VIVOS VOCO: Детвайлер Д.С., "Высадка союзников в Нормандии В 1944 году"

Международная конференция "К 60-летию высадки союзников в Нормандии"

ВЫСАДКА СОЮЗНИКОВ В НОРМАНДИИ В 1944 году:
Ретроспективный взгляд

Дональд С. Детвайлер
президент Американской Ассоциации по изучению второй мировой войны,
вице-президент Международного комитета по истории второй мировой войны,
почетный профессор истории.
Перевод с английского Е.А. Семеновой.

ВВЕДЕНИЕ

Почти за 40 лет до вторжения в Нормандию, в начале первой мировой войны, немцы, достигнув предместий Парижа, были принуждены отступить и закрепиться. Несмотря на титанические усилия и ужасающие потери, которые они понесли за последующие четыре года, им более никогда не удавалось подойти так близко к французской столице, не говоря уже о том, чтобы нанести Франции поражение. Но когда в мае 1940 г. немцы возвратились во Францию, события развивались совсем иначе [1]. Прорвавшись вначале через Арденны, немецкие войска не повернули к югу на Париж, но направились прямо через северную Францию. В понедельник, 20 мая, всего лишь через десять дней после начала наступления, они взяли Абвиль на р. Сомме и достигли Ла-Манша. Затем они повернули на север и после двухдневной оперативной паузы, во время которой была проведена перегруппировка под руководством генерала Герда фон Рундштедта, приблизились к силам союзников, запертым в порту Дюнкерк на севере Франции. К 4 июня, когда Дюнкерк пал, войска союзников, насчитывавшие 338 226 человек, включая 112 546 французов и бельгийцев [2], пересекли Дуврский пролив шириной в 55 миль на самых различных видах водного транспорта, среди которых были сотни рыболовных судов и частных яхт [3].

Менее чем через три недели, в субботу 22 июня 1940 г. (через шесть недель и один день после начала германского вторжения), представители французского правительства подписали соглашение о перемирии. Согласно ему немецкая оккупация распространялась на две трети страны, включая Париж, северную Францию и все Атлантическое побережье вплоть до границы с Испанией. Англичане, руководимые Уинстоном Черчиллем, сражались с немцами фактически в одиночку вплоть до 1941 г. Но европейская война превратилась во вторую мировую, когда гитлеровцы вторглись на территорию СССР; за этим последовала оккупация Индокитая Японией. Ее нападение на американские и английские владения на Дальнем Востоке немедленно привело к войне между США и странами "оси", союзницами Японии - Германией и Италией [4]. Превращение отдельных столкновений в Европе и на Дальнем Востоке в единый глобальный конфликт получило свое отражение в день празднования нового, 1942 г., когда была подписана Декларация Объединенных Наций (в ней участвовали Америка, Британия и 24 страны-союзницы; к концу войны к ней присоединилось еще 19 государств), обязавшихся отдать все силы борьбе с войсками "стран оси" с целью достижения мира, основанного на принципах Атлантической хартии, которая была подписана лидерами Великобритании и США 12 августа 1941 г. во время встречи на побережье Ньюфаундленда.

С самого начала (и это наиболее важно) американский и британский лидеры были согласны друг с другом в том, что Германия представляет более серьезную угрозу, нежели Япония, и что после поражения Германии судьба Японии будет решена. Принцип "сначала Европа" означал крупномасштабное вторжение через Ла-Манш и северо-западную Европу. За ним непременно должна была последовать кампания с большими затратами сил и средств, имевшая целью продвижение в Центральную Европу, в сердце Германии. Многие сторонники идеи скорейшего вторжения полагали, что русские, продолжавшие нести огромные потери в 1942 и вплоть до конца 1943 гг., будут вынуждены капитулировать или могут даже заключить перемирие с немцами - предположение неправдоподобное, но не более невероятное, чем советско-германский пакт 1939 г. [5] После того, как была сформирована коалиция Объединенных Наций (Черчилль назвал ее "Великий Альянс"), вопрос заключался уже не в том, будет ли осуществлено вторжение союзников в северо-западную Европу, но лишь в том, когда, где и как это произойдет.

ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ, СТАВШАЯ ТРАГЕДИЕЙ: ДЬЕППСКИЙ РЕЙД

19 августа 1942 г., почти за два года до дня "Д", состоялась "генеральная репетиция" вторжения через пролив. Она была произведена в форме лобового удара с суши и с моря в Дьепп, маленький французский порт, расположенный на берегу Ла-Манша примерно в 85 милях от Дувра. Рейды "коммандос" проводились и до этого - наиболее удачным из них стало нападение на военно-морскую базу в Сен-Назере на берегу Бискайского залива в марте 1942 г. [6] Но операция "Юбилей", как назвали атаку на Дьепп, была не просто очередным рейдом. Она планировалась как вторжение малого масштаба, имевшее целью захват плацдарма и удержание его хотя бы в течение короткого времени. В Дьеппском рейде, проводившемся под руководством особого Штаба комбинированных операций, организованном по инициативе Черчилля и возглавленном его протеже, вице-адмиралом лордом Маунтбеттеном, было занято более 6 тыс. чел., примерно 250 десантных судов и военных кораблей (размерами не больше эсминца) и 69 авиационных эскадрилий. С точки зрения оперативных целей в ходе рейда предполагалось прощупать немецкую оборону побережья, испытать недавно разработанные десантные суда для танков (LCT) в боевых условиях, а также усовершенствовать координацию при командовании различными видами вооруженных сил в объединенных операциях большого масштаба [7].

В то же время операция "Юбилей" имела важный политический смысл. 12 августа 1942 г., всего за неделю до проведения рейда, Черчилль впервые встретился со Сталиным в Москве. На встрече он должен был сообщить советскому лидеру не только о том, что второй фронт в Европе (открытие которого, как надеялись в СССР, должно было ослабить активность немцев), вероятно, не может быть открыт в ближайшем будущем, но также и о том, что значительные потери по пути к российским северным портам (гибель каравана PQ-17) вызвали временную приостановку северных конвоев, доставлявших помощь Советскому Союзу, невзирая на отчаянную нужду в ней СССР. Дьеппский рейд внушал серьезные опасения. Но их, очевидно, хотя бы отчасти оправдывала необходимость продемонстрировать русским, что британские союзники решились помочь и тем облегчить давление немцев на Советский Союз [8]. Однако, несмотря на политические выгоды и практический опыт, которые дала операция "Юбилей", комбинированная атака 19 августа 1942 г. стала тактической катастрофой. Хотя и удалось обеспечить локальное превосходство в воздухе, огневая поддержка с воздуха и с моря оказалась недостаточна, чтобы подавить береговые батареи немцев. Практически ни одного из объектов, предназначенных для уничтожения, не удалось даже достичь. Была потеряна половина средств для перевозки танков. Около двух третей канадцев, участвовавших в операции, были убиты, ранены или взяты в плен [9]. Дьепп продемонстрировал, что комбинированные лобовые атаки на укрепленные порты могут обойтись чересчур дорого. Это ускорило уже запланированную разработку искусственных укрытий в целях использования для разгрузки транспортных средств и грузов большого объема на прибрежную полосу [10].

НАРАЩИВАНИЕ СИЛ И ПОДГОТОВКА К ВТОРЖЕНИЮ

На встрече в Касабланке в 1943 г. Рузвельт и Черчилль пришли к соглашению об учреждении специального штаба под руководством англо-американского Объединенного Комитета начальников штабов для разработки планов вторжения и освобождения северо-западной Европы, которое согласно договоренности должно было состояться в 1944 г. и которому в конечном итоге было дано кодовое название "Оверлорд". В течение 1943 г. этот штаб, во главе которого стоял британский генерал-лейтенант Фредерик Э. Морган, разрабатывал предварительные планы вторжения через пролив. Три дивизии должны были высадиться на участке нормандского побережья протяженностью 25 миль. 24 декабря 1943 г. было объявлено, что на пост Верховного командующего в этой операции назначается американский генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр, успешно руководивший высадкой англо-американских войск в Северной Африке в конце 1942 г.; ему будут подчиняться трое помощников-англичан. Заместитель Верховного командующего маршал авиации Артур У. Теддер был также заместителем Эйзенхауэ-ра в Тунисе и координировал сухопутно-воздушные операции на Сицилии и в Италии; теперь он был также назначен на пост командующего силами авиации, участвующими во вторжении. Командование военно-морскими силами было вверено адмиралу Бертраму X. Рамсею: после Дюнкерка он руководил планированием операций на море и командовал ими во время высадки на Сицилии в 1943 г. Генерал Бернард Л. Монтгомери, одержавший победу над Роммелем при Эль-Аламейне и приведший 8-ю британскую армию через Сицилию в Италию, должен был прибыть в Англию, в Ставку союзных экспедиционных войск (SHAEF) [11], чтобы принять командование сухопутными силами союзников на начальных этапах вторжения. Таким образом, верховное командование было сформировано.

Эйзенхауэр и Монтгомери, приняв свои новые посты в Англии в январе 1944 г. и ознакомившись с планом вторжения, который разработал штаб Моргана, выразили согласие с общей его концепцией. Однако оба военачальника сочли план недостаточно масштабным и годным только для захвата порта Шербур. Окончательный вариант плана высадки, получившей кодовое наименование "Нептун", был, таким образом, расширен, дабы обеспечить фронт вторжения более 40 миль, где должны будут высадиться пять дивизий в отличие от первоначально планировавшихся трех. Более того, их должны были поддерживать значительные воздушно-десантные силы; десантники должны были приземлиться в глубине территории, чтобы охранять объекты, имеющие ключевое значение.

