М. Туринское правительство в Италии. - Русский вестник, 1860, июль. с. 6.

Кроме журнальных статей и откликов в прессе до революции появилось несколько популярных биографий Гарибальди, принадлежащих перу С.М. Степняка (Кравчинского), С.Ф. Русовой, А.И. Цомакиона, которые дали красочное описание удивительной жизни итальянского героя. Но их общим недостатком является отсутствие попыток научного осмысления и оценки политических взглядов Гарибальди, его роли в воссоединении Италии *.

* Цолакион Л.И. Дж. Гарибальди. Его жизнь и роль в объединении Италии. СПб.. 1892; Русова С.Ф. Биография Дж. Гарибальди, освободителя Италии. Ростов-на-Дону. 1903: Степняк (Кравчинский) С.М. Джузеппе Гарибальди. Биографический очерк. СПб., 1906 (переиздание: Пг.. 1919).

Советские историки опирались на оценку Гарибальди, данную Марксом и Энгельсом, и видели в нем выразителя социалистических воззрений, а также единственного объединителя Италии, принижая роль короля Виктора Эммануила и Кавура *. Советский историк В.Е. Невлер (Вилин) в не раз переиздававшейся биографии Гарибальди писал, что его имя стало символом борьбы с абсолютизмом и деспотизмом, опуская тот факт, что именно под знаменем Пьемонт-Сардинской монархии он совершил свой знаменитый подход "Тысячи" в 1860 г. **. Главное внимание у нас тогда уделялось связям итальянского национального героя с Россией, ее прогрессивными деятелями - А.И. Герценом, Д.И. Менделеевым, Л.И. Мечниковым, Н.И. Пироговым и др.

* Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.. т. XI, ч. 2, с. 181-184, 76-82; т. XII, ч. 61-65. 123-126. 144-151, 376-378. 386-388: т. XV. с. 63. 145: т. XXI, с. 430, и др.
** Невлер В.Е. Джузеппе Гарибальди - герой итальянского народа. М., 1937; его же. Джузеппе Гарибальди. М., 1961; его же. Джузеппе Гарибальди и русское общество в годы революционной ситуации (1859-1861 гг.) - Объединение Италии. 100 лет борьбы за независимость и демократию. М.. 1963, с. 69-101; его же. Эхо гарибальдийских сражений. М.. 1963; его же. Демократические силы в борьбе за объединение Италии (1831-1860). М.. 1982.

В советской историографии содержится также критическая оценка деятельности Гарибальди и его политических взглядов. Подводя итог жизни героя, А.Я. Лурье - автор популярной биографии Джузеппе Гарибальди, дважды (в 1938 и 1957 гг.) изданной в серии "Жизнь замечательных людей", констатировал: "В своей политической деятельности Гарибальди не мог подняться над уровнем мелкобуржуазных воззрений, которые господствовали среди демократических элементов итальянского национал-освободительного движения. Но его тесная связь с народными массами, его любовь к ним и понимание их нужд позволили ему, особенно в последние годы жизни, понять историческую роль рабочего класса в национально-освободительном движении" *.

* Лурье А.Я. Гарибальди. 1807-1882. М., 1957, с. 277. Из популярных работ можно указать также брошюру Э. Шапировского: Шапировский Э. Джузеппе Гарибальди. М., 1938. См. также литературу о связях Гарибальди с Россией и русских гарибальдийцах: Верти Дж. Россия и итальянские государства в период Рисорджименто. М., 1959: Объединение Италии в оценке русских современников. Сборник документов и материалов. М., 1961; Виноградов В.И. Они сражались вдали от Родины. М.. 1968.

В статье К.Э. Кировой, посвященной рассмотрению социально-политических взглядов Гарибальди, отмечалось, что, хотя "в целом идеология Гарибальди глубоко революционна", его можно отнести к мелкобуржуазным демократам, что, конечно, не умаляет его роли в объединении Италии *. Таким образом, в советской историографии Гарибальди считался основным объединителем Италии, его деятельность оценивалась как революционная, а взгляды как революционно-демократические.

* Кирова К.Э. Социально-политические взгляды Гарибальди. - Из истории общественных движений и международных отношений. М., 1957, с. 455-474.

С сожалением приходится констатировать, что за последние 10 лет в России не было выпущено ни одной крупной публикации, посвященной Джузеппе Гарибальди.

Практически невозможно даже кратко охарактеризовать здесь огромную зарубежную историографию почти на всех европейских языках. Поэтому ограничимся лишь несколькими замечаниями. Особенностью трудов английских историков о Гарибальди является фрагментарное рассмотрение его биографии по периодам. В Великобритании был опубликовал ряд книг, посвященных отдельным, наиболее ярким событиям из жизни Гарибальди и рассмотрению их места в процессе объединения Италии. При этом некоторые историки, например Д. Мак Смит, считали, что Гарибальди был во многом исполнителем политики короля Италии Виктора Эммануила и даже называли его "преданным и восторженным сторонником монархии". Значителен также вклад британских ученых в изучение проблемы отношения Гарибальди с другими ключевыми фигурами итальянского Рисорджименто, главой либерального крыла освободительного движения Кавуром и лидером радикально настроенных республиканцев Мадзини, создавшим революционную "Партию действия". Наиболее полное изложение биографии и рассмотрение политической позиции Гарибальди даны в книге английского историка Дж. Ридли, которая является ныне одной из самых обстоятельных монографий о Гарибальди *.

* Ridley J. Garibaldi. New York, 1976.

В современной французской историографии выделяется переведенная недавно на русский язык книга М. Галло, в которой популярно и подробно излагается биография Гарибальди, автор пытается дать анализ и объяснить причины тех или иных действий итальянского героя, показать многосторонность и неординарность его натуры *.

* Галло М. Дж. Гарибальди. Ростов-на-Дону, 1998.

В Италии, на родине Джузеппе Гарибальди, написаны сотни его биографий, тысячи очерков и статей С 1906 г. целенаправленные исследования ведет Институт истории Рисорджименто в Риме. В итальянской историографии о Гарибальди, а она была сильно подвержена влиянию политики, можно выделить три периода: 1) конец XIX - начало XX в.; 2) эпоха фашистского режима 1922-1945 гг.; 3) после 1945 г. В зависимости от собственных взглядов и общественно-политической конъюнктуры историки, публицисты и общественные деятели Италии дают разные оценки его деятельности.

Из огромного количества итальянских научных публикаций, посвященных Гарибальди, следует отметить особо два исследования, представляющих наибольший интерес для воссоздания политического портрета национального героя. В первую очередь это статья Рафаэле Колапьетра "Вокруг политической мысли Гарибальди" *. Ее автор дает характеристику "гарибальдизму" как политическому движению, и как его недостаток отмечает отсутствие четкой программы, которая могла бы стать основой действий демократически настроенных итальянских патриотов, стремившихся к объединению страны. Особый интерес также представляет монография А. Вентури "Гарибальди в парламенте" **. В ней подчеркивается, что Гарибальди был прежде всего выдающимся военачальником и народным вождем, а не политическим деятелем и мыслителем. Будучи плохим депутатом, по оценке автора, он редко появлялся на заседаниях парламента, и почти ни одно из его предложений, направленных преимущественно на улучшение жизни народа, не было поддержано. Как пишет Вентури, "генерал, привыкший одерживать победы на полях сражения, не смог смириться с поражением в парламенте и ушел, хлопнув дверью". Тем не менее попытки Гарибальди провести свои идеи в жизнь через парламент дают нам более полное представление о политических воззрениях генерала, его социальной программе. К столетней годовщине кончины национального героя Италии была приурочена крупная международная конференция, состоявшаяся в 1982 г. в Женеве.

* Collapietra R. Intorno al pensiero politico di Garibaldi. - Nuova Rivista Storica, 1959,
gennaio-aprile, p. 1-30.
** Venturi A. Garibaldi in parlamento. Le esperienze di un eroe istintivo alle prese con il meccanismo delle istitlizioni. Milano. 1973.

В дореволюционной российской, советской и западной историографии даются совершенно разные и противоречащие друг другу оценки деятельности Гарибальди. Пытаясь охарактеризовать политические воззрения Гарибальди, исследователи изображали его либо революционером, демократом и республиканцем, либо монархистом. послушным орудием в руках Кавура и короля Виктора Эммануила. Кроме серьезной научной литературы было издано множество популярных биографий Гарибальди, в которых дан красочный образ итальянского национального героя, но не анализируются его действия и цели. Автору представляется весьма интересным проследить формирование и эволюцию политической платформы Гарибальди; прояснить его отношение к монархии и республике, к духовенству и идеям интернационализма; понять, каким он видел будущее Италии. Важно также воссоздать портрет Гарибальди не только как военного героя и народного вождя, но и как политика с определенными взглядами, пусть и не выраженными в четко составленной программе.

В работе использованы в первую очередь письма Гарибальди, издававшиеся несколько раз в Италии, но не переведенные полностью на русский язык. На протяжении всей жизни Гарибальди вел активную переписку со своими друзьями, политическими единомышленниками, последователями, а также и оппонентами. Эти письма показывают политическую позицию Гарибальди в различные периоды его жизни, объясняют мотивы тех или иных его действий. С их помощью можно проследить, как формировались и менялись его воззрения на будущее Италии и итальянского народа. Этим же целям служат и прокламации Гарибальди, его призывы к итальянцам встать в ряды добровольцев за дело объединения родины.

Наряду с эпистолярным наследием Гарибальди значительный интерес представляют и "Мемуары", над которыми он работал с 1849 г. и до кончины. Сохранилось несколько переработанных его друзьями и родственниками вариантов воспоминаний. Еще при жизни сам Гарибальди отдал часть из написанного им для доработки и последующего издания американцу Т. Дуайту, а также Александру Дюма-отцу. своему близкому другу - немецкой писательнице Э. фон Шварц, итальянскому генералу Ф. Каррано. В 1888 г. был издан окончательный вариант мемуаров, исправленный другом Гарибальди А. Лемми и его старшим сыном Менотти. Без редакционных исправлений полностью воспоминания были опубликованы в Италии в 1907 г., а затем перепечатаны в национальном издании в 1932 г. "Мемуары" Гарибальди были переведены также на русский язык и изданы в сокращенном варианте М. Левидовым в 1931 г. Полное же их академическое издание в переводе B.C. Бондарчука и Ю.А. Фридмана, с комментариями В.Е. Невлера вышло в серии "Литературные памятники" в 1966 г. Надо отметить, что из-за множества вариантов воспоминаний. а также исправлений, вносившихся разными людьми и в разные годы, в них остаются некоторые неточности и несоответствия. Кроме того, мемуары создавались Гарибальди по прошествии некоторого времени после описываемых событий, этим могут объясняться ошибки в изложении материала.

Таким образом, основным источником для реконструкции социально-политических взглядов Гарибальди стали не воспоминания выдающегося национального деятеля Италии, а его письма и прокламации, создающие более верный общественный образ прославленного героя. Объективная оценка нашего героя дана и в мемуарах его сподвижников - прежде всего Дж. Гуэрцони "Гарибальди" (т. 1-2. Флоренция, 1926) и У. Дж. Марио "Жизнь Дж. Гарибальди" (Милан, 1910).

ВЕХИ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

Джузеппе Мария Гарибальди родился 4 июля 1807 г. в Ницце, которая с 1792 г. находилась в составе Франции, а в 1814 г. после отречения Наполеона вернулась под власть Пьемонт-Сардинской монархии и оставалась итальянской до 1860 г. В 1815 г. решением Венского конгресса Италия была разделена на восемь государств, в большинство из которых вернулись прежние династии, правившие до установления французского господства. Венеция и Ломбардия были объединены в Ломбардо-Вене-цианскую область, а Генуя отошла к Сардинскому королевству, ставшему впоследствии центром объединения итальянских земель. Почти все образовавшиеся итальянские государства прямо или косвенно попали в сферу влияния Австрии. Именно австрийское господство наряду с папством стало основным препятствием объединения Италии, которое предстояло еще преодолеть деятелям итальянского Рисорджи-менто.

Джузеппе появился на свет в семье потомственных моряков. Свои "Мемуары" * он начал именно с рассказа о родителях, о том воспитании, которое они ему смогли дать. Отец его, Доменико Гарибальди, был владельцем и капитаном небольшого парусника - тартаны "Санта Репарата" и занимался в основном каботажными морскими перевозками на небольшие расстояния. Дед по отцовской линии, Анджело, в 1780 г. переселился с семьей в Ниццу из Кьявари, портового городка, расположенного на побережье Лигурийского моря, к югу от Генуи. Первыми учителями Пеппино (так его ласково именовали с детства родные и соседи) стали два священника, выбранные донной Розой Раймонди, матерью будущего героя, женщиной более образованной, чем отец, надеявшейся постепенно подготовить его к поступлению в духовную семинарию. Но уже довольно скоро выяснилось, что ее мечтам не суждено сбыться. Пеппино магнитом притягивало к себе море, мальчик мечтал о дальних странствиях и вовсе не думал стать священником.

* Гарибальди Дж. Мемуары М.. 1966, с. 14. Научный уровень и полнота комментирования в русском издании превосходят первые итальянские издания "Мемуаров" Гарибальди. Cм.: Garibaldi G. Memorie. Torino. 1907; idem. Memorie, v. 1-2. Bologna. 1932.

Впоследствии Гарибальди отрицательно отзывался о распространенном во времена его детства в Италии обычае доверять начальное образование детей духовенству. Намного больше по душе ему пришелся третий учитель, синьор Арена, который преподавал ему итальянский, письмо и математику. Некоторое время Гарибальди посещал школу, где ему не слишком нравилось, но в общем можно сказать, что он не получил систематического образования, хотя за счет природного таланта, постоянного расширения умственного кругозора и самостоятельных занятий он сумел достичь много. Его "Мемуары" свидетельствуют о знакомстве автора с творчеством Данте. Петрарки, произведениями Макиавелли, знании им истории Италии, битв и военных кампаний Ганнибала, Сципиона, Наполеона. В зрелые годы он зачитывался романами Вальтера Скотта, увлекался стихами Байрона, декламировал наизусть целые главы из "Божественной комедии" Данте, "Илиады" Гомера, "Освобожденного Иерусалима" Торквато Тассо. Помимо родного итальянского и столь же доступного с детства французского, знал английский и испанский языки, в молодости пытался даже изучать греческий и латынь, пробовал писать стихи.

Вышедший из семьи моряков, Гарибальди всегда имел тягу к морю и с 15 лет плавал на торговых судах сначала в качестве юнги, затем как помощник капитана. Уже во время первого дальнего плавания на бригантине "Констанца" юноша побывал в далекой России и смог посетить Одессу. Он избороздил Средиземное море во всех направлениях, и нет средиземноморского берега, который бы он не увидел в годы своей бурной молодости, решающие для формирования его личности. В то время Средиземноморье было как раз зоной политических бурь, центром великого национального движения, охватившего всю Европу. В 1821 г. началось освободительное восстание греческих патриотов против турецкого ига, которое впоследствии привело к достижению Грецией независимости. В 1828 г. происходили волнения в Чиленто, горном массиве на юге Италии, за которыми последовали репрессии и казни. Полиция и австрийская армия контролировали различные итальянские королевства. В самой Ницце, когда Гарибальди возвращался из плавания в свой родной город, он чувствовал тяжелую атмосферу слежки и торопился покинуть ее и отправиться к новым далеким берегам. В морском реестре Ниццы 27 февраля 1832 г. он уже записан как капитан торгового флота, под его командой уверенно бороздит моря парусник "Клоринда".

Находясь в плавании, он узнал о восстании в Модене, Парме, Болонье, о казни Чиро Менотти, одного из заговорщиков и вдохновителей этого движения, о репрессиях и усилении власти папы Грегуара XVI, карательных действиях австрийских войск. Гарибальди инстинктивно пришел к мысли, что папство и Австрия - две силы, мешающие Рисорджименто и объединению Италии. Он чувствовал необходимость сделать что-то для сдоей родины, принять участие в разгоравшемся движении. Поворотной вехой для него стал 1833 г. Именно тогда на его жизненном пути в одном из портов Эгейского моря встретился Эмиль Барро, высланный из Франции сторонник утопического учения Сен-Симона, чью книгу "Новое христианство" он подарил Джузеппе. Еще большее влияние на дальнейшую судьбу молодого моряка оказало знакомство в Таганроге, куда приплыл его парусник, с одним из членов организации "Джовине Италия" ("Молодая Италия") - тайного общества, созданного генуэзцем Мадзини, с которым он встретился чуть позже в Марселе.

