VIVOS VOCO: К.В. Лютова, "Спецхран Библиотеки Академии наук"

Осенью 1945 г. в Библиотеку поступило распоряжение Президента АН СССР С.И.Вавилова (№ 457 от 7 сент. 1945 г.) о трофейной литературе:

"В целях обеспечения планомерного распределения передаваемых Академии наук СССР книжных фондов, поступающих из Германии в порядке репарации натурой, поручить Библиотеке АН СССР непосредственное заведование этими фондами и передачу их специальным библиотекам академических учреждений..." [1].

В декабре того же года Президиум АН СССР создал специальную Комиссию для просмотра литературы, находящейся в отделе спецфондов [2] БАН, "частично утратившей свою политическую актуальность, и для установления порядка ее дальнейшего хранения". При этом Библиотеке было предложено привлечь к участию в работе представителя Горлита [3]. К сожалению, никаких следов работы Комиссии обнаружить не удалось. Можно только предположить, что в ожидании поступлений огромного количества книг из побежденной фашистской Германии и предвидя неизбежные сложности с ее политической проверкой. Президиум вспомнил о спецхране БАН, который в любом случае не мог остаться в стороне от этой проверки.

Почти 50 лет - до создания специальной комиссии по реституции культурных ценностей - об этом нельзя было говорить, а тем более писать [4]. В юбилейной "Истории Библиотеки АН СССР" о трофейной литературе, с которой было связано столько хлопот. даже не упоминается. Библиотечным сотрудникам, работавшим в те годы, было известно, что в 1956 г. значительная часть этои литературы, после санитарной обработки, а в ряде случаев и основательной реставрации, была возвращена в ГДР.

Прибытие в Ленинград огромного количества "вражеской" литературы не могло не встревожить "компетентные органы". 22 октября 1946 г. дирекция БАН направляет письмо: "Начальнику ЛО МВД: Библиотека АН СССР настоящим обязуется всю прибывшую литературу из Германии представить Уполномоченному Облгорлита и до проверки в использование читателям не давать" [5].

А на заседании дирекции БАН 14 декабря того же года И.И. Яковкин сообщает о полученных им от Президента АН СССР указаниях по поводу использования иностранной литературы. Вот некоторые из них: издания по физико-математическим наукам можно брать на выставки прямо из отделов обработки и иностранного комплектования. Литературу по истории, этнографии и прочим общественным и гуманитарным наукам - только с разрешающим знаком Главлита. И далее: "Согласно указаниям Президента, изъятию из пользования читателями понежат только те издания, в которых имеются выпады против СССР и его вождей" [6].

Галина Михайловна Бардина (1908-1991 гг.), много лет проработавшая в спецхране (в том числе заведующей отделом в 1967-1974 гг.), писала в своих кратких воспоминаниях: "Что было до войны - мне не известно". А о первых послевоенных годах она рассказывала со слов М.М. Чуркиной, которая "по совместительству с основной работой (в отделе систематизации) некоторое время принимала поступавшие в Библиотеку закрытые журналы и книги, составляла на них акты и затем складывала в штабеля". И далее: "В 1946-1947 гг. начал образовываться отдел спецфондов" [7].

Ошибочное представление о времени создания спецхрана связано с незнанием его истории, о которой даже среди сотрудников не принято было говорить. Активизация Главлига в послевоенные годы, присылавшего в БАН свои многочисленные приказы и распоряжения, действительно могла создать впечатление, что спецхран только начал организовываться. Вот некоторые из них:

"Распоряжение № 549с о работе специальных фондов" (15.02.1949);
"Инструктивное указание о проверке иностранных фондов" (№ 3425, окт. 1949);
"Приказ № 26. Подтверждение о дальнейшем функционировании спецфонда при Библиотеке АН СССР" (23.03.1950) и т.п.

В декабре 1950 г. дирекция БАН издает "Приказ о порядке обработки и хранения секретной литературы. поступающей в Библиотеку АН СССР" (№ 302.1.12.1950) [8].

Основным организатором отдела спецфондов, как считала Бардина, был Алексей Николаевич Белицкий (1910-1976).