Согласно итоговым разработкам, предполагаемая территория высадки простиралась с запада на восток от участка Юта до участка Суорд. Юта находится на восточном берегу п-ова Котантен, на расстоянии немногим более 20 миль от Шербура, если считать по прямой. За побережьем лежат затопленные прибрежные территории, по которым проложены дамбы, ведущие к более возвышенной местности в их глубине. К востоку от Юты находится другой американский сектор высадки - Омаха. Британский участок высадки, согласно плану, был разделен с запада на восток на три зоны: Голд, Юнона и Суорд. Восточная оконечность зоны Суорд, находившаяся почти в 50 милях к востоку от западной оконечности Юты, включала прибрежную часть городка Уистреам, расположенного примерно в восьми милях к северу от Кана и прямо к западу от того места, где находится шлюз, соединяющий Канский канал с устьем реки Орн.

Фланги этого обширного фронта высадки должны были охраняться тремя дивизиями воздушно-десантных войск. На территории, лежащей за участком Юта в районе западной оконечности плацдарма, две американские воздушно-десантные дивизии должны были захватить дамбы, проложенные от побережья через затопленные территории внутрь страны, и овладеть городом Сен-Мер-Элиз и предмостными плацдармами возле р. Мердере, чтобы облегчить продвижение войск, наступающих на участок Юта, через п-ов Котантен. На восточном фланге предмостного плацдарма британская 6-я военно-воздушная дивизия должна была охранять два моста первостепенного значения, расположенных на прибрежной дороге, идущей с запада на восток, примерно в пяти милях к северу от Кана. Мосты пересекали два параллельных водных пути: реки Орн возле Ранвилля, и Канский канал, расположенный в нескольких сотнях ярдов к западу и служивший судоходным путем от устья р. Орн. Подготовка ко вторжению на Британских островах уже началась, но запланированное вторжение по размаху и масштабу операции существенно превосходило размеры необходимых приготовлений. На значительной части территории южной Англии, уже фактически превращенной в военный лагерь, с каждым днем росло число временных полевых складов провианта. В ходе наращивания сил на Британские острова было послано более 1,5 млн. американцев. Ко дню "Д" общее число военнослужащих союзных вооруженных сил достигло 3 млн. чел. Продовольствие присылалось из Америки, тогда как специальное снаряжение было изготовлено в Англии.

Вероятно, наиболее грандиозным проектом стало строительство двух искусственных гаваней, которые надо было отбуксировать через Ла-Манш после вторжения. Две гавани, получившие кодовое наименование "Малбериз" (Mulberries) [12], предполагалось смонтировать на нормандском побережье. Одна должна была располагаться возле побережья Омаха (втором из тех двух участков, где должны были высадиться американцы). Другую предполагали поместить примерно в 11 милях восточнее, в районе британской зоны Голд возле французского приморского городка Арроманш. Начиная со дня "Д", несколько десятков старых кораблей предполагалось разместить в районе побережья, затопить и прочно закрепить на своих местах с помощью якорей. Они должны были послужить волноломами, чтобы успокоить водную гладь далее к суше, где и должны были располагаться две "Малбери". Была сконструирована по принципу понтонных мостов гибкая железная дорога протяженностью около семи миль, имевшая опоры наподобие понтонов. Она должна была связать корабли с побережьем, чтобы можно было разгружать большие суда прямо на платформы товарных вагонов [13].

Готовясь к предстоящему вторжению, немцы лихорадочно работали, превращая северное побережье Европы в укрепленный "Атлантический вал". Создание прибрежных укреплений началось в 1942 г., когда Гитлер издал первую военную директиву об обороне на западе (№ 40, 23 марта 1942 г.). Однако в ноябре 1943 г., когда опасность вторжения возросла, Гитлер издал новую директиву (№ 51, 3 ноябрь 1943 г.), содержавшую программу по строительству и вооружению бетонных укреплений [14]. Более того, тогда же он послал бывшего командующего Африканским корпусом фельдмаршала Эрвина Роммеля инспектировать береговые укрепления на западном побережье, а в январе 1944 г. назначал его ответственным за Атлантический прибрежный район от датской границы до р. Луары, которая впадает в Бискайский залив. Благодаря энергии Роммеля и без того внушительные немецкие оборонительные сооружения были дополнительно укреплены, и весьма основательно.

К моменту вторжения было создано 9671 артиллерийских бункеров, толщина железобетонных стен которых составляла минимум два метра [15]. Сосредоточившись на линиях береговой обороны, Роммель увеличил число заграждений и их разновидности, велел заложить сотни тысяч противопехотных и противотанковых мин [16], затопить прибрежные низменности, усеяв всю местность, мало-мальски пригодную для высадки воздушного десанта и снаряжения рядами высоких заостренных кольев, прозванных "спаржей Роммеля". Сотни морских мин были установлены вдоль побережья, прежде всего в наиболее угрожаемых зонах. Атлантический вал был укреплен шестью рядами заграждений, которые были размещены вдоль побережья на линии прибоя и на уровне отлива. Простейшие укрепления состояли из восьми- или десятифутовых деревянных или бетонных столбов, прочно забитых в песок с наклоном в сторону моря. Ко многим из них были прикреплены противопехотные или контактные мины, зачастую смазанные гудроном для водонепроницаемости (хотя даже такие колья сами по себе в любом случае могли - и это имело место в реальности - повредить или потопить участвовавшие в высадке плавсредства). Были изготовлены тысячи шестиногих "ежей", состоявших из соединенных друг с другом трех стальных брусьев, примерно по два метра каждый. В течение весны 1944 г., когда сталь для ежей стала быстро иссякать, начали все больше строить заграждения третьего типа - четырехугольные пирамиды из бетона, высотой три метра и весом примерно тонну каждая. К середине мая 1944 г. около полумиллиона различных препятствий было размещено вдоль береговой линии Атлантического вала, причем более 30 тыс. из них были оснащены взрывными устройствами [17].

В начале мая 1944 г. Эйзенхауэр назначил дату и время вторжения. Ввиду наличия на побережье препятствий, большая часть которых была покрыта водой и видна лишь во время отлива, решили начать вторжение с моря на рассвете во время отлива, который обнажит препятствия. Это позволит их уничтожить с помощью обстрела с кораблей и бомбардировки с воздуха. За ней должна последовать высадка. Она, как предполагалось, будет производиться по партиям с десантных судов, амфибий, а также с танков, оборудованных съемными устройствами, позволяющими машинам держаться на плаву: танки должны были расчистить путь людям. Тем временем три воздушно-десантные дивизии, которым предписывалось высадиться в ночь перед вторжением, должны были овладеть назначенными целями; успех должны были обеспечить внезапность, а также бесшумность высадки на парашютах и планерах.

Однако для того, чтобы высадка прошла успешно, необходим лунный свет. В начале июня было лишь три дня, когда вслед за светлой ночью на рассвете ожидался отлив у нормандского побережья: понедельник, вторник и среда (5-7 июня). 8 мая SHAEF избрал в качестве дня "Д" понедельник, 5 июня. 15 мая состоялось историческое совещание, где присутствовали король Георг VI, премьер-министр Черчилль, фельдмаршал Смэтс, высшие офицеры SHAEF, а также командующие армиями, корпусами и дивизиями, которые должны были участвовать во вторжении. На этом итоговом совещании был проведен окончательный анализ плана вторжения. 23 мая, во вторник, высшие командиры были уведомлены о том, что день "Д" назначен на 5 июня. Лагеря, в которых находились солдаты - будущие участники вторжения - были окружены колючей проволокой. Однако в 4 часа 15 мин 4 июня, в воскресенье, при том что погрузка на суда флота, предназначенного для вторжения, уже состоялась, и они приблизились к "Площади Пиккадилли" - их месту встречи в Ла-Манше, Эйзенхауэр вынужден был отложить вторжение на 24 часа из-за жестокого шторма, который не только ставил под угрозу высадку с моря и воздуха, но и препятствовал эффективной огневой поддержке с кораблей и самолетов. В 4 часа 15 мин утром 5 июня, прогноз, обещавший кратковременное улучшение погоды, позволил Эйзенхауэру отдать приказ об осуществлении плана вторжения 6 июня, во вторник [18].

В середине апреля 1944 г., когда Эйзенхауэр обрел оперативный контроль над силами стратегической авиации, Германия перестала быть первоочередным объектом союзных бомбардировок - таким объектом стала теперь Франция. С помощью воздушного наступления предполагалось вывести из строя транспортную сеть этой страны. Велись интенсивные налеты на железнодорожное полотно, переправы через реки и сортировочные станции, а в течение мая - также и на подвижной состав. Чтобы не рассекретить район вторжения, массированную атаку на берега Нормандии отложили вплоть до дня "Д". Однако когда она началась, ее масштабы были беспрецедентны. Вот описание, взятое из официальное британской истории:

"Никогда ни одно из побережий не претерпело того, что пришлось претерпеть побережью Франции в это утро. Параллельно велись обстрел с кораблей и бомбардировка с воздуха. Вдоль всего фронта вторжения длиной 55 миль земля была загромождена обломками от взрывов; снаряды из корабельных орудий пробивали бреши в укреплениях, а с неба на них сыпались тонны бомб... Сквозь тучи дыма и падающие обломки защитники, охваченные ужасом при виде картины всеобщего разрушения, смогли с трудом различить сотни кораблей и других плавательных средств, неумолимо приближавшихся к берегу".

Тем временем ранним утром во вторник 6 июня, передовые части британской воздушно-десантной дивизии высадились в Нормандии. Они представляли собой авангард тех экспедиционных сил союзников (более 156 тыс. чел.), которые должны были высадиться в Нормандии к концу первого дня вторжения. Разумеется, у операции "Оверлорд" были руководители и планировщики, которые координировали действия на земле, на суше и на море в невиданных прежде масштабах. Но начавшись, вторжение в день "Д" стало сложной задачей для каждого солдата, приземлившегося на парашюте, на планере или высадившегося с транспортного судна, задачей каждого авиатора и матроса, которые доставили их на место высадки с воздуха или с моря. 60 лет назад, закрепившись на береговом плацдарме, в битве за Нормандию они продолжили борьбу за освобождение Западной Европы. Цена высадки и битвы за Нормандию была огромной: об этом говорят застывшие в суровом спокойствии огромные кладбища и бесчисленные мемориалы, тянущиеся миля за милей - немые свидетельства жертв, принесенных водной из решающих битв второй мировой войны.