Джузеппе Мадзини принадлежал к тому же поколению, что и Гарибальди (родился в 1805 г.). Он рано вступил в борьбу за объединение страны, испытал на себе гнет сардинского правосудия, был приговорен к изгнанию и затем создал революционную организацию, которая, как полагал, должна была заменить устаревшие, например карбонариев. Объединив десятки тысяч сподвижников по всей Италии, она должна была поднять страну на борьбу под лозунгом "Независимость, Единство, Свобода". Полностью разделяя тогда революционную позицию Мадзини и его сторонников, верный идеалам свободы и независимости своей родины, Гарибальди, получивший кличку Борель, в начале 1834 г. принял участие в заговоре мадзинистов, так называемой Савойской экспедиции. Чтобы привлечь к нему моряков, он отправился в Геную и поступил под именем Клеомброт на службу в военно-морской флот Пьемонт-Сардинского королевства. С конца января он в качестве простого матроса находился на корабле "Эвридика", а в начале февраля перешел на фрегат "Де Женей", на котором оказались несколько его приятелей.

Флотские документы содержат самые ранние свидетельства о внешнем облике. нашего героя - светловолосый мужчина среднего роста (170 см) с большим открытым лбом, карими глазами, орлиным носом, физически сильный, ловкий и выносливый, пользующийся вниманием женщин. Поднять тогда восстание на флоте, однако, ему не удалось: революционные призывы почти не находили отклика у матросов, охотно, впрочем, угощавшихся вином за счет Гарибальди. Не на должной высоте как организаторы оказались и главный вдохновитель заговора - Мадзини, и военный руководитель экспедиции - генерал Раморино. В результате заговор завершился полным провалом. Спасаясь от ареста, Гарибальди вынужден был пешком уйти из Генуи в родную Ниццу, а затем во Францию под именем Джузеппе Пане. За участие в заговоре власти заочно приговорили его к позорной смертной казни - расстрел в спину. Опасаясь выдачи, Гарибальди вынужден был в 1835 г., на целых 13 лет эмигрировать в Южную Америку.

Там, оказавшись без средств, он в качестве корсара, а затем командующего небольшим военно-морским флотом принимал активное участие в борьбе за независимость республик Риу-Гранде (на юге Бразилии) и Уругвай. Военные успехи пирата Хосе Гарибальди (так именовали его латиноамериканцы) произвели впечатление на местное население, в частности портового городка Лагуна, который тот захватил в 1839 г., воюя на стороне республиканцев против Бразильской империи.

Здесь Гарибальди посчастливилось встретить юную замужнюю красавицу-креолку Аниту (ее полное имя - Д'Анинас Рибейро да Сильва), ставшую ему верной женой и соратницей в борьбе. Что же мог предложить ей Гарибальди, увозя от постылого мужа? Годы лишений, опасности и страданий, но вместе с тем счастье постоянно находиться рядом с любимым. Вместе с ним она участвовала в сражениях, перевязывала раненых и сама брала в руки оружие, будучи беременной осилила тяжелейшее отступление через необжитые лесные пространства.

Семья их нередко бедствовала: не хватало еды и одежды, не было денег даже на свечи. Когда у Аниты в 1840 г. родился сын Менотти, его пришлось завернуть в шейный платок отца. Через 12 дней после родов Анита вынуждена была в отсутствие мужа бежать от преследования вражеских солдат, положив первенца перед собой на седло. В 1844 г. она родила дочь Терезиту, спустя два года - второго сына Риччьотти. Семья увеличивалась, для ее содержания требовалось больше средств, скромного армейского жалованья постоянно не хватало. При этом бессребреник Гарибальди отказывался от богатых земельных пожалований республиканских властей.

Сражаясь за независимость латиноамериканцев, ему приходилось нередко оставлять капитанский мостик и пересаживаться в седло, он стал хорошим наездником уже в Латинской Америке. Отличаясь хладнокровием и бесстрашием, благородством и милосердием, в самых опасных переделках личным примером воздействовал на своих бойцов. Опыт командования сухопутными войсками пригодился ему позднее на родине, в Италии.

Находясь за океаном, Джузеппе поддерживал переписку с Мадзини, уверяя его в своей преданности и восхищаясь им. Благодаря подвигам, совершенным в Латинской Америке,.Гарибальди стал известной личностью, и сообщения о нем печатали многие европейские газеты, красочно описывая его облик: длинные волосы, борода и усы, красная рубашка, шейный платок и серое пончо. Впоследствии его так и изображали художники, так он выглядел и на многих фотографиях.

В Латинской Америке Гарибальди стал франкмасоном, что сделало его радикальным противником римско-католической церкви. В XIX в. стать масоном с точки зрения католиков значило вступить в союз с дьяволом, что тут же влекло за собой отлучение от церкви. Это в какой-то степени повлияло на его жизнь в Южной Америке, во всяком случае способствовало сближению с президентом республики Риу-Гранде Бенто Гонсальвесом, также членом масонской ложи. Позднее в Италии, где папство представляло вездесущую могучую силу, приобщение к франкмасонству привело к тому, что Гарибальди стал одиозной фигурой для католической церкви. Отныне между Гарибальди и ею, помимо политических разногласий, появилось противостояние на религиозной почве, которое не закончилось даже со смертью национального героя Италии.

Американский период - решающий для становления личности Гарибальди. Здесь он обрел военный опыт и закалку, участвуя в непрекращавшихся войнах между южноамериканскими государствами. Здесь же укрепились его демократические идеалы и республиканские взгляды, а также проявился интернационализм.

А на Апеннинском полуострове с середины 30-х годов XIX в. свершились кардинальные перемены. Прежде всего в королевстве Пьемонт-Сардиния, где король Карл Альберт (1831-1849) после жестокого подавления движения сторонников Мадзини * в 1831 и 1834 гг. изменил политический курс, решив использовать национальный подъем в своих целях, пока его трон не рухнул. Были разработаны и проведены реформы, превратившие Пьемонт в самое современное государство Италии, утверждена умеренно-либеральная конституция (Альбертинский статут). Королевство кипело, полное новых начинаний, в воздухе витали идеи создания единого Итальянского государства. В 1847 г. в Турине граф Кавур, сторонник либеральных идей, начал издавать газету, которую назвал "Рисорджименто" ("Воссоединение"). Годом ранее был избран новый папа, Пий IX, который тут же после избрания, объявив всеобщую амнистию для политических заключенных, разрешил эмигрантам вернуться. Гарибальди восторженно воспринял все эти перемены и решил возвратиться на родину. Сперва он отправил Аниту с детьми к матери в Ниццу **.

* Об отношениях между Гарибальди и Мадзини см. Верти Дж. Демократы и социалисты в период Рисорджименто. М., 1965; Кирова К.Э. Жизнь Джузеппе Мадзини. М., 1981.
** Канделоро Дж. История современной Италии, т. 3. М., 1962. с. 330.

Накануне отъезда в Италию он написал своему другу и сподвижнику Джакомо Медичи, что основная цель его приезда на родину - "не идти против новых течений в политике правительства, а поддержать его во всех хороших начинаниях и действовать вместе с ним в войне против австрийцев". Итак Гарибальди возвращался в Италию, надеясь принять активное участие в начавшейся войне с Австрией, а вовсе не для того, чтобы совершать революцию и свергать существующую там власть короля. К сожалению, к его возвращению накал национально-освободительного движения уже начал спадать. Итальянцы терпели поражения от австрийцев. И Карл Альберт, и папа Пий IX, напуганные размахом революционного движения в Европе и в самой Италии. начали отходить от либеральных и прогрессивных идей. Гарибальди успел принять участие в австро-итальянской войне, организовав отряд добровольцев. Он не согласился с решением правительства о заключении унизительного мира с Австрией и продолжил борьбу, участвуя в обороне возникшей Римской республики.

Тогда же произошел очередной поворот в мировоззрении Гарибальди. Он отошел от официального политического курса правительства, отказался от своей поддержки политики короля: "Я теперь буду воевать не за Карла Альберта, но за Итальянскую республику, за итальянскую нацию". В это же время появились первые противоречия и разногласия Гарибальди с Мадзини, одним из триумвиров, управляющих Римской республикой. Джузеппе Мадзини придерживался осторожной, умеренной политики, Гарибальди же выступал за установление диктатуры, полагая, что только она могла спасти тяжелое положение Римской республики, помочь разбить наступающих французов, которые пришли защитить владения папы. В мемуарах он писал об этих событиях так: "Видя, как относились к тому, что было делом нации, понимая, что катастрофа неизбежна, я потребовал установления диктатуры; я требовал права на диктатуру, как в некоторых случаях моей жизни требовал, чтобы мне доверили руль корабля, когда буря несла его на рифы". 3 июля 1849 г. французы во главе с генералом Удино вошли в Рим фактически беспрепятственно. Мадзини до этого тайно покинул город, отказавшись от дальнейшего сопротивления. Король Карл Альберт, отрекшись от престола, уехал в Португалию.

Но Гарибальди решил продолжить борьбу. После падения Римской республики он вместе с немногочисленными волонтерами и верной Анитой совершил поход на север, пытаясь дойти до Венеции, последнего оплота революции. По пути, в устье реки По, у него на руках умерла беременная жена, и он, преследуемый, не смог даже ее похоронить. С большим трудом Гарибальди пробился к Пьемонту, но был арестован и выслан из страны. Следующие пять лет своей жизни он находился в изгнании, без семьи и детей, оставшихся на попечении его матери в Ницце. Непродолжительное время провел на средиземноморском острове Маддалена, в Танжере (Марокко) и Гибралтаре, а затем перебрался в 1850 г. в Северную Америку.

Там, чтобы прокормиться, прославленный партизанский командир первоначально устроился простым рабочим на свечную фабрику своего друга Мэучи, пока для него не нашлось более подходящее занятие. И вновь его позвало море, он плавал капитаном на торговых судах, мечтал о родных берегах, посещал порты Китая, Австралии, Новой Зеландии, Англии (там, кстати, в 1856 г. состоялось его знакомство с А.И. Герценом), пока другие патриоты Италии составляли заговоры и продолжали активную, но порой бессмысленную борьбу. В 1853 г. Мадзини подал сигнал к восстанию в Милане, попытка мятежа привела лишь к очередным репрессиям. Неудачи не останавливают Мадзини. Он создал революционную "Партию действия", которая должна была повести за собой массы. Гарибальди же открыто заявляет, что не одобряет эти обреченные на провал попытки к восстанию. В одном из писем к другу Дж. Кунео он объяснял свою временную пассивность: "Если я не рискую собой, то только потому, что не вижу никакой надежды на успех". Гарибальди при всей своей смелости и любви к риску, по сравнению с Мадзини и другими радикально настроенными республиканцами, оказался самым умеренным, самым трезвым. Лучше понимая политическую ситуацию, не склонный ни к трусости, ни к расчету, он решил переждать временный революционный спад, не отказываясь от своих идей и целей. В 1855 г. Гарибальди вернулся из изгнания на родину.

Уже в 1858 г. в Италии начался новый подъем национально-освободительного движения. По-прежнему было популярным стремление к войне против Австрии. Кавур, возглавивший с 1852 г. пьемонтское правительство, готовил почву для предстоящей войны за объединение Италии. В 1858 г. с этой целью был заключен тайный союз с Наполеоном III, императором Франции, по которому Франция обещала свою поддержку Италии в обмен на Ниццу и Савойю. Пьемонтское правительство стремилось одновременно привлечь на свою сторону и либерально настроенную интеллигенцию, и республиканцев. Для этих целей блестяще подходил Гарибальди, прославленный народный герой, пользующийся широкой популярностью в Италии. Кавур пригласил Гарибальди к себе и предложил ему вербовать волонтерские отряды для участия в предстоящих военных действиях. Гарибальди было поручено командование корпусом альпийских стрелков из 3 тыс. человек. Гарибальдийцам не хватало ни хорошего оружия, ни провианта, но они под предводительством прославленного командира проявляли чудеса храбрости. Позднее он скажет: "В Пьемонте в начале 1859 года меня подняли как знамя". Действительно, пьемонтскому правительству во главе с Ка-вуром удалось подчинить Гарибальди своей стратегии. Несмотря на ряд одержанных побед, 11 июля 1859 г. в Виллафранке пришлось заключить перемирие с Австрией.

В результате этой войны Милан и Ломбардия стали итальянскими, но об объединении всей Италии говорить было еще рано. Согласно секретному договору, к Франции отошли Савойя и Ницца - родной город Гарибальди. Последний же подал в отставку с поста генерала пьемонтской армии и вернулся на небольшой остров Капреру, у северного побережья Сардинии, часть которого он купил еще в 1855 г., получив наследство скончавшегося брата Феличе и присовокупив к нему собственные небольшие средства, и создал там небольшое поместье. Со временем весь остров стал его владением.

Но в 1860 г. начались народные волнения на юге Италии. Сначала национальный подъем охватил Сицилию, потом все Неаполитанское королевство. Гарибальди реагировал на происходящие там события следующим образом: "Я не советовал сейчас поднимать восстание, но если сицилианцы взялись за оружие, это святой долг каждого помочь им в деле освобождения". После некоторого колебания он согласился возглавить экспедицию в Южную Италию, которая впоследствии стала известной как поход гарибальдийской "Тысячи" и сыграла важную роль в объединении Италии. Экспедиция эта проводилась под лозунгом "Италия и Виктор Эммануил". К этому времени в Пьемонте правил Виктор Эммануил II, ставший королем в 1849 г. после отречения отца Карла Альберта. Перед отправлением Гарибальди послал ему письмо, в котором решительно предстал в роли подданного, осмелившегося ослушаться лишь потому, что он хочет лучше служить своему государю и родине. В ночь с 5 на 6 мая 1860 г. два парохода с добровольцами, возглавляемыми Гарибальди, вышли из Генуэзского залива и направились к берегам Сицилии. Премьер-министр Кавур в отпет на запрос английского правительства так сформулировал свою позицию в отношении похода Гарибальди: "Правительство короля сожалеет об этом предприятии: оно не может ему помешать, но и не помогает ему; оно не может также с ним бороться ".

Поход Гарибальди был успешным и привел к освобождению Юга Италии от власти Бурбонов. На время Гарибальди стал диктатором Сицилии, в его руках оказалось собственное государство, в котором он пытался провести ряд преобразований: освободил политических заключенных, принялся за организацию школ и приютов, раздал часть государственных земель крестьянам. Порой народный вождь действовал слишком прямолинейно, нередко проявлял наивность. В Сицилии вокруг него плели сети интриг агенты Кавура, строили козни бонапартистские шпионы. Гарибальди не спешил передавать Сицилию Виктору Эммануилу II и вот как объяснял свои действия:

"Провозглашение единого Итальянского государства и Виктора Эммануил а его королем не должно произойти раньше, чем борющийся народ Италии от самой Сицилии не дойдет до Рима, будущей итальянской столицы... немедленное же присоединение южных земель означало бы отделение одной части Италии от другой... Мы хотим видеть Италию единой, а Виктора Эммануила ее королем!"

Итак, Гарибальди хотел вместе со своими волонтерами идти на Рим, чтобы завершить дело объединения Италии. Но в Неаполе он был остановлен Виктором Эммануилом II и его войсками. Король Пьемонта и его первый министр считали, что поход Гарибальди в Папскую область и занятие им Рима могут сильно усложнить международное положение Италии, навлечь на нее гнев французов, под особой защитой которых находился папа.

В ноябре 1860 г. Гарибальди сложил с себя диктаторские полномочия и объявил о передаче власти в освобожденной им Южной Италии королю Виктору Эммануилу II. Этот год стал памятен для него и оказавшимся фиктивным бракосочетанием с молодой аристократкой Джузеппиной Раймонди (однофамилицией матери), отдавшей сердце еще до встречи с Гарибальди другому человеку, но признавшийся в этом знаменитому жениху лишь под сводами храма, в котором происходило венчание. Едва услышав это тягостное для обоих признание, наш герой, отличавшийся влюбчивостью и обожаемый многими женщинами, вскочил на коня и умчался прочь.

В 1861 г. было объявлено о создании единого Итальянского королевства во главе с королем Виктором Эммануилом II, но вне его пределов все еще находились Папское государство и Венеция. Завершение объединения Италии могло быть достигнуто лишь в результате ликвидации светской власти папы и освобождения Венеции из-под австрийского господства. Таким образом, мечта Гарибальди о единой Италии пока не была достигнута. Он был избран депутатом туринского парламента от избирателей Неаполя, но редко присутствовал на заседаниях, объясняя это следующим образом: "Мое место не в парламенте. Я жду, чтобы меня призвала новая опасность". Действительно, ассамблея не подходила для Гарибальди-оратора, слишком вспыльчивого и несдержанного. Вскоре он возвратился на Капреру, где продолжил писать мемуары и ждать подходящего момента для возвращения к активной борьбе за окончательное объединение страны.

