Фон

Юрий Михайлович Лотман

Роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин"

Комментарий

От составителя

Памяти Григория Александровича Гуковского

Предлагаемое вниманию читателей пособие является комментарием к роману в стихах А.С. nbsp;кина "Евгений Онегин". Для того чтобы между читателем и автором комментария возникло должное взаимопонимание, необходимо сделать несколько предварительных замечаний. Основные особенности научного жанра комментария сформулированы в книге С.А. Рейсера "Палеография и текстология нового времени" (М., 1970): "Независимо от того, для какой читательской категории комментарий предназначен, он не представляет собой чего-то автономного от текста, а подчинен ему - он должен помочь читателю понять текст. Комментарий - сателлит текста" (С. 293). Тезис этот следует понимать в двух планах. Первый - практический: чтение предлагаемого исследования не может являться самостоятельным - и построение, и аппарат его рассчитаны на параллельное чтение с пушкинским текстом. Второй имеет более общий смысл: работа над комментарием неотделима от одновременной работы над пушкинским романом. Комментарий, как и всякий научный текст, помогает размышлениям читателя, но не может заменить их. Без читательского интереса к произведению, любви к поэзии и культуры восприятия поэтического текста, без определенного уровня знаний и эстетической интуиции, без культуры мысли и эмоций читателя комментарий мертв.

Другая особенность комментария, также подчеркнутая С.А. Рейсером, - обязательная направленность комментария: "Тип комментария определяется прежде всего читательским назначением издания" (С. 292). Факт направленности имеет решающее значение для отбора комментируемых мест текста. Никакой комментарий не может, да и не должен, объяснять все. Объяснять то, что читателю и так понятно, означает, во-первых, бесполезно увеличивать объем книги, а во-вторых, оскорблять читателя уничижительным представлением о его литературном кругозоре. Взрослому человеку и специалисту читать объяснения, рассчитанные на школьника 5-го класса, бесполезно и обидно.

Настоящее издание является пособием для учителя-словесника. Это означает, что оно рассчитано на читателя, который, с одной стороны, не является специалистом-пушкиноведом, а с другой - имеет профессиональное филологическое образование. Соответственно предполагается, что специальной пушкиноведческой литературы в доступных читателю библиотеках может не оказаться, но такие широко распространенные справочники, как "Большая советская энциклопедия", "Краткая литературная энциклопедия" или "Толковый словарь русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова, находятся в пределах его досягаемости. Дублировать издания такого типа было бы бессмысленно. Однако неправильно было бы и жестко исключить всё упоминающееся в этих справочниках, во-первых, поскольку читателю удобнее иметь дело с одной книгой, а не с десятками томов, а во-вторых, потому, что цель настоящего справочника не совпадает с названными выше и он не просто дает сведения о том или ином имени, но и связывает их с текстом романа.

Цель всех пояснений, которые может сделать по поводу художественного произведения любой специалист, - объяснить читателю его смысл и значение, сделать понятным. Пояснения эти могут иметь двоякий характер. Они могут быть текстуальными, то есть объяснять текст как таковой. Такое объяснение является необходимым условием любого читательского понимания произведения. Никто - не только исследователь или преподаватель, но и простой читатель - не имеет права претендовать на сколь-либо полное понимание произведения, если ограничился той степенью проникновения в текст, которая обеспечивается знанием русского языка и здравым смыслом, и пренебрег расшифровкой намеков, обнаружением скрытых цитат и реминисценций, если не знает реалий быта, не чувствует стилистической игры автора.

Другой вид пояснения - концепционный. Здесь, опираясь на понимание текста, исследователь дает разного рода интерпретации: историко-литературные, стилистические, философские и др.

Первый вид пояснений дается в комментарии, второй - в теоретических исследованиях: статьях и монографиях.

Для того чтобы дать пушкинскому роману в стихах любую достаточно содержательную интерпретацию, прочтения комментария (повторяем, параллельно с текстом) недостаточно - необходимо знакомство с исследовательской литературой. Предъявлять к комментарию требование решать специфические задачи историко-литературной и теоретической интерпретации текста неправомерно. Не следует ожидать, что человек, который возьмет на себя труд ознакомиться с предлагаемым комментарием, окончательно и бесповоротно поймет роман Пушкина. Понимание такого произведения, как "Евгений Онегин", - задача, требующая труда, любви и культуры. С целью облегчения читателю этой задачи даем краткий перечень основных работ о романе.

Тип комментария зависит от типа комментируемого текста, а пушкинский роман отличается исключительной сложностью структурной организации. Это закономерно приводит к необходимости совмещения нескольких видов комментария и к неизбежной неполноте каждого из них в отдельности.

Большая группа лексически непонятных современному читателю слов в "Евгении Онегине" относится к предметам и явлениям быта как вещественного (бытовые предметы, одежда, еда, вино и пр.), так и нравственного (понятия чести, специфика этикета, правила и нормы поведения) и социального (служебная иерархия, структура общественных отношений и пр.). При этом недостаточно объяснить, что означает то или иное название, существенно указать, являлась ли та или иная вещь модной новинкой или обломком старины, какую художественную цель преследовал Пушкин, вводя ее в свой роман, и т. д.

Отношение текста реалистического произведения к миру вещей и предметов в окружающей действительности строится по совершенно иному плану, чем в системе романтизма. Поэтический мир романтического произведения был абстрагирован от реального быта, окружающего автора и его читателей. Если явления быта и вводились в текст, то это был чужой быт: экзотический быт других народов или старинный быт своего мог восприниматься поэтически, современный простонародный, чиновничий или светский - лишь сатирически. Но в любом случае это был не "свой", а "их" быт, с которым читатель соприкасался именно как читатель, то есть только в литературе. Мир поэзии возвышенной и благородной, сливаясь с миром лирических переживаний автора и читателя, был очищен от ассоциаций с низменными реалиями окружающей жизни, а мир поэзии сатирической, погруженной в быт, был удален от интимно-лирических переживаний автора. В результате между поэтическим текстом и лежащей за пределами текста жизнью сознательно создавалась пропасть *. С точки зрения комментария это приводит к тому, что поэтическое восприятие романтического произведения возможно и без детальных сведений о быте эпохи, в которую оно написано.

* См.: Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957. С. 144-149.
Пушкинский текст в "Евгении Онегине" построен по иному принципу: текст и внетекстовой мир органически связаны, живут в постоянном взаимном отражении, перекликаются намеками, отсылками, то звуча в унисон, то бросая друг на друга иронический отсвет, то вступая в столкновение. Понять "Евгения Онегина", не зная окружающей Пушкина жизни - от глубоких движений идей эпохи до "мелочей" быта, - невозможно. Здесь важно все, вплоть до мельчайших черточек.

Весьма существенно отделить те слова, которые сделались непонятными современному читателю, от таких, непонятность которых входила в авторский расчет и которые и в пушкинскую эпоху должны были сопровождаться комментариями (это отчасти и вызвало наличие авторских примечаний к роману). Пушкин, сам отмечавший, что его
 

                                                 ...слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами
(1, XXVI, 10-122),

конечно, мог бы заменить незнакомые или малоизвестные читателю слова обыденными и часто встречающимися. Видимо, такое решение противоречило бы его художественному заданию. Поэтому современный читатель должен знать, какие слова были необычными в онегинскую эпоху, а какие приобрели это качество позже.

Онегинский текст изобилует цитатами и реминисценциями; иногда источник их прямо обозначен, иногда автор не назван по имени, но указан совершенно недвусмысленно:
 

                       ...надпись ада:
Оставь надежду навсегда
(3, XXII, 9-10).

Итальянский текст подлинника, данный Пушкиным в комментарии, рассеивал на этот счет любые сомнения.

В стихах:
 

Словами вещего поэта
Сказать и мне позволено:
Темира, Дафна и Лилета -
Как сон, забыты мной давно
(VI, 647) -

вещий поэт - А.А. Дельвиг - не назван, но процитированы строки из его стихотворения "Фани", которые, казалось бы, делали намек достаточно прозрачным. Ср. у Дельвига:
 

Темира, Дафна и Лилета
Давно, как сон, забыты мной...

Однако эти стихи были опубликованы лишь в 1922 г. (Дельвиг А.А. Неизданные стихотворения / Под ред. М.Л. Гофмана. Пб., 1922. С. 50). Они написаны в Лицее и, вероятно, были хорошо известны в узком кругу лицеистов. Таким образом, для части читателей намек был принципиально недоступен расшифровке, а для другой - узкого круга лицейских друзей (Дельвиг как автор отличался особой стыдливостью, и стихи, которые он считал недостойными печати, за пределами очень узкого круга оставались неизвестными) - понятен до очевидности.

В стихе:

Так он писал темно и вяло (4, XXIII, 1) -

слова, которые Пушкин выделил, представляют цитату. Источник ее не назван, но для читателей, следивших за литературной полемикой, он не был секретом: они легко припоминали нашумевшую в 1824 г. статью В.К. Кюхельбекера "О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие".

Можно привести и другой тип намека:

Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай...
(2, XII, 9-10).

Смысл содержащейся здесь реминисценции раскрывается из сопоставления с цитатой из неоконченного "Романа в письмах" Пушкина: "...живу в глухой деревне и разливаю чай, как Кларисса Гарлов" (VIII, 47). Кларисса Гарлов (Гарлоу) - героиня известного одноименного сентиментального романа Ричардсона. Подобная деталь вообще составляла общее место сентиментальных романов "на старый лад" (ср. Шарлотту за завтраком в "Страданиях юного Вертера" Гёте). Сочетание подчеркнуто нелитературного имени Дуня, самого образа играющей на гитаре провинциальной барышни с сентиментальной деталью - "разливает чай" - создает иронический эффект. Он еще более подчеркнут лирической для Ленского параллелью:
 

Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал...
(3, XXXVII, 5-7).

Иронический характер первых стихов и лирический вторых более или менее понятен всякому читателю, в том числе и не чувствующему здесь литературных реминисценций. Однако понимание намека и ощущение параллелизма этих сцен придает тексту глубину, смысловую емкость. "Евгений Онегин" построен так, что его можно воспринимать на разных уровнях проникновения в смысл.

Принятое Пушкиным построение текста создает особый образ аудитории. Пушкинский читатель всегда неоднороден: это и интимные друзья, и отдаленные потомки. Причем в одних случаях текст предельно понятен лишь тому, кто лично знает автора и все особенности его судьбы, а в других - лишь тому, кто смотрит на произведение из глубин будущих веков. Так, читатель, уже знакомый с "Анной Карениной", романами Тургенева и Гончарова, "Возмездием" Блока и "Поэмой без героя" Ахматовой, видит в "Евгении Онегине" потенциально скрытые смыслы, ускользавшие от внимания современников. Самый масштаб создания не был понятен даже наиболее прозорливым читателям 1820-1830-х гг. Только Белинский в начале 1840-х гг. смог определить историческое место "Евгения Онегина", и с тех пор каждое новое достижение русской литературы вносит что-то новое в трактовку пушкинского романа.

Непосредственное понимание текста "Евгения Онегина" было утрачено уже во второй половине XIX в.

Сто лет тому назад автор первой попытки прокомментировать роман писал: "В Евгении Онегине более, чем в каком другом произведении, мы встречаем массу непонятных для нас выражений, намеков..." (Вольский А. Объяснения и примечания к роману А.С. Пушкина "Евгений Онегин". М., 1877. С. III *).

* В настоящее время это издание, охватывающее первую - шестую главы, представляет лишь исторический интерес.
Уже в пореформенное время плохо помнили быт онегинской эпохи. Что же говорить о современном нам читателе?