БЕНУВИЛЛЬ, МОСТ ПЕГАСА, РАНВИЛЛЬ И МЕРВИЛЛЬ

Многие памятные места сохранились, хотя часть из них стала жертвой времени. Среди них - старый мост через Канский канал, взятый высадившимися с планеров войсками британской 6-й воздушно-десантной дивизии. Мост получил новое имя от эмблемы этих войск - мифического крылатого коня Пегаса. Захват моста Пегаса десантниками, высадившимися в нескольких ярдах от него, стал первой акцией союзников в день "Д", и потому о нем мы должны рассказать в первую очередь. Он находился во французской деревне Бенувилль в нескольких милях к северу от Кана и был захвачен утром дня "Д". Осенью 1993 г. мост был разобран. Ввиду приближающихся торжеств по поводу 50-й годовщины освобождения власти были озабочены тем, чтобы обветшавшая старая постройка, куда целыми автобусами приезжали фотографироваться туристы, не рухнула.

Государственное радио сообщило о демонтаже моста осенью 1993 г. в интервью с Ричардом Тоддом, британским актером, бывшим лейтенантом 5-й воздушно-десантной бригады. В начале дня "Д" он опустился на парашюте, и на рассвете принял участие в боевых действиях в составе роты майора Джона Ховарда. Это была планерная роста D легкой пехоты графств Оксфорд и Букингем 6-й воздушно-десантной дивизии, которая захватила мост Пегаса. Впоследствии Тодд исполнял роль майора Джона Ховарда, командира роты D, которую называли "Бык и олени" [20], в трехчасовом фильме "Самый длинный день", вышедшем на экраны в 1962 г. В основу этого замечательного фильма, ставшего одним из последних эпических произведений киноискусства, посвященных второй мировой войне, был положен одноименный бестселлер Корнелиуса Райана (1959) - интересная, хорошо написанная книга, описывающая немало частных моментов вторжения (см. прим. 22). Она основана на многочисленных интервью, в ней широко используется соответствующая литература, приводится много фотоматериалов и карт.

Примерно в 300 ярдах к востоку от моста Пегаса, занятого в соответствии с планом SHAEF в первый час дня "Д", находится мэрия Бенувилля - первая из тех, что предстояло освободить во Франции. На здании установлена мемориальная доска в честь ее освобождения английскими парашютистами в 23 ч 45 мин 5 июня 1944 г. (что отражает разницу во времени, поскольку Великобритания, и SHAEF в том числе, жили по "двойному" летнему времени: в качестве военной меры время было передвинуто на два часа вперед) [21]. Правда, утром немцы предприняли контратаку, которая могла изменить ситуацию, но она оказалась безуспешной: к рассвету десантники закрепились на плацдарме. Передовые группы саперов, высадившиеся одновременно с людьми Ховарда на мосту Пегаса, взорвали наиболее опасные противопланерные заграждения на широком участке высадки близ Ранвилля, где успешно (хотя и не без потерь) действовали 49 из 69 дивизионных планеров: они транспортировали людей и снаряжение, включая установленные на джипах противотанковые орудия.

К утру оставшиеся части уничтожили пять переправ через реку Див к востоку от Орна, чтобы задержать немецкое подкрепление, которое могло подойти с востока. В дополнение к охране Ранвилльского и Бенувилльского мостов через Орн и Канский канал и уничтожению находившихся восточнее переправ через реку Див, 6-я воздушно-десантная дивизия также выполнила третье задание: подавила хорошо укрепленную немецкую батарею в Мервилле, господствовавшую над участком Суорд. Большая часть из 700 человек, входивших в батальон полковника Теренса Отвэя, во время спуска на парашютах или прибытия на планерах с тяжелым снаряжением понесла серьезные потери. В итоге он, имея всего лишь 150 человек, атаковал численно превосходящего противника. И хотя батальон и захватил батарею, уничтожив и взяв в плен тех, кто находился при ней, его потери составили 70 человек убитыми и ранеными. Кан был первоочередной целью британских сил. Хотя им не удалось взять город, но ко второй половине дня "Д" их продвижение от участка Суорд в глубь территории позволило им достичь имевших стратегическое значение мостов через Орн и Канский канал. Доставка пополнений, снабжение и облегчение действий десантных войск, захвативших эти объекты прошедшей ночью, и сверх того - укрепление угрожающе тонкой линии обороны к востоку от Орна, которую десантники создали на рассвете и защищали от немецких контратак все утро [22] - такова была цель англичан.

Недалеко от моста Пегаса находилось кафе Гондре. После войны его переименовали в кафе Пегаса. В день "Д" майор Ховард организовал там пункт первой помощи; в 1980-е годы в кафе время от времени устраивались вечеринки, которые майор обыкновенно посещал. Возле кафе находится музей "Мост Пегаса", имеющий филиал -музей "Мервилльская батарея".

СЕН-МЕР-ЭЛИЗ

Высадка американских десантников на правом фланге фронта вторжения союзников, на п-ове Котантен, выполнялась силами 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий под командованием генерал-майоров Мэтью Б. Риджвея и Максвэлла Тэйло-ра. Началась она в день "Д" приблизительно в половине первого ночи. Сильная облачность не давала разглядеть звезды и ориентиры на местности, что приводило к навигационным ошибкам: часть самолетов-корректировщиков неверно установила сигнальные огни - ориентиры для высадки. Вдобавок неопытные пилоты, перевозившие войска, были напуганы зенитным огнем и старались лететь на большей скорости и высоте, нежели следовало. За счет этого дополнительно увеличилось количество парашютистов, не попавших в "свои" зоны высадки - во многих случаях ошибка составляла несколько миль [24]. Однако, согласно официальной истории, высадка 505-го парашютно-десантного полка 82-й воздушно-десантной дивизии прошла "исключительно успешно"; хотя первоначально многие самолеты были рассеяны, им удалось повернуть назад, чтобы сбросить своих парашютистов точно над зоной высадки, восточнее Сен-Мер-Элиз, причем зона была тщательно отмечена самолетами наведения [25].

Вечером накануне дня "Д" дом, находившийся в центре Сен-Мер-Элиза, загорелся [26], и все - и немецкие солдаты, и горожане - были на улице и боролись с огнем. Около дюжины парашютистов приземлилось прямо в центре города. Большинство было застрелено, не успев коснуться земли. Но один из них, рядовой Джон Стил, у которого была прострелена нога во время спуска, угодил на колокольню городской церкви. Он заскользил вниз, но его парашют застрял, и он беспомощно повис на лямках. Видя, что его товарищей, очутившихся на земле, застрелили немцы, а двое Других погибли, упав на горящий дом, он притворился мертвым и таким образом спасся [27].

Тем временем на месте сбора поблизости от города подполковник Эдвард К. Краузе, командир 505-го полка, собрал своих людей (многие из них были ветеранами десантных атак на Сицилии и в Италии). Рассчитывая, что победу над немцами в Сен-Мер-Элиз может обеспечить неожиданность нападения, Краузе приказал солдатам пробраться в город тайком, используя ножи и штыки, а если это необходимо - гранаты, но не стрелковое оружие. Нападение было удачным, и город был взят, что дало американцам возможность контролировать главную дорогу, ведущую к порту Шербур (главный кабель связи с этим городом был перерезан). В 4 часа 30 мин подполковник Краузе вынул из кармана американский флаг, который некогда водрузил в Неаполе, и поднял его на флагштоке возле ратуши [28]. Два другие полка 82-й дивизии были рассеяны на обширном пространстве в районе Мердере. Это была не столько река, сколько цепь болот. Многие из парашютистов приземлились на поля, окруженные живыми изгородями, и не нашли дороги к намеченным местам сосредоточения. Но те, кому это удалось, вскоре смогли взять под контроль две переправы через Мердере и установить контакт с полком в Сюр-Мер-Элиз [29]. Также были широко рассеяны парашютисты 101-й воздушно-десантной дивизии. Многие приземлились на затопленных территориях, где утонули вместе со своими 70-фунтовыми ранцами [30], а большая часть, особенно при неудачной посадке планеров, была потеряна. К концу дня важнейшие дамбы, по которым проходили пути через затопленные поля на побережье, были взяты под контроль, а на следующий день немецкое сопротивление вокруг Сен-Мер-Элиз было подавлено американскими танками, прибывшими с участка Юта [31].

6 июня 1961 г. генерал Джеймс А. Гейвин заложил первый камень фундамента Музея воздушного десанта в Сен-Мер-Элиз. Крыша его имеет форму парашютного купола; музей оформил Франсуа Карпантье. Выставочные залы располагаются почти непосредственно в том месте, где во время дня "Д" находился горящий дом. В музее демонстрируется планер и самолет, тянувший такие планеры - С-47. Англичане назвали его "дакота", он представлял собой военную версию модели "Дуглас DC-3". О дне "Д" напоминает изображение рядового Джона Стила (он скончался в Кентукки в 1969 г.), зацепившегося парашютом за колокольню, а также два витража в церкви Сен-Мер-Элиз. Голубой витраж над порталом, выполненный Полем Рено (его отец в 1944 г. был майором), изображает Деву Марию, окруженную парашютистами. На витраже, выполненном к 25-й годовщине события (он был подарен храму ветеранами 82-й воздушно-десантной дивизии в 1969 г. и открыт три года спустя), изображен св. Михаил, покровитель парашютистов; в композицию включены изображения многих военных орденов, а также эмблема "Свободной Франции" - Лотарингский Крест [32].

УЧАСТОК ЮТА

Там, где должны были высадиться американцы, находившиеся в западной части линии вторжения, отлив наступал раньше, нежели на британских участках, располагавшихся восточнее. Поэтому время высадки на участках Юта и Омаха было назначено на 6.30 утра, тогда как десантирование англичан началось почти на час позже. В районе Юты, где высадилась 4-я пехотная дивизия, все прошло относительно спокойно, но не так, как ожидалось.

Около 3 ч утра, примерно в 13 милях от берега, личный состав 4-й дивизии начал грузиться с транспортных судов на катера. Дело в том, что 3,5-часовое путешествие к берегу в жестокий шторм (волны достигали в высоту пяти и более футов), вызвало у значительной части десантников, не высадившихся из-за того, что начало операции было перенесено на сутки, сильную морскую болезнь. В 5.50 начался интенсивный артиллерийский обстрел с моря; за ним непосредственно перед десантированием последовал заградительный огонь прямой наводкой с эсминцев с малой осадкой, подошедших вплотную к берегу. Вскоре после того как без сопротивления со стороны противника началась высадка, помощник командира дивизии бригадный генерал Теодор Рузвельт-младший [33] понял, что дивизия высадилась более чем в полумиле от места, предусмотренного планом - малые десантные суда отнесло сильным волнением и ветром. Но было ясно, что тот участок побережья, где высадилась первая волна десанта, имел слабую оборону. Рузвельта тревожило, что там имелась только одна дамба через прибрежные болота, которая позволяла продвигаться из сектора, где десантиро-валась первая волна наступавших. При высадке второй и последующих волн дивизии это могло привести к серьезному риску. Если бы немцы предприняли контратаку и заблокировали дамбу, дивизия оказалась бы приперта к берегу и не смогла бы помочь воздушно-десантным частям.

Рассчитав - как оказалось, правильно, - что 4-я дивизия сможет покинуть побережье, прежде чем немцы перегруппируются для контратаки, Рузвельт решил: лучше продолжать высадку там, где она была начата, и как можно скорее, нежели менять направление, чтобы вести высадку вблизи от целей и вести за них бой. Стоя в конце дамбы, он направил войска в глубь территории. Середина утра застала 4-ю дивизию продвигающейся в этом направлении быстрее, чем кто-либо мог себе вообразить. В день "Д" на участке Юта высадилось около 23 250 человек с 1700 единицами транспортных средств, суммарные потери составили всего лишь 210 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести [34]. К вечеру было достигнуто большинство позиций, занятых 101-й воздушно-десантной дивизией - благодаря не только инициативе Рузвельта и относительно слабому сопротивлению немцев, но и тому, что побережья и дамбы имели твердую поверхность. На следующий день, как уже отмечалось выше, бронетанковые части 4-й дивизии дошли до Сен-Мер-Элиз.

"Музей высадки" (музей дня "Д" на участке Юта) построен внутри и снаружи немецкого блокгауза, рядом с дорогой, которая вела к дамбе у начала "Дороги свободы", названной так в память американского наступления через Францию, от Нормандии до Арденн. В музее есть диорама с тысячами фигур солдат и моделей снаряжения, изображающая Юту в день "Д". Возле музея находится обелиск 4-й пехотной дивизии. Поблизости помещены для осмотра десантное судно, американское зенитное орудие и танк "шерман". На дороге, ведущей к дамбе, на некотором расстоянии от музея, у моста через речку, стоит памятник - статуя солдата с непокрытой головой. Спроектированный датским архитектором Свендом Линдхартом и открытый в 1984 г., этот "Датский мемориал" напоминает о 800 датчанах, принимавших участие в высадке в Нормандии [35].

УЧАСТОК ОМАХА

В 10 милях к востоку от участка Юта 1-я пехотная дивизия, имевшая значительный боевой опыт, и части 29-й пехотной дивизии 5-го корпуса армии США начали десантирование на участке Омаха. Они высадились на берег одновременно с 4-й дивизией, но встретили совершенно иной прием. Юта была покрыта песчаными дюнами, а Омаха имела естественную защиту в виде обрывов высотою в 150 и более футов, протяженностью более трех миль. Кроме того, разведка союзников до самой последней минуты не знала о том, что оборонительные укрепления защищала закаленная в боях 352-я пехотная дивизия, недавно переброшенная в Нормандию. Особые неприятности причиняли плохая погода и волнение на море. Море было бурным и возле Юты, но поскольку этот участок находился на подветренной стороне п-ова Котантен, подходы к нему были защищены, в отличие от подходов к Омахе. Слишком хорошо зная, какая погода бывает на Ла-Манше, англичане советовали американцам организовать погрузку на десантные суда не далее чем в пяти-шести милях от берега. Но американцы, собиравшие высадиться на участке Омаха, погрузились на них примерно в 11 милях от берега. 10 катеров захлестнуло волнами, и они затонули, что стоило жизни большей части военнослужащих, обремененных 70-фунтовым снаряжением. Из 29 танков-амфибий суши достигли только два. Множество орудий, погруженных на суда-амфибии, сделало их настолько тяжелыми, что они перевернулись, и это стоило двух десятков орудий.

Тем временем немцы на участке Омаха вели огонь, пока первая волна наступающих не достигла берега. Когда же это произошло, они ослабили огонь из минометов и автоматического оружия по американской пехоте и перенесли его на приближающиеся средства высадки. Так началась кровавая бойня, которая длилась несколько часов. Ситуация была столь опасной, что командующий 1-й американской армией генерал-лейтенант Омар Брэдли [36], всерьез подумывал, не оставить ли Омаху, чтобы за счет этого укрепить силы на Юте и британских участках высадки. Возвратившись из служебной поездки в Нормандию в 1993 г., генерал-майор Альберт X. Смит писал: "Почти невозможно вообразить себе более пустынное место, чем открытый участок Омаха, не побывав там. Протянувшееся более чем на три мили с востока на запад, оно представляло собой гигантский тир для немцев, оборонявшихся там в день "Д". Напротив, для американских солдат, слишком задержавшихся на песке и гальке, это была смертельная ловушка. Полковник Джордж Тейлор, командовавший 16-м пехотным полком, отдал приказ о продвижении в глубь территории, громко сказав: "На этом берегу остаются либо мертвецы, либо те, кто хочет умереть. Так давайте же, черт возьми, выберемся отсюда!". И они сделали это" [37].

В то время как увеличивалось число американских солдат, успешно преодолевших высоты над побережьем Омаха, беспокойство за ход операции удалось уменьшить благодаря десантникам-рейнджерам. 2-й батальон рейнджеров под командованием подполковника Джеймса Э. Раддера предпринял энергичную атаку, сопровождавшуюся эффективной огневой поддержкой [38] с двух эсминцев, американского "Сэттерли" и британского "Тэлибонт". Десантникам удалось вскарабкаться на скалы Пуан-дю-О и захватить стоявший на его вершине немецкий артиллерийский бункер. Этот бункер господствовал над участками Омаха и Юта, находившимися к востоку и западу от него. Крупнокалиберные орудия, из которых не велся огонь, были обнаружены поблизости (там, где их замаскировали) и уничтожены [39]. К концу дня "Д" солдаты, начавшие свой путь на Омахе, продвинулись с боями не менее чем на милю. Их число составило 34 тыс. при 2500 погибших. Более того, англичане, наступая от участка Голден к востоку от Омахи, создали угрозу на правом фланге немцев. Они продвинулись и в других местах. Если вторжение и могло где-либо потерпеть неудачу, то именно на Омахе. Но уже после полудня 6 июня вопрос об отходе войск потерял актуальность.

На мысу Сен-Лоран комиссия США по установлению памятников событиям войны разместила на 172 акрах, дарованных народом Франции, Нормандское американское национальное кладбище и мемориал, где захоронено 9285 погибших (личность 307 из них не установлена). В этом красивом уголке ровными рядами расположены белые кресты или звезды Давида; на них обозначены имена, звания, подразделения и даты смерти; на могиле бригадного генерала Теодора Рузвельта-младшего, и других, награжденных Почетной медалью Конгресса, надписи сделаны золотыми буквами. Справа от входа на кладбище находится мемориал - колоннада полукруглой формы. На ее каменном основании живо запечатлены батальные сцены. Колоннада обрамляет бронзовую статую высотой в 22 фута под названием "Дух американской молодежи поднимается из волн" (работы нью-йорского скульптора Дональда де Лью). Следом за мемориалом находится первая из "Схем для ориентирования" - карта, на которой отражена топография Омахи. Отсюда можно спуститься к берегу по относительно отлогому склону. По дороге путник минует вторую схему, изображающую гавань "Малберри": она была разработана для участка Омаха, но шторм разбил ее, прежде чем она была введена в эксплуатацию [41]. В стороне от кладбища и относящихся к нему памятников находится 15 мемориалов, расположенных вокруг Омахи. Пожалуй, наиболее впечатляющим из них является Мемориал 5-го батальона рейнджеров. Это гранитная стела, имеющая форму кинжала, установленная на вершине Пуан-дю-О, где когда-то размещалась немецкая батарея; надпись прославляет рейнджеров, которые "атаковали Пуан-дю-О и овладели этим пунктом" [42].