"Он хорошо разбирался в библиотечном деле, всех незаметно и ненавязчиво обучал, прекрасно владел тремя иностранными языками. При отсутствии заведующего неизменно его заменял. постоянно имел дело с Горлитом. Под руководством А.Н. Белицкого появились первые каталоги, организованы были читальный зал и хранение литературы.
В 1952 г. заведующим отделом спецфондов стал А.Ф. Белоголовцев. постепенно появились новые сотрудники. В связи с получением отделом очень большого количества приказов на изъятие литературы из основного фонда и филиалов, а также огромного поступления закрытой иностранной литературы (значительное текущее поступление + часть трофейной литературы). в первой половине 50-х годов в отдел была принята еще большая группа сотрудников. По мере уменьшения объема работы они переводились в другие отделы или увольнялись"

О том, как справлялся отдел специальных фондов (ОСФ) с обрушившимся на него потоком иностранной литературы и как вообще обстояли дела в нем в начале 50-х гг., могут дать представление материалы проверки, которую в конце 1952-начале 1953 г. провел по поручению Министерства государственного контроля СССР старший государственный контролер 3-го ранга М.В. Кирсанов.

Но сначала несколько слов об обстановке, сложившейся незадолго до этого в БАН.

По просьбе И.И. Яковкина в мае 1949 г. заместителем директора БАН стал Даниил Владимирович Лебедев. Биолог по образованию, он еще до войны (в 1938-1941 rr.) работал в Библиотеке по договору в отделе систематизации. После демобилизации из армии с 1946 г. Лебедев заведовал научной библиотекой Ботанического института Академии наук. После смерти Яковкина в мае 1949 г. Лебедев почти год исполнял обязанности директора БАН и только после назначения на пост директора академика Д.В. Наливкина вернулся к своим обязанностям заместителя. Энергичный, порядочный, знающий и любящий библиотечное дело, в сложной обстановке начала 50-х гг., Даниил Владимирович вызывал раздражение в определенных кругам партийных работников, обвинявших его в "засорении" кадров представителями старой интеллигенции, препятствовании "очистке" фондов и т.п.

В августе 1952 г. Ленинградский обком КПСС исключил его из партии "за то, что он не принял мер в очищении кадров библиотеки от политически чуждых людей и к изъятию из книжного фонда политически вредных книг". В ноябре того же года Д.В. Лебедева сняли с должности зам. директора БАН [9].

13 декабря 1952 г., то есть буквально за несколько дней до начала проверки отдела спецфондов, работники Комиссии партийного контроля ЦК КПСС Абрамова и Митин направили в Москву Председателю этой Комиссии М.Ф. Шкирятову "Справку о засоренности кадров людьми, не внушающими доверия в библиотеке Академии наук в Ленинграде" [10].

Опуская любопытные, "документально подтвержденные", данные о том, что из 345 сотрудников ВАН свыше 120 человек являлись выходцами из социально чуждой среды (из дворян, купцов, служителей религиозных культов и т.д.), приведу лишь замечания, касающиеся "политически вредных" книг из отдела спецфондов:

"В библиотеке Академии наук установлены случаи выдачи читателям книг враждебного содержания. В 1951 г. из спецфонда был выдан журнал "Советская Азия" за 1927 г., в котором была опубликована статья врага народа Троцкого. На выставку, посвященную В.И. Ленину, была подготовлена книга, уже изъятая из обращения как политически порочная.
В библиотеке имеется закрытый книжный фонд, изъятый из обращения, к которому, как выясняется, был открытый доступ; обнаружены книги, содержащие в тексте цитаты врагов народа и т.д. Библиотека рассылала за границу ряд явно недоброкачественных в политическом отношении изданий. Например, в список для посылки за границу была включена книга "Советская орхеография" (так в тексте. - К.Л.) под редакцией врага народа троцкиста Аввакумова. В каталоге "Государство и право" обнаружены карточки на книги врагов народа".

В такой напряженной для Библиотеки обстановке в конце декабря 1952 г. началась проверка ее секретных фондов.

10 января 1953 г. М.В. Кирсанов направил Главному контролеру МГК СССР "Секретные материалы согласно прилагаемой описи"." Первым в ней значился "Акт проверки учета, хранения литературы в отделе специальных фондов Библиотеки АН СССР". Далее шли "Объяснения к вышеуказанному акту", "Промежуточный акт о проверке состояния учета и сохранности книжного фонда". "Справки", "Копия акта о сожжении порнографической литературы" и объяснения к нему и другие материалы, за подписью директора БАН проф. г.А. Чеботарева, заведующего ОСФ А.Ф. Велоголовцева и заведующей 1-й частью Н.В. Сергеевой. В конце приложены фотографии, показывающие бедственное состояние книг в отделе бронированного фонда академических изданий, в запасном и картографическом фондах, в отделе рукописной и редкой книги и в основном фонде.

В "Акте проверки..." указано, что, по ориентировочным данным ОСФ на 25 декабря 1952 г., спецфонд составлял 190 тыс. библ. ед.. в том числе более 100 тыс. библ. ед. (то есть более 50%) находились в неразобранном состоянии, в инвентарные книги не внесены и на учет не взяты. Весь неразобранный фонд лежал навалом на цементном полу в проходах между стеллажами, книги частично сложены одна на другую в штабеля высотою до 65 рядов. Также в неразобранном состоянии лежали газеты 1917-1940 гг.. многие из которых порваны и пришли в ветхое состояние.

В рабочих комнатах отдела лежали необработанные книги на русском и иностранных языках, изъятые из фонда по приказу Главлита в 1949-1952 гг. (2000 экз.). В тех же комнатах было еше 430 не взятых на учет книг, в том числе 230 библ. ед. монархической и эсеровской литературы, а также 500 экз.. подлежащих сдаче в макулатуру.

С 1946 г. в неразобранном состоянии лежала порнографическая литература, около 3000 экз. Часть этих материалов, состоявшая из порнографических фотографий "в общем количестве одного картофельного мешка", была сожжена по приказу зам. директора Д.В. Лебедева, о чем свидетельствует акт от 16 ноября 1950 г. [12]. Оставшиеся 365 экз. порнографической литературы хранились в закрытых ящиках.

Переплеты многих книг были порваны, листы обтрепаны. Подлежали реставрации и переплету 10 тыс. комплектов журналов и газет и 8 тыс. книг. Однако секретных переплетных мастерских, которым можно было бы доверить эту работу, в городе не было.

В течение трех предшествовавших лет спецфонд не обеспыливался и не дезинфицировался.

Указанные в акте проверки многочисленные ошибки в ведении инвентарных книг и нарушения в правилах регистрации читателей делали картину состояния ОСФ довольно мрачной.

Из объяснений, представленных директором БАН г.А. Чеботаревым и зав. отделом А.Ф. Белоголовцевым, выясняется. что в ОСФ недостаточен штат (сначала было 9, потом 11 сотрудников), в течение длительного времени не было заведующего (Белоголовцев пришел в БАН из Василеостровского РК ВКП(б) в мае 1952 г.), "Положение об отделе спецфондов" было утверждено директором лишь в апреле 1952 г.

Акт проверки и приложенные к нему "объяснения" и "справки" позволяют воссоздать приблизительную картину деятельности спецхрана в первые послевоенные годы.

В 1946 г. все издания из Германии, вышедшие после 1917 г.. поступили в распоряжение ОСФ. где подверглись цензорскому просмотру, продолжавшемуся до 1949 г. Трофейная литература (более 100 тыс. экз.) в инвентарные книги не заносилась, на учет не бралась - именно эта литература в момент проверки оказалась в хранилище на цементном полу.

С 1952 г. ОСФ начал проводить пополочную проверку основного фонда БАН, в результате чего в отдел стали поступать изъятые из открытых фондов книги - они также, необработанные, лежали на полу между стеллажами.

Инвентарные книги в ОСФ велись только до начала войны, то есть до июня 1941 г.. после чего учет литературы прекратился. Он был возобновлен лишь в феврале 1948 г., однако в октябре 1949 г. и учет. и запись в инвентари были вновь прекращены. В феврале 1950 г. заведены новые инвентарные книги, куда переписывали данные из старых инвентарей и записывали сведения о вновь поступившей литературе. В 1950-1952 гг. было обработано и внесено в инвентарь только 7419 брошюр, находившихся в отделе с военного времени.