В 1862 г. Гарибальди решил предпринять новый поход к Риму под лозунгом "Рим или смерть!". Но на этот раз король Виктор Эммануил II не поддержал его начинание. Наоборот, он был объявлен мятежником и против него была направлена итальянская армия. У горы Аспромонте волонтеры Гарибальди столкнулись с войсками короля. В бою Гарибальди был тяжело ранен в ногу, взят под стражу и заключен в тюрьму, где находился до октября, когда был амнистирован королевским указом. В лечении его раны участвовал знаменитый русский хирург Н.И. Пирогов. Вернувшись на Капреру, Гарибальди писал, что, предпринимая свой рискованный поход на Рим, он не ожидал ничего хорошего от правительства Ратацци (премьер-министр Кавур умер в 1861 г.), и рассчитывал только на снисхождение Виктора Эммануила II, который не возражал против аналогичных действий Гарибальди в 1860 г. Но ситуация изменилась, а этого народный герой, далекий от политических интриг, понять не смог. Гарибальди перестал поддерживать короля, который "не делает ничего, чтобы завершить объединение страны". Став же председателем Национального Римского комитета. заявил: "Необходимо объединить силы во имя свободы, независимости, цивилизации и прогресса".

В 1864 г. Гарибальди посетил Англию, где был восторженно встречен как простым народом, так и представителями высших кругов. Там леди Эмма Роберте соперничала из-за него с молодой итальянской графиней Марией Мартиникой делла Торре, поговаривали даже о помолвке с ней, но дело расстроилось. Новой подругой народного героя, а затем и биографом стала талантливая 22-летняя журналистка Джесси Уайт Марио. Еще раньше Гарибальди предлагал руку и сердце приезжавшей на Капреру жене богатого банкира, писательнице Марии Эсперанса фон Шварц, которую именовал Сперанцой, но получил отказ.

Приближалась старость, Гарибальди все чаще преследовали болезни. Он совершил еще несколько путешествий, но большую часть времени жил на острове Капрера вместе со своими детьми, занимался управлением поместьем, принимал гостей, писал письма, воспоминания. Жившая в его доме первоначально в качестве служанки Франческа Армозино стала его гражданской женой. В 1867 г. у них родилась дочь Клелия, потом еще одна - Роза, скончавшаяся в детстве, в 1873 г. - сын Манлио. Лишь за три года до смерти ему удалось добиться развода с Дж. Раймонди и сочетаться законным браком с матерью своих младших детей. Несмотря на приближающуюся старость и болезни, явившиеся следствием многочисленных ран, полученных на полях сражений, он все так же жаждал действия, готов был по первому зову броситься в бой.

В 1866 г. Гарибальди вновь принял участие в войне против Австрии. Он сражался не на главном фронте и одерживал победы, тогда как в основных битвах итальянцы терпели поражения от австрийцев. Когда мир с Австрией был заключен, Гарибальди не пошел против короля, не продолжил военные действия, а повиновавшись распустил солдат. В результате этой войны к Италии была присоединена Венеция. Лишь Рим остался не включенным в состав государства.

Последнюю попытку освободить Рим Гарибальди сделал в 1867 г. Он покинул остров Капреру и поехал из города в город. Позднее это свое путешествие по Италии он назвал "крестовым походом". Его поездка, начавшаяся в феврале, совпала с выборной компанией для обновления состава парламента. Выступая как один из кандидатов, он заявил о своей ненависти к папе и о необходимости освободить Рим. Повсюду его приветствовал народ: во Флоренции, в Болонье, в Феррари. Именно в эти, заполненные публичными выступлениями месяцы окончательно сформировалось политическое кредо национального героя Италии. Чуть позже он принял участие в Международном конгрессе мира в Женеве, где сначала был восторженно встречен, но затем резкость его антикатолических высказываний вызвала протест, вынудивший Гарибальди уехать. Вернувшись в Италию, он опубликовал в газетах два обращения с призывами идти на Рим, что послужило поводом для ареста. Под конвоем его отправили на остров Капреру, но он бежал и пошел походом на Рим во главе 7 тыс. добровольцев. Однако население Папского государства осталось пассивным и не оказало никакой помощи гарибальдийцам. На исход сражения с объединенными силами французских и папских войск повлияло также бегство части волонтеров. в котором впоследствии Гарибальди обвинил Мадзини и его сторонников. Отряд гарибальдийцев был окончательно разбит при Ментане. Третья попытка Гарибальди присоединить Рим провалилась.

Окончательное объединение итальянских земель произошло в 1870 г. В связи с началом франко-прусской войны французы оставили территорию Папского государства. Итальянские войска тут же вошли в Рим, светская власть папы была свергнута, а его земли присоединены к Итальянскому королевству. Гарибальди был отстранен от участия в этом завершающем этапе объединения Италии: монархии он уже не нужен. Более того, власти даже блокировали остров Капрера итальянским флотом, препятствуя отплытию с него Гарибальди.

Несмотря на такое отношение к нему в Италии, слава Гарибальди жила в общественном мнении Европы. Он стал символом, легендой, его считали великим полководцем, способным выиграть самое безнадежное сражение. Поэтому, когда во Франции после падения империи республиканцы решили активизировать деятельность "Союза национальной обороны" и таким образом изменить характер войны, они обратились к герою, спасителю - Гарибальди. И он, откликнувшись на их призыв. в 1870 г. принял участие во франко-прусской войне на стороне французов и командовал Вогезской армией, которая, несмотря на недостаток сил и нерешительность верховного командования, какое-то время оказывала сопротивление прусской армии. После поражения Франции и подписания мирного договора Бисмарк потребовал провести выборы в стране; избранная таким образом палата должна была на заседании в Бордо принять условия мира. Даже не будучи кандидатом, Гарибальди был избран во многих департаментах, но отказался от депутатского мандата и вернулся на Капреру.

18 марта 1871 г. восстал Париж, образовав Коммуну, которой на время удалось захватить власть в городе. Центральный комитет Коммуны в предвидении вооруженного конфликта с версальскими войсками 24 марта призвал на помощь Гарибальди, который единодушно был избран генералом-аншефом их небольшой армии. Но Гарибальди, всегда мгновенно откликавшийся на призыв сражаться, не присоединился к коммунарам. В ответном письме с Капрера, датированном 28 марта, он объяснил, что здоровье не позволяет ему приехать в Париж и взять на себя командование *.

* О разногласиях между Гарибальди и Мадзини по поводу Парижской Коммуны и I Интерационала: Кин Ц.И. Италия конца XIX века: судьбы людей и теорий. М., 1978, с. 56-58. 68-69: Kирова К..Э. Жизнь Джузеппе Мадзини, с. 162-174.

Действительно состояние здоровья Гарибальди после испытаний, перенесенных им зимой во Франции ухудшилось. Но это ли было главной причиной его отказа присоединиться к восставшим и даже возглавить их? Он сочувствовал коммунарам, но это не мешало ему видеть, что они в меньшинстве, что их восстание чревато гражданской войной. В 1870 г. он откликнулся на призыв французского правительства и был готов бороться с французами против пруссаков, но не с французами против французов. "Революционность" Гарибальди не выходила за пределы этих границ. Он придавал национальным проблемам исключительную важность. Так, он написал своему сыну Риччьотти, оставшемуся во Франции:

"Следи внимательно за начинающимся движением коммун. Если ты увидишь, что оно может привести к возобновлению военных действий против пруссаков, я разрешаю тебе принять в нем участие. И запомни, как только я узнаю на Капрера, что ты присоединился к коммунарам, я немедленно приеду, чтобы быть вместе с тобой. Но если это движение выльется только в борьбу французов с французами - не вмешивайся".

К Коммуне Гарибальди не присоединился, а остался на своем острове. Он находился в курсе всех событий, отвечал на многочисленные письма, но поглощен был сельскохозяйственными работами. В то время он создал ряд проектов хозяйственных усовершенствований, предлагавших колонизацию новых земель, работы по мелиорации римской равнины и осушению болот. Он не был отстранен от активной политической деятельности: его избирали депутатом почти всех законодательных палат. начиная с 1874 г., но он сам не хотел принимать участия в их заседаниях, заявляя, что в парламенте будет выглядеть "экзотическим растением".

