Александр Савинов

ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ШЕВАЛЬЕ Д'ЭОНА, МУЖЧИНЫ И АВАНТЮРИСТА

"Кто ж родился мужчиною, Тому рядиться в юбку странно ..............................................и напрасно: Когда-нибудь придется же ему ...............................брить бороду себе, Что несогласно с природой .....................................дамской... Больше ничего не выжмешь из ...................................рассказа моего". А. С. Пушкин

В феврале 1778 года Вольтер после долгих лет изгнания вернулся в Парих. Париж поклонялся Вольтеру. Вольтер задыхался от счастья. Исчезли жалобы на болезни. Он живо поворачивался в кресле, встречая очередного посетителя. В конце февраля перед Вольтером предстала странная фигура: в помятом женском платье, со следами бритвы на мясистых щеках. Это был знаменитый, немолодой уже шевалье д'Эон. Однако женский наряд фехтовальщика и дипломата д'Эона не смутил скептика и знатока нравов. Жаль, что не сохранились подробности беседы Вольтера со странным шевалье д'Эоном. Потом Вольтер сказал, что решительно не может понять всей этой истории. Лукавил ли Вольтер, чем обыкновенно подчеркивал нелепость современных ему порядков? Или превратности судьбы д'Эона вызвали у Вольтера только усмешку: "Это славная загадка для истории..."?

В 1787 году в России издают (в переводе с немецкого) книгу с длинным и многообещающим заглавием: "Достойная примечания жизнь бывшего кавалера д'Эона, а нынешней дамы д'Эон де Бомонт". Почему эта трагикомическая история получила общеевропейский резонанс от Англии до России? Почему шевалье д'Эон подписывал женским именем документы и всюду появлялся в женском платье?

"Русские секреты"

Эта история началась в кабинетах тайной дипломатической службы французского короля Людовика XV. Д'Эон был агентом "секрета короля" - самой нескладной и запутанной дипломатической службы в Европе XVIII века.

Д'Эон родился в Бургундии в 1728 году в дворянской семье. Его отец был юристом. В метрических записях местной церкви было отмечено рождение младенца мужского пола. Юного д'Эона отправили в Париж, где он постигал юридические науки. В Париже отпрыск провинциального дворянского семейства усвоил вкусы и привычки молодых повес и стал отменным фехтовальщиком. Он хорошо владел пером, писал прозу, стихи, впоследствии увлекся экономическими и историческими трактатами. (В зрелых летах он издал свои сочинения: здесь были статьи о бумажных деньгах, о торговых тарифах, об Индии, находим здесь и историю жизни первой жены Петра 1.)

В лабиринты политики молодого юриста д'Эона ввел принц Конти (кузен короля Людовика XV) - фрондер, лакомка, лентяй, благородный и вместе с тем беспутный человек.

У принца Конти не было недостатка в самых невероятных проектах. Одно время Конти был уверен, что удача ждет его в России: он предлагал руку и сердце дочери Петра I Елизавете Петровне. Потом искал почетные посты в русской армии. Принц Конти руководил делами "секрета короля", и именно в это время д'Эон начал свою дипломатическую службу.

В Европе была тревожная обстановка: старые коалиции и союзы распадались, резко усилилось влияние воинственной Пруссии. Знаменитый Фридрих II, король Пруссии, быстро разгромил противника - Австрию, и одурачил недавнего союзника - Францию. Кроме того, установил союз с Англией - французскому влиянию в Европе был брошен вызов. Франция заключила союз с Австрией. В запутанной и сложной европейской ситуации многое зависело от позиции России, к которой Людовик XV и его дипломаты относились настороженно, пытаясь отгородить Россию от Европы. Они провоцировали антирусские настроения в правящих кругах Швеции, Полыни и Турции, в странах, которые, по мысли французских политиков, должны были образовать "восточный барьер". Но возможность серьезного военного конфликта в Европе заставляла изменить старые планы. Французской дипломатии следовало приложить немало усилий, чтобы привлечь Россию к франкоавстрийской коалиции или, по крайней мере, обеспечить благожелательный нейтралитет. И, конечно, ограничить опасное для французов британское влияние в Петербурге. Людовик XV не доверял официальной дипломатии. Поэтому в Петербург решено было послать тайную миссию "секрета короля".

