Б.Ф. Данилов ЖИЗНЬ - ПОИСК   Глава 3. Совет новаторов

 

Творческая организация новаторов Будни Московского совета новаторов

ТВОРЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ НОВАТОРОВ

Как-то в начале 1959 г. мне прислали из Ленинграда кое-какие чертежи, которые я выписал по просьбе начальника бюро технической информации нашего завода В.С. Супонева. Пакет был завернут в газету и перевязан шпагатом. В таком виде я и передал его Владимиру Сергеевичу. Он поблагодарил и ушел. Через час, смотрю, он снова идет к моему станку.

- Борис Федорович! А ты читал газету, в которую завернут пакет?

- Нет, не читал.

- Так на, прочитай.

На второй странице газеты "Ленинградская правда" крупным шрифтом был напечатан заголовок: "Совет новаторов Ленинграда". Из статьи я узнал, что в Ленинграде создан и работает Совет новаторов предприятий Ленинградского экономического района. В совете организовано пять секций: слесарей, токарей, фрезеровщиков, электриков и инструментальщиков. Членами каждой секции состоят рабочие - авторы рационализаторских предложений и изобретений по данной профессии.

Задачи Совета новаторов: отбор и апробирование в каждой секции тех рационализаторских предложений и изобретений, которые могут быть эффективно использованы на всех или на многих предприятиях данной отрасли или в нескольких отраслях. Совет работает на общественных началах. Председателем Совета новаторов Ленинграда избран Владимир Якумович Карасев.

- Это, конечно, Карасева инициатива. Вот молодец! - восхищался Супонев. - Это он здорово переплюнул вас, столичных новаторов!

Вскоре я узнал, что одним из главных инициаторов создания первого в стране Совета новаторов был действительно Владимир Якумович Карасев.

Всяческих починов (иногда, кстати сказать, очень недолговечных) в то время было великое множество, и в Москве, видимо, никто не придал значения "очередному" почину ленинградцев. Во всяком случае, факт таков, что только спустя год по инициативе В.С. Супонева в совнархозе Московского экономического района было созвано совещание руководителей отделов совнархоза с участием наиболее активных новаторов производства для обмена мнениями по поводу деятельности Ленинградского совета новаторов. И, несмотря на то что за год своей работы ленинградцы успели уже многое сделать для промышленности города (сведения об этом доходили до нас различными путями), совещание в совнархозе все еще обсуждало вопрос: следует или не следует организовать Совет новаторов в Москве?

Я тоже был в числе приглашенных на это совещание. Нас, рабочих, было всего двадцать, большинство же составляли руководители отделов Московского совнархоза и начальники бюро технической информации московских заводов.

Мне казалось очень странным, что многие совнархозовцы высказывались против Совета новаторов. Думалось: "Какие тут могут быть разговоры? Это же явно полезная форма организации творческой инициативы рабочего класса! Как можно выступать против нее?" Возражения казались тем более странными, что опыт-то ленинградцев был перед нами, и весьма положительный опыт.

Последним в дискуссии выступил начальник БТИ нашего завода Владимир Сергеевич Супонев. Выступил горячо, привел очень основательные аргументы и... убедил колеблющихся. Судьба Совета новаторов Москвы была решена - постановили: быть в Москве Совету новаторов!

Организовать его решили при Мосгорсовнархозе и Московском совете профсоюзов. Материально-технической базой Совета новаторов должно быть Центральное бюро технической информации (ЦБТИ).

Вскоре совнархоз созвал новаторов производства с 50 заводов. Пришло человек 150. Знали мы друг друга большей частью только понаслышке, и не удивительно, что все предложенные ЦБТИ кандидатуры были приняты без споров, единогласно. Председателем секции слесарей был избран слесарь-механик завода счетно-аналитических машин (САМ) Борис Сергеевич Егоров - Герой Социалистического Труда, талантливый изобретатель, крупнейший специалист своего дела. Председателем секции фрезеровщиков избрали Дмитрия Степановича Михайличенко - фрезеровщика высшей квалификации, одного из "корифеев" инструментального цеха Московского автозавода имени И.А. Лихачева (ЗИЛ). Секцию токарей поручили мне.
 

Дмитрий Степанович Михайличенко

Борис Сергеевич Егоров

На пост председателя Совета новаторов предложили токаря-карусельщика завода "Красный пролетарий" Николая Михайловича Кузьмина, большого специалиста своего дела, депутата Верховного Совета. Его заместителем стал Филипп Платонович Сосков - слесарь-наладчик Мытищинского машиностроительного завода, автор четырех изобретений, член Президиума Верховного Совета РСФСР.

Для организации такого большого и нового дела, как Совет новаторов огромного промышленного города, личность руководителя имеет большое значение. По своей весомости, если так можно выразиться, Кузьмин и Карасев вроде были равноценны: оба - Герои Социалистического Труда, оба - крупные специалисты каждый в своей профессии; Кузьмин - депутат Верховного Совета, Карасев - кандидат в члены ЦК КПСС. Но Карасев - необычайно энергичный, настойчивый и волевой человек, был автором трех крупных изобретений, а главное, он был отличным организатором. А Кузьмин, будучи замечательным токарем-карусельщиком, не обладал как раз теми качествами, которые так выделяли Карасева.

Карасев сумел добиться предоставления Ленинградскому совету новаторов экспериментальной базы в Доме научно-технической пропаганды на Невском проспекте; по его настоянию было выделено помещение в 140 кв. м на улице Марата для проведения заседаний различных секций; он доказал необходимость учреждения должности десяти инструкторов по различным секциям. Карасеву удалось добиться освобождения этих товарищей от основной работы и договориться с ЦБТИ Ленинградского совнархоза об оплате их труда.

Инструкторов выбирали сами новаторы каждой секции. Инструктор обязан был вести все дела своей секции и обучать рабочих ленинградских заводов работе с новыми устройствами и инструментами, которые отбирались на заседаниях секций.

Годовой опыт работы ленинградцев показал, что инструкторы - сами энтузиасты новаторского дела - ели свой хлеб не даром. В дальнейшем они стали ответственными также и за организацию серийного выпуска тех устройств, инструментов и приспособлений, которые после апробирования вводились в ГОСТ и большими партиями изготовлялись и внедрялись на ленинградских заводах.

Наш председатель Кузьмин, ссылаясь на загруженность другими общественными делами и большой занятостью на производстве, уделял мало внимания вопросам организации работы Московского совета новаторов, и вся организационная работа фактически легла на плечи председателей секций.

Ввиду того что у нас не было ни помещения, ни экспериментальной базы, мы решили проводить всю работу в павильоне "Машиностроение" на Выставке достижений народного хозяйства. Директор павильона и главный инженер охотно согласились предоставить нам не только помещение для заседаний, но и станки для демонстрации и апробирования предложенных новаторами устройств и инструментов.

Но ведь выставка есть выставка! Ее руководители как зеницу ока оберегали дорогостоящие новейшие станки и были, конечно, правы, разрешая работать на них только уже известным новаторам, не раз выступавшим у них на различных семинарах и хорошо знавшим выставочное оборудование. Поэтому на первых порах в секции токарей пришлось отбирать только такие новаторские инструменты и приспособления, которые можно было испытывать без интенсивной эксплуатации выставочных станков.

Запомнилось первое заседание нашей секции, на котором мы рассматривали конструкции сверлильных патронов, предложенные московскими изобретателями. К этому заседанию руководство павильона "Машиностроение" любезно предоставило нам все виды этих патронов, имеющиеся на выставке.

Поясню, почему мы остановились именно на патронах. Тогда на вооружении у станочников был сверлильный патрон типа "Джекобс" с конической шестерней, которая очень часто срывалась. Патрон неудобен в работе, зажим инструмента в нем осуществляется ключом, сверло он держит ненадежно, имеет большой эксцентриситет. Все станочники ругали этот патрон, но иного не было.

Трое новаторов принесли с собой патроны, которые они спроектировали и сами сделали. Вот мы и решили провести сравнительные испытания своих отечественных и зарубежных патронов.

Если судить по характеристикам, чертежам и проспектам, все патроны, представленные на выставке, были вроде хороши. Но когда мы стали испытывать в работе и сравнивать их "поведение" на токарных, сверлильных и расточных станках, то очень скоро обнаружились многие дефекты: один "бьет", другой плохо держит инструмент, третий излишне сложен и при ремонте с ним наплачешься...

Тщательность и полнота испытаний гарантировались тем, что все члены секции были большими специалистами, искушенными в тонкостях своего дела, не один год проработавшими на различных станках и выполнявшими на своем веку всевозможнейшие работы. Уж кто-кто, а они-то отлично знали, какие требования можно и надо предъявить к сверлильному патрону!

А.В. Антропов - токарь-расточник завода САМ,
заслуженный изобретатель РСФСР.

Конечно, прежде чем члены секции пришли к единому мнению, было много споров. Очень точным, надежным и удобным в работе оказался трехкулачковый самозажимный патрон А.В. Антропова. Единственным более или менее серьезным его конкурентом мог быть сверлильный шестикулачковый патрон, тоже выдержавший все испытания придирчивых специалистов. Какой же рекомендовать для массового внедрения? Мнения разошлись, а аргументы участников дискуссии, казалось, все исчерпаны...

И тут взял слово А.В. Антропов:

- Самый точный и мощный зажим дают три кулачка, - сказал он. - Разве вы видели где-нибудь, кроме музея, стул с восемью ножками? Зачем же делать шесть кулачков? Зачем во много раз усложнять технологию изготовления патрона, к тому же без надежды добиться того, чтобы все шесть кулачков давили на сверло с одинаковым усилием? При шести кулачках всегда какие-то из них будут давить, а какие-то только касаться сверла, т.е. проскальзывать. А три кулачка всегда и обязательно будут давить равномерно, им просто деваться некуда!

Сверлильный бесключевой патрон А.В. Антропова.

Патрон Антропова был признан лучшим. Решили просить Мосгорсовнархоз организовать выпуск таких патронов на одном из московских заводов вместо устаревших джекобсов". Кстати: Александр Владимирович тогда же подарил мне один патрон, и с тех пор вот уже более десяти лет я пользуюсь им. Ни разу он меня не подвел, все время работает точно и надежно. Позднее патрон А.В. Антропова был признан изобретением и на него выдано авторское свидетельство. Очевидно, наша первая рекомендация совнархозу о новом приспособлении была правильная.

Примерно так же проходила работа в секциях слесарей и фрезеровщиков.

Столичные новаторы находились в несколько худшем положении, чем их ленинградские коллеги. У нас не было экспериментальной базы, где мы могли бы не только опробовать, но и изготовить и, как говорят, "довести" то или иное новшество до промышленного образца. В первый год даже не было своего помещения, где мы могли бы собраться и где можно было бы оформить и хранить быстро накапливавшуюся техническую документацию.

Не было у нас и инструкторов передовых методов труда. Для пропаганды и сбора отзывов о новых инструментах и приспособлениях, предлагаемых членами секций, приходилось "нагружать" самих новаторов: на свою основную работу они выходили в вечернюю смену, а днем выступали на заводах и демонстрировали в работе новшества, обсуждаемые на секции.

Надо прямо сказать, что московские новаторы отнеслись к своим обязанностям по-партийному, по-государственному. Не считаясь со временем, за счет своего отдыха они пропагандировали новую технику, бескорыстно обучали сотни рабочих московских заводов самым передовым методам труда и способам работы с новыми инструментами.

Хочется назвать наиболее активных энтузиастов технического прогресса того времени: Андрей Кузьмич Семенов - токарь машиностроительного завода "Салют"; Дмитрий Степанович Михайличенко - фрезеровщик автозавода имени Лихачева; токарь Василий Тимофеевич Копылов с завода "Знамя труда", токари завода кислородного машиностроения Андрей Дмитриевич Тюленев и Леонид Вениаминович Футорманов; шлифовщик электромеханического завода Михаил Шлемович Крамаровский; слесарь Сергей Александрович Новиков и фрезеровщик Николай Павлович Постников с завода "Знамя труда"; токарь Александр Степанович Стешин с завода "Красная Пресня". Эти и другие товарищи в первый год работы Совета новаторов много сделали для пропаганды технических новшеств на предприятиях столицы.

Я помню, как Александр Степанович Стешин для того, чтобы пропагандировать рекомендованные секцией токарей инструменты, ночью работал на своем заводе, а днем на других заводах обучал молодых токарей пользоваться новыми резцами. А ведь он был человек слабого здоровья. При первой встрече с Александром Степановичем я обратил внимание на ненормально широкие и распухшие первые фаланги пальцев. Я спросил:

- Что у тебя с пальцами, Александр Степанович, почему не полечишь их?

- Нельзя вылечить, - ответил Стешин, - это фашистские "штучки": загоняли под ногти булавки, хотели, чтобы я сообщил данные о своей части.

В Отечественную войну, будучи тяжело раненным, он попал в плен, претерпел стращные пытки в гестапо, сумел бежать из концлагеря и пробраться через линию фронта на Родину. И вот этот больной, искалеченный человек освоил специальность токаря, стал отличным специалистом и новатором пропагандистом новой техники.

А.С. Стешин - токарь-новатор завода "Красная Пресня".

Другой новатор - слесарь экспериментально-механического завода Иван Григорьевич Коновалов в годы войны был командиром партизанского отряда в Белоруссии. Его соединение наводило ужас на немецкие гарнизоны оккупировавшие Минск и другие города Белоруссии! А теперь, в мирные годы, этот замечательный, душевный человек создал интереснейшие устройства для револьверных станков, облегчив этим труд токарей и повысив производительность труда!

Слесарь завода счетно-аналитических машин Борис Сергеевич Егоров создал удивительный станок для автоматической намотки тончайшей проволоки на миниатюрнейшие кольцевые катушки-сопротивления для счетных 160 машин. До его изобретения и у нас и за рубежом тысячи девушек, обладающих острым зрением, наматывали эту проволоку вручную.

Намоточные станки Егорова увеличили производительность труда на этой операции в 800 раз! Они демонстрировались на международных выставках в Нью-Йорке, в Брюсселе, в Генуе.

Несколько американских и бельгийских фирм купили у нас лицензию на станки слесаря Егорова. "Моснаучфильм" снял фильм о создании Борисом Сергеевичем его замечательных станков. Фильм этот имеет интригующее название - "Секрет Н.С.Е." (Н.С.Е. - намоточный станок Егорова). Это киноповесть об одном из замечательных русских умельцев - члене бывшего Московского совета новаторов - слесаре Егорове. Если вы любите новую технику, посмотрите этот фильм, он, несомненно, доставит вам удовольствие.

Вот какие люди были первыми членами Московского совета новаторов. Здесь невозможно рассказать обо всех, но почти про каждого из членов первого Совета новаторов можно написать книгу. Это рабочие-патриоты, привыкшие и в бою и в труде быть на переднем крае.

В первый год работы Совета новаторов руководство совнархоза, в частности ЦБТИ, только присматривалось к нам и практически ничем не помогало. Видимо, решили сперва проверить, будет ли какой толк от этой новой организации.

Но новаторы не унывали. К нам очень хорошо относились руководители и сотрудники павильона "Машиностроение" ВДНХ и ученые Всесоюзного инструментального института (ВНИИИ). По мере возможности они предоставляли нам станки, и мы хоть и не часто, но все же проводили свои экспериментальные работы. Заседания секций проходили то на ВДНХ, то во ВНИИИ.

Как-то незаметно ученые Инструментального института стали нашими шефами и членами секций. Кандидат технических наук Андрей Васильевич Акимов стал постоянным консультантом секции токарей, а кандидат технических наук Сергей Сергеевич Тамбовцев - шефом секции фрезеровщиков. Поскольку большинство работ в секциях Совета новаторов касалось создания новых видов инструмента, такое сочетание рабочей выдумки с наукой было очень полезно.

Акимов стал приглашать меня, как председателя секции, на заседания ученого совета института, где разбирались новые направления в области совершенствования инструмента. Заседания ученого совета обычно были тщательно подготовлены, на них показывали, что называется, живыми все инструменты, созданные в мире по данной теме. По ходу докладов показывались диапозитивы и технические фильмы. Потом, на собраниях секции токарей, я рассказывал своим товарищам об уровне современной техники в области инструмента, и таким образом мы были более или менее застрахованы от изобретения уже изобретенного.

С другой стороны, познакомившись с достижениями иностранных инструментальных фирм, наши новаторы, стремясь применить их к отечественным условиям, создавали собственные оригинальные конструкции инструмента. Александр Степанович Стешин, например, изучив материалы ученого совета ВНИИИ по вопросам применения за рубежом покрытия режущего инструмента дисульфидом молибденом *, о котором в 1960 г. на наших заводах еще и не слыхали, после многочисленных опытов добился увеличения стойкости сверл и керамических резцов в полтора-два раза.

* Дисульфид молибдена - твердая смазка, вроде графита. - V.V.

Вместе с новатором-токарем нашего же завода Иваном Петровичем Ивановым мне тоже удалось на базе показанного на ученом совете ВНИИИ резьбового инструмента создать новую, весьма производительную гребенку для нарезки мелких высококачественных метчиков.

Общение с учеными и сотрудниками Всесоюзного института инструмента дало нам возможность все время быть в курсе современных достижений зарубежной и отечественной инструментальной техники, привило вкус к углубленным исследованиям процессов резания и способствовало рождению ряда ценных предложений в секциях токарей и фрезеровщиков. Я до сих пор благодарен за это работникам института Андрею Васильевичу Акимову, Сергею Сергеевичу Тамбовцеву, Михаилу Юрьевичу Лапинскому.

Акимов говорил иногда, когда я приносил ему на отзыв какую-нибудь новую идею члена секции токарей:

- А ведь вы, братцы, отбиваете у нас хлеб! Над этой темой мы уже три года работаем, а у вас - хлоп... и вопрос решен! И кажется, решен неплохо!

Надо отдать должное ученым ВНИИИ: они никогда не присвоили себе идею рабочего-новатора и ни разу не представили наш новый инструмент за свою разработку. А ведь, что греха таить, попадаются еще такие "ученые мужи", которые, используя свое положение, сперва опорочивают идею рабочего-изобретателя, а спустя некоторое время объявляют ее своей. Именно в это время (в 1960 г.) в павильоне "Машиностроение" на ВДНХ мы узнали о возмутительном, бесчестном поступке двух "ученых" одного московского научно-исследовательского института.

А произошло вот что. На ВДНХ демонстрировался станок для электроэрозионной обработки с графито-коксовым электродом. В связи с этим автор его, слесарь Федор Михайлович Кармастин, рассказал нам некрасивую историю.

Несколько лет назад он создал графито-коксовый электрод, которым можно легко обрабатывать самые твердые сплавы. Его предложение было послано в институт на заключение. Начальник лаборатории электроэрозии сразу увидел, что новый электрод в 150 раз эффективнее бывших в ходу до сих пор электродов, однако он скрыл результаты произведенных анализов и дал отрицательное заключение.

- А в прошлом году два работника института получили авторское свидетельство на мой электрод, - с горечью сказал Кармастин...

Возмущению новаторов не было границ.

Жюри ВДНХ ме посчиталось с авторским свидетельством и присудило Кармастину золотую медаль - высшую награду выставки, хотя по положению о медалях ВДНХ для получения золотой медали обязательно наличие авторского свидетельства на изобретение. Это был исключительный случай, когда руководство Выставки достижений народного хозяйства ради справедливости пошло против своих же правил.

Кармастин еще раз обратился в Комитет по делам изобретений, и тогда, учитывая всеобщее признание и высокую оценку ВДНХ СССР, ему выдали авторское свидетельство. Таким образом, Комитет по делам изобретений выдал два авторских свидетельства на одно и то же изобретение.

Материал об этом возмутительном случае кражи "учеными" у рабочего-изобретателя его творения попал в печать. 7 февраля 1964 г. газета "Правда" поместила об этом статью "История одного изобретения". После появления статьи председатель Центрального совета Всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов (ВОИР) В.И. Иванов обратился к председателю Комитета по делам изобретений и открытий Ю.Е. Максареву с просьбой, чтобы комитет аннулировал авторское свидетельство, выданное работникам института. Мер почему-то не было принято, "дело Кармастина" попало в экспертный совет Комитета по делам изобретений, где и завязло на многие годы.

Этот неприятный пример я привел вот для чего: каждый рабочий, решивший стать на путь технического творчества, пусть знает, что на его благородном пути могут встретиться не только замечательные ученые-коммунисты, но и "ученые" далеко не чистоплотные.

Но я забежал немного вперед. Вернемся к началу деятельности Московского совета новаторов.

Порядок был установлен такой: один раз в три месяца собирался президиум Совета новаторов, состоящий из председателей секций, председателя совета, его заместителей и представителей управлений совнархоза. Обязательно приглашались авторы разбираемых новшеств.

На одном из таких заседаний разбиралась и моя метчик-протяжка. К этому времени (т.е. в 1960 г.) она была уже выставлена на ВДНХ СССР и получила высшую оценку жюри выставки - золотую медаль.

На заседании присутствовал заместитель председателя Мосгорсовнархоза, заместители начальников производственного и технического управлений совнархоза, начальник ЦБТИ и представители других служб совнархоза. Руководство совнархоза стало оказывать больше внимания молодой организации, и это до некоторой степени воодушевляло нас и вселяло надежды. Но, когда речь заходила о серийном производстве отобранных секциями новшеств, совнархозовцы очень быстро охлаждали наш пыл. Они вполне доброжелательно встречали небольшие усовершенствования и крайне неохотно соглашались на реализацию серьезных изобретений, сулящих коренные изменения в той или иной области машиностроения. У них не вызывал возражений какой-нибудь самозажимный центр или новый упор для токарного станка, а вот координатор для скоростной разметки деталей, созданный слесарем Новиковым, или бесключевой патрон Антропова, или моя метчик-протяжка всегда натыкались на решительное "нет": предложение о серийном выпуске таких и подобных новых инструментов вызывало у руководителей сомнения. Например, вместо ожидаемого нами серийного выпуска было решено изготовить... 10 (десять!) патронов Антропова, 100 метчиков-протяжек и 5 координаторов Новикова!

Как позднее выяснилось, нам еще повезло: следующее изобретение нашего новатора - карманный телефон- вообще не было принято руководством совнархоза, хотя оно, на наш взгляд, было великолепно.

Автор продемонстрировал свое устройство в работе, для чего один из представителей совнархоза уехал вместе с ним на машине в другой район и оттуда вызвал по карманному телефону наш зал заседаний. Разговор состоялся, все было слышно отлично. И тем не менее совнархоз не пожелал возиться с таким хлопотливым делом. По-видимому, и тут действовал "закон инерции старой техники", который косному руководителю обеспечивает более или менее спокойную жизнь.

Так или иначе, но Совет новаторов Москвы работал, число членов секций росло. Новаторы столичных заводов узнавали о дне и месте заседания секций и приходили вместе с товарищами предложить новшество, которое, по их мнению, можно использовать на нескольких заводах. Приходили и просто так, послушать и посмотреть новинки по своей профессии. Никогда ни одна техническая лекция не собирала столько пытливых и целеустремленных слушателей, сколько приходило на заседания секций Совета новаторов.

О работе Совета новаторов узнали корреспонденты "Московской правды". Сотрудники промышленного отдела газеты стали приходить на заседания секций, фотографировали наиболее интересные новинки, а иногда и их авторов. "Московская правда" печатала выступления московских и ленинградских новаторов и тем самым оказала большую помощь в пропаганде новаторской оснастки и передового опыта. На протяжении почти пяти лет она систематически поддерживала Московский совет новаторов во всех его новых начинаниях. Благодаря "Московской правде" о Совете новаторов узнали на всех заводах столицы и области.

По инициативе промышленного отдела Ленинградского райкома КПСС и при самом активном содействии его секретаря Л.В. Петрова в 1960 г. был организован первый в столице районный Совет новаторов. Председателем совета был избран я.

В райкоме нам отвели большое помещение, куда было решено собрать образцы всех новых инструментов и приспособлений, разработанных новаторами района и имеющих межотраслевое применение.

В отличие от городского, районный Совет новаторов сосредоточил свои усилия прежде всего на работе с молодежью района. Мы организовали выступление новаторов - токарей, слесарей, фрезеровщиков в профессионально-технических училищах Ленинградского района. Надо было видеть, с каким живым интересом встречали ребята каждый показ новаторского инструмента, новой оснастки для фрезерных и токарных станков, слесарных приспособлений. При содействии промышленного отдела райкома удавалось изготовлять для технических училищ по две-три штуки наших новинок, и ребята охотно ими работали. Польза от такой пропаганды технических новшеств заключалась прежде всего в том, что, поступая потом на заводы Ленинградского района, питомцы технических училищ были уже в курсе некоторых новых методов металлообработки и, случалось, удивляли своими познаниями старых мастеров.

Изобретатель С.А. Новиков показывает свою "припиловочную рамку" ученикам ПТУ № 5

В Ленинградском районном совете новаторов в короткий срок организовалось пять секций - токарей, слесарей, фрезеровщиков, сварщиков и строителей. Наши новаторы с энтузиазмом отдавались любимому делу, работали, не считаясь со временем. Забегая вперед, скажу, что через четыре года, когда Л.В. Петров перешел на другую, более ответственную работу, Совет новаторов Ленинградского района был распущен и больше никогда не возобновлял свою деятельность.

По положению о городском Совете новаторов, полагалось один раз в год на общем собрании членов всех секций оценивать работу совета, его президиума, руководителей секций и намечать план работы на следующий год. Первое такое собрание состоялось в большом зале Дома научно-технической пропаганды имени Дзержинского. Пришло около 500 человек, можно сказать, самый цвет творческой рабочей мысли столичных заводов. Работа всех секций была признана удовлетворительной.

На собрании был избран новый президиум Московского совета новаторов, меня избрали председателем. Было решено увеличить число секций (по профессиям) до 13. Вновь были созданы секции сварщиков, строителей, химиков, текстильщиков, резинщиков, обувщиков, прибористов, штамповщиков, пищевиков. Новый президиум Совета новаторов состоял из 40 человек. Из них 32 были подлинными новаторами, авторами ценных изобретений, 8 - представители совнархоза, Московского совета профессиональных союзов и Московского городского комитета партии. В основном совет состоял из рабочих, но были в нем также инженеры и кандидаты наук.

Было принято решение провести в 1962 г. выставку-смотр достижений московских новаторов, а на 1963 г. выставка-смотр была задумана более широкой и провести ее было решено на ВДНХ СССР.

Благодаря тому что на собрании присутствовали представители горкома партии, совнархоза, МГСПС, руководители Дома научно-технической пропаганды и павильона "Машиностроение" ВДНХ, все вопросы, поставленные новаторами, решались конкретно, намечались сроки исполнения, назначались лица, ответственные за организацию. Это был настоящий деловой разговор людей, влюбленных в новую технику и болеющих за технический прогресс на каждом участке наших заводов.

Первая наша выставка, устроенная в парке ЦДСА в 1962 г., привлекла внимание многих рабочих и инженеров московских предприятий и некоторых научно-исследовательских институтов. Работники ЦБТИ совнархоза помогли хорошо ее оформить. На красивых стендах было разложено около 150 новинок, созданных в трех секциях: токарной, фрезерной,слесарной.

В парке были установлены портреты авторов наиболее ценных изобретений и предложений. Нас приглашали выступать по телевидению с рассказами об экспонатах выставки. "Московская правда" напечатала репортаж с выставки. Словом, первая выставка Совета новаторов Москвы была хорошо разрекламирована, и каждый вечер на ней было много посетителей. Один или два члена президиума Совета новаторов дежурили на выставке и давали пояснения посетителям.

Книга отзывов и пожеланий быстро заполнилась благодарностями и высказываниями специалистов о полезности начатого дела. Тут же в парке у стендов происходила "вербовка" новых членов секций машиностроителей.

Совет новаторов быстро рос, о нем уже знали на многих московеких заводах. Однако мы чувствовали, что это еще далеко не то, что нужно. Мы не могли показать наши новые инструменты и устройства в работе, поэтому у посетителей не складывалось полного представления о возможностях технических новшеств. Даже специалист не всегда мог ясно представить себе, как работает то или иное приспособление или инструмент. Нужны были действующие станки, а в парке ЦДСА их, понятно, не было.

В один из вечеров на выставку пришел главный инженер павильона "Машиностроение" ВДНХ СССР М.3. Зеликсон. Он внимательно осмотрел все наши экспонаты, потом вместе с новаторами уселся на скамейку под липами.

- Ну что ж, Анна Ивановна! - сказал Михаил Захарович приехавшей вместе с ним начальнику ЦБТИ совнархоза А.И. Соломатиной. - Пора московским новаторам показать все это на ВДНХ, в нашем павильоне. Составляйте заявку по всей форме на 1963 г. Мы дадим отдельный зал с оборудованием, и там все экспонаты можно будет показать в действии.

Зеликсон угадал наши мысли: это было как раз то, чего нам не хватало.

Я весьма смутно представлял тогда, как делается экспозиция большой городской организации на Выставке достижений народного хозяйства, но одно понял сразу: чтобы заполнить целый зал павильона, надо подобрать, по крайней мере, 200 экспонатов. Наберем ли мы столько? Присутствовавшие на этой встрече члены президиума - фрезеровщик ЗИЛа Михайличенко, токарь завода кислородного машиностроения Тюленев, слесарь завода "Фрезер" Чикарев, шлифовщик завода САМ Крамаровский, токарь Копылов и другие новаторы уверяли, что 200 экспонатов набрать можно.

Повседневная работа Совета новаторов захватила меня, несмотря на то что на заводе на мне тоже висела весьма сложная токарно-лекальная работа. Кроме того, у меня было начато несколько рационализаторских работ и одно новое изобретение (тогда, конечно, еще "предполагаемое изобретение", как пишется в заявке Комитету по делам изобретений и открытий). Совмещать все это было довольно трудно. Но в президиуме были замечательные товарищи, каждый брал на себя какую-то посильную для него работу, и все мы здорово помогали друг другу в новом для всех деле.

Как-то в Доме научно-технической пропаганды на улице Кирова ко мне подошел незнакомый товарищ и сказал:

- Я с Рязанского станкостроительного завода. Видел по телевидению ваше выступление о выставке Московского совета новаторов. Вот приехал посмотреть, а выставка уже закрылась. Но не в этом дело. Я пошел в Центральное справочное бюро и хотел узнать адрес Московского совета новаторов. Так вы знаете, что мне ответили? - Он, улыбаясь, смотрел на меня. - Мне сказали, что такой организации в Москве нет!

Этот разговор с рязанским товарищем заставил задуматься. В самом деле, у Совета новаторов не было постоянного пристанища! Заседания секций происходили или на заводах, или на ВДНХ, или во ВНИИ инструмента. Надо было также как-то юридически оформить нашу организацию.

Я набросал план и в один из ближайших дней после работы пошел к Соломатиной. Когда я рассказал, зачем пришел, Анна Ивановна нахмурилась.

А зачем вам специальное помещение? - спросила она. - Этак вы скоро потребуете специального работника ЦБТИ, который вел бы ваши дела, вывеску у входа и еще что-нибудь?

Да, Анна Ивановна, - твердо сказал я. - Нам нужно и помещение, и вывеска с золотыми буквами, и не один, а пять работников ЦБТИ, чтобы вести дела наших секций. Довольно Совету новаторов жить христа ради!

Мирного разговора у нас не получилось. Это было мое первое разногласие с ЦБТИ.

"А кто ее знает, - думал я по дороге домой, - может, и в самом деле Соломатина права? У нее большой опыт организаторской работы, а что я понимаю в этих делах? С кем бы посоветоваться?"

Ничего лучшего не придумав, через два дня я пришел в приемную председателя Мосгорсовнархоза В.Н. Доенина. Председатель был занят, и было мало надежды, что он меня примет.

Прохаживаясь по приемной, я прочитал вывеску на одной двери: "Управляющий делами совнархоза Устинов Е.А.". Как-то машинально я открыл дверь, переступил порог большого, просторного кабинета и только тогда спросил: "Можно войти?"

- Да, да, пожалуйста, - сказал сидящий за столом, заваленным бумагами, средних лет товарищ. - Одну минуточку, посидите, пожалуйста!

Несколько минут он быстро писал, звонил по телефону, разговаривал с кем-то по селектору, кому-то отдавал распоряжения. Все это делал быстро и четко. Наконец Устинов положил авторучку и, откинувшись в кресле, взглянул на меня. У него оказались очень веселые голубые глаза и весь он был такой симпатичный и по-домашнему простой, что я сразу проникся к нему доверием. Я сказал, кто я есть, и рассказал, как и почему с первых шагов своей деятельности не сошелся во мнениях со своим шефом - Соломатиной.

- Хорошее дело вы начали со своим Советом новаторов! И ваши требования, конечно, минимальные и правильные. Я целиком с вами согласен. Давай сделаем так, - Устинов встал и заходил по кабинету. - Ты эти вопросы поставишь на вашем президиуме и принесешь мне протокол заседания, а я посоветуюсь по этим вопросам с Василием Николаевичем. Думаю, что он пойдет навстречу новаторам.

Я в точности выполнил его советы, и вскоре председатель совнархоза В.Н. Доенин подписал составленный Устиновым проект решения по постановлению нашего президиума.

Нам выделили зал площадью 60 квадратных метров в доме № 21 на улице Кирова. У входа появилась вывеска: "Совет новаторов Мосгорсовнархоза". Из состава сотрудников ЦБТИ выделили шесть толковых инженеров для помощи в организационной работе секций Совета новаторов.

Столичный Совет новаторов стал хоть немного похож на своего старшего брата - Ленинградский совет новаторов.

Хочется сказать несколько добрых слов об инженерах ЦБТИ, которые стали работать в Московском совете новаторов и добросовестно трудились вместе с нами до последнего дня существования совета. Больше всего дел было в секциях токарей, слесарей, фрезеровщиков, сварщиков и строителей. Поэтому в первую очередь наши инженеры занялись этими секциями. Михаил Григорьевич Пригожий вел дела секции слесарей, Юрий Андревич Степаненко - секции фрезеровщиков, Леонид Вениаминович Футерманов - самой обширной секции токарей, Михаил Михайлович Виниковский - секции сварщиков. Два инженера - женщины вели дела других секций: Римма Григорьевна Ардашева занималась секцией строителей, а Тамара Ивановна Морозова вела секцию текстильщиков.

Члены президиума Московского совета новаторов в парке Петродворца (Ленинград).
Слева направо: Н.А. Стороженко - аппаратчик салицилового завода;
Н.И. Певнев - главный инженер ЦБТИ Мосгорсовнархоза;
Б.Ф. Данилов-токарь-лекальщик.

Все инженеры, или, как их называли в ЦБТИ, инструкторы Совета новаторов, проявили себя горячими пропагандистами новой техники, а в дальнейшем сами стали новаторами. Пригожий, Виниковский, Футерманов через три года были участниками очередной выставки Совета новаторов на ВДНХ СССР, и их работы были отмечены медалями.

Кроме Соломатиной у нас был еще один шеф - главный инженер ЦБТИ Николай Иванович Певнев. В частности, именно он предложил на очередном заседании президиума съездить в Ленинград к Карасеву посмотреть, как действует Ленинградский совет новаторов.

- У ленинградцев больше опыта, ведь они были первыми, начали свою деятельность на год раньше, - сказал Певнев. - Трех человек из президиума я могу взять с собой на неделю и берусь оформить командировки на их заводах.

Решено было послать председателей - секции фрезеровщиков Михайличенко, секции химиков Стороженко и меня. Первое, что нас удивило, - это то, что на вокзале в Ленинграде нас ждала "собственная" машина Ленинградского совета новаторов. У ленинградских новаторов был свой автомобиль! Просторная "шкода" отвезла нас в гостиницу на Литейном проспекте, где Карасев заказал для нас номера.

- А как же, - сказал Владимир Якумович при встрече, - ведь нашим новаторам приходится возить тяжеленные чемоданы с завода на завод, а потом обратно в Совет новаторов, неужто все это они должны таскать на себе? А у вас как дела в Москве?

Мы поведали Карасеву о наших трудностях и о том, как мы их разрешаем.

Потолковав о разных организационных вопросах, мы перешли к обмену техническими новинками в области инструмента и приспособлений по станочным специальностям. Это была главная сторона дела. Ленинградские новаторы показали нам много новых устройств и приспособлений, о которых в Москве не имели представления. Ряд технологических процессов, над которыми у нас только начинали думать, в Ленинграде уже был разработан, и можно было просто перенять их готовыми.

До этой поездки я не был в Ленинграде 15 лет и теперь во многих молодых рабочих-новаторах с радостью узнавал их замечательных отцов - питерских специалистов, у которых когда-то сам учился настоящей работе!

- Да, трудновато будет нам, москвичам, соревноваться с ленинградцами! - сказал Михайличенко после первого дня обмена опытом.

Правда, мы тоже приехали не с пустыми руками, привезли с собой два довольно увесистых чемодана, где лежали наши лучшие новинки.

Для ленинградцев были новостью и им очень понравились патрон Антропова, фреза Чернова и моя метчик-протяжка.

Эти три новинки их Совет новаторов решил взять на вооружение и распространить на ленинградских заводах как наиболее эффективные по данным отраслям. Мы же взяли у них 12 новых видов инструмента, различных устройств для токарных и фрезерных работ и несколько техпроцессов по металлообработке, которые хоть сейчас можно было применить на московских заводах и сразу получить значительный эффект.

Не будет преувеличением, если скажу, что одна такая встреча рабочих-специалистов, являющихся изобретателями или рационализаторами, дала больше практической пользы, чем иные заседания ученых советов наших институтов. Мы постепенно начинали все лучше понимать, какая это огромная сила - "думающий рабочий класс"! И все очевиднее становилось, что новая форма организации творческой активности рабочих - Совет новаторов- тоже может быть большой силой, если ее правильно использовать. В самом деле, до сих пор в стране не было такой организации, которая могла бы вот так, непосредственно у станка, на любом рабочем месте показать новинку и научить станочников работать в 2-5-10 раз быстрее, чем это делали раньше!

Такой организации, которая могла бы на практике показать рабочему, как повысить производительность труда на каждом станке не в 2000 г., а немедленно, теперь же, - такой организации не было. Такая организация - это Совет новаторов.

Правда, Владимир Якумович Карасев смутил нас некоторыми своими высказываниями, но, в общем, мы чувствовали, что набираемся мудрости на ленинградских заводах и в их Совете новаторов. А смутил нас Карасев вот чем:

- А не приходилось вам слышать на заводах после ваших показов и демонстраций новых методов труда такие речи: "Вот вы показали нам новинку, которой можно работать в 5 раз производительнее, а потом сняли ее со станка, положили в свой чемодан и уехали, а мы опять будем работать по старинке. Где купить ваш новый инструмент, кто его выпускает?"

- Не слышали вы еще таких речей? - повторил свой вопрос Карасев. -Так скоро услышите.

Мы понимали, что Карасев прав.

- А что же делать, Владимир Якумович? - чуть не хором спросили мы.

- Вот послушайте, что постановил наш президиум на последнем заседании, - сказал Карасев и вытащил из стола папку с делами Совета новаторов. Он полистал ее и начал читать: - "Президиум Ленинградского совета новаторов постановляет: просить производственное управление Ленсовнархоза разместить на инструментальных заводах города заказы на изготовление партий новаторского инструмента, отобранного Советом новаторов и признанного лучшим по данной отрасли: прорезная фреза Леонова - 1000 штук; расточной резец Лакура - 8000 штук; фреза Карасева - 20000 штук..."

Владимир Якумович кончил читать и весело посмотрел на нас.

- И вы думаете, что ваш совнархоз согласится делать все это? - с удивлением спросил Михайличенко.

Не только согласился, но инструментальный завод имени Воскова и ЛИЗ уже приняли заказы, а производственное управление совнархоза включило их в план II квартала, - с торжествующей ноткой в голосе сказал Карасев.

Действительно, в том же 1961 г. заводом имени Воскова были изготовлены 20 тысяч фрез Карасева. По просьбе Всесоюзного общества "Знание" Карасев нагрузил ими чуть ли не целый вагон и поехал в "турне" по Советскому Союзу. Он побывал на многих заводах во всех республиках, везде показывал, как с помощью новой фрезы работать в 5 раз производительнее, чем известными до сих пор фрезами. А когда ему задавали вопрос, где же взять этот удивительный инструмент, Карасев говорил: "Вот вам целый ящик фрез, переведите деньги на расчетный счет Ленинградского завода имени Воскова!" От такой оперативности руководители заводов приходили в изумление, не знали, как и благодарить новатора. Это была уже не голая пропаганда, а реальная помощь.

То же самое было сделано и с другими рекомендациями Ленинградского совета новаторов. Внедрив свои новшества на заводах Ленинграда, новаторы выезжали со своими чемоданами в другие города, и тысячи рабочих приобщались к высокой технической культуре ленинградских новаторов.

...Мы вернулись из Ленинграда, "начиненные" удивит тельными замыслами ленинградских новаторов.

Вообще, поездки московских новаторов в другие города - а они побывали на различных заводах почти всех республик нашей страны - очень обогатили и расширили кругозор рабочих-новаторов, сделали многих из них большими специалистами своей профессии и одновременно приучили их мыслить по-государственному. О некоторых творческих поездках столичных новаторов, в которых мне довелось участвовать, о нашей пропаганде технических новшеств и передовых методов труда во многих городах я расскажу чуть-чуть позже.

БУДНИ МОСКОВСКОГО СОВЕТА НОВАТОРОВ

Далеко не всем удается найти такую общественную "нагрузку", которая полностью по душе. Мне в этом отношении очень повезло: в течение пяти лет я с большим удовлетворением отдавал свои силы Совету новаторов.

В 1962-1963 гг. Московский совет новаторов был довольно большой и уже широко известной организацией. К нам часто приезжали специалисты и новаторы из многих городов страны за советом, за консультацией по нашим изобретениям, приезжали и для того, чтобы перенять опыт организации новаторов и использовать его в своем городе.

Президиум Совета новаторов совместно с техническим управлением совнархоза ежегодно готовил и организовывал выставки работ новаторов машиностроения на ВДНХ. Это была большая и сложная работа. Только в 1963 г. Московский совет новаторов представил на выставку в павильоне "Машиностроение" более 800 экспонатов; 486 новаторов московских заводов, представивших оригинальные и наиