№ 6, 2000 г.
№ 6, 2000 г.
© А.С. ОрловВоздушная разведка США
над территорией СССР
в 1950-1955 гг.А.С. Орлов
Орлов Александр Семенович - доктор исторических наук, академик РАЕН,
ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФВ годы "холодной войны" в развитых странах создавалось ракетное и ядерное оружие, вводились в строй и развертывали свою деятельность полигоны, где испытывались новые образцы невиданных ранее вооружений. Воздушная разведка, как способ получать документальные данные о крупномасштабных объектах (полигоны, верфи, атомные и авиационные заводы), получила тогда большое распространение. Особенно активно работала американская авиаразведка, стремясь выявить военные объекты на территории СССР.
Эти тайные операции ВВС и ЦРУ США стали достоянием общественности только с окончанием "холодной войны". Но если на Западе вышло уже значительное число книг и статей по этой проблеме, то в России научная литература об этом пока еще занимает скромное место. В 90-е годы была опубликована серия статей в "Известиях" под рубрикой "Жертвы необъявленных войн" (автор Н. Бубыта), несколько статей в "Красной Звезде" А. Докучаева, в основном связанных с полетами самолетов У-2. Эта же тема освещалась в 1994 г. в статье А. Орлова "Горячий фронт холодной войны" ("Геополитика и безопасность", 1994), Г.А. Михайлова и А.С. Орлова "Тайны закрытого неба" ("Новая и новейшая история, 1992, № 6), отдельных публикациях в других периодических изданиях.
В предлагаемой читателю статье рассматривается деятельность американской авиации по разведке объектов СССР в первой половине 50-х годов. Это объясняется тем, что начиная с 1956 г. главную роль в выполнении разведывательных задач в воздушном пространстве СССР, взяли на себя высотные самолеты-разведчики У-2, деятельность которых уже освещалась на страницах "Новой и новейшей истории" и в других изданиях. А вот о полетах иностранных самолетов у границ СССР известно намного меньше. В основу положены документальные публикации военной печати США последних лет и материалы, которые автор получил, когда участвовал в конференции разведывательных сообществ США по теме: "У-2 - революция в разведке", проведенной в Вашингтоне в августе 1998 г.
Генерал Натан Туайнинг, заместитель начальника штаба ВВС США, стоял у стола президента Гарри Трумэна в овальном кабинете Белого дома. Он давал пояснения к картам и схемам, разложенным перед президентом. За окном моросил дождь. Была осень 1950 г. "Начальники штабов одобрили это?" - отрывисто спросил Трумэн. "Да, сэр... Мы все горим желанием начать эту программу как можно скорее. Мы понимаем серьезность этого дела, но это единственный способ получить нужную нам информацию". * * *
Речь шла о плане разведывательных операций в воздушном пространстве СССР с использованием авиации США. Пентагон хотел знать, что происходит за "железным занавесом", на военных заводах, полигонах ВВС и ПВО, плотно закрытых завесой секретности, каковы боевые возможности советской системы ПВО.
Президент оторвался от карт, подписав план. На прощание сказал: "Передайте от моего имени генералу Вандербергу (начальник штаба ВВС США. - А.О.): какого черта он раньше не догадался сделать это" [1].
Трумэн был не совсем прав. Корни тайных разведывательных операций против СССР с применением средств воздушной разведки уходили в первые месяцы после окончания второй мировой войны. Так в апреле 1946 г., когда СССР выводил свои войска из Иранского Азербайджана, американцы стремились держать процесс вывода под "своим контролем". 5 апреля 1946 г. два американских самолета нарушили советско-иранскую границу в районе Астара и вторглись в воздушное пространство СССР на 6 км. Советское правительство по дипломатическим каналам направило ноту протеста посольству США в Москве. Посол Беделл Смит пообещал разобраться в инциденте и не допускать подобного впредь. В прессе обеих стран о случившимся нарушении советской границы не публиковалось, чтобы не возбуждать общественное мнение по поводу недружественного акта, когда союзнические отношения еще продолжались.
Но нарушения советских границ продолжались и в последующие годы. 25 февраля 1947 г. было отмечено нарушение советской границы близ о. Ратманова в Беринговом проливе, 23 декабря того же года - в районе Чукотского полуострова. Советские протесты тогда возымели действие. Американским разведывательным самолетам было рекомендовано не приближаться к границам СССР и стран Восточной Европы соответственно на 3, 12, 20 и даже 50 миль от берегов или сухопутных границ социалистического лагеря [2].
Хотя уже появившиеся сполохи "холодной войны" тогда еще не переросли в устойчивое противостояние двух общественных систем, американские самолеты-разведчики начали совершать регулярные разведывательные полеты вдоль советских границ. Первыми начали это делать стратегические бомбардировщики Б-17 ("летающая крепость"). Несколько таких самолетов были оборудованы аппаратурой радио- и радиотехнической разведки, способной выявлять технические характеристики советских радиолокационных станций (РЛС) или радаров, как их тогда называли. Большая дальность полетов Б-17 (до 4000 км) позволяла им в течение длительного времени находиться близ границ СССР и определять возможность приграничных РЛС по обнаружению воздушных целей. Но тогда эти полеты носили эпизодический характер.
В те годы Европа лежала в развалинах, следы военного смерча остались на других континентах, людям становилось все яснее, что новая война, особенно с применением новейших средств массового уничтожения, явится катастрофой для человечества. По-новому вставали проблемы войны и мира. Назрела необходимость выработки новых концепций в сфере политики, стратегии, безопасности. Однако в США продолжал господствовать силовой подход к решению международных проблем. Там считали, что угрозой силы, войной можно добиться своих политических целей.
Уже через две недели после окончания второй мировой войны, 19 сентября 1945 г., Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) США издал документ "Основа для формирования военной политики США", в котором, в частности, указывалось, что США должны сохранять "подавляюще мощные вооруженные силы во время мира", которые должны быть в состоянии сделать "неразумным для любой крупной агрессивной нации начать большую войну вопреки воле США". Это была заявка на роль глобального гегемона. "Наше правительство, - говорилось далее в документе, - ... должно оказывать давление с целью быстрого разрешения спорного вопроса политическими средствами, в то же время осуществляя все приготовления для того, чтобы нанести первый удар" [3]. Первый удар кому? Адресат был указан: Советский Союз. Еще 15 мая 1945 г., через неделю после того, как над Москвой прогремел салют в честь Победы, заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю писал: "Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США" [4].