ГОЛД, ЮНОНА И СУОРД

В районах высадки британских и канадских войск не наблюдалось кризисов, подобных тому, что имели место на участке Омаха. Из-за прилива высадка в этих зонах началась примерно на час позже, чем на территориях к востоку. Начавшийся день создавал хорошие условия для обстрела [43]. Британские и канадские войска, перегрузившись с транспортных судов на десантные (это происходило гораздо ближе к суше, нежели у американцев), должны были преодолеть более короткое расстояние до берега, и по пути затонуло гораздо меньше людей и снаряжения. Здесь также имелись скалы, но это были не нависшие утесы, как на участке Омаха, и их защищали не закаленные в боях части 352-й дивизии вермахта, которая прибыла в распоряжение Роммеля с востока в начале 1944 г., а стационарные дивизии береговой обороны. Помогло англичанам и успешное использование специальных танков, разработанных после событий в Дьеппе полковником (позднее генералом) Перси Хобартом, протеже Черчилля, который в годы первой мировой войны руководил разработкой этого вида техники. Различные виды "игрушек" Хобарта, как их называли, почти все имели в своей основе новейшие модели танка "Черчилль". В их число входили "танки с фашинами" - связками деревянных кольев. Фашины использовались для заполнения воронок от снарядов, а также для того, чтобы облегчить танку преодоление препятствий. "Укладчики ковров" загружали огромными рулонами брезента, укрепленными на передней части танка, и укладывали его на участках с мягкой глинистой почвой, чтобы танк не затонул. На "танках-разградителях" спереди были укреплены барабаны; они были снабжены цепями с грузами, которые должны были взрывать мины. "Крокодилы" представляли собой модифицированные танки "Черчилль"; на них громоздились трейлеры с горючим. Из них по направлению к вражеским траншеям и позициям противника обрушивались 50-метровые потоки огня. Танки ДД, которые имели металлические съемные поплавки, были покрыты брезентом и снабжены пропеллерами. Таким образом, они представляли собой амфибии (т.е. двигались самостоятельно в воде и на суше), и их можно было спускать на воду. Это означало, что они могут достичь берега и непосредственно вслед за этим перемещаться по суше, как обыкновенные танки, обеспечивая столь необходимую огневую поддержку. Но "все эти средства, отчасти за исключением танков ДД, не могли использоваться с полной отдачей в условиях сильного волнения на море, и таким образом им не суждено было послужить войскам, участвовавшим во вторжений" [44].

К полудню дня "Д" британцы и канадцы установили контакт с 6-й воздушно-десантной дивизией, захватившей переправу через Канский канал и создавшей за Орном линию обороны. Позже в тот же день 21-я моторизованная дивизия - единственное танковое соединение немцев, находившееся поблизости - двинулась к северу через Кан и предприняла контратаку. В результате она продвинулась до самого моря, очутившись между канадским и британским секторами. Однако немецкие танки, которые достигли берегового плацдарма, сопровождало слишком мало пехотинцев, что не позволило им закрепиться на достигнутых позициях. Реакция Монтгомери была незамедлительной: он послал на побережье подкрепление - резерв 6-й воздушно-десантной дивизии на 249 планерах. Одновременно немецкие танки подверглись интенсивному обстрелу с моря. Окруженные с флангов и обстрелянные, немцы отступили: разорвав фронт союзников, они не смогли воспользоваться этим успехом. Однако впечатляющая контратака стала предвестием неожиданно упорного сопротивления немцев. В итоге Монтгомери не сумел достичь поставленной цели - овладеть к концу дня "Д" городом Каном. Взять этот ключевой объект оказалось выше его сил [45]. Однако менее чем в 20 милях к востоку британцы продвинулись в глубь территории, встречая меньшее сопротивление, и достигли окраины г. Байе к 20.30. На следующий день они вошли в город, чей кафедральный собор и другие памятники архитектуры избежали разрушений, в отличие от многих городов Нормандии, не говоря о Кане [46].

Причины, по которым у немцев была лишь одна танковая дивизия для ведения контратак и единственная испытанная в боях дивизия на всей линии вторжения, заключались в том, что наиболее подходящим местом для нападения казалась им не Нормандия, а район Па-де-Кале, где пролив был гораздо уже. SHAEF сделал все возможное, чтобы убедить немцев в том, что основное вторжение произойдет в Па-де-Кале: командующий 3-й армией США генерал Джордж С. Паттон день и ночь заполнял эфир кодовыми сообщениями об этом. Систематически происходили "утечки" информации, заставившие немцев поверить, что союзники намерены вести основное вторжение силами минимум 12 дивизий (что не соответствовало действительности). Фальшивые десантные суда, грузовики и танки, с воздуха неотличимые от настоящих, загромождали окрестности Дувра, где был выстроен штаб объединенной группировки (оттуда Монтгомери рассылал по радио свои приказы).

Предварявший вторжение бомбовый удар - также рассчитанный на то, чтобы обмануть противника - был сосредоточен на Па-де-Кале, и это убедило многих офицеров из ставки Гитлера, что вторжение произойдет именно здесь. Однако характер расположения морских мин союзников заставил Роммеля усомниться в этом, что заставило его предпринять лихорадочные усилия весной 1944 г. по строительству укреплений в Нормандии. В итоге, к июню 1944 г., развертывание немецких сил отражало компромиссный вариант в котором предпочтение отдавалось Па-де-Кале: там были расположены лучшие соединения пехоты и бронетанковых войск.

Назавтра после дня "Д", 7 июня, главнокомандующий германскими войсками на Западном фронте фельдмаршал Рундштедт, по-прежнему ожидавший основного удара к северу от Сены, решил, что ему следует уничтожить "диверсантов" на побережье Нормандии, поскольку он может сделать это, не ослабляя Па-де-Кале. Он запросил разрешения на то, чтобы 1-я моторизованная дивизия СС - одна из немногих танковых дивизий стратегического резерва Гитлера, была использована для действий в Нормандии. В то время как Гитлер обдумывал ответ, он узнал о сообщении от секретного агента германской разведки в Великобритании, где говорилось, что вторжение в Нормандию на самом деле представляло собой военную хитрость, нацеленную на создание достаточно мощного предмостного плацдарма, чтобы оттянуть немецкие войска от области массированного вторжения в Па-де-Кале. Чтобы не сыграть на руку врагу, Гитлер отказал Рунштедту в передаче ему 1 -и моторизованной дивизии СС (добившись тем самым обратного результата). Роковое сообщение на самом деле было передано англичанами через немецкого агента, которого они "вычислили" и перехитрили [47].

В день "Д" атака 21-й моторизованной дивизии вермахта была успешно отражена. Позиции союзников на предмостном плацдарме укрепились. "Атлантический вал" Гитлера был успешно прорван. Примерно 156 тыс. чел. высадились на побережье; потери составили около 9 тыс. (примерно треть из них - убитыми). Из общего числа потерь около 2,5 тыс. пострадавших пришлось на воздушно-десантные войска; утешало отчасти, однако, то, что количество жертв среди десантников оказалось значительно ниже предполагаемого [48].

В Уистреаме, на участке Суорд возле устья Орна, в музее 4-й десантной дивизии демонстрируется снаряжение "коммандос", в том числе солдат "Свободной Франции" под командованием Филиппа Кифе, высадившегося здесь вместе с британскими войсками. Неподалеку, в высоком бетонном бункере, построенном немцами в качестве башни для зенитного орудия находится музей "Атлантического вала", открывшийся в 1987 г. [49]

АРРОМАНШ ПОРТ УИНСТОН И ЛОН-СЮР-МЕР

После полудня в день "Д" гавани "Малберри" начали плавание от Англии к Нормандии. Планировалось, что в течение двух недель они войдут в эксплуатацию. Через 13 дней после дня "Д", 19 июня, разразился жестокий шторм, уничтоживший гавань "Малберри" возле участка Омаха: за три дня он принес столько разрушений, сколько не удавалось немцам в течение двух недель после дня "Д". Удары волн были настолько сильны, что "Гусберри" - корабли, вставшие на якорь и затопленные первыми (они служили волноломами) - так глубоко погрузились в ил на океанском дне, что стали бесполезны. В гавани "Малберри" у Арроманша пришвартовывались сотни кораблей. Судно "Порт Уинстон" Было реконструировано; к концу года на сушу с него сошло, по приблизительным подсчетам, 220 тыс. солдат и 39 тыс. транспортных средств [50].

После войны город был переименован в Арроманш Порт Уинстон. На его гербе изображены британский лев и американский орел, разрывающие цепи оккупации. В центре города, на берегу, находится Музей высадки в день "Д", оформленный Франсуа Карпантье (мэром Арроманша и оформителем музеев в Сен-Мер-Элиз и Бену-вилле) и официально открытый в 1954 г. В нем имеется модель побережья, на котором производилась высадка, модель британской гавани "Малберри", диорама, а также фильм Британского адмиралтейства о "Порт Уинстон" [51]. В трех милях западнее Арроманша находится другая достопримечательность - образчик немецкой береговой артиллерии, батарея Лон с позициями для четырех орудий, двухэтажным бункером и оборонительными сооружениями. В каждом из четырех казематов находилось 155-миллиметровое (примерно 6-дюймовое) скорострельное корабельное орудие. На эти пушки было сброшено около 1500 т бомб, однако они сохранились благодаря мощным железобетонным укреплениям. Вскоре после того, как в день "Д" начался обстрел, их заставили замолчать 6-дюймовые орудия британского крейсера: предполагают, что их снаряды попали в щели двух казематов. В недавние годы батарея была отреставрирована, хотя посещение бункера было прекращено из-за камней, падающих с края утеса [52].

БАЙЁ

Байе освободили 7 июня 1944 г., назавтра после дня "Д". Именно в этом городе неделю спустя генерал де Голль, возвратившись во Францию, произнес эмоциональную речь на центральной площади. Лидеру Свободной Франции, чьи силы участвовали во вторжении ("коммандос" Кифе в Уистреаме, пехота Леклерка на побережье Юта и французские пилоты, летавшие в составе Королевских ВВС), был оказан необыкновенно горячий прием; это убедило всех, что де Голль пользуется широкой поддержкой французской нации. В Байе он изложил принципы, должные лечь в основу обновленного государственного устройства Франции. Это заявление вкупе с тем приемом, который оказало ему население г. Байе, подготовило почву для формального признания Объединенными нациями Комитета Национального освобождения Франции во главе с де Голлем в качестве временного правительства освобожденной Франции. В одном из своих первых официальных распоряжений де Голль назначил Раймона Трибуле префектом (т.е. главой местной администрации) в Байе. В конце войны Трибуле был назначен председателем комиссии по увековечению памяти о высадке союзников (Comite de Debarquement). Помимо шефства над мемориальными досками и памятниками эта комиссия инициировала, поддерживала и координировала создание музеев в Байе, Кане, Арроманше, Бенувилле, Сен-Мер-Элизе, Юте, посвященных битве за Нормандию [53].