Легенда о приключениях д'Эона в России начинается со следующего: Людовику XV (или Конти, или легкомысленным дилетантам "секрета короля") пришла в голову забавная мысль использовать для дипломатических интриг поразительное умение "маленького д'Эона" переодеваться в женские наряды.

Было решено послать в Москву шотландца-якобиста Дугласа Маккензи - шотландец вызвал бы меньшие подозрения в русской столице, чем путешественник-француз. Маккензи должен был изображать ученого-путешественника, увлеченного геологией и естественными науками. В день отъезда Дуглас Маккензи получил массивную табакерку, содержащую длинную шпионскую инструкцию, и спутника - молодого кавалера д'Эона, который добрался в Россию в женской одежде, выдавая себя за племянника Дугласа (м. б. племянницу? - V.V.).

Дуглас Маккензи и д'Эон благополучно доехали до Петербурга. Но в Петербурге новоиспеченные дипломаты не могли показать свои таланты: Дугласа вскоре разоблачил английский посол, да и д'Эон ничем особенным не отличился.

Однако в исторической литературе упорно держится легенда, что именно д'Эон восстановил дипломатический союз Франции и России. Под именем "девицы де Бомон" он приехал в Россию, по протекции Воронцова был представлен императрице (в женском платье). Завоевав расположение Елизаветы Петровны, "девица де Бомон" остается жить во дворце и даже читает вслух французские романы для страдающей от бессонницы императрицы. Чувствуя благосклонное отношение Елизаветы Петровны, "девица де Бомон" признается: под женским платьем скрывается тайный посланец короля Людовика! Романтическое приключение забавляет императрицу Елизавету, и она знакомится с секретными письмами, которые были извлечены из корсета предприимчивой "девицы". И вскоре с обнадеживающим ответом, написанным Елизаветой Петровной королю Франции (которого когда-то прочили ей в женихи), д'Эон спешно возвращается во Францию. Отважные приключения "маленького шевалье" позволили восстановить дипломатические отношения с Францией и направить в Петербург полномочное посольство.

Если верить легенде, "девица де Бомон" была наполнена секретными документами: они были спрятаны в корсете, в подошвах туфель и даже в обложке сочинений Монтескье, с которыми не расставалась просвященная "девица".

Что можно сказать о легенде? Лучше всего вспомнить слова знаменитого моралиста XVIII века лорда Честерфильда: "Маленькие секреты обычно переходят из уст в уста, большие увы, как правило, сохраняются".

Согласимся, что д'Эон, переодетый в женское платье, должен был сохранить и провезти в Россию секретные документы и шифровальную азбуку. Впрочем, известный историк С. М. Соловьев вообще не упоминает д 'Зона, когда речь идет о поездке Дугласа Маккензи в Пе- тербург.

Конечно, для выполнения секретных поручений в Петербурге можно было найти более опытных авантюристов, чем д'Эон. Другое дело, что в Петербурге д'Эон должен был выполнить некоторые задания королевской дипломатии. Следует сказать, что миссия Дугласа Маккензи и д'Эона была прежде всего разведывательная. В инструкции, полученной Дугласом Маккензи перед отъездом, был дан перечень разведывательных заданий: узнать "о намерениях России по отношению к Польше и Швеции" (странам "восточного барьера") и о "видах русского правительства на последствия смерти султана турецкого". Были и задания шпионские: узнать о состоянии российской армии и флота, торговли и финансов. Французские агенты должны были определить "симпатии императрицы" и "чувства ее министров к дворам венскому и лондонскому".

Но сообщения о "чувствах и симпатиях" так интересовали "секрет короля", что было разрешено пересылать их с обычной почтой. Была придумана "меховая азбука", несложный шифр, в котором условными обозначениями были названы основные участники схватки. Русских вельмож, сторонников профранцузской ориентации, в "меховой азбуке" называли "горностаем". Сторонников ориентации пробританской - "соболем". Влиятельного противника французской политики, британского посла в Петербурге - "чернобурая лиса". Дуглас Маккензи, как и любой иностранец в России, мог интересоваться мехами и сообщать в письмах, что ценят в России - "соболь" или "горностай".

Можно представить, с каким удовольствием в Версале разглядывали бы письмо из Петербурга, где сообщалось, что "чернобурая лиса" вышла из моды... Впрочем, "секрет короля" был достаточно благоразумен и отнюдь не преувеличивал возможности своих дипломатических агентов; на случай провала в "меховой .азбуке" была припасена следующая фраза: Дуглас Маккензи должен был сообщить своим покровителям, что "меховую муфту" он не нашел.