В акте проверки было указано , что отдел спецфондов не имел регистрационных карточек на всех читателей, допущенных к пользованию запрещенной литературой. В объяснительной справке заведующего ОСФ сказано, что из 44 читателей, имевших право посещать читальный зал, регистрационные карточки были заведены лишь для 20 человек, так как остальные 24 читателя с октября 1952 г. до января 1953 г. в читальный зал не приходили, в связи с чем и регистрационные карточки на них не были оформлены.

Из "Материалов обследования режимных отделов Библиотеки АН СССР" выясняется,что существовало еще два сверхсекретных отдела: бронированный грифованный фонд Президиума АН СССР и грифованный картографический фонд.

В "Справке о наличии, хранении грифованных фондов Библиотеки АН СССР по состоянию на 30 декабря 1952 г." сказано: "Действующий грифованный фонд БАН СССР создавался из изданий, переходящих в разряд секретных, изымаемых по указаниям издателей из общих фондов, и новых поступлений. Бронированный грифованный фонд Президиума АН СССР был создан в 1950 г.".

На момент проверки "секретный и совершенно секретный фонд" составлял 14 474 библ. ед., из которых взято на учет 12 974 библ. ед. Не учтено 1500 библ. ед. В течение 1951-1952 rr. грифованный фонд пополнился изданиями, изъятыми из фондов ВАН (375 библ. ед.), из фондов библиотек академических институтов Ленинграда (481 библ. ел.), из бронированного фонда изданий АН СССР (1514 библ. ед.). При этом по распоряжениям и отношениям, соответствующим порядком оформленным, было уничтожено грифованных изданий - 3808 библ. ед.. передано в общие фонды - 123 библ. ед.

Грифованный картографический фонд начал создаваться еще раньше - с конца 1948 г. - из материалов, "изымаемых по указаниям и распоряжениям соответствующих органов из общих фондов БАН и библиотек при институтах АН СССР в Ленинграде". На 25 декабря 1952 г. грифованный картографический фонд составлял 10 835 библ. ед.

В заключение авторы справки о грифованных фондах - директор БАН г.А. Чеботарев и зав. секретной частью Н.В. Сергеева - признали, что подбору кадров на работу с указанными фондами уделялось незначительное внимание и что "отсутствие достаточной площади для хранения и работы с фондами создали положение, когда скопилось большое количество литературы, не взятой на учет, непроцензурированной, неразобранной".

К этой справке можно было бы добавить, что еще до проверки Министерства государственного контроля Библиотека АН СССР получила письмо из Главлита (№ 2318. 5.09.1952) об отделении грифованных фондов от спецфонда БАН. А в 1954 г. оба сверхсекретных фонда были объединены в одну "библиотеку при 1-й части" (приказ по БАН СССР № 124 от 30.03.1954). Сохранились сведения о передаче в эту библиотеку в 1954 г. картографических материалов из отдела картографии (акты на 203 листах. 19.04.1954)," а из ОРРК в 1955 г.; вероятно, такие передачи совершались и позже.

Библиотека при 1-й части просуществовала в составе БАН около десяти лет. Все эти годы ею руководила Екатерина Ивановна Крылова. По ее словам (1995 г.). Белоголовцев пытался снова присоединить эту библиотеку к отделу спецфондов, но из этого ничего не вышло. По указаниям и спискам Президиума АН СССР, Главлита и Главного управления геодезии и картографии грифованная литература изымалась из фондов БАН и библиотек сети, при этом многое отправлялось в макулатуру, то есть попросту уничтожалось. В маленьком читальном зале обслуживались немногочисленные читатели, получившие допуск к этим сверхсекретным фондам.

При ликвидации библиотеки 1-й части в 1962 г. одни издания были переданы в открытые фонды, другие отданы в спецфонд или в 1-е отделы академических институтов, многие книги были отосланы в издавшие их организации. Картографические материалы были переданы в отдел картографии БАН.