Первый из них, Мемориальный музей битвы за Нормандию в Байе, посвящен не столько самой высадке, но в большей степени тому, что происходило после дня "Д". когда союзники уже закрепились на прибрежном плацдарме. За этим последовало наступление за западную оконечность полуострова, имевшее целью взятие Шербура. Тем временем на самом краю восточного фланга плацдарма Монтгомери без устали атаковал немецкие позиции в Кане, раз за разом встречая отпор, причем обе стороны несли существенные потери. Американские же силы вели постепенное наступление в южном направлении с правого фланга плацдарма, мало-помалу прокладывая себе путь через живые изгороди; в конце концов они достигли Авранша, а затем повернули к северу, создавая для немцев угрозу окружения в районе Фалеза. Многие из немцев попались в эту ловушку, а те, кому удалось вырваться из нее, вынуждены были бросить там свое снаряжение [54]. В "Мемориальном музее битвы за Нормандию" история битвы в "Живых изгородях" представлена в 35-минутном фильме. Кроме того, там имеется диорама "Битва в Фалезском мешке", а также галереи, где экспозиция посвящена личному составу и вооружению армий (американской, английской, канадской и немецкой), участвовавших в битве [55].

КАН

Контратака 21-й моторизованной дивизии вермахта, достигшей побережья между участками Юнона и Суорд вечером дня "Д", была отражена. Однако она продемонстрировала силу немецкого гарнизона в Кане - достаточную, чтобы обороняться более месяца, несмотря на чрезвычайно сильный натиск союзников. Лишь после нанесения систематических и исключительно тяжелых бомбовых ударов, город в конце концов был освобожден 9 июля [56].

Если учесть, что пришлось вынести жителям Кана, то не покажется удивительным, что музей, построенный в этом городе и посвященный событиям времен войны, является Мемориалом мира. Расположенный на северной окраине Кана, на эспланаде Дуайта Эйзенхауэра, Мемориальный музей был построен на том участке, где когда-то располагался командный пункт генерала Вильгельма Рихтера, командира германской 716-й пехотной дивизией, оборонявшей участок высадки англичан и канадцев с моря и с воздуха. Созданный на пожертвования многих стран, прежде всего США, он был открыт 6 июня 1988 г. президентом Ф. Миттераном. На террасе перед постройкой, выполненной в строгом современном стиле, стоят 13 каменных плит, символизирующих 13 наций, участвовавших в битве за Нормандию в 1944 г. На каждой из них написано пожелание мира. Экспозиции в музее создают впечатление путешествия сквозь историю от античности до наших дней, однако упор делается на предвоенные годы, период оккупации, вторую мировую войну. Сопротивление, высадку в день "Д" и битву за Нормандию, а также на освобождение и последовавшее за ним восстановление страны. В музее имеется зрительный зал на 170 мест с различного рода проекционной техникой, где можно проводить разнообразные демонстрации видеоматериалов. Ветераны вторжения и профессиональные историки особенно восхищаются точностью и детальностью, с какой представлен день "Д" от рассвета до заката (используется тогдашняя кинохроника, снятая немцами и союзниками) [57].

* * *

На Западе многие, если можно так выразиться, подпали под обаяние масштабов и сложности этой десантной операции, наиболее грандиозной в мировой военной истории, не говоря уже об исключительном внимании, которое в последнее десятилетие привлекают мемуары, посвященные дню "Д". Все это создало у меня убеждение, что акцент должен быть иным: важно не упускать перспективу значения этого великого подвига в контексте истории войны в целом. Джерард Вейнберг подчеркивает, что

"постоянный натиск советских войск на востоке был необходимым условием для высадки на Западе. Ожидалось, что обещанное Советами летнее наступление не позволит немцам перебросить сколь-либо крупные соединения с Восточного фронта на Западный, коль скоро начнется эта битва - и так оно и оказалось в действительности" [58].

Признавая значимость операции "Оверлорд", битвы за Нормандию и освобождения Западной Европы, историки второй мировой войны никогда не должны забывать, что основной контингент вермахта с 1941 г. был задействован на Восточном фронте, и именно там в течение следующих четырех лет он понес наиболее крупные потери.

Литература

1. О том, почему события во Франции в 1940 г. развивались иначе, чем в 1914 г., см. Horn А. То Lose а Battle: France, 1940. Boston, 1969; The Second World War. London, 1975, p. 85-146.

2. Бельгия капитулировала в 1940 г., но из эвакуированных из Дюнкерка бельгийцев было сформировано ядро 1-й бельгийской пехотной бригады, которая была развернута во Франции в августе 1944 г. См.: Ellis L.F. et al. The Battle of Normandy, v. 1. London, 1962, p. 448.

3. Любопытно, что эвакуацией из Дюнкерка руководил адмирал сэр Бертрам X. Рамсей, командовавший морскими силами союзников в день "Д".

4. Cм.: Lukacs J. The Last European War - September 1939 / December. Garden City - New York, 1976.

5. Это сравнение представляется некорректным: в августе 1939 г., когда заключался советско-германский пакт, СССР не был союзником Великобритании и США. - Прим. ред.

6. См.: Нимиц Ч., Поттер Э. Война на море. 1939-1945. Смоленск, 1999, с. 59-60.

7. В Дьеппском рейде приняло участие семь батальонов, среди них части 2-й канадской дивизии, две бригады и танковый полк канадских войск, 1000 британских и 50 американских рейнджеров, а также небольшое число участников движения "Свободная Франция". Cм. Harrison A.G. Cross-Chanell Attack. Washington, 1951, p. 54-55; WhitakerD., Whitaker S. Dieppe: From Tragedy to Triumph. Toronto, 1992.

8. Ср.: Орлов А.С. Дьеппский рейд и проблема открытия второго фронта. - Новая и новейшая история, 1987, №3, с. 163-170.

9. Английский военный историк Дж. Киган пишет, что на следующий день после рейда из 4963 участвовавших в нем канадцев удалось обнаружить лишь 2110. Из них, как позднее выяснилось, 1574 попали в плен, 568 человек из числа пленных были ранены, причем 72 умерли от ран, из возвратившихся же имели ранения 378 (Keegan J. Six Armies in Normandy: From D-Day to the Liberation Parus, June 6* - August 25 , 1944. New York, 1982, p. 123).

10. За несколько месяцев до Дьеппского рейда в своей памятной записке от 30 мая 1942 г. руководителю комбинированных операций Черчилль упоминал "волноломы для использования на побережье". См. Holt Т., Holt V. The Visitor's Guide to Normandy Landing Beaches. Ashboume etc., 1989, p. 131-132.

11. Supreme Headquarters, Allied Expeditionary Force.

12. Mulberry (Mulberries - мн.ч.) - шелковица, тутовник; упоминается в одной из английских детских игр, в которой водят хоровод. - Прим. пер.

13. Cм. Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 131-135. Поскольку американская "Малбери" была разрушена штормом еще до того, как была собрана, соответствующий проект упоминается в официальной истории армии США лишь вкратце (Harrison A.G. Ор. cit., р. 73-74).

14. Директивы Гитлера № 40 (23 марта 1942 г.) и №51 (3 ноября 1943 г.) см. в английском переводе: Harrison A.G. Ор. cit., р. 459-467.

15. Кроме того, велись работы по бетонированию еще 1386 бункеров.

16. Всего было установлено 6,5 млн. мин, но и этого Роммелю показалось мало - он хотел довести их число до 11 млн (Амброз С. День "Д". 6 июня 1944 г. М., 2003, с. 109).

17. О Роммеле и работах по укреплению Атлантического вала см. Wilt A.F. The Atlantic Wall: Hitler's Defenses in the West, 1941-1944. Ames, s. a., p. 104-123; The D-Day Encyclopedia. New York, 1994, p. 87-90, 99-192, 462-465. О деятельности Роммеля в Нормандии см.: Mitcham jr. S.W. Rommel's Last Battle: The Desert Fox and the Normandy Campaign. New York, 1983.

18. Cм. Holt Т., Holt V. Ор. cit., ch. 2. - Монтгомери настаивал на том, чтобы начать высадку 5 июня, однако Эйзенхауэр не согласился с ним (Хастингс М. Операция "Оверлорд". Как был открыт второй фронт. М., 1989, с. 112-113). - Прим. ред.

19. Ellis L.F. et al. Ор. cit., v. 1, р. 161.

20. "Ox and Bucks" (англ.) - сокращение от "Oxfordshire and Buckinghamshire". - Прим. пер.

21. Рассказ майора Ховарда о захвате моста, его портрет в Бенувилле после войны, карта зон высадки 6-й воздушно-десантной дивизии и участок от Кана до Суорд, а также изображения танка "кентавр" у моста Пегаса и бенувилльской ратуши см. Holt Т.. Holt V. Ор. cit., р. 192-204.

22. К. Райан рассказывает историю о батальоне полковника Отвея и прибытии с побережья подкрепления на плацдарм, занятый парашютистами (Ryan С. The Longest Day: 6 June 6, 1944. New York, 1959, p. 125-127,160,292-294).

23. Holt Т., Holt V. Op. cit., p. 198-200.

24. Некоторые офицеры под угрозой применения оружия заставляли летчиков ложиться на заданный курс, с которого они сбивались из-за своих "маневров". Между тем активность немецких зенитчиков была невысока - союзники лишились от вражеского огня лишь 20 самолетов (Хастингс М. Указ. соч., с. 118).