В апреле 1756 года Дуглас Маккензи и д'Эон вновь появляются в Петербурге. Дуглас встретился с вице-канцлером Михаилом Воронцовым. Осторожный Воронцов пояснил: сейчас страстная неделя, дело пойдет только после Пасхи. "А посему желателен мемуар: что поручено вам предложить от французского двора?"

Дуглас подтвердил письменно, что французский король готов послать полномочное посольство.

Дуглас Маккензи и д'Эон останавливаются в доме купца и банкира Мишеля. Контора купца превращается в дипломатическую канцелярию - Мишель использует свои связи, помогает королевским дипломатам денежной ссудой. После представления Дугласа Маккензи императрице Елизавете Мишель за восемнадцать суток доехал до Парижа и спешно вернулся в Петербург. Императрица Елизавета обещала Франции "искреннюю и постоянную дружбу", нейтралитет в случае войны Франции с Англией и взаимопомощь в других военных конфликтах.

Д'Эон не задерживается в Петербурге. Он уезжает во Францию с официальными бумагами, спешит, приказывает гнать лошадей, карета опрокидывается, д'Эон ранит ногу, но спешит по-прежнему. Д'Эон получил аудиенцию у короля. Ему была вручена золотая табакерка. Он выслушивает похвалы.

Союз с Россией означает конец секретных миссий. Дуглас Маккензи покидает Петербург. Д'Эон, напротив, хочет вернуться в Россию. Он подозревает: закулисная борьба не закончена. В качестве посла маркиз де Лопиталь отбывает в Россию. Маркиза сопровождает блестящая свита. Очевидно, что дворян-щеголей, шумных, как птицы, будут держать подальше от маленьких тайн "секрета короля". Вместе с Лопиталем поедет в Россию незаметный агент "секрета короля". И он не будет сидеть без дела в России. Д'Эон решает доказать, что он, сведущий в русских делах, может принести пользу "секрету короля".

Русские дипломаты отмечали, что д'Эон продолжает прежнюю работу, но уже под крышей французского посольства. В бумагах Воронцова сохранилось послание приближенного короля, некоего Терсье, где говорилось об "особливой доверенности", которой Людовик XV "почтил" д'Эона. Возможно, "доверенность" проявлялась не только в поддержании тайной переписки. Наивно полагать, что союз с Россией, направленный против Пруссии, ослабил антирусские мотивы во внешнеполитических планах французской монархии. Русскофранцузские интересы скрещивались в странах "восточного барьера". Поэтому вполне возможно, что д'Эону поручено было узнать о русских планах в Северной, Восточной и Юго-Восточной Европе.

Пребывание д'Эона в Петербурге нельзя назвать случайным эпизодом. Не будем говорить, что его интерес к России был вполне доброжелательным, но д'Эон по-своему старался понять различные стороны русской жизни. Записки его, относящиеся к русской торговле, основаны на добротном материале - на анализе русских тарифов и экспортных возможностей России.

В одной из малоизвестных исторических статей говорится, что д'Эон за годы пребывания в России изучил русский язык. В придворных кругах Петербурга иностранный дипломат мог прожить без знания русского языка. Но создавать историческое описание русского права с выдержками из документов, в том числе древних, без знания русского языка... Для своего времени описание истории русского права от "Правд" Древней Руси до указов Петра I, созданное д'Эоном, было трудом любопытным и уважаемым. В 1760 году, когда он покинул Россию, д'Эон представил французским вельможам, близким к "секрету короля", тайную историю Петра I.

В исторической литературе содержится интересная справка: собираясь во Францию, д'Эон получил в Петербурге некие русские бумаги, которые ведено было передать Вольтеру. Кроме того, д'Эону передали солидную сумму денег, золотых монет, которые также предназначались для знаменитого философа. Деньги эти должны были подкрепить интерес Вольтера к русской теме и придать его сочинению достойный блеск. (В XVIII веке подобные дары были в порядке вещей.) Не будем повторять, что это еще раз доказывает степень доверенности, которую д'Эон приобрел в России. Из сказанного можно сделать вывод: деньги, не приходится сомневаться, были получены и переданы. А документы... Может быть, некоторые остались у д' Эона. Не исключено, что находчивый агент "секрета короля" снял копии с документов, которые показались ему важными, или вообще оставил их себе. Сама судьба дразнила д'Эона и предлагала ему написать историческое сочинение о России.

Можно предположить, что д'Эон вступил в состязание с Вольтером. После восстановления франко-русских отношений Вольтер возобновил работу над историей Петра Великого. Он получил содействие со стороны Ивана Шувалова. Необходимые документы подбирал Ломоносов. Личность Петра под пером Вольтера получила черты героические. Разрыв с варварством позволил России занять новое место в Европе. Так судил Вольтер.

Д'Эон в противовес мнению Вольтера в своей истории мог объяснить усиление России опасным для Европы, исходя из вполне определенной концепции, которую высоко ценили в кабинетах "секрета короля". Д'Эон, как можно предположить, особое внимание уделил "русским тайнам": едва ли он намерен был состязаться с Вольтером в создании монументальной истории. Он обращался со своей версией истории Петра I не к общественному мнению (как Вольтер), а к Людовику XV и его окружению и ожидал не похвал в журналах и рукоплесканий в салонах, а вполне определенных служебных выгод.

В 1836 году французский литератор Гайярде, до сих пор не известный в мире политическом, издает "Воспоминания шевалье д'Эона, публикуемые по бумагам, представленным его семьей, и по подлинным материалам". Гайярде серьезнейшим образом утверждал, что д'Эон вывез из России "секретное завещание Петра Великого", в котором неутомимый монарх "начертал для своих наследников план коварного завоевания Европы" - вторжение в страны Европы силами огромных морских десантов, которые поддержат "нашествие" азиатских орд. Внешняя политика России, как утверждалось в "завещании", должна подготовить почву для завоевания, прежде всего - посеять распри и усилить конфликты между европейскими державами.

С легкой руки Гайярде "завещание" стало появляться на страницах газет и политических сочинений. Особенно часто оно упоминалось в Западной Европе перед Крымской войной. В 1866 году Гайярде переиздал свой труд, "очистив" его и сократив. Гайярде признал, что в тридцатые годы под влиянием А. Дюма он дополнил найденные в бумагах д'Эона сухие факты романтическими подробностями. Но и в новом издании Гайярде настойчиво сохранил версию о "завещании Петра Великого", которые д'Эон вывез из Петербурга.

Можно предположить, что политические сочинения д'Эона, осевшие в архиве "секрета короля", впоследствии легли в основу фальшивого "3авещания Петра I", которое впервые появилось во Франции задолго до трудов Гайярде, сразу же после революции, открывшей секретные королевские архивы. В 1804 году "завещание" было включено в пропагандистское издание, оправдывающее борьбу Наполеона с Россией. В те же годы во Франции появилась еще одна фальшивка - "Завещание Павла I", где в тех же тонах была показана постоянная готовность Российской империи к завоевательной войне. В XIX веке пресловутое "завещание" Петра I не сходило со страниц политических сочинений. Впоследствии его использовала германская разведка и гитлеровская пропагандистская машина.

В 1761 году д'Эон покидает Россию. Он утверждает, что петербургский климат расстроил его здоровье. Однако он появится в России снова - в женском платье, под чужим именем. Появится на страницах знаменитого романа "Приключения шевалье де Фобласа". Де Фоблас, "девица де Брюмон",- дуэлянт, ветреник, пролаза, прижился в России. Его знал и помнил Пушкин: "Смешон, конечно, важный модник, систематический Фоблас..." (черновой вариант IV главы "Евгения Онегина"), "Пред зеркальцем Параша, чинно сидя, кухарка брилась..." ("Домик в Коломне")...-

Взлеты и падения "девицы" д'Эон

Вернувшись во Францию, д'Эон становился "под знамя": король жалует ему патент на звание капитана драгун. Д'Эон спешит в рейнскую армию. "Маленький д'Эон" оказался отважным солдатом: он переплывал реку под огнем пушек, был ранен. Но внешнеполитические события вновь властно вмешиваются в судьбу д' Эона.

Военные действия королевской Франции в Семилетней войне были неудачны, - нельзя было медлить с заключением мира.

Пакет с королевскими печатями настиг пропахшего порохом капитана драгун. Королевский приказ повелевал снять грязный мундир. На побережье был готов к отплытию быстроходный парусник. Блестящие кавалеры, скользя от непривычки, вступали на палубу. Они отправлялись в Англию вести переговоры о мире. Среди них был д'Эон.

Переговоры о мире были сложными. На легких золоченых столиках лежали леса Канады, берега рек Огайо и Миссисипи, земли далекой Индии и острова Карибского моря.

С документами, где изложены были предварительные условия мира, д'Эон спешит во Францию - Людовик XV вновь тайно принимает его.

Зимой 1763 года заключен мир. Франция потеряла колонии в Индии и Америке. Но это было время триумфа д' Эона: король жалует его званием кавалера ордена святого Людовика. (Потом орден, если судить по портретам, будет блистать и на женском платье д' Эона.) Д'Эон выезжает в Англию - он назначен послом, полномочным министром.

В Англии д'Эон вновь превращается в "почетного шпиона": энергично выполняет тайные разведывательные задания, намечает районы на побережье Англии, удобные для десантных операций. Но неожиданно в Лондоне появляется новый посол, граф де Герши, с официальным предписанием: д'Эону приказано сдать дела и вернуться во Францию. За спиной нового посла стояла мадам де Помпадур.

Д'Эон отказался вернуться во Францию. Началась долгая война д'Эона с де Герши. Де Герши пытался организовать похищение д' Эона, оно проваливается. Д'Эон превращает свой дом в крепость и начинает печатную полемику со "злобным" де Герши.

По совету доброжелателей де Герши возбуждает в английском суде дело по обвинению д'Эона в клевете. Д'Эон вынужден скрываться, его преследуют наемные убийцы, его спасает лишь искусство фехтовальщика.

Говорят, что в Лондоне он спасался от преследований, переодеваясь в женское платье. Невероятное упорство д'Эона наводит на мысль: у него были какието веские основания. Д'Эон правильно определил дуновение "дворцовых сквозняков" в Версале: король официально одобрил действия де Герши, но на деле тайно поддерживал д'Эона. Д'Эон одержал победу - он добыл доказательства, которые позволяли публично обвинить де Герши в организации покушения.

Де Герши вынужден спешно вернуться во Францию, а в Лондоне появляется посланник Дюран. Он вручает д'Эону королевское "бреве": "В уважение заслуг, оказанных господином д'Эоном как в России, так и в рядах армии нашей, желаю я обеспечить ему ежегодное содержание в 12 тысяч ливров, которые и будут ему выплачиваться по полугодиям, в какой стране он не находился... и до сих пор, пока я признаю нужным". Такие пенсии назначались редко. Тайная пенсия намекала, что при оказанных милостях не может быть и речи об официальных дипломатических поручениях. Д'Эон был признан высокооплачиваемым тайным агентом. Он остается в Англии и вновь передает во Францию сплетни о британском королевском дворе. Во Францию въезд ему запрещен: спор с де Герши затронул интересы многих влиятельных персон.

Однако руководителей дипломатической службы Франции интересовали старые секреты. Они знали, что д'Эон сохранил важные документы, скрывая их и от англичан, и от французских дипломатов. Французские политики, мечтая о возможном реванше, хотели располагать возможно большей информацией. Во всяком случае, решили во Франции, будет война с Англией или не будет, но документы, принадлежащие д' Эону, должны быть возвращены.

Д'Эону прекратили выплату пенсии и отправили к нему для переговоров специального эмиссара. Д'Эон требовал возобновления выплаты секретной пенсии и возмещения всех расходов за время его пребывания в Лондоне. В противном случае, не скрывал д'Эон, документы, интересующие французскую дипломатическую службу, он продаст заинтересованным лицам. Он стеснен в средствах, крайне стеснен, а среди английских джентльменов легко найти покупателя...

...Весной 1775 года Карон де Бомарше сходит с корабля и, не торгуясь, нанимает карету до Лондона - ему поручено завершить дело о претензиях кавалера д'Эона. Участие Бомарше в переговорах с д'Эоном показывает, какое значение придавали д'Эону королевские дипломаты. Если бы д'Эон передал свои секретные документы англичанам, в Англии можно было ожидать резкой вспышки антифранцузских настроений, которые могли бы привести к обострению и без того напряженных англо-французских отношений.

Бомарше понимал, что наилучший путь - сделка с д'Эоном, которая позволит выкупить бумаги и заставит его молчать. Но осторожный и многоопытный д'Эон сохранит какую-либо лазейку, чтобы обмануть: он не доверяет королевским слугам. Без твердых гарантий безопасности он не вернется во Францию, а кто даст эти гарантии, когда д'Эон всколыхнул придворное болото? Даже если с д'Эоном будет заключен договор, убедительный и точный, его влиятельные враги не оставят его в покое, и д'Эон вновь начнет вспоминать о заслугах своих и о тайнах недавнего прошлого...

Но если... Если соединить сделку с некоторыми требованиями, которые во Франции у влиятельных особ вызовут снисходительную улыбку, а у грубых англичан презрительный смех... И никакого насилия...

Министр иностранных дел Франции. Верженн предлагает Бомарше: распорядитесь, как сочтете нужным, "... если мсье д'Эон захочет переодеться, это предложение, которое только он может сделать сам себе".

Представим ход рассуждений французов: в Англии д'Эон популярен, он постоянно на виду, как маленький бульдог в английской усадьбе. Допускать д'Эона во Францию опасно, оставлять в Англии с документами рискованно. Д'Эона следовало обезвредить: отнять секретные бумаги, превратить в потешную маску. Не будем усердно осуждать Верженна и Бомарше: женское платье и чепчик с лентами удобнее сырого каземата. Особенно для д'Эона, который боролся с личными врагами, исходя из собственной выгоды, но не из политической позиции. Русский историк А. Шахов в XIX веке определил: "Французскому правительству понадобилось в виду каких-то соображений признать д'Эона за женщину. Бомарше устроил эту аферу. Деньги, разумеется, играли здесь главную роль".

Людовик XVI ознакомился с подробностями переговоров и поручил Бомарше сообщить д'Эону, что, кроме пенсии, ему будет вручена определенная сумма для "покупки женских платьев", однако при одном условии: "девица" д'Эон должна продать свои мужские костюмы.

В итоге Бомарше и д'Эон согласились на следующие условия: д'Эон получал солидные гарантии и разрешение короля сохранить драгунский мундир и саблю "как предметы, принадлежащие любимому существу, которого не стало". Д'Эон вручил Бомарше ящик с секретными документами и облачился в женское платье. Через несколько лет министр Верженн известил "девицу" д'Эон, что он может появиться во Франции. Д'Эоп приезжает во Францию в старом драгунском мундире, надеясь, что король Людовик XVI положит конец карнавалу. К предстал перед королем. Он не отвергал свое "женское естество", но постарался убедить короля, что у отставного драгуна нет денег для сложных дамских туалетов. И Мария-Антуанетта, которая обожала неожиданные развлечения и присутствовала при беседе, с восторгом вспомнила, что знаменитая модистка мадам Бертен творит чудеса из шелке Людовик XVI, радуясь неожиданном исходу отягощавшего его ум дела, уклончиво предложил д'Эону одеться, как ему "подобает".

Стареющий шевалье должен был затянуть на груди корсет, пристегнуть к поясу обручи-фижмы, наложить на каркас юбку из тяжелой ткани, примерить атласные туфли с высоким каблуком. И главное - соорудить прическу) что было делом сложным, изнурительным. Рецепты моды тех дней указывали, что для устройства прически придворной дамы требовалось не менее двух фунтов помады и столько же пудры, проволочный каркас, обтянутый бумагой. На каркас начесывали густо напомаженные волосы, а под ними подкладывалась материя, несколько метров тюля. Прическу следовало беречь от огня, от свечей. От искры прическа могла загореться, как смоляной факел. Было еще одно неприятное последствие расточительной моды: в пышных складках платья и в лабиринте прически обитали блохи, которые быстро переселялись от одной модницы к другой. Поэтому дамы должны были или расчесывать многочисленные мелкие укусы, или держать ловушки для блох - трубочки из кости с приманкой, которую носили на шнурке.

Так что в Париже д'Эон вынужден был носить женское платье. Его появление вызывало большой интерес, парижане спешили взглянуть на удивительную "девицу". Известный барон Гримм долго не мог опомниться от этого зрелища. "Трудно вообразить себе что-либо более невероятное и неприятное, чем девица д'Эон в юбке",- писал Гримм. В эти дни д'Эон встретился с Вольтером.

Д'Эон, как и многие французские дворяне, собирается в Америку, где колонисты сражаются с солдатами английского короля. Но это ему запрещают. Тогда д'Эон возвращается в Англию. В Англии он полностью свыкся с шутовским костюмом. Однажды он принимал участие в турнире, вступил в состязание с знаменитым фехтовальщиком СенЖоржем. Несмотря на преклонный возраст и женское платье, нанес сопернику несколько уколов и выиграл бой. Турнир происходил при участии знатных англичан и наследника престола принца Уэльского. По словам очевидцев, зрелище было превосходным.

В Англии д'Эон ведет полунищую жизнь. В молодости в парижском кафе "Режанс" д'Эон успешно играл в шахматы с музыкантом Филидором, знаменитым шахматистом. Сейчас в Англии д'Эон искал в шахматах источник небольшого дохода. Некоторое время он дает уроки фехтования, наряжаясь в женское платье. Но шпаги выходят из моды, заменяются точными пистолетами - век д'Эона умирает и в мелочах, и в главном: смешны были и старые пороки, и старые добродетели.

"...кухарка брилась"

1810 год. Месяц май. Группа почтенных джентльменов следит за хирургом Томасом Копленда: он приглашен, чтобы проверить, нет ли аномалий в строении тела человека, только что кончившего свой земной путь. Джентльмены переглядываются, предмет их внимания столь же нескромен, как некоторые места в Библии. Вскоре хирург, уважаемые джентльмены и французский консул подписывают акт, где удостоверяется, что скончался "мужчина без всякой примеси другого пола".

Без почестей придали земле тело д'Эона...

"Д'Эон, гермафродит сомнительного происхождения и сомнительной репутации, руководит международной политикой",- заявил однажды знаменитый мастер биографических очерков С. Цвейт. На наш взгляд, все ошибочно: как видим, д'Эон играл второстепенные роли и в армии, и в дипломатии. Предположение о "сомнительном происхождении" легковесно, как и обозначение "гермафродит". Напомним, что в акте о крещении был определен мужской пол, а английские присяжные заседатели подтвердили акт о смерти мужчины. И у нас нет веских оснований не доверять этим документам. Суть проблемы в ином. В спорах об "истинной принадлежности" кавалера д'Эона есть две стороны: вопервых, это определенный тип сексуального поведения; во-вторых, это система культурных символов, очевидных или скрытых, понятных или неясных.

Сексуальное поведение, признанное нормальным в определенный период в определенном обществе,- результат "совместных усилий" природы и общества. За два столетия природа не изменилась, но общество иначе смотрит на некоторые стереотипы сексуального поведения.

Случай с д'Эоном можно описать как пример транссексуализма. При транссексуализме наблюдается противоречие между биологическим полом и той сферой самосознания, которая регулирует половое поведение. Транссексуалы убеждены сами и пытаются убедить окружающих в том, что они принадлежат к иному полу. Часто они стремятся обрести не только внешность, но и социальный статус желанного пола.

Понятие "транссексуализм" было определено в сороковых годах XX века. В XVIII веке практически не различали транссексуальные симптомы. А отклонения в поведении, которые теперь относят к транссексуальным симптомам, оценивали как одну из разновидностей эротических игр. Гораздо больше знали в те дни о трансвестизме, способе удовлетворения посредством переодевания в одежду, предписанную другому полу.

В европейской культуре навыки смены половых ролей (при замене платья) имеют устойчивую традицию - это традиция карнавальная, эпатирующая.

История превращения Бабса Баберлея в пожилую даму в известной английской пьесе "Тетка Чарлея" имеет многочисленные прототипы. Культурная традиция переодевания настолько ярко передана в приключениях Фобласа, что можно предположить: развлечения такого типа были распространены в XVIII веке и не воспринимались как отклонение от нормы, как некое "безобразие".

Странный облик д'Эона совпадает и с определенной социальной ролью, авантюристы, как яркая плесень, расцветают в XVIII веке. Они появляются во внешней политике, в финансах, при дворах. Они воспеты в литературе - смотри приключения Фигаро.

Задолго до Революции авантюристы порывали со старыми схемами социальной мобильности. Выходцы из буржуазных слоев, из круга незнатного дворянства, они отвергли традиционный путь. Они выбирали карнавальное бытие, которое быстро приносило удачу, но требовало высокого личного умения.

Знаменитым европейским авантюристам дорога в Версаль была знакома, как аллея для прогулок,- личные контакты с королевским двором Франции поддерживали практически все знаменитые авантюристы XVIII века. И как знать, не увлекся бы д'Эон нелепыми затеями королевского двора, мы бы ничего не узнали о маленьких странностях бывшего юриста...

---

---

Ноябрь 1997