Но вернемся к материалам проверки Министерства государственного контроля. Они были доведены до сведения Президиума АН СССР, который, как водится, принял соответствующее постановление. Дирекция БАН должна была срочно исправить положение с секретными фондами, искоренить все замеченные контролером недостатки и доложить об исполнении Президиуму.

1 ноября 1954 г. в Москву была направлена "Справка о спецфондах Библиотеки АН СССР". ^ Приведем ее полностью:

"Дирекцией Библиотеки АН СССР и отделом спецфондов во исполнение Постановления Презудиума АН СССР от 13 марта 1953 г. за № 079 проделана следующая работа:
1. В отделе до 1953 г. более 100000 издательских единиц хранились на полу и в штабелях. В настоящее время весь штабельный (неразобранный) иностранный фонд разобран полностью, занесен в инвентарь, в каталожные карточки и расставлен на стеллажах. При обработке нешнфроваииого фонда около 3000 изд. ед. были возвращены в открытый фонд.
2. Все инвентарные книги зарегистрированы в местных органах цензуры.
3. В книгохранилище ОСФ в 1953 г. устроено 8 дополнительных стеллажей. Произведены большие работы по перестановке и сдвижке всего фонда отдела, что дало возможность разместить всю литературу на стеллажах.
4. В отделе имелось около 300000 русских и иностранных газет, которые хранились в штабелях и не были учтены. В настоящее время все газеты разобраны, прошиты комплектами по названиям и годам и занесены в инвентари.
5. В отделе имеется некоторое количество книг, подлежащих переплету, однако переплет не организован, т.к. несмотря на многократные обращения в специальные переплетные, не удалось найти соответствующей мастерской в городе, имеющей возможность принять от нас заказ ввиду их большой загрузки".

Справка была подписана директором Библиотеки и секретарем парторганизации. Не будем подвергать сомнению приведенные в ней данные и удивляться тому, что за сравнительно короткое время были ликвидированы штабеля неразобранной литературы. Авральные меры по исправлению отмеченных в Акте проверки недостатков, увеличение штата отдела (до 15 человек), активное списание литературы в спецмакулатуру помогли избавиться от залежей необработанных книг, привести в порядок книгохранилище и заняться работой с фондом. Можно считать, что к середине 50-х гг. отдел спецфондов БАН достиг своей зрелости и занял подобающее ему место в системе цензурных учреждений страны, зорко охранявших интересы тоталитарного государства.

Однако не только спецхран следил за чистотой фондов Библиотеки Академии наук. Огромная работа ложилась на плечи отдела обслуживания и основных фондов.

В 1952 г. началась "проверка на устарелость" подсобных фондов Главного читального зала. В отчете о работе сектора хранения за 1953 г. сказано, что "согласно утвержденного плана проводилась перегруппировка фондов и очищение от различной не подлежащей хранению литературы". За год было "вывезено из фондов свыше 600 000 ед. репарационной и другой литературы, размещено и вывезено 68.8 куб. метров газет". (В этом же году был создан "самостоятельный газетный фонд" и "фонд произведений классиков марксизма-ленинизма".)

Проверка "на устарелость" подсобного фонда читального зала (комната 32) продолжалась и в 1953-1954 гг. - было проверено по содержанию 29248 библ. ед.

Справочный сектор, входивший в то время в отдел обслуживания, в 1953 г. написал в отчете о своей работе с нешифрованными изданиями:

Сверка в спецфонде - 680 библ. ед.
Сдача в спецфонд - 153 библ. ед.
Проверка на устарелость - 4580 библ. ед.

В последующие годы, судя по отчетам, проверка основных фондов на устарелость планировалась в библиотечных единицах. то есть заранее намечалось число книг, которые должны были быть изъяты. Планы эти, естественно, всегда перевыполнялись. Так, в 1955 г. было запланировано изъять из фонда 1500 библ. ед. - выполнено 3524. В следующем 1956 г. план был увеличен до 4000 библ. ед. - изъято 10681. Однако с 1957 г. работа по планомерной "очистке" основных фондов постепенно сходит на нет в связи с большим потоком литературы, возвращаемой из спецхрана (в среднем ежемесячно поступало 700-800 библ. ед.) [15].