25. Harrison A.G. Op. cit., р. 289.

26. Это был небольшой сенной амбар, в который, видимо, попала трассирующая пуля (Амброз С. Указ. соч., с. 206). - Прим. ред.

27. Историю Стила рассказывает К. Райан: Ryan С. Op. cit., р. 130-133; фото церковной колокольни, с которой свисает манекен парашютиста, см. Holt Т., Holt V. Op. cit., р. 58.

28. Ryan С. Op. cit., р. 158-159.

29. На 8 июня, через два дня после высадки, было переброшено лишь 2100 солдат 82-й воздушно-десантной дивизии, т.е. менее трети от ее боевого состава (Harrison A.G. Op. cit., р. 300, п. 53).

30. Из-за ошибок летчиков в болотах утонуло несколько сот солдат (Хастингс М. Указ. соч., с. 110), из них 36 - из элитной 82-й воздушно-десантной дивизии (Амброз С. Указ. соч., с. 218). - Прим. ред.

31. Holt Т., Holt V. Op. cit., р. 54. - Об отражении немецких атак на Сен-Мер-Элиз см.: Амброз С. Указ. соч., с. 322-328.

32. Holt Т.. Holt V. Ор. cit., р. 54-55.

33. Сын президента Т. Рузвельта и кузен Ф.Д. Рузвельта.

34. Cм. The Simon and Schuster Encyclopedia of World War II. New York, 1978, p. 303.

35. Об обоих датских мемориалах и музее см. Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 68-71.

36. В ведении Брэдли находились войска, высаживавшиеся на участках Юта и Омаха.

37. Smith A.H.jr. Qualifying Operation Overlord Experts. - Army History, Fall 1993, p. 6.

38. Огонь велся с относительно близкого расстояния.

39. Орудия были укрыты поблизости, где их нашли и уничтожили люди Раддера. Из 225 человек, высадившихся вместе с полковником Раддером в Пуан-дю-О, 135 были убиты, ранены или пропали без вести (Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 92-96). См. также статью "Рейнджеры" в "Энциклопедии дня "Д"": The D-Day Encyclopedia, р. 451-453.

40. Командир 5-го корпуса генерал Джероу бросал солдат в лобовые атаки на огневые позиции противника, что и привело к тяжелым потерям (Хастингс М. Указ. соч., с. 141). - Прим. ред.

41. Holt N., Holt V. Ор. cit., р. 107-113 (с изображениями скульптуры и колоннады).

42. Надпись хорошо видна на цветной фотографии Пуан-дю-О с немецким бункером и Мемориалом рейнджеров: Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 95.

43. The Simon and Schuster Encyclopedia of World War II, p. 303.

44. Grimshaw A. D-Day: A Day That Made History. London, 1988, p. 47. К несчастью, американцы отказались от использования "игрушек" Хобарта, исключая танки-амфибии. См. также: Ellis L.F. et аl. Ор. cit., v. I, p. 116.

45. Grimshaw A. Ор. cit., p. 38-40.

46. Holt Т., Holt V. Ор. cit., p. 123-124.

47. См. Обстоятельный разбор этого важного эпизода у Дэвида Кана: Kahn D. Hitler's Spies: German Military Intelligence in World War II. New York, 1978, p. 513-516, где показано, что Эйзенхауэр дал согласие на этот рискованный шаг накануне вторжения.

48. Некоторые штабные офицеры всерьез предполагали, что потери от авиационных аварий достигнут 50%. В действительности же они составили примерно 15% (The Simon and Schuster Encyclopedia of World War II, p. 304). Л. Эллис пишет, что в день "Д" с моря высадились 57 500 американцев и 75 215 англичан и канадцев, с воздуха - 7 900 англичан и 15 500 американцев, итого - свыше 156 тыс. чел. (Ellis L.F. et al. Op. cit., v. I, p. 223).

49. Holt Т., Holt V. Op cit., p. 185-188.

50. Holt Т., Holt V. Op. cit., р. 133-134. См. также: The Simon and Schuster Encyclopedia of World War II, p. 66-70.

51. Holt Т., Holt V. Op. cit., p. 134-135.

52. Ibid., p. 129-130.

53. Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 123-125, 246.

54. См. о Фалезском сражении: Хастингс М. Указ. соч., с. 416-452.

55. Holt Т., Holt V. Ор. cit., р. 125.

56. О тяжких испытаниях, выпавших на долю Кана, см. МсКее A. Caen: Anvil of Victory. New York, 1984.

57. Holt Т., Holt V. Ор. cit., p. 228-230.

58. Weinberg J.L. A World at Arms: A Global History of World War II. Cambridge, 1994, p. 679.

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

"К 60-летию ВЫСАДКИ СОЮЗНИКОВ В НОРМАНДИИ"

26 мая 2004 г. Институт всеобщей истории РАН совместно с Ассоциацией историков второй мировой войны Национального комитета российских историков провели в здании Президиума РАН конференцию, посвященную 60-летию высадки союзников в Нормандии. Среди выступлений зарубежных гостей вызвало особый интерес сообщение заместителя посла США Джона Байерли, текст которого публикуется ниже.