Предлагаемая читателю работа отнюдь не первый опыт комментирования пушкинского романа: помимо указанного комментария А. Вольского, ценные, хотя и краткие примечания содержатся в ряде научных и научно-популярных изданий "Евгения Онегина". Здесь в первую очередь следует назвать том 5 в издании: Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 9 т. М., 1935 (комментарий Г.О. Винокура - с. 267-390); том 5 в издании: Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 10 т. Изд. 2-е. М., 1957 (комментарий В.В. Томашевского); Пушкин А.С. Евгений Онегин. М.; Л., 1936; М., 1957; М., 1964 (комментарий С.М. Бонди).

Заслуженной популярностью у учителей пользуется книга: Бродский Н.Л. "Евгений Онегин". Роман А.С. Пушкина. Пособие для учителя (1-е изд. - 1932, 5-е - 1964). Эта книга, выдержавшая пять изданий, сыграла значительную роль в популяризации итогов комментаторской работы пушкинистов среди учителей-словесников. Однако в последние десятилетия появился ряд как общих, так и частных исследований, посвященных творчеству Пушкина и культуре его эпохи, были опубликованы ценные справочники и словари, в свете которых работа Бродского выглядит неполной, а частично и устаревшей.

Существуют также примечания к пушкинскому роману, написанные В.В. Набоковым (см. Nabokov V. Eugene Onegin. A Novel in Verse by Aleksander Pushkin. Vol. l-4. New York, 1964). В примечаниях содержится ряд параллелей с западноевропейскими литературными текстами, стилистические заметки, например указания на галлинизмы и некоторые бытовые комментарии. Однако в целом работа включает и ряд необязательных сведений, точные наблюдения перемежаются порой с субъективными и приблизительными.

Настоящий комментарий ограничен как целевой установкой, так и объемом. Поэтому от определенных сторон пояснения текста пришлось отказаться. Так, полностью исключен стиховедческий комментарий, читатель не найдет объяснений, касающихся природы стиха и строфы, рифмы, метра, ритма и звуковой структуры "Евгения Онегина". Делать отдельные "набеги" в эту область автор не считал целесообразным, а исчерпывающий или хотя бы достаточно полный комментарий этой стороны текста изменил бы весь план издания и увеличил бы значительно его объем. Ведущаяся в настоящее время интенсивная разработка стиховедческих аспектов поэзии Пушкина, возможно, восполнит этот пробел.

В цитатах из известных драматических произведений указывается действие и явление, из известных романов - том, часть, глава.

Все ссылки на пушкинские тексты даются по изданию: Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 16 т. М., 1937-1949 (кроме специально оговоренных cлучаев). Ссылки на это ("большое академическое") издание даются следующим образом: том - римской цифрой, страницы - арабской. Таким же образом осуществляются ссылки и на варианты к "Евгению Онегину". Однако на основной текст романа ссылки осуществляются иначе: дается номер главы (араб.), строфы (рим.) и стиха (араб.). Ссылки на основной текст романа выделяются курсивом. Неоговоренный курсив в цитатах принадлежит источникам (Здесь цитаты даны курсивом, а выделенные в них места - жирным шрифтом - V.V.).

В соответствии с принятыми графическими нормами угловые скобки означают редакторские конъектуры, а квадратные - текст, зачеркнутый П. Поскольку комментируемые строки из ЕО даются (непосредственно в комментарии) курсивом, то в тех случаях, когда в них встречается пушкинский курсив, он передается разрядкой.

Автор считает приятной обязанностью выразить искреннюю благодарность В.М. Глинке, Н.И. Громову, П.А. Зайончковскому, Г.П. Макогоненко, 3.Г. Минц, В.В. Познанскому и Б.А. Успенскому, чьи советы оказали существенную помощь в работе над этой книгой, а также Л.А. Аболдуевой, Л.Н. Киселевой, М.С. Левиной и Л.И. Петиной, помогавшим при подготовке рукописи.

Условные сокращения

П - А.С. Пушкин

ЕО - "Евгений Онегин"

Словарь языка Пушкина - Словарь языка Пушкина, В 4-х т. М., 1956-1961.

Алексеев - Алексеев М.П. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л., 1972.

Баратынский - Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений. Т. I - II. Л., 1936.

Бродский - Бродский Н.Л. "Евгений Онегин". Роман А.С. Пушкина. Пособие для учителя. 1964.

Бульвер-Литтон - Бульвер-Литтон Э. Пелэм или Приключения джентльмена. М., 1958.

Бутурлин - Записки графа М.Д. Бутурлина - Русский архив", 1897, № 5 - 8.

Вигель - Вигель Ф.Ф. Записки, Т. I-II, М., 1928.

Пушкин, Временник - Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1 - 1936, 2 - 1936, 3 - 1937, 6-1941; 1962; 1973, 1975.

Вяземский - Вяземский П.А. Стихотворения. Л., 1958.

Вяземский - Вяземский П.А., Старая записная книжка, Л., 1929.

Давыдов - Денис Давыдов. Сочинения, М., 1962.

Декабрист М.С. Лунин - Декабрист М.С. Лунин, Сочинения и письма. М., 1923.

Дмитриев - Дмитриев И.И. Полное собрание стихотворений. Л., 1967.

Дмитриев, т. 2 - Дмитриев И.И., Сочинения, Т. 2, СПб., 1893.

Жуковский - Жуковский В.А. Собрание сочинений, В 4-х т. М.-Л., 1959-1960.

Карамзин - Карамзин Н.М. Полное собрание стихотворений. М., 1966.

Карамзин, т. 1,2 - Карамзин Н.М. Избранные сочинения. В 2-х т. М.-Л., 1964.

Кюхельбекер - Кюхельбекер В.К., Путешествие, дневник, статьи, Л., 1979.

Кюхельбекер, т. 1,2 - Кюхельбекер В.К. Избранные произведения. В 2-х т. М.-Л., 1967.

Лернер - Лернер Н.О. Пушкинологические этюды. - "Звенья", V. М.-Л., 1935.

Лотман, Декабрист в повседневной жизни - Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория). - В сб.: Литературное наследие декабристов. Л., 1975.

Лотман, Посвящение "Полтавы" - Лотман Ю.М. Посвящение "Полтавы" (текст, функция). - Проблемы пушкиноведения. Сборник научных трудов. Л., 1975.

Лотман, Тема карт... - Лотман Ю.М. Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века. - "Учен. зап. Тартуского университета", 1975, вып. 365. Труды по знаковым системам, VII.

Миркович - Федор Яковлевич Миркович. 1789-1866. Его жизнеописание, составленное по собственным его запискам, воспоминаниям близких людей и подлинным документам. СПб., 1889.

Письма Карамзина... - Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву. СПб., 1866.

Помещичья Россия... - Помещичья Россия по запискам современников. М., 1911.

Поэты 1790-1810-х годов - Поэты 1790-1810-х годов. Л., 1971.

Поэты 1820-1830-х годов - Поэты 1820-1830-х годов. Т. 1. Л., 1972.

Пушкин в воспоминаниях современников - А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. М., 1974.

Рукою Пушкина - Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. М.-Л., 1935.

Рылеев - Рылеев К.Ф. Полное собрание стихотворений. Л., 1971.

Селиванов - Предания и воспоминания В.В. Селиванова. СПб., 1881.

Томашевский, Пушкин - Томашевский Б.В. Пушкин. Кн. I-II. М.-Л., 1956, 1961.

Тынянов, Пушкин и его современники - Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М.; 1968.


Использован электронный текст, размещенный в сетевой библиотеке А. Белоусенко
Оглавление Оглавление Страница Ю.М. Лотмана VIVOS VOCO Введение

VIVOS VOCO! - ЗОВУ ЖИВЫХ!