СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
"И баба видит, что неправда идет"
"Пословицы русского народа",
Сборник В. Даля.
Пять лет назад, когда я только раздумывал, стоит ли браться за создание
VIVOS VOCO, мне довелось набрести на некий сайт, то ли английский, то ли
американский. Он был посвящен истории Второй мировой войны и примечателен
обилием и точностью информации, - поэтому я далеко не сразу заметил,
что для описания занятия городов и территорий ихними войсками использовался
глагол "to liberate", а нашими - "to occupy".
Я вспомнил об этом в связи с яростной дискуссией об освещении истории
войны в нынешних школьных учебниках. О степени накала страстей можно судить
хотя бы по двум публикациям, появившимся в последние недели. Одна из них
- жесткая критическая статья
социолога и публициста А.Н. Тарасова, а другая, как бы ответная (хоть это
и не совсем так), - возмущенное письмо преподавателя истории Л.А. Кацвы.
Оба автора не впервые участвуют в битвах вокруг исторических сведений и идеологии,
передаваемых нашим детям, неизменно находясь по разные стороны барьера.
Противоположны и преследуемые ими тактические цели: Тарасов стремится содержание
и направленность учебников сделать предметом публичного обсуждения, тогда
как Кацва полагает целесообразным "оценку учебников и анализ исторических
событий доверить специалистам".
Если отбросить полемические перехлесты, то существо спора выглядит странно:
как в учебнике новейшей истории зарубежных стран следует отразить
участие и победу СССР во Второй мировой войне? Профессиональный педагог
и методист, Л.А. Кацва считает что, "авторы <...> могли бы вообще
не касаться советско-германского фронта - это не их задача". Неужели
это означает, например, что, описывая сражение в Арденнах, учебник может
умолчать о том, что его судьба решалась c участием наших войск, которых подняли
в атаку, дабы отвлечь немцев от оказавшихся в затруднительном положении союзников? Или,
скажем, можно ли оставить в стороне влияние поражений и побед на Тихом океане
и в Атлантике на ленд-лизовские поставки Советскому Союзу? Если Кацва
прав, и учебные программы действительно предусматривают такую степень изоляции
курсов отечественной и зарубежной истории, то это не просто беда, но питательная
среда и для невольных заблуждений, и для злостных искажений.
Увы, как ни старайся, исторические повествования: монографии, статьи,
учебники - всегда решают некую сверхзадачу, отражая личность автора и социальный
заказ едва ли не больше, чем описываемые события. Сравните, скажем, истории
Великой французской революции, написанные Жаном Жоресом и Тьером. Или -
более примитивный пример! - книги Герберта Уэллса и Джона Рида с трудами
господ вроде Волкогонова... Не нужно непременно быть специалистом, чтобы
почувствовать общественное значение исторических экскурсов - вспомним
эпиграмму на Карамзина, пущенную неким юным дилетантом-современником:
В его "Истории" изящность, простота
Доказывают нам без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута". |
Думается, Л.А. Кацва безусловно прав в том, что лишь историки
могут (и обязаны!) оценить доброкачественность учебника по части достоверности
фактических сведений, надежности использованных источников и т.п. Но скажите,
только ли историкам и педагогам-методистам позволено оценить воспитательную
направленность умолчаний, акцентов, эпитетов и прочих политтехнологических штучек,
наподобие жонглирования глаголами: "освободить" и "оккупировать"?