Уважаемые члены Академии, уважаемые коллеги, дорогие ветераны, дамы и господа,
прежде всего я хотел бы выразить благодарность г-ну Чубарьяну и сотрудникам Института всеобщей истории Российской академии наук за то, что они пригласили военного атташе США в России контр-адмирала Вена Вэйкендорфа и меня принять участие в данной конференции, а также за предоставленную возможность выступить здесь.
Я очень горжусь тем, что выступаю перед вами в день 60-летия открытия второго фронта. Этот день имеет особое личное значение для меня и для моей семьи, поскольку мой отец, которому уже за 80, является ветераном высадки союзников в Нормандии. Недавно мой отец побывал в Москве, и нам выпала уникальная возможность увидеть парад Победы на Красной площади. 9 мая, когда я стоял у кремлевской стены и смотрел на проходящие воинские колонны, меня вновь поразило, сколь эмоционально россияне чествуют подвиги своих ветеранов на полях сражений под Москвой, Сталинградом, Курском и Ленинградом. И, принимая во внимание значение, которое имела высадка союзников в Нормандии для судеб второй мировой войны, становится совершенно ясно, почему мы столь же эмоционально выражаем свое почтение участникам этой операции и здесь, в России. Скажу больше - мы собрались сегодня для того, чтобы воздать должное самому великому военному союзу в истории.
И хотя в США 6 июня 1944 г. не отмечается повсеместно, высадку в Нормандии вспоминают у нас чаще, чем какое-либо другое сражение на Западном фронте. Популярные фильмы, такие как "Спасти рядового Райэна" Стивена Спилберга и недавний телесериал по книге Стивена Эмброуза "Братство, спаянное войной", в которых высадка в Нормандии показана с натуралистическими деталями, заставляют нас по-новому пережить эти события. И все же сегодня нам всем не следует забывать, что успех Нормандской операции был общей победой для всех участников антигитлеровской коалиции. Сотрудничество союзников в ходе второй мировой войны стало залогом успеха как высадки в Нормандии, так и окончательной победы над фашистской Германией. Поэтому глубоко символично, что президент Путин, президент Буш, премьер-министр Блэр и президент Ширак вместе с руководителями других стран собираются в этом году, чтобы отметить 60-ю годовщину высадки союзных войск в Нормандии.
Известный американский историк Ч. Киркпатрик пишет, что на концептуальном уровне планирование вторжения в Европу началось задолго до нападения японской авиации на Перл-Харбор.
"К тому моменту, когда Соединенные Штаты вступили в войну... уже были хорошо проработаны планы разгрома Германии посредством высадки в Европе с баз в Великобритании. Почти с самого начала участия США в войне подобное вторжение рассматривалось Америкой как предпоследний этап, который должен был быть подготовлен всеми остальными военными операциями и стать кульминационным моментом массированной программы военной мобилизации и боевой подготовки. Это было кульминацией всей американской стратегии".
Однако несмотря на то, что возможность высадки войск в Европе рассматривалась США еще до начала войны, в декабре 1941 г. Америка была еще не готова к участию в такой грандиозной кампании. Едва пережив период демобилизации и изоляционизма, США еще не располагали ни необходимым снаряжением, ни людскими ресурсами, ни парком самолетов, необходимыми для подготовки эффективной десантной операции в Великобритании. Немецкие подлодки, беспрепятственно бороздившие моря вплоть до лета 1943 г., значительно усложняли дело, ограничивая трансатлантические перевозки. Только в 1942 г. немецкие подлодки потопили 1027 судов союзников. В начале 1942 г. стало ясно, что высадку в Европе возможно организовать только совместными усилиями и путем достижения компромисса в отношении промежуточных целей. Оглядываясь назад, можно сказать, что такие компромиссы позволили США выиграть время, необходимое для мобилизации своих военных усилий. В то же время действия союзников на Восточном фронте, в Северной Африке и в Италии создали условия для успешной высадки войск в Европе.
На протяжении 1942 и 1943 гг. США вели перестройку промышленности для удовлетворения все возрастающих потребностей союзников в военных ресурсах. В этот период промышленность США поддерживала удаленные базы и операции на Тихом океане, кампании в Северной Африке и Италии, одновременно мобилизуя людские и материальные ресурсы для высадки в Европе. При этом США продолжали осуществлять важнейшие поставки своим западным союзникам и Советскому Союзу. Например, в январе 1944 г., т.е. в критически важный период, непосредственно предшествовавший высадке в Европе, только один конвой, состоявший из 46 торговых судов, вез из Сиэтла на западном побережье США во Владивосток груз, содержавший: 2 тыс. самолетов, 19 тыс. грузовиков и тракторов, 22 тыс. т американской стали, более 700 двигателей для самолетов, тонны запасных частей и многое другое. Тот факт, что США могли не только обеспечивать свои собственные растущие нужды, но и вместе с Великобританией и Канадой поддерживать Советский Союз, свидетельствовал как о промышленной мощи США, так и об их преданности антигитлеровской коалиции.
Не меньшую роль, чем промышленная мобилизация, в стратегии США играла подготовка боевых подразделений военного времени. Америка вступила в войну, имея в своем распоряжении континентальную армию мирного времени - хорошо обученную, но недоукомплектованную и не проверенную в боях. Мобилизация и подготовка большого количества солдат, моряков, летчиков и морских пехотинцев, необходимых для ведения войны с Японией на Тихом океане и для высадки в Европе, была задачей нелегкой и требующей времени. В 1942-1943 гг. США смогли мобилизовать и подготовить достаточное количество военнослужащих для укомплектования и приведения в боевую готовность. В то же время военные операции в Северной Африке помогли американским войскам приобрести жизненно важный боевой опыт и выявить наиболее одаренных военачальников. Здесь можно добавить, что решение направить американские войска в Северную Африку было встречено в штыки большинством специалистов по военному планированию, поскольку они считали, что любое отвлечение людских и материальных ресурсов приведет к затягиванию войны и отдалит решение главной задачи.
К концу 1943 г. в результате мобилизации в США были аккумулированы людские и материальные ресурсы, достаточные для осуществления высадки в Европе. Однако, хотя США основной упор в своей стратегии делали на вторжение через Ла-Манш, своим успехом операция "Оверлорд" обязана объединенным усилиям коалиции, которая к тому моменту создала необходимые условия - контроль на море и в воздухе и ослабление военной мощи Германии.
Создание таких условий явилось результатом совместных усилий союзников. В 1943 г. военно-морские силы Великобритании, США и Канады смогли наконец расчистить морские пути из Америки для беспрепятственных поставок военных ресурсов и личного состава. В то же время массированные бомбардировки с Британских островов и успехи советских войск на Восточном фронте лишили немецкую авиацию наземной поддержки на Западном фронте. Последовательное ослабление люфтваффе было настолько успешным, что, по свидетельству Киркпатрика, в первые, решающие часы высадки в Нормандии было зарегистрировано только два вылета немецкой авиации.
Кроме того (что, пожалуй, особенно важно), успешные бои Красной Армии на Восточном фронте, в ходе которых немецкие войска понесли тяжелые потери, заставили верховное командование Германии отозвать с Западного фронта свои наиболее подготовленные подразделения.
Наконец, во Франции ширилось движение Сопротивления. Такие группы как "Тайная армия", отделение разведывательной службы, французские внутренние силы и другие группы Сопротивления сеяли панику в немецком тылу. В ходе только одной операции французского Сопротивления в марте 1944 г. Германия была вынуждена задействовать девять батальонов военных и полиции, а на протяжении всей весны 1944 г. немецкие радарные станции регулярно докладывали о совершении десятков вылетов самолетов союзников за ночь в тыл повстанцам для переброски им оружия и боеприпасов. В результате к началу 1944 г. союзные силы получили подавляющее превосходство в военной силе и технике. Для антигитлеровской коалиции в целом и для американских войск в частности это означало кульминацию военных операций, которые планировались с 1941 г. и были нацелены на создание условий для успешной высадки на европейском континенте. Весной 1944 г. все эти условия - а именно контроль на море, в воздухе и ослабление немецкой военной машины - были созданы.
Несмотря на то, что действия коалиции привели к успеху Нормандской десантной операции, у коалиции имелись и проблемы. В ходе войны между западными союзниками часто возникали разногласия, особенно когда речь шла о времени открытия второго фронта и о размахе намечаемых операций. Более того, между западными союзниками и Советским Союзом существовали многочисленные идеологические и экономические различия, которые имели далеко идущие последствия. О глубине этих противоречий говорит та стремительность, с которой союз Востока и Запада развалился по окончании второй мировой. Однако члены антигитлеровской коалиции смогли преодолеть внутренние противоречия и сосредоточить свои усилия на главной общей задаче - разгрому фашистской Германии.
Следует отметить, однако, что коалиция была не просто объединением стран, противостоящих угрозе национал-социализма. Опыт боевого товарищества стран-союзников оказался более долговечным, чем временные стратегические отношения. Этот опыт приобретался в пыли военных дорог, он запечатлен на лицах американских и британских десантников, садившихся в самолеты 5 июня 1944 г., на лицах французов, праздновавших освобождение, на лицах российских, британских и американских солдат, когда они встретились на берегах Эльбы близ Торгау, в Германии.
Возможно, удивительная история из жизни американца может служить ярким примером силы боевого товарищества.
Вечером 5 июня 1944 г. молодой американский десантник из 506-го парашютно-пехотного полка сто первой десантной дивизии вступил на борт самолета С-47, чтобы покинуть военную базу в Англии и принять участие в "великом прорыве", как эту операцию окрестил президент Рузвельт. Вместе с 16 товарищами он направлялся на юг, в зону высадки близ французского города Сен-Ком-дю-Мон. Молодой солдат перелетал Ла-Манш уже не в первый раз. Дважды до этого - в апреле и в мае 1944 г. - он высаживался во Франции, чтобы доставить золото в слитках силам французского Сопротивления.
При подлете к зоне высадки, самолет был атакован немецкими зенитками и начал стремительно падать. Всего лишь в 120 метрах от земли десантникам удалось покинуть самолет. После приземления десантник понял, что его отнесло далеко от группы. В течение двух суток, пытаясь найти товарищей, он противостоял врагу один на один. На третий день его взяли в плен. На протяжении последующих шести месяцев он сменил семь концентрационных лагерей, расположенных на территории Франции, Германии и Польши. Дважды он неудачно бежал из плена. Во время третьего побега из лагеря на берегах Одера двое товарищей молодого десантника были убиты, но ему удалось бежать, и он стал пробираться на восток, туда, где был слышен звук советских орудий. Наконец он вышел к расположению советского танкового батальона -6-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта, где он смог убедить командира разрешить ему сражаться вместе с советскими войсками на пути к Берлину.
Ему выдали автомат и предложили ехать на броне танка. Автомат был знаменитым ППШ-41, основным оружием советской пехоты того времени. Танком, однако, был не Т-34 - после многочисленных тяжелых сражений таких, как историческая битва на Курской дуге, их осталось мало. Это был американский "шерман". Они пересекли океан, проделав путь с заводов Нью-Джерси и Флориды в Мурманск и Архангельск.
Американский десантник, вооруженный российским автоматом, на американском танке сражался вместе со своими советскими товарищами до тех пор, пока не был тяжело ранен во время атаки немецкого пикирующего бомбардировщика. Русские врачи бросились к нему, истекающему кровью в канаве, остановили обширное кровотечение и спасли ему жизнь. Оказавшись в советском тылу, десантник встретился с маршалом Г.К. Жуковым, который снабдил его письмом-пропуском. После этого молодой человек смог добраться до посольства США в Москве. Домой в штат Мичиган он прибыл 21 апреля 1945 г. и окончание войны в Европе отпраздновал уже в Чикаго. Этим десантником, который был мобилизован в Америке, пересек Атлантику под защитой британских кораблей, помогал борцам французского Сопротивления, высадился в Нормандии шестого июня и потом сражался вместе с советскими войсками на Восточном фронте, был мой отец Джо Байерли.
Размышляя о военной службе отца, я понимаю, что невозможно переоценить боевое товарищество миллионов солдат, моряков и летчиков, которые общими усилиями крепили наш стратегический альянс. Без совместных действий всех военнослужащих альянса успех Нормандской операции был бы в лучшем случае кратковременным, а победа - не более чем мечтой.
Общая угроза, с которой мы столкнулись и которую отразили в ходе второй мировой войны, во многом отличается от новой угрозы, с которой Европа и весь мир столкнулись в наши дни. На смену самой страшной угрозы первой половины XX в. -фашизму - пришла угроза XXI в. - международный терроризм. На смену фашистской Германии с ее радикальной идеологией, поддерживавшейся казалось бы непобедимыми, но традиционными военными соединениями, пришел более изощренный, неуловимый враг, движимый не менее радикальной идеологией. Сегодняшний враг целится в невооруженных граждан в кинотеатрах и поездах метро, в офисах и на улице. Как и в прошлом веке, сегодняшнего врага нельзя ни сдержать, ни усмирить, и, поскольку этот враг не знает государственных границ, победить его усилиями одной отдельно взятой страны невозможно.
Члены антигитлеровской коалиции смогли подняться над имевшимися между ними глубокими идеологическими противоречиями во имя достижения общей цели - победы во второй мировой войне. Сегодня между нами гораздо меньше различий и они не столь глубокие. И Россия, и ее западные партнеры, в стратегическом плане придерживаются общих ценностей демократии и рыночной экономики. Сегодня военные наших стран сотрудничают теснее, чем когда-либо ранее, что доказывают недавно проводившиеся в Москве двусторонние учения по планированию "Торгау 2004". Как и во времена второй мировой войны, мы не имеем права позволить незначительным и чисто тактическим разногласиям отвлечь нас от достижения общей стратегической цели - победы над международным терроризмом. Как и во времена второй мировой войны, мы должны сосредоточиться на решении главной задачи - обуздании международного терроризма, преследуя единственную высшую цель, которая вдохновляла моего отца, наших отцов и дедов: передать нашим детям и внукам мир лучший, чем тот, в котором мы живем сейчас.
Я хочу сказать сердечное спасибо всем военнослужащим Советской Армии, которые приняли моего отца, когда он нуждался в защите, накормили его, когда он был голоден, спасли его, когда его ранили, помогли ему добраться до американского посольства в Москве и вернуться домой живым. Хочу сказать большое спасибо и за то, что я могу быть сегодня здесь в качестве американского дипломата в Москве, служить той же общей цели, которая стояла перед великим военным союзом наших держав шесть десятилетий тому назад.