В поместье на острове Капрера он прожил последние годы жизни, поддерживая активную переписку с множеством корреспондентов. За это время он составил свое политическое завещание, написал окончательную редакцию "Мемуаров", создал роман "Тысяча", рассказывающий о его знаменитой экспедиции. Его перу принадлежат еще несколько художественных произведений: "Клелиа, или Правительство священников" (в России его издали через несколько месяцев после выхода в свет в Италии, но под другим названием "Иго монахов, или Рим в XIX столетии"); "Доброволец Кантони" (1870). Страдая от мучительного артрита, лихорадки, ревматизма и других болезней, передвигаясь с большим трудом, прославленный герой пытался литературным трудом заработать на жизнь себе и своей семье. Человек гордый и независимый, лишь за несколько лет до кончины он с болью в сердце согласился, наконец, принять давно предлагавшиеся ему единовременную денежную помощь и ежегодную пенсию от итальянского правительства. Незадолго до смерти, будучи уже тяжелобольным и не имея возможности передвигаться без посторонней помощи. он совершил триумфальную поездку в Сицилию, которая еще раз продемонстрировала его огромную популярность среди простых людей Италии. Умер Гарибальди 2 июня 1882 г. и был похоронен на острове Капрера. На его смертном одре лежали две книги, которые он держал в руках перед последним вздохом: томик с изданием поэмы Фосколо "Гробницы" и альбом с портретами 1117 героев сицилийского похода.

Весь жизненный путь Гарибальди можно разделить на два неодинаковых по своей протяженности периода. Гранью между ними может служить важнейшее событие для Д всего итальянского народа и для европейской истории - окончательное объединение Италии, которое было целью жизни Гарибальди, о чем свидетельствует множество его ранних высказываний. Борьбе за освобождение своей родины от власти тиранов. под которыми подразумевались австрийское, а после 1849 г. и французское правительство, а также папство, он посвятил всю свою жизнь. Следует отметить, что именно этой "святой цели" - объединению Италии - были подчинены в той или иной степени все поступки Гарибальди. В воспоминаниях он писал: "Я привык подчинять любые свои принципы цели объединения Италии, каким бы путем это ни происходило". Отсюда следует, что нельзя на основании того, что Гарибальди действовал в союзе с теми или иными силами (с мадзинистами или с монархией во главе с Виктором Эммануилом II) говорить о его принадлежности к этим различным течениям итальянского Рисорджименто. И более того нельзя утверждать, будто бы он когда-либо полностью разделял революционно-демократические или монархические взгляды. Несмотря на то, что Гарибальди не писал теоретических статей и редко выступал в парламенте, все же можно говорить о наличии у него собственной политической программы, к рассмотрению основных положений которой автор и перейдет.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ И РЕАЛИИ

Джузеппе Гарибальди посвятил жизнь "борьбе за Италию объединенную и свободную от деспотизма". Под политической тиранией и деспотизмом он понимал насильственное правление меньшинства. Так, обращаясь к рабочим Пармы в 1862 г. он объяснял это следующим образом: "Представьте себе, что нас 100 человек. 80 из нас хотят одного правительства, а 20 - другого. 20, которые насилуют волю 80. - это и есть деспоты, тираны". Вплоть до окончательного освобождения всех областей Италии от власти австрийцев, а именно они для Гарибальди были тиранами, угнетавшими итальянский народ и мешавшими объединению страны. К вооруженной борьбе против австрийских и французских войск, занявших его родину, он призывал своих волонтеров во время военных кампаний 1859-1860, 1862, 1866-1867 гг. Ненависть Гарибальди была направлена и против внутренних деспотов, олицетворением которых был римский папа. В папстве Гарибальди видел одно из главных препятствий на пути к объединению и возвышению Италии. Он подчеркивал антинациональную роль папства и католического духовенства, утверждая, что "священники - подданные иностранного господства и орудие в его руках". Гарибальди, будучи масоном, так выражал свое отношение к религии: "Я за веру в Бога, но не за веру в священников, потому что Бог хочет, чтобы все люди стали братьями и были счастливы, а священники вовлекают нас в ад". На протяжении всей жизни Гарибальди оставался верен своему антиклерикализму, завещая сжечь свой прах, а не хоронить по церковным обрядам (завещание это, правда, не было выполнено).

Итак, важной частью его жизненного кредо была борьба против деспотизма за свободу - "этот наиболее драгоценный дар, которое провидение дало народам", а также за республику. По утверждению самого Гарибальди, он всегда оставался республиканцем "в сердце", хоть ему не раз и приходилось идти на союз с монархией для достижения своей главной цели - объединения и возвышения Италии. Под республикой он понимал систему управления, поддерживаемую большинством, таким образом, противопоставляя ее тирании, при которой народ угнетается находящимся у власти меньшинством. Во взглядах Гарибальди прослеживаются отдельные черты сходства с политической теорией государственного деятеля и мыслителя Флоренции эпохи Возрождения Никколо Макиавелли, названного в "Мемуарах" наряду с Данте и Петраркой одним из "наших великих мужей".

Конкретные представления Гарибальди об организации республиканского строя были на первых порах его деятельности еще очень неопределенны и базировались в значительной степени на античных образцах. Опасаясь, что деспотия может получить перед республикой "преимущество концентрации власти", Гарибальди на протяжении нескольких десятилетий развивал также своеобразную теорию выборной республиканской диктатуры, которая должна учреждаться в кризисные для нации периоды и на время которой нация всеобщим голосованием передает власть "лучшему из граждан". Теория республиканской диктатуры также подкреплялась у Гарибальди античными реминисценциями, ссылками на диктаторов древнего Рима. Именно на эту теорию указывал позднее Муссолини, утверждая, что он продолжает "гарибальдийскую традицию". Но как писал Мак Смит: "Гарибальди, хоть и был сторонником временной диктатуры, не мог желать установления режима, подобного фашистскому". Что именно Гарибальди понимал под диктатурой и почему считал ее необходимой, объясняет его политическое завещание, в котором он писал:

"В Италии со временем должна быть провозглашена республика, но нельзя доверить ее судьбу пяти сотням докторов, которые, оглушив всех своей болтовней, приведут страну к гибели".

Здесь он явно осуждает парламентаризм, на своем собственном опыте убедившись в невозможности провести свои проекты и предложения через парламент, депутатом которого избирался много раз. В завещании Гарибальди предлагал ввести диктатуру на время, пока в Италии не утвердится свобода, и самому существованию итальянского государства не будут больше угрожать могущественные соседи, только тогда, по его мнению, диктатуре придется уступить место республиканскому правительству,

Борьба итальянцев за свободу должна была, по представлениям Гарибальди, вестись силами всего народа, т.е. всей нации, и он не раз говорил о ней как о борьбе, в которой замолкают частная ненависть и раздоры, и "все классы граждан подают друг другу руки... чтобы защищать общий дом - свою родину". Гарибальди, действительно, выступал за союз с различными политическими силами и был готов действовать вместе с правительством Кавура и королем Виктором Эммануилом на благо Италии, о чем не раз писал, когда его обвиняли в промонархических взглядах. Позднее он выступал также против раскола в демократическом лагере, предлагая "объединить в один кулак различные демократические и рабочие организации, масонские братства и другие общества на основе общего стремления улучшить положение Италии". Гарибальди был автором множества прокламаций, обращенных к итальянцам, живущим в различных областях страны, к городскому населению и к крестьянам. Он был ближе к народу, чем Мадзини, который встал во главе итальянской интеллигенции. Гарибальди же возглавлял народную струю в итальянском Рисорджименто, что отмечалось большинством исследователей этого периода истории Италии.

Он был сторонником объединения не только народа внутри страны, но также дружбы между разными нациями, о чем не раз говорил в письмах и воспоминаниях, и что доказал своим примером, сражаясь за республики Уругвай и Риу-Гранде в Южной Америке, а также участвуя во франко-прусской войне на стороне республиканской Франции. Гарибальди, пронес через всю жизнь веру в братство народов и право на национальное самоопределение, идеи получавшие широкое распространение во второй половине XIX в. Стремясь, чтобы его родина "защищала нс только свои права, но и права других народов", он в 1849 г. призывал итальянцев "сделать своим делом" судьбу Венгрии, готовил в 1863 г. вооруженное выступление в поддержку восставшей Польши, организовывал отряды гарибальдийцев для участия в национально-освободительной борьбе на Крите.

Гарибальди приветствовал создание Первого Интернационала и в конце 1871 г. даже назвал его "солнцем будущего". Но очень быстро возникли разногласия из-за того. что Гарибальди всегда отвергал революцию и насилие. Непреклонный в своих высказываниях, резкий, он умел быть и умеренным. Его "реализм" поссорил его с Мадзини и отдалил от революционеров-социалистов. Поэтому в своем обращении к итальянскому народу в 1874 г. Интернационал его осудил:

"Не слушайте Гарибальди. Социализм такой, каким он его себе представляет, сомнителен. То, что он называет преувеличениями социалистов, на самом деле является нашими основными принципами... Он хотел бы, чтобы ассоциации рабочих были бы только обществами взаимной помощи. Тогда они превратились бы в мелкие и узкие группы, над которыми смеялась бы буржуазия... Итальянские пролетарии, вперед!".

"Пролетарии" - это слово не из лексикона Гарибальди. Он призывал к дружбе и взаимопомощи между народами, а не к объединению пролетариев всех стран. Восхищаясь подвигами Гарибальди-военного. К. Маркс и Ф. Энгельс не раз критиковали Гарибальди-политика.

Мечта о братстве народов превратила Гарибальди в убежденного борца за мир. хотя сам он большую часть жизни провел в различных войнах. Вот что писал он об этом в 1870 г.: "Будучи сторонником мира и дружбы между народами, я оказываюсь вновь вынужденным браться за оружие, что противоречит моим принципам". И далее пояснял: "Я не люблю войну, это слезы угнетенных заставили меня взяться за оружие". Его стремление к миру было так велико, что для его обеспечения он даже написал письмо Бисмарку с предложением создать мировой арбитраж: "Пусть в Женеву. место заседаний арбитража, каждое государство пришлет своих делегатов. 1. Война между народами невозможна. 2. Все разногласия между ними решает мировой арбитраж", - таковы основные внешнеполитические тезисы Гарибальди.

Политические идеалы приверженца республиканской формы правления, борца за свободу против тирании, несомненно, были демократическими. Но Гарибальди никогда не был сторонником революции. Он был склонен скорее к социальному компромиссу, к поэтапному развитию, позволяющему избежать насилия. Придерживаясь во многом идеалистических взглядов, Гарибальди тем не менее умел действовать как реалист, исходя из сложившейся ситуации. У него была программа тех преобразований, которые необходимо было осуществить в итальянском обществе после объединения страны.

1870-е годы занимают в жизни и развитии социально-политических взглядов Гарибальди особое место. Это было время, когда он, посвятивший всю жизнь борьбе за национальное единство и независимость, очутился в Италии, объединенной сначала не до конца, а после освобождения Венеции и Рима полностью, т.е., казалось, что основная его цель достигнута. Новое королевство столкнулось с огромными трудностями. Страна продолжала оставаться разделенной на более развитый промышленный Север и отсталый аграрный Юг, который превратился в своеобразную внутреннюю колонию буржуазии Севера. Преобразования были необходимы. В результате демографического скачка население выросло от 25 млн. в 1866 г. до 31 млн. в 1887 г. Земли не хватало. Эмиграция принимала широкие размеры. Тяжелым оставалось положение как рабочих в городе, так и разорявшихся крестьян. Особенно острые противоречия были на Юге, где постоянно вспыхивали народные волнения, а в деревнях возмущение крестьян, обманутых в своих надеждах получить землю, выливалось в разбои. При этом только около 2% населения имело право голоса.

С 1861 г. по 1876 г. итальянские кабинеты министров формировала парламентская "правая". В ее состав входили умеренные либералы последних лет Рисорджименто. Сформированные ею правительства выражали интересы крупных итальянских аграриев и крупной буржуазии (в первую очередь сельскохозяйственной и торговой). Правительства "правой" отменили внутренние таможенные пошлины, ввели единую для всего полуострова систему мер и весов, денежную систему, создали единую итальянскую армию и государственный аппарат, финансировали строительство железных дорог, которые должны были соединить отдельные части итальянского государства. Эта деятельность "правой", в целом прогрессивная, имела и оборотную сторону. Громадные средства, нужные для нововведений, добывались в основном за счет взимаемых с народа налогов. Налоговая система в Италии являлась одной из самых антидемократических в Европе. Затяжной конфликт с Ватиканом, явившийся следствием ввода в Рим итальянских войск, также затруднял консолидацию общества. Закрепляя ликвидацию светской власти папы, закон ограничивал его владения в Риме, но "правая" не осмелилась провести отделение церкви от государства и школы от церкви. Это вызывало недовольство в демократических кругах. В целом политика "правой" усилила разочарование народных масс.

Таким образом, после объединения страны не пришло ни моральное, ни материальное улучшение, на которое надеялся Гарибальди, а внутренние социальные проблемы обострились. Понимая это, Гарибальди пытался найти решение, составив программу действий, один из вариантов которой был напечатан в газете "Гадзетино Роза" 12 августа 1872 г.

Этот документ был первым опубликованным выражением политической концепции Гарибальди после окончательного объединения Италии. Прежде всего он настаивал на "духовном освобождении" от влияния католической церкви, считая, что необходимо запретить религиозные корпорации в Риме. По его мнению, религиозные суеверия народа могут быть рассеяны лишь с помощью повышения уровня грамотности. Поэтому он предлагал сделать образование обязательным и бесплатным. Духовное освобождение должно быть дополнено материальным облегчением положения рабочих. Для этого надо было усовершенствовать систему налогообложения, отменив специальный налог на соль и на предметы широкого потребления, и вместо ряда тяжелых налогов ввести один, более справедливый и равномерно распределенный. Гарибальди понимал, что для уменьшения налогов необходимо сократить государственные расходы. В 1880 г., в более позднем варианте своей программы, он конкретизировал этот пункт, указывая, что надо: 1) уменьшить государственные пенсии; 2) сократить военные расходы и вместо постоянной армии создать "национальную милицию"; 3) привлечь к работе духовенство, на содержание которого уходят большие деньги. Но наиболее важный пункт политической программы Гарибальди, присутствующий и в первом и в позднейшем ее вариантах, касался предоставления избирательного права всем грамотным итальянцам. Эта позиция Гарибальди позднее стала центральной в программе крайнего левого фланга во время проведения реформы избирательного права. Критерий образования возьмет за основу комиссия, работающая над проектом этой реформы в 1882 г., уже после смерти Гарибальди, когда право голоса вместо 2 получило 7% итальянцев.

Вся же программа Гарибальди легла в основу программы итальянских радикальных демократов и использовалась Конгрессом Рабочих и Демократической Лигой в 1870-1880-е годы, а также парламентской группой "левая", оппонентами "правой", которым удалось прийти к власти, получив большинство в парламенте в 1876 г.

Гарибальди был ярым защитником гражданских прав. В своей программе 1880 г. он писал о необходимости защищать свободу слова, печати и собраний, был приверженцем отмены смертной казни, о чем упоминал в письмах []. В 1870-е годы его давнишняя мечта о республике конкретизировалась в представление о том, какой она должна быть по своей сути. Он был сторонником буржуазно-демократической республики с развитым местным самоуправлением, политическими свободами и полным равенством всех перед законом. Однако никогда не призывал к социальной революции, намеченные им преобразования должны были осуществляться мирным путем.

Но Гарибальди разочаровался и в возможности провести свои предложения через парламент. Там даже после прихода к власти "левой" он столкнулся с сопротивлением против своих проектов. В 1880 г. он подал в отставку с поста депутата, потому что "не может быть в числе законодателей в стране, где попирается свобода, а закон применяется только для того, чтобы гарантировать свободу иезуитам и врагам объединения Италии". Правительство "левой", возглавляемое Депретисом, еще при жизни Гарибальди начало проводить ряд демократических реформ: были изданы законы о светской школе и гражданском браке, которые несколько ограничили позиции церкви; в 1879 г. введено обязательное начальное образование; в 1880 г. ликвидирован налог на помол зерна. Но Гарибальди надеялся на более интенсивные преобразования. Он видел слабые стороны парламентаризма, к тому же, как пишет Альфреде Вентури, Гарибальди не был создан для долгих парламентских дебатов. Он был и оставался до конца своей бурной, насыщенной разнообразными событиями жизни, "человеком действия", патриотом и сторонником демократии. Его проекты политических преобразований, созданные после 1871 г., являются свидетельством этого.

Гарибальди и в конце своей жизни продолжал выступать за "неделимую Италию", под которой понимал теперь присоединение Трентино и Триеста к территории страны. Он до конца остался верен избранному им "национальному пути". Будучи интернационалистом и "другом Франции", он считал естественным, что именно итальянское, а не французское влияние должно стать господствующим в Тунисе, очень близко расположенным от Сицилии. Но раздел колоний решало соотношение сил между державами, а не какое-то распределение, соответствовавшее территориальной близости или необходимости. Почему Франция имеет слишком много, а Италия ничего?

Гарибальди разделял чувства средних слоев Италии, убежденных в том, что новая Италия должна играть в Европе заметную роль. что Италия униженная, осмеянная, низведенная до положения туристической области, должна остаться воспоминанием. Он писал: "Наши австрийские и французские соседи должны понять, что времена их прогулок по нашей прекрасной стране навсегда ушли в прошлое". Тон его высказываний становился более резким, но суть сохранялась прежняя. Гарибальди до последних своих дней защищал единство и процветание своей родины и оставался патриотом Италии. Его славе завидовали короли и премьер-министры. Во многих городах Италии ему поставлены памятники, пусть и не столь гигантские и помпезные, как монумент Виктору Эммануилу II на площади Венеция в Риме.

НАСЛЕДИЕ ГАРИБАЛЬДИ

С его идеями отчасти связана доктрина молодого итальянского национализма -ирредентизм, а сама ирредента (Italia irredenta - "неискупленная, неосвобожденная Италия") как политическая партия оформилась в 1878 г. под руководством генерала, депутата парламента Менотти Гарибальди, сына Джузеппе Гарибальди. В ее программу, в частности, входило отторжение от Австро-Венгерской империи ряда областей, населенных итальянцами: Триеста, Трентино, Истрии, Далмации, островов в Адриатике. Позднее в борьбе Италии за осуществление этих планов в годы первой мировой войны погибли два внука Джузеппе Гарибальди. И, если с начала своего зарождения ирредентизм объединял в основном мелкобуржуазные, республиканские элементы, то в начале XX в. его лозунги стали широко использоваться итальянской империалистической буржуазией, стремившейся оправдать в глазах мировой общественности свои широкие захватнические притязания на Балканы и Адриатику. А кое-кто из ирредентистов тогда же участвовал в создании националистического движения в Италии, одного из предшественников фашизма.

Национализм Гарибальди позднее был использован в риторике Муссолини, увлекавшего в 1922 г. громкими речами итальянцев самой идеей "похода на Рим", который ранее в XIX в. трижды предпринимал итальянский национальный герой. Портрет последнего, по воспоминаниям, висел в доме Алессандро Муссолини, отца будущего основателя итальянского фашизма, преклонявшегося перед Джузеппе Гарибальди. Приход итальянских фашистов к власти приветствовал сын народного героя - генерал Риччьоти Гарибальди (умер в 1924 г.). В опубликованной в 1934 г. в Любеке книге "Гарибальди" немецкий историк А. Дреслер называл его предшественником фашизма. Фашистский режим кое-кто из историков, например Дж. Вольпе в книге "Итальянский народ между миром и войной 1914-1915 гг.", вышедшей в Милане в 1940 г., считали прямым наследником эпохи Рисорджименто. Но тогда в отличие от периода фашистской диктатуры "римский миф" - лозунг воссоздания былого величия Римской империи имел иное, демократическое содержание, олицетворяя стремление итальянского народа к независимости и национальному объединению, а не к захватам чужих территорий *.

* Белоусов Л.С. Муссолини: диктатура и демагогия. М., 1993, с. 172; Галло М. Указ. соч., с. 454-456; Ридли Д. Муссолини. М., 1999, с. 3, 13; Ильинский М.М. Жизнь и смерть Бенито Муссолини. М.. 2000, с. 7, 452.

В выступлениях Муссолини отчасти нашло отражение духовное наследие Гарибальди, с помощью героического образа которого Муссолини стремился нажить дополнительный политический капитал. Несомненно, не все и не самое лучшее в нем, скорее, внешнее, чем внутреннее. Но отрицать это - значило бы не понять одного из путей итальянской истории, одной из ее "традиций". Не случайно фашисты превратили 50-летнюю годовщину со дня смерти Гарибальди в 1932 г., которая совпала с "деченнале", 10-летием фашизма, в одну из своих великих дат. Издавались произведения Гарибальди, в частности вышло шеститомное издание его сочинений, биографии. Тогда из Ниццы в Рим перевезли останки жены героя, Аниты, и ей был поставлен памятник. И так же не случайны при фашизме девизы "Ницца ностра" ("Наша Ницца") и "Итальянская Корсика", возвращающиеся как эхо, как отклик на горечь Гарибальди, лишившегося своей отчизны. Фашизм использовал призывы Гарибальди, украшая себя гарибальдийской традицией, играя таким образом на чувствах народа.

Действительно, в "Завещании" Гарибальди можно найти одобрение диктатуры, но лишь как временной меры. Выступая за единую Италию и оставаясь при этом противником насильственных мер, подавления личности, преследований инакомыслящих, он, наоборот, был сторонником демократии и гражданских свобод. Таким образом, фашизм и Муссолини - черная и карикатурная копия гарибальдизма и Гарибальди, подделка национальной традиции. И символической одеждой итальянских фашистов стала черная рубашка, а не гарибальдийская рубашка красного цвета (camicia rossa).

Но его наследие и традиции использовали также и в борьбе за свободу и демократию. При фашизме, в частности, против самозванного гарибальдизма и его стремления исказить наследие Гарибальди, восстали гарибальдийцы-антифашисты республиканской, либеральной и марксистской ориентации, взявшие от гарибальдий-ского эпоса главное - народное вмешательство в ход итальянской истории во имя идеала демократии и братства. И действия партизан-гарибальдийцев с осени 1943 г. внесли весомую лепту в европейское движение Сопротивления.

* * *

Джузеппе Гарибальди - один из главных героев итальянского Рисорджименто. Он представлял народную струю в объединении страны, которое шло под руководством либеральных сил во главе с Кавуром и под знаменем Пьемонт-Сардинской монархии Виктора Эммануила. Увидеть Италию единым, сильным, процветающим государством было главным его стремлением. В своем политическом завещании он писал, что следует идее Данте "создать Италию даже вместе с чертом". Он готов был идти на компромисс с различными политическим силами, в том числе и с монархией, ради воплощения своей мечты об объединении Италии. При этом по своим политическим убеждениям оставался на протяжении всей жизни республиканцем, хотя и признавал возможность временного прихода к власти диктатора, который мог бы провести необходимые реформы в кратчайшие сроки, используя свои чрезвычайные полномочия, но затем, по его мнению, необходимость в диктатуре должна отпасть и должен быть установлен республиканский строй.

Гарибальди хорошо понимал потребности итальянского народа, видел тяжелое положение крестьян и рабочих после объединения страны. Он разрабатывал проекты демократических реформ, направленных на улучшение жизни народа. Находясь уже в преклонном возрасте, Гарибальди не имел сил вести борьбу за их осуществление, хотя он и пытался провести некоторые из них через парламент, Гарибальди был сторонником введения всеобщего избирательного права. Он защищал гражданские права, а также выступал за облегчение налогового бремени и улучшение экономического положения простого народа. До конца своей жизни он сохранил антиклерикальные настроения, выступая за окончательное отделение церкви от государства.

В последние годы жизни Гарибальди создал ряд проектов хозяйственных усовершенствований - проект изменения течения Тибра и милиорации римской равнины, предложение по осушению болот и озеленению гор, строительству железных дорог и мостов. Большинство из них было нереально воплотить в жизнь, но они дают представление о том, какой Гарибальди видел возрожденную Италию. Он мечтал об экономически процветающей, богатой стране с демократическим правлением. Может показаться, что Гарибальди был далеким от жизни идеалистом, не понимавшим истинное положение вещей. Но это не так. Не отказываясь в душе от своих идеалов, он старался на практике сделать все возможное для хотя бы частичного их воплощения в жизнь. В отличие от Мадзини, возглавлявшего революционное течение Рисорджименто, Гарибальди не призывал к социальной революции, а был сторонником компромиссов и реформ, идущих мирным путем. После окончательного объединения Италии он был разочарован, говорил, что "не о такой Италии мечтал". Конечно, посвятив всю свою жизнь цели объединения Италии, Гарибальди хотел в старости увидеть положительные результаты своей деятельности. Этим и объяснялись пессимистические настроения его последних писем.

В целом величие вклада Гарибальди в объединение Италии несомненно. Многие его предложения и проекты последних лет были уже после его смерти постепенно осуществлены. А 2 июня 1946 г. ровно день в день через 64 года после кончины Джузеппе Гарибальди в Италии была провозглашена республика.