В ноябре 1945 г. было подготовлено секретное исследование Объединенного комитета начальников штабов, названное "Стратегическая уязвимость России для ограниченного воздушного нападения". Авторы этого документа анализировали возможности превентивного ядерного удара по Советскому Союзу в случае, если СССР развяжет агрессию в Европе или Азии или появятся явные признаки того, что возможна агрессия против Соединенных Штатов [5]. Объединенный комитет рекомендовал нанести ядерный удар не только в случае "явной угрозы советского нападения", но и в обстановке, когда "вражеские промышленность и научные возможности создают условия для нападения на Соединенные Штаты или защиты против нашего нападения" [6]
Главная ставка в планировавшейся войне делалась на атомные бомбы, в качестве носителей которых предполагалось использовать стратегические бомбардировщики. Это нашло отражение в строительстве вооруженных сил. ВВС в целом, и, особенно стратегическая авиация, все более выдвигались на ведущее место среди других видов вооруженных сил. В марте 1946 г. было создано стратегическое авиационное командование (САК); в 1947 г. ВВС стали самостоятельным видом вооруженных сил США.
В сентябре 1946 г. в высших правительственных кругах США был разработан документ "Американская политика в отношении Советского Союза". В нем, в частности, говорилось: "Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне... Война против СССР будет "тотальной" в куда более страшном смысле, чем любая прежняя война, и поэтому должна вестись постоянная разработка как наступательных, так и оборонительных видов вооружения" [7].
В соответствии с такими взглядами на характер будущей войны составлялись и конкретные планы ее ведения. 14 декабря 1945 г. Объединенный комитет военного планирования издал директиву № 432/Д. "Единственным оружием, которое США может эффективно применить для решающего удара по основным центрам СССР, являются атомные бомбы, доставленные самолетами дальнего действия", - говорилось в директиве. Предполагалось составить план атомного нападения на советские промышленные центры, применив около 200 атомных бомб, хотя в то время имелось всего 2 атомные бомбы. Носителями бомб могли стать только стратегические бомбардировщики Б-29. Однако при базировании на американском континенте у них не хватало дальности действия, чтобы достичь намеченных на советской территории целей. Дальность действия Б-29 составляла 6000 км, тогда как расстояние от Нью-Йорка до Москвы - 7505 км, от Сан-Франциско до Хабаровска - 7262 км. Поэтому авторы директивы предлагали использовать для Б-29 авиабазы на Британских островах, в Италии (Фоджа), в Индии (Агра), в Китае (Чэнду), на Японских островах (Окинава).
В 1946-1948 гг. было разработано несколько планов войны против СССР -"Пинчер", "Бройлер", "Граббер", "Хафмун", "Флитвуд" и другие [8].
В 1949 г. на свет появился план "Дропшот". Его главная стратегическая цель состояла в том, чтобы "во взаимодействии с нашими союзниками уничтожить советскую волю и способность к сопротивлению путем стратегического наступления.
План предусматривал начать войну против СССР массированными ударами стратегической авиации по административно-политическим и промышленным центрам нашей страны, а также районам сосредоточения войск. Планировалось на первом этапе в течение 30 суток сбросить на СССР 300 атомных и 200 тыс. тонн обычных бомб. Авторы плана рассчитывали таким путем сломить волю и способность советского народа к сопротивлению, принудить Советский Союз к капитуляции.
Поскольку нанесение атомных ударов по СССР предусматривалось в первые же дни нападения на СССР, ставился вопрос о том, что ВВС должны заранее иметь в своем распоряжении атомные бомбы. Но чтобы доставить эти бомбы к объектам удара в глубине территории СССР, нужно было иметь передовые базы, выдвинутые поближе к границам Советского Союза [9]. Поскольку для самолетов-носителей атомных бомб требовались хорошо оборудованные аэродромы, имевшие достаточно длинные взлетно-посадочные полосы (ВПП) с твердым покрытием, современные навигационные системы, склады горючего и боеприпасов, ремонтные мастерские, то в странах Азии и Африки, где имелись крупные американские авиабазы, их срочно начали модернизировать. Но в первую очередь для передового базирования решили использовать уже имевшиеся современные авиабазы на территории европейских союзников США.
В конце 1949 г. США имели 840 действующих стратегических бомбардировщиков на континентальной части США и передовых базах, а также свыше 250 атомных бомб. Тактико-технические характеристики этих самолетов позволяли достичь Москвы, Ленинграда и других объектов на европейской части СССР при действиях с авиабаз в Англии и других странах Западной и Южной Европы. Но по мере совершенствования советской системы ПВО возрастала уязвимость стратегической авиации. Например, командно-штабные учения с целью проверить возможности выведения из строя стратегических районов СССР: Москва-Ленинград, Урал, объекты Черноморского побережья, Алма-Ата, Байкал, Владивосток дали весьма неутешительные результаты: вероятность достижения целей составила 70%, вероятность потерь участвовавших в воздушном наступлении бомбардировщиков превышала 55%. Во время второй мировой войны самые тяжелые потери - удар бомбардировщиков по Нюрнбергу в ночь с 30 на 31 марта 1944 г. - не превышали 20,6% самолетов, участвовавших в налете [10].
Растущая оборонная мощь СССР, завеса скрытности, под прикрытием которой велись в Советском Союзе все работы по созданию и совершенствованию вооружений, подталкивали американцев к интенсивному ведению разведки вооруженных сил СССР и, особенно, новых средств воздушного нападения, а также системы ПВО. Знание возможностей противовоздушной обороны СССР было жизненно необходимо для успешных действий стратегической авиации в случае глобальной ядерной войны.
В 1949 г. СССР стал обладателем атомной бомбы, хотя в США считали, что на это русским потребуется 15-20 лет. В том же году в СССР начались исследования верхних слоев атмосферы с помощью ракет. С 1953 г. успешно испытывались зенитные ракеты по самолетам, летящим на высоте 7 км. В 1955 г. на вооружение ПВО Советской Армии поступил зенитный комплекс С-25, способный поражать цели на высоте 18 км. В 1954 г. на воздушном параде в Москве демонстрировался межконтинентальный бомбардировщик М-4, а в июне 1955 г. на параде в Тушино впервые был продемонстрирован новый межконтинентальный бомбардировщик Ту-95. Этот турбовинтовой самолет по дальности действия намного превышал М-4. В странах НАТО считали, что в СССР развернуто массовое производство двух стратегических бомбардировщиков Ту-16 ("Бэджер") и Ту-95 ("Биар") аналогов Б-47 и Б-52. Появились новые истребители- перехватчики, радиолокационные станции обнаружения воздушных целей и наведения истребителей на цель; на Запад просачивались сведения об интенсивных работах СССР над программами создания межконтинентальных ракет.
Рост оборонного могущества Советского Союза, возрастание его возможностей сорвать воздушно-атомное нападение США и НАТО, нанести сокрушающий ответный удар - вот что беспокоило американские правящие круги. В августе 1952 г. на одном из заседаний Совета национальной безопасности США отмечалось: "Нарастающий атомный потенциал СССР и возможное появление термоядерного оружия... существенно изменяет положение США в области обеспечения безопасности и требует тщательного пересмотра существующей политики и программ, ибо делает США весьма уязвимыми" [11].
Поэтому разведка советских ПВО и ВВС, ВМФ, а также атомных заводов и полигонов становилась приоритетной задачей соответствующих органов ВВС, НАСА и других заинтересованных организаций США и ряда стран НАТО. Кроме традиционных средств (агентура, аэрофоторазведка, промышленный шпионаж), новые условия высокой насыщенности флотов и армий радиоэлектронной аппаратурой требовали организации и систематического ведения радиотехнической разведки с целью контроля за работой радиолокационной сети обнаружения воздушных целей, испытательных полигонов различного назначения (атомных, ракетных, морских, авиационных) и других важных объектов. Тогда-то начались особенно интенсивные разведывательные полеты у границ СССР с целью сбора необходимых данных.
Соответственно ужесточалась и советская реакция. Уже в течение 1949 г. и в начале 1950 г. разведывательные самолеты США сопровождали советские истребители-перехватчики. Они не сбивали американских разведчиков, но демонстрировали готовность к этому. Так 22 октября 1949 г. два истребителя Ла-7 совершили четыре захода на РБ-29 над территориальными водами СССР и дали предупредительные пулеметные очереди, требуя покинуть советский район. Американская пресса возмущалась действиями советских истребителей против "безоружных" самолетов. Однако наиболее объективно мыслящие журналисты, например, Уолтер Липпман, отмечали, что "Советы просто демонстрируют свою решительность и возможность противостоять американской стратегической воздушной мощи" [12].
Надо сказать, что аналогичной деятельностью занимались и разведывательные органы Советского Союза (правда с меньшей агрессивностью). Военные корабли и рыболовецкие траулеры, самолеты и океанские лайнеры, оборудованные специальной аппаратурой, вели радиоэлектронную разведку системы ПВО американского континента, исследовательских центров и полигонов, где испытывалась авиационная и ракетная техника, станции обнаружения и разведки.
Американская разведка первоочередной задачей в конце 40-х годов считала изучение советской ПВО и приграничных аэродромов ВВС.
"Мы ведем разведку русских радиолокационных станций, слушаем, анализируем и записываем их сигналы. Таким образом, мы узнаем о достижениях русских в области радиолокации и одновременно изучаем средства ведения радиолокационной войны с Россией. Мы должны обеспечить нашим бомбардировщикам и снарядам возможность пролетать вне пределов видимости радиолокационных средств ПВО противника и в то же время быть в состоянии задержать русские бомбардировщики мощью наших систем ПВО. Для нас это вопрос жизни и смерти".
Так определил американский журнал "Попьюлар сайенс" в январе 1961 г. в статье под названием "Наша тайная радиолокационная война с Россией" то, что творилось в воздушном пространстве у границ СССР в 50-е годы. Позднее это явление получило название "тайной радиоэлектронной войны", которая с разной степенью интенсивности продолжалась до последнего времени."В этом состязании интеллектов, - продолжал журнал, - главным оружием служат безобидные, на первый взгляд, черные контейнеры с аппаратурой и острота ума. Радиолокационная война держится в строжайшем секрете - только иногда газетные аншлаги сообщают о сбитых разведывательных самолетах. Военнослужащие умолкают, когда их спрашивают об этом. Запрещено называть номера частей и подразделений, ведущих радиолокационную разведку" [13].
Военнослужащие не зря умолкали. Они-то знали, что самолеты-разведчики часто умышленно нарушали воздушное пространство СССР, чтобы заставить работать как можно больше советских РЛС и выявить возможности радиолокационной сети приграничных районов СССР.
Для этого была разработана специальная техника действий воздушных разведчиков в зависимости от типа разведывательного самолета. Авторы упомянутой статьи растолковывали и это: "С самолета РБ-47, который идет с крейсерской скоростью 850-900 км в час на высоте 12 200 м горизонт отстоит более чем на 320 км. Таким образом, этот самолет может безнаказанно летать вдоль границ Советского Союза и изучать работу радиолокаторов, расположенных на территории России на удалении 320 км".
"Не раз, - вспоминает оператор бортовой электронной аппаратуры Брюс Бейли, участвовавший в более чем 400 разведывательных полетах, - в ходе выполнения задания мы делали ложные маневры в сторону советской границы, чтобы заставить Советы включить дополнительные радиолокаторы [14].
С какой целью? Ответ на это дал уже цитировавшийся журнал "Попьюлар сайерс":
"Несомненно, что локаторы русских не работают все время. Зачем раскрывать свои карты? Поэтому самолеты радиоэлектронной разведки обманывают операторов радиолокаторов - умышленно летают на близком расстоянии в надежде, что подключатся другие радиолокаторы. Радиолокаторщики уже не попадаются на этот обман как раньше. Опытный бортовой оператор-разведчик изучает не только сигналы РЛС. Он может перехватить данные секретной радиосвязи. Однако основным назначением самолета радиолокационной разведки является получение данных, с помощью которых определяются методы подавления радиолокаторов противника" [15]Разведывательная деятельность американской авиации в приграничном воздушном пространстве СССР началась в 1949 г., одновременно с принятием плана "Дропшот" и определялась специальной директивой ОКНШ. Вот текст препроводительной к этой директиве, направленной в штаб стратегического авиационного командования ВВС США за подписью начальника разведки ВВС.
"Совершенно секретноВыполнение этой директивы привело в последующие годы к интенсивным полетам разведывательных самолетов вдоль границ Советского Союза, нередко с вторжением в воздушное пространство СССР. "Как показывают документы и интервью участников событий, - пишет журнал "Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт", - с 1950 г. до конца 60-х годов Соединенные Штаты произвели более чем 10 тыс. и, может быть, до 20 тыс. шпионских полетов вдоль границ Советского Союза и Китая с целью выявления сил и средств системы ПВО... Их задачей было установить дислокацию и расположение радиолокационных станций в советских пограничных районах. Из-за режима секретности, до сих соблюдаемого ВВС, ВМФ, ЦРУ и Агентством национальной безопасности -организаций, которые играли ключевую роль в воздушном шпионаже, - точное количество разведывательных полетов, возможно, никогда не будет выяснено" [17].УПРАВЛЕНИЕ ВОЗДУШНОЙ РАЗВЕДКИ ПОДПОЛКОВНИКУ ТАУЛЕРУ
Программа электронной разведки ВВС США
1. Комитет начальников штабов отдал распоряжение видам вооруженных сил приступить к осуществлению "агрессивной программы ведения разведки с целью получения максимума сведений об электронном вооружении иностранных государств".
2. Опыт показывает, что наиболее эффективным методом сбора разведывательных данных является воздушная разведка.
3. В результате проведенных двух конференций - одна между представителями стратегического авиационного командования и штаба ВВС США, другая между начальниками заинтересованных подразделений штаба ВВС - была разработана программа по сосредоточению усилий электронной разведки.
4. Прилагаемая директива информирует Командующего Стратегическим авиакомандованием о силах и средствах, которые должны быть выведены для осуществления этой программы и содержит указания и требования, необходимые для наиболее успешного выполнения поставленной задачи. Рекомендация:
5. Заместителю начальника штаба - начальнику оперативного управления изучить, подписать и разослать соответствующим инстанциям прилагаемую директиву.
С.П. Кейбелл, генерал-майор ВВС США начальник разведки
13 июня 1949 г." [16]
В Советском Союзе организации и люди, связанные с обороной страны, с первых дней появления воздушных разведчиков у границ СССР, остро реагировали на полеты американских самолетов. Неоднократно заявлялись ноты протеста, не имевшие, как правило, положительного результата. С 1950 г. начался перехват самолетов-разведчиков с целью принуждения их к посадке на советской территории или уничтожения.
За время с 1950 по 1970 г., по признанию "Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт" "по меньшей мере 252 американских летчиков были сбиты в ходе шпионских воздушных операций, из них 24 погибли, 90 остались в живых, а судьба 138 авиаторов не выяснена до сих пор" [18]. Первой жертвой этой тайной воздушной войны стал самолет РБ-29, сбитый советскими истребителями над Балтийским морем в районе г. Лиепая.
Вот так описывается этот эпизод в советских документах. Из журнала нарушений государственной границы. От 8 апреля 1950 г. "8.04. в 17.30 нарушение границы южнее Лиепая. Американский самолет Б-29 углубился на территорию СССР на 21 км. Требованию наших истребителей "следовать на ними" не подчинился и открыл огонь. После ответного огня ведущего истребителя самолет повернул в сторону моря и скрылся" [19].
А вот рапорт ведущего группы истребителей-перехватчиков (были подняты две пары истребителей ЛА-11), командира звена старшего лейтенанта Б. Докина командиру части.
"Будучи в дежурном звене в первой готовности в 17.22, получил команду на взлет. После взлета принял команду набрать высоту 4000 метров и взять курс 360 градусов... В 17.30 встретил четырехмоторый самолет с американскими опознавательными знаками южнее Лиепая 8 км (на береговой черте. - А. О.), который шел курсом 135 градусов. Увидя самолет, я парой подошел к нему справа сзади и передал второй паре - старшего лейтенанта Герасимова - принудить нарушителя к посадке. Герасимов вышел вперед и, делая глубокое покачивание, развернулся влево. Нарушитель взял курс 270 градусов - в море и за парой старшего лейтенанта Герасимова не пошел. Тогда я дал предупредительную очередь - 12 снарядов. Нарушитель стал вести огонь по мне. Ведомый лейтенант Тезяев, видя это, дал по нарушителю очередь, который пошел с большим снижением и вошел в облака на Н-500 метров. Предположительно самолет упал в 5-10 км от берега" [20].
И в СССР, и в США этому инциденту было уделено немало внимания. В середине апреля военно-морской министр СССР И.С. Юмашев докладывал Заместителю Председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганину о мерах, принимавшихся командованием ВМФ по поиску сбитого самолета следующее.
"Товарищу Булганину Н.А.Поиски положительных результатов не принесли ни в 1950 г., ни в более позднее время, включая конец 90-х годов.Докладываю:
После гибели 8 апреля американского самолета "Б-29" (по данным иностранной прессы типа "Прайвитер"), американцы предприняли активные меры по его поиску, обследовав Балтийское море между островами Готланд и Борнхольм. Поиск указанного самолета в течение нескольких дней большим количеством самолетов, дает основание полагать, что погибший самолет имел для американцев особую ценность. Не исключена возможность нахождения на самолете важных секретных документов и ценного секретного оборудования.
Учитывая указанные обстоятельства, полагаю целесообразным провести поиск затонувшего американского самолета и подъем его с целью изъятия документов и секретного оборудования, если таковые будут обнаружены.
Ориентировочные координаты места падения самолета "Б-29" установлены самолетом-истребителем 4-го Военно-морского флота, летчик которого, командир 223 истребительного авиаполка подполковник Филанович, через два часа после падения самолета, наблюдал в районе падения - в Ш - 56° 30' 0" Д - 20° 28' 0" большое масляное пятно и в трех милях к северу от него неопознанный плавающий предмет. Можно предполагать, что обнаруженное масляное пятно показывало место затонувшего американского самолета.
Для поиска затонувшего самолета будет произведено обследование водолазами одновременно с двух водолазных станций предполагаемого места падения самолета в районе обнаруженного масляного пятна на глубинах моря 50 и 65 метров.
При неудовлетворительном результате водолазного обследования, будет проведено траление придонным тралом и поиск металлоискателями в районе предполагаемого падения самолета, общей площадью 130 квадратных миль, как указано в схеме.
Для производства траления будет выделено 4 тральщика из состава 4 Военно-морского Флота.
В случае обнаружения затонувшего самолета будет произведено обследование его на грунте с целью изъятия и подъема на поверхность в первую очередь документов и ценного оборудования, а затем и самого самолета.
Ориентировочный срок траления района - один месяц.
20 апреля 1950 г. Юмашев [21]
Однако тогда, в 50-м, американцы поняли, что с ПВО СССР шутки плохи, надо быть осторожнее. 5 мая 1950 г. ОКНШ сформулировал цели и порядок проведения воздушных разведывательных операций. Главный упор делался на радиотехническую разведку, которая должна была выявить количество и возможности советских РЛС
по обнаружению воздушных целей. Генерал О. Брэдли, в то время председатель ОКНШ, предложил назвать эти операции "проект воздушной электронной разведки" (ПВЭР) и поставил разведке ВВС задачу: "добывать максимум сведений об электронных средствах противника". Был определен и порядок проведения этих операций:
Так начались полеты самолетов радиотехнической разведки ВВС США, продолжавшиеся много лет. В ходе выполнения разведывательных воздушных операций было немало драматических ситуаций, инцидентов в воздухе, схваток, сбитых самолетов-разведчиков. Однако не всегда воздушные схватки заканчивались победой советской стороны. 4 сентября 1950 г. в нейтральных водах Японского моря у берегов Северной Кореи истребителями ВМС США был сбит советский бомбардировщик. 2 члена экипажа погибли сразу, третий, лейтенант Геннадий Мишин, был подобран американцами, но скончался от ран. Его останки были переданы СССР в 1956 г.
- 1) не приближаться ближе чем на 20 миль к территории СССР или контролируемым странам;
- 2) не отклоняться от предписываемого маршрута;
- 3) самолеты-разведчики как правило не должны были иметь какое-либо вооружение.
18 ноября 1952 г. в районе мыса Гамова на Дальнем Востоке произошел бой между американскими палубными истребителями с авианосца ВМС США, находившемся в 100 км от советского побережья, и советскими истребителями МИГ-15 5-го Военно-морского флота ВМФ СССР. В донесении говорилось:
"В 14 часов 17 минут была обнаружена группа неизвестных самолетов южнее мыса Гамова. В 14 часов 38 минут эта группа самолетов начала движение курсом на север в сторону нашей территории.Это подтвердили впоследствии и американцы. Правда, и американский самолет, предположительно П-2Ф, по американским данным, не вернулся на свою базу. В 1952 г. американцы потеряли два РБ-29 вместе с экипажами [23].В 14 часов 48 минут командир авиазвена капитан Беляков доложил с воздуха, что два самолета заходят в хвост и что вступает с ними в бой. После этого связь с истребителями прекратилась.
Как установлено, воздушный бой произошел на высоте 6 тыс. метров над морем в 30-35 км от побережья мыса Гамова и в 10-15 км от нашей морской границы.
Из четырех истребителей на аэродром возвратился один, который во время боя оторвался от своих самолетов. Другой вследствие отказа двигателя упал в море в районе мыса Льва и в воздушном бою не участвовал. Летчик погиб. Остальные два самолета предположительно сбиты американцами" [22].
Наиболее известным случаем в 1952 г. была катастрофа (или уничтожение?) самолета РБ-29, вылетевшего с авиабазы Йокота в Японии 13 июня 1952 г. В 10.07 по японскому времени с ним была потеряна связь, когда по докладу экипажа самолет находился над Японским морем близ советских берегов. После этого РБ-29 исчез. Посольство США в Москве направило запрос советскому правительству о наличии в СССР каких-либо сведений о пропавшем самолете, но не получило ответа. Развивать эту щекотливую тему правительство США не стало. В Токио было передано, что госдепартамент не проводил специального расследования этого случая, а родственникам сообщили, что самолет пропал без вести. Позднее стало известно, что 25 июня в донесении с Дальнего Востока в Москву указывалось, что 13 июня в 180 км от Владивостока был обнаружен американский самолет РБ-29, который был сбит советским истребителем МИГ-15 над советскими территориальными водами Японского моря южнее Владивостока [24].
Главной задачей, как уже отмечалось, была разведка радиолокационной сети советских войск ПВО. Выполняя разведывательные задания, самолеты-разведчики на Дальнем Востоке действовали с аэродромов Аляски (Айэльсон, Эльмендорф) и из Японии. Их интересовали районы Владивостока, Хабаровска, Сахалина, Советской Гавани. Дальневосточные районы СССР интересовали американцев прежде всего потому, что здесь границы СССР и США (Аляска) вплотную подходили друг к другу.
В связи с этим Пентагон интересовали не только РЛС, но и советские аэродромы на Чукотке и Камчатке, откуда могли взлетать советские бомбардировщики, как поршневой ТУ-4, так и реактивный ИЛ-28. С июля 1952 г. разведывательные полеты над Сибирью начали выполняться новыми реактивными самолетами РБ-47 на высоте порядка 13 тыс. метров. Они фотографировали аэродромы. Советские средства ПВО их не доставали. РБ-29 и РБ-50, обладая большой дальностью полета, но меньшей скоростью и высотой, вели разведку вдоль советских границ на севере.
Если на Дальнем Востоке при проведении разведывательных полетов американским самолетам постоянно приходилось иметь дело с противодействием советских истребителей ПВО, то на северных границах СССР дело обстояло по-другому. Разведчики ВВС США, действовавшие в начале 50-х годов в районе Советского Заполярья, обнаруживали немногочисленные радиолокационные посты на северных рубежах СССР, расположенные на большом удалении друг от друга. Это наводило командование ВВС США и Пентагон на мысль, что именно северный маршрут, кратчайшим путем выводящий в жизненно важные районы Советского Союза, будет наиболее благоприятным для действий американских стратегических бомбардировщиков в случае возникновения третьей мировой войны.
Генерал Гудпейстер, военный советник президента Эйзенхауэра, считал, что отсутствие советских РЛС на огромных просторах северной Сибири вплоть до полюса является наиболее важной оперативной информацией в случае вступления США в конфликт с СССР. "Это было одним из важнейших секретов "холодной войны", - отмечал один из руководителей электронной разведки США. - Мы могли предпринять воздушное нападение стратегическими бомбардировщиками через Северный полюс, и русские не имели возможности узнать об этом" [25]. Только во второй половине 50-х годов началось строительство советских РЛС дальнего обнаружения в северных районах Сибири. Однако, как считали в США, эффективность радиолокационной сети между Мурманском и Чукоткой была невелика.
Интенсивность воздушной радиолокационной разведки с каждым годом нарастала. К середине 50-х годов более 100 самолетов-разведчиков привлекалось к решению этих задач, расширялась и география полетов. На севере и северо-востоке разведку вело 55-е крыло стратегической разведки, базировавшееся на авиабазе Топексс в Канаде около 30-40 самолетов. В Западной Германии на авиабазе Висбаден дислоцировалась 7499-я смешанная эскадрилья, а в Японии-91-я эскадрилья стратегической разведки. Каждая из них насчитывала 20-30 самолетов. Совершенствовалась авиационная техника, радиоэлектронное и фотографическое оборудование самолетов-разведчиков. Если в конце 40-х - начале 50-х годов основными самолетами были РБ-29 и РБ-50, то уже в середине 50-х широко использовались реактивные разведчики РБ-47 и PC-135. Разведка ВМС применяла для этих же целей самолеты "Меркатор", "Нептун" и другие. Самолеты имели на борту 100-дюймовые длиннофокусные аппараты для фотографирования портов, заводов, верфей, авиабаз, ракетных позиций; электронная аппаратура позволяла засекать частоты советских и китайских радиолокаторов во всем диапазоне применявшихся ими частот, определять их дислокацию. Ежегодное количество разведывательных полетов возросло с 1000 в начале до 3000 в конце 50-х годов.
Время от времени самолеты-разведчики совершали полеты над территориальными водами СССР или вторгались в его воздушное пространство. Советские истребители взлетали на перехват, стремились принудить нарушителей к посадке или, если они не выполняли команд, сбить их: завязывались воздушные бои, сбивались самолеты, гибли люди.
Так 27 июля 1953 г. советский военно-транспортный самолет ИЛ-12 во время перелета из Порт-Артура во Владивосток был атакован четырьмя американскими истребителями. В этот день было подписано перемирие между сторонами, воевавшими в Корее и положен конец этой войне. Советские самолет следовал по установленной трассе, которая проходила над территорией КНР на значительном удалении, до 300 км, от китайско-корейской границы. Приблизившись к ИЛ-12, американские летчики убедились, что это военно-транспортный самолет, "летящий на восток". Об этом свидетельствуют доклады капитана Пирра и старшего лейтенанта Скарори, чьи истребители атаковали ИЛ-12. Тем не менее американские истребители сбили безоружный самолет в 130 км юго-западнее г. Дуньхуа. Экипаж и пассажиры -всего 21 человек - погибли [26].
Через два дня 29 июля 1953 г. РБ-50, вылетевший из Иокоты (Япония), прошел вдоль Корейского полуострова и пошел вдоль советской границы на север от Владивостока. На борту самолета-разведчика было 17 человек: экипаж и специалисты. Советские РЛС обнаружили самолет на траверсе Владивостока и вели его. В донесении главнокомандующего ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова министру обороны СССР по происшествию, имевшему место 29 июля 1953 г., говорилось:
"Радиолокационные станции флота, продолжая следить за движением неизвестного самолета, в 7.01 обнаружили его в наших территориальных водах-самолет-нарушитель шел в направлении на остров Аскольд на высоте 10.000 м. Для выяснения принадлежности самолета-нарушителя и цели его появления в наших водах в 7.06 наши два самолета-истребителя были направлены навстречу с ним.Американская версия разительно отличалась от советской. По свидетельству второго пилота капитана Джона Роче, их самолет внезапно был обстрелян советским истребителем МИГ-15, который огнем поразил два двигателя РБ-50, после чего тот упал в море. Роче был подобран запасным судном спустя 18 часов после катастрофы. Он оказался единственным, кто остался в живых из экипажа [28].В 7.11 ведущий в паре истребитель (летчик капитан Рыбаков) обнаружил на расстоянии 10 км к югу от острова Аскольд самолет-нарушитель, оказавшийся американским самолетом РБ-50 с красными полосами на киле и опознавательными знаками ВВС США. При сближении для опознавания наши истребители были обстреляны самолетом-нарушителем, на ведущем самолете-истребителе были повреждены левая лопасть и передняя часть фюзеляжа" [27].
Сегодня трудно сказать, кто первый открыл огонь. Обстановка тех дней на Дальнем Востоке была очень нервозной. Только что (27 июля) завершилась перемирием Корейская война. В этих условиях события могли принять любой оборот. В данном случае и советские, и американские свидетельства показывают степень враждебности обеих сторон и их постоянное стремление обвинить в инциденте противника.
Родственникам погибших членов экипажей американских разведывательных самолетов говорили, что самолеты потерпели катастрофу. Даже много лет спустя власти США скрывали от родных правду. Жена капитана Сэма Буша, члена экипажа РБ-29, пропавшего без вести у берегов СССР в Японском море в ходе разведывательного полета, вспоминала: "Мне сказали, что задачей экипажа была разведка погоды". А вот что говорил Гордон Берг, брат Элди Рэя, также погибшего вместе со всем экипажем РБ-29: "Элди писал, что они вылетают на серьезное задание, и ему страшно... Нам было сообщено, что нет никаких сведений о самолете и о летчиках, оставшихся в живых. Представитети ВВС сказали моей маме, что надо примириться с тем, что случилось" [29].
Но радиолокационная разведка была лишь одним из направлений американского воздушного шпионажа. Вскоре после ее начала появилось и другое.
После утверждения Трумэном плана проведения разведполетов с проникновением в глубинные районы СССР, американские самолеты (и не только разведчики) стали все чаще совершать глубокие вторжения в воздушное пространство СССР. Были случаи, когда их маршруты проходили через несколько регионов. Привлекали и союзников.
В начале 50-х годов самолеты-разведчики РБ-47 (или более ранняя модель - РБ-45) действовали с аэродромов Великобритании с опознавательными знаками британских ВВС. Так 17-18 апреля 1952 г. три РБ-45, стартовав из Англии, пилотировавшиеся английскими и американскими летчиками, вторглись в воздушное пространство СССР и прошли по трем маршрутам через Прибалтику, Белоруссию и Украину. Полеты проходили на высоте 12 тыс.м, достигли рубежа Псков-Смоленск-Харьков. Советские РЛС следили за этими самолетами, но истребители и зенитная артиллерия не могли их сбить. По мере совершенствования системы ПВО СССР риск таких полетов все более возрастал, потери росли. Если в 1950 г. был сбит лишь один нарушитель, то в 1951-1952 гг. - по два, а в 1953 г. - три.
Тем временем в США накапливалось все больше сведений о развертывании в СССР обширной программы строительства новых самолетов, ракет, подводных лодок. Каково состояние и перспективы советских стратегических вооружений? Где находятся авиабазы и развертываются ракетные позиции? Вот какие вопросы стали главными для политиков и военных в Вашингтоне.
Уже было известно, что на полигоне Капустин Яр, расположенном в низовьях Волги, проводились экспериментальные пуски ракет. Но каких? Насколько они сопоставимы с межконтинентальными ракетами, которые испытывались в США? Американская разведка стремилась узнать это. Зимой 1954-1955 г. в Турции в горном районе близ города Диарбекир с согласия турецкого правительства была построена специальная радиолокационная станция с большой дальностью действия. В начале лета 1955 г. эта станция вошла в строй. Ее данные позволяли получать информацию о том, что происходило в Капустином Яру. К концу 1955 г. американцы с помощью РЛС в Диарбекире уже знали, что в Капустином Яре испытывались ракеты, и что испытания велись интенсивно и успешно. Американские специалисты считали, что советские конструкторы вырвались далеко вперед в деле создания стратегического ракетного оружия по сравнению с США. Американское общественное мнение все больше приходило к убеждению, что Соединенные Штаты отстают от СССР на важнейших направлениях научно-технического прогресса.
В Белом доме и в Пентагоне пришли к выводу о необходимости немедленно приступить к сбору данных о советских стратегических воздушных программах. Было решено организовать систематические полеты над территорией СССР с задачами сбора сведений о советских вооруженных силах путем аэрофотосъемки и радиотехнической разведки.
В эти годы англичане приняли на вооружение весьма современный по тому времени бомбардировщик "Канберра". Поскольку по мере совершенствования советской системы ПВО потери устаревших самолетов-разведчиков росли, было решено использовать для разведки "Канберру". У. Черчилль дал разрешение, но с условием, что вылет будет не из Англии. В августе 1953 г. "Канберра" стартовала с аэродрома Гибельштадт (ФРГ) по маршруту: ФРГ - Чехословакия - Киев - Харьков -Капустин Яр (район Волгограда) - Иран. На пути следования самолет был неоднократно атакован советскими истребителями и обстрелян зенитной артиллерией. От зенитного огня в зоне Капустина Яра "Канберра" испытала такую вибрацию, что фотоснимки получились крайне низкого качества. Получив множество пробоин и вмятин, самолет все же дотянул до Ирана, где и приземлился. Но командир экипажа Б. Амори сказал: "Больше никогда!". С этим согласился и Черчилль [30].
Командование войск ПВО СССР считало в то время самолет "Канберра" весьма трудной целью для советских истребителей-перехватчиков. Летчикам, вылетавшим на перехват, ставилась задача любой ценой сбить "Канберру", вплоть до тарана. Полковник Николай Сысоев, командир истребительного авиаполка Бакинского округа ПВО, с которым автору этих строк довелось вместе служить в те годы, вспоминал: "По идее нам не приказывали таранить "Канберру" в лоб, но рекомендовали, если необходимо, применять таран по наиболее уязвимым местам бомбардировщика, чтобы, повредив его, не погибнуть самому". Но несмотря на стремление командования наводить истребители на цель с помощью РЛС, в ночное время МИГи не перехватывали. воздушного противника.
Другой мой сослуживец Михаил Шульга вспоминал, как он, летчик-истребитель, служивший в г. Грозный в 1954 г., получил задачу на перехват одной из "Канберр", которая совершала пролет из Ирана через Капустин Яр и Грозный с возвращением в Иран: "Я набрал высоту 16000 метров и даже поднялся на 16500 м. С земли мне сказали искать противника выше и правее. И я его увидел, но выше себя. Я пытался увеличить высоту, приготовил оружие к бою, но нарушитель был на 1,5-2 км выше. Я пытался еще набрать высоту, но характеристики моего истребителя не позволили сделать это. "Попробуй еще один рывок вверх", - командовали с аэродрома. Я сделал еще одну попытку, но без успеха" [31].
Тайная воздушная война в воздушном пространстве СССР и на его границах продолжалась. 8 мая 1954 г. три американских РБ-47 вылетели из Англии на фотографирование советских военных объектов в районе Мурманск - Архангельск - Онежское озеро. Им предписывалось, соблюдая радиомолчание, выйти в район Мурманска. Два экипажа после съемок объектов вокруг Мурманска должны были вернуться на базу. Третий экипаж (командир Г. Остин) имел задачу сфотографировать 9 аэродромов на Кольском полуострове, затем выйти в район Архангельска и далее Онежского озера и совершить посадку в Норвегии. В районе Мурманска американский разведчик был встречен тремя советскими МИГ-17. Это был серьезный противник: МИГ-17 мог действовать на тех же высотах и скоростях, что и РБ-47. Маневрируя, экипаж Остина вынужден был отклоняться от заданного маршрута, что затрудняло выполнение задачи. Близ Архангельска на перехват воздушного разведчика были подняты уже 6 истребителей. РБ-47 предпочел покинуть воздушное пространство СССР и направиться в небо Финляндии. Советские истребители открыли огонь, американцы дали ответную очередь, но поспешили пересечь финляндскую границу. Единственно, что они могли доложить своему командованию, это то, что тяжелых советских бомбардировщиков на северных аэродромах не обнаружено [32].
Но американская авиация продолжала глубокую разведку для возможного ядерного удара по основным городам страны. Бомбардировщики Б-47, стартовав с аэродромов Европы, не раз выходили на рубеж Новгород - Смоленск - Киев. По заключению советских специалистов того времени, не исключалось, что на борту Б-47 могло быть ядерное оружие. Это само по себе уже было опасно, поскольку были известны случаи, когда происходил несанкционированный сброс ядерных бомб. Такие случаи, несмотря на то, что их тщательно скрывали, были известны. Так 20 февраля 1950 г. бомбардировщик Б-36 вынужден был сбросить атомную бомбу над Тихим океаном у берегов Канады. Она была подорвана в 100 м над поверхностью океана. Такой же случай повторился в ноябре 1950 г. Советские РЛС наблюдали многие полеты, но боевые средства ПВО еще не были в состоянии противодействовать реактивным бомбардировщикам, следовавшим на больших скоростях и высотах.
Все это еще более укрепляло стремление военно-политического руководства СССР к совершенствованию и укреплению советских вооружений. В широком масштабе внедрялись в войска ПВО страны новые РЛС, разрабатывались подвижные зенитные ракетные комплексы, способные поражать цели на больших высотах, строились новые бомбардировщики, подводные лодки, сверхзвуковые истребители-перехватчики. Это в свою очередь подталкивало американское военно-политическое руководство к еще более интенсивному ведению разведки новых видов оружия в СССР.
Руководство США полностью отдавало себе отчет в том, что нелегальные вторжения в воздушное пространство СССР представляют собой нарушение международного права. В этом отношении показателен инцидент 7 ноября 1954 г. В этот день советские истребители сбили американский разведчик РБ-29, совершавший разведывательный полет вдоль береговой черты советского Дальнего Востока в Японском море. 10 летчиков из экипажа выпрыгнули на парашютах и были спасены американскими аварийно-спасательными службами, один человек погиб [33].
В США началась кампания в прессе, обвинявшая советских летчиков в расстреле ни в чем не повинного самолета. Лидер республиканцев в сенате Уильям Ноуленд явился к президенту Эйзенхауэру с требованием "разорвать дипломатические отношения с Советским Союзом", ссылаясь на требование общественности. Эйзенхауэр осторожно дал понять сенатору, что самолет выполнял задачу отнюдь не "невинного" характера. "В международных отношениях, - заявил президент, - случаются такие вещи, которые нельзя объяснить словами широкой публике... Мы порой ведем себя агрессивно, но вы ничего не знаете об этом... Я знаю такие вещи, которые не могу позволить себе рассказывать даже жене... Наша разведка действует весьма активно и часто рискованно. Так что всякое может случиться". Он сказал, что ему известны аргументы тех, кто хочет разорвать дипломатические отношения с СССР. Но ведь это будет шаг к войне. "И если его сделать, - закончил президент, - то возникнет следующий вопрос: вы готовы к нападению? Что касается меня, то я лично не готов к нападению. Необходимо понять, что может наступить день, когда нам придется вступить в войну." [34].
Тем не менее, несмотря на полное осознание опасных игр с нарушением советских границ, американская разведка не только не прекращала их, но и продумывала новые ходы в этом направлении, которые позволяли бы увеличить объем разведывательной информации и в то же время снизить риск провала и гибели людей.
В 1956 г. разведывательная авиация США получила более совершенную фото- и радиоэлектронную аппаратуру. Ею были оснащены самолеты Б-47Е и Б-47Н. В марте-мае такие самолеты действовали с авиабазы в Туле (Гренландия), совершая полеты над Северным полюсом, Кольским полуостровом, Новой Землей, Беринговым проливом. Они подтвердили первоначальные данные: северные районы СССР имели слабую радиолокационную сеть и мало активных средств ПВО. В том же году был проведен массированный запуск аэростатов из ФРГ и Турции, маршруты которых проходили через СССР и заканчивались в Тихом океане. Однако эта операция не принесла успеха. Из 516 запущенных аэростатов только 44 дошли до Японского моря. Остальные были сбиты советскими истребителями [35] .
В 40-х и первой половине 50-х годов авиация США и стран НАТО вела главным образом разведку приграничных районов СССР, пытаясь получить сведения о противовоздушной обороне. Но с течением времени накапливалось все больше информации о работах в СССР по созданию ядерного и ракетного оружия. Однако основные объекты этих программ находились в глубине советской территории, куда становилось все сложнее проникать воздушным разведчикам. Требовались новые более совершенные типы самолетов-разведчиков, способные безнаказанно вести воздушный шпионаж в глубинных районах СССР. Для этой цели в США был принят на вооружение специальный высотный самолет-разведчик У-2. Полеты этих самолетов над территорией СССР продолжались с 1956 по 1960 г. В дальнейшем главную роль в выполнении разведывательных программ стали играть космические средства - искусственные спутники Земли разведывательного назначения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Beschloss М. Mayday. The U-2 Affair. New York, 1986, p. 78.
2. Lashmar P. Spy Flights of the Cold War. Gloucestershire, 1948, p. 41.
3. Трофименко Г.А. США: политика, война, идеология. М., 1976. с. 162, 176.
4. The Haughston Library. The Papers of Joseph dark Grew. 1945.
5. Богданов Р.Г. США: военная машина и политика Вашингтона. М., 1983, с. 126.
6. Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1989, с. 25.
7. Containment: Documents on American Policy and Strategy 1945-1950. Ed. by T. Etzold and J. Gaddis. New York,
1988, p. 66.8. Богданов Р.Г. Указ. соч., с. 134-139.
9. Drop Shot: The United States Plan for War with the Soviet Union in 1957. Ed. by A. Brown. New York, 1978, p. 47,
62, 74, 241.10. Яковлев Н.Н. Указ. соч., с. 46.
12. Lashmar P. Ор. cit., p. 44.
13. Popular Science, 1961, January, p. 68-69.
14. U.S. News and World Report, 1993, March 15. Обычно самолеты-разведчики летели ниже горизонта
видимости РЛС, затем у границ СССР резко набирали высоту.15. Popular Science, 1961, January, p. 69.
16. Копия из Национального архива США, NND, 813055 (находится в личном архиве автора).
17. U.S. News and World Report, 1993, March 15.
19.Красная звезда, 13.II.1993.
21. Центральный военно-морской архив, ф. 14. оп. 52, д. 254, л. 27-28.
23. U.S. News and World Report, 1993, March 15.
27. Красная звезда, 13.II.1993.
28. U.S. News and World Report, 1993, March 15.
30. The Quarterly Journal of Military History. Spring 1997, N 3, p. 29-30.
31. Lashmar P. Ор. cit., p. 74, 82.
32. The Quarterly Journal of Military History. Spring 1997, N 3, p. 34-35.
33. U.S. News and World Report, 1993, March 15.
34. Beschloss M. Op. cit., p. 83-84.
35. The Quarterly Journal of Military History. Spring 1997, N 3, p. 36, 38-39.
Декабрь 2000