В дальнейшем "чистка" основных фондов осуществлялась сотрудниками спецхрана по приказам и распоряжениям Главлита, хотя бывали случаи, когда это делалось и без приказа - срабатывало "классовое чутье". Так, например, в 1960 г.Белоголовцев направил директору БАН докладную записку: "Считаю необходимым изъять из свободного обращения периодическое издание 1917 г. (дооктябрьский период) еженедельник "Журнал журналов", содержащий антисоветские материалы...". Журнал содержит "враждебные выпады против пролетариев в виде карикатур, а также пасквили на вождя Октябрской революции В.И. Ленина и писателей-большевиков В.В.Маяковского и А.М. Горького. По своему содержанию не может оставаться в свободном обращении читателей и должен храниться в спецхране", что и было сделано.

Примечания

Список сокращений

1. ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 3(1945). Д. 1. Л. 30; подробную справку "О поступлении, хранении и отправке немецкой трофейной и репарационной литературы, находившейся в Библиотеке АН СССР в 1946-1958 гг." (СПб., 1993. 10 с. Машинопись) составил научный сотрудник БАН О.В. Дубровский (1923-1993).

2. Официальное название "Отдел специальных фондов" (ОСФ) вошло в употребление после войны и связано, видимо, с Постановлением Правительства СССР от 14 сент. 1946 г. "О порядке хранения и использования иностранной литературы в спецфондах литературы при библиотеках Советского Союза".

3. ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 3 (1945). Д. 1. Л. 7.

4. В последние годы появятся ряд публикаций о судьбе трофейных книг: Мазурицкии AM. Реституция книжных собраний // Книжное дело. 1993. № 3. С. 54-56; Блюм А.В. Перед прочтением - сжечь ... Еще раз о судьбах трофейных библиотек // Книжное дело. 1994. № 2. С. 44-47; Бпюм А.В. Главлит и цензура трофейных книг в Советском Союзе// Цензура в царской России и Советском Союзе. М., 1995. С. 72-75 и др.

5. ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 3(1946). Д. 23. Л. 13.

6. Там же. Оп. 3. Д. 16. Л. 1.

7. Арх. БАН. Воспоминания сотрудников. Г.В.Бардина (после выхода на пенсию в 1973 г. Галина Васильевна в течение десяти лет безвозмездно работа-па в спецхране по три дня в неделю, а получив премию, отдала ее в Фонд мира.)

8. Названия приказов взяты из картотеки, принадлежавшей 1-й части и переданной в 1990-е гг. в спецхран.

9. После этого до июня 1953 г. Д.В. Лебедев работал в библиотеке Ботанического института АН СССР, а затем был переведен в штат БИН, где в 1962 г. стал ученым секретарем. С 1985 г. - старший научный сотрудник ЛО Института естествознания и техники АН СССР. С 1994 г.- заслуженный Соросовский профессор и почетный член Академии естественных наук. См. о нем: Даниил Владимирович Лебедев. Биобиблиограф, указатель. / Сост. Е.П.Ефимова, О.И. Огурцова, г.Н. Панкратова; Ред.: М.Э.Кирпичников, К.В. Лютова; Б-ка РАН. СПб., 1992. 80 с.

10. Абрамова, Митин. Справка о засоренности кадров людьми. не внушающими доверия в библиотеке Академии наук в Ленинграде. 13.ХII.1952. 5 с. (Машинописная копия).

11. "Секретные материалы..." хранились в 1 -и части БАН в папке под названием: "Материалы обследования режимных отделов Библиотеки АН СССР для Госконтроля". 1953. 37 л.

12. История с сожжением порнографических фотографий чуть не обернулась трагедией для Д.В. Лебедева. См. об этом его статью: Порнография в спецхрановском абсурде (случай из жизни) // Цензура в царской России и Советском Союзе ... С. 148-151.

13. Сведения об этих документах взяты из упоминавшейся выше картотеки.

14. Арх. БАН. 183. 1. Справка о спецфондах Библиотеки АН СССР. 1 ноября 1954 г.

15. Арх. ОФО. Отчеты за 1952-1957 гг.