Г. Копылов
доктор физико-математических наук

СТИХИ

За месяц и 10 дней (15 июля 1976 года) до кончины Г. И. Копылов писал в своем дневнике: "Я открываю эту тетрадь с чувством, что она - последняя в моей жизни. Больше не будет. Предсмертная". После этого, на другой день, он успел записать в дневнике всего неполные три строчки... Тетрадь действительно оказалась последней. Трагическое предвидение сбылось... Дар ясновидения озарял творчество его, как научное, так и литературное...

Г. И. Копылов родился 27 марта 1925 года в семье рабочего-переплетчика. После окончания МГУ преподавал в школе и техникуме, работал в Институте научной информации АН СССР, а с 1955 года и до самой смерти - в Институте ядерных исследований в Дубне. Здесь защитил он докторскую диссертацию (в 1967 году), опубликовал свыше 100 научных статей, монографию "Основы кинематики резонансов", научно-популярную книгу "Всего лишь кинематика", перевел на русский язык и опубликовал две научные книги, стал одним из ведущих физиков-теоретиков, в частности в разработке проблем физики высоких энергий и элементарных частиц.

С 1949 г. началось и продолжалось до конца жизни и его литературное творчество. Однако до сих пор из него опубликованы лишь небольшая пародия в знаменитом сборнике "Физики продолжают шутить" да критическая статья в "Литературной газете" о советской системе образования. Между тем он успел и в литературе создать немало значительных произведений: две поэмы, свыше 15 стихотворений, памфлеты, публицистические статьи, автобиографическую прозу, которая, увы, осталась незаконченной. Этот красивый, рано поседевший человек с очень молодым подвижным лицом, с мягкими, плавными движениями, неизменно деликатный, внимательный, сдержанный, готовый откликнуться на любую просьбу о помощи, был беспощаден, саркастичен и гневен, говоря о тех, кто причиняет людям боль, насаждает национальную и иную рознь, ложь, жестокость, фарисейство. В литературе, как и в науке, он был полон стремления добраться до самой сути, до истоков тех или иных явлений. И ему это удавалось. Читатель сам сможет убедиться в этом, прочитав три его остросатирических стихотворения.

Надо полагать, что в наше время широкие круги читателей вскоре получат возможность познакомиться со всем блестящим поэтическим, прозаическим, публицистическим наследием Г. Копылова - талантливейшего ученого и литератора, мечтавшего об обновлении общества. Неистребимая любознательность, характерная для него, привела Г. Копылова и в археологическую экспедицию, которой я на протяжении десятилетий руководил. Не один сезон в качестве рабочего, во время отпуска, проработал он в этой экспедиции на Украине, в Молдавии, на Карельском перешейке, любимый и почитаемый всем коллективом экспедиции. Его стихи, поэмы, памфлеты, эссе с увлечением прочитывались сотрудниками экспедиции. Да разве только ими! Они переписывались от руки, перепечатывались на машинке, размножались иными способами, передавались из рук в руки в самых различных регионах нашей страны. Настало время им попасть на печатный станок, сделаться официальным достоянием самого широкого круга советских читателей. Настоящая публикация в "Науке и жизни", будем надеяться, только первая ласточка этого процесса. На своей книжке "Всего лишь кинематика", преподнесенной мне, в дарственной надписи есть и такие слова (шуточные, конечно): "Начальнику экспедиции от рабочего". Вот я и представляю на суд читателей небольшие фрагменты творчества этого рабочего, ученого и литератора.

Доктор исторических наук Г. Федоров.

Наука - ей нужен душевный покой. И я создавать научился такой. Читая, творя, заседая - покоен и ясен всегда я. Встречаю разумно событий поток, как то подобает ученым. Все доводы взвешу, и только потом признаю я черное - черным. Я верю в науку, я верю в прогресс, что поступь его неуклонна. Так что мне мешает брать матрицу, структуру искать у нуклона? И если я чувствую кванты нутром, и если влезаю я в антинейтрон - плевать мне, словаки ли, венгры ли свою демократию свергнули. Правдивый роман запретят на Руси герои его раздраженные, а я поудобней усядусь - и пси помножу на пси сопряженное. Аж челюсти сводит, навяз до оском вкус лжи, и притворства, и подлости. Но только не мне. Я сижу над листком с эрмитовой матрицей плотности. Науке ведь нужен душевный покой. На кой ей волненья, сомненья на кой. Покоен и ясен всегда я. Читая. Творя. Заседая. ок. 1965 НАЧИТАВШИСЬ ПЕРИОДИКИ Народ наш великан, На всякое мастак. Он строит на века. Таков его масштаб. Таков его порыв, такая уж рука. От Кеми до Курил он строит на века. Он знает цель одну: создать из сказки быль. Степную целину он превращает в пыль. Готов сковать в бетон степной дороги ширь. Готов свести китов на мыло и на "Шипр". Продуман и весом свершений наших стиль: пустыни из лесов, болота из пустынь. У нас такая цель, такой императив: склепать из речек цепь каналов и плотин, и Землю оголив, устроить счастье масс: сварганить из Земли в сплошных каналах Марс. У нас такой порыв, у нас такой накал: о будущем забыв, мы строим на века! ок. 1967 _____* * * Было дело на Луне. Нуль женился на нуле. Окруженные нулями, свадьбу весело гуляли. Нуль нулю кричал: "Налей! Выпьем, братцы, за нулей! Мы - нули! Мы соль Луны! Мы округлы! Мы полны, мы моральны, мы приличны, мы центрально-симметричны. Мы устойчивы вполне! Мы, нули, под стать Луне". Нуль в ответ кричал нулю: - Я хвалиться не люблю, но скажу! Пусть нуль и прост, не хватает с неба звезд, пусть умом нерасторопен, но зато уж - изотропен: одинаково широк косо, вдоль и поперек. Мы похожи, словом слепки, взгляды наши стойки, крепки. Чуть начальство нам мигни: - Эх, нули! - мы вот они... И едим начальство глазом, и вихляем гибким тазом... Вот за это свойство масс всех начальство любит нас. И живем мы без кручин: как велят - "ура" кричим, и молчим, когда велят, и растим себе нулят... - Чем начальство мы пленяем? - Что взаимозаменяем каждый член в телах у нас: нюх нам служит вместо глаз, служит нам спина фасадом, голова нам служит задом, зад нам служит головой, сердцем - орган половой... Говорят что, мол, нули мы, скользки будто, как налимы... Отчего ж не жить скользя, если иначе нельзя: мы круглы, Луна кругла, ни зацепки, ни угла, сила тяжести мала - пусть хоть слабый ветерок, а не станешь поперек... ...Новый нуль воскликнул: - Гости! Буду краток в новом тосте! Вот невеста, вот жених, вон он я. Я пью за них! Хороша собой супруга: и округла, и упруга, и жених под стать невесте: в безразличном равновесьи; у него, как у Луны, нет обратной стороны, он в любой хорош системе, он и с этими и с теми, как ни кинь его, ни брось - все стоит носками врозь, и начальство гложет глазом, а в глазу энтузиазм!.. . . . . . . . . . . . Нуль женился на нуле. Хорошо им на Луне. Правда, нечем там дышать, рот приказано зажать, но нулям и так удобно: "Поживем анаэробно..." И на Солнце и в тени размножаются они, прибавляют дружно в весе, пребывают в равновесьи. Все смелей, круглей, наглей, все обширней род нулей... (ок. 1965-1971)

Ноябрь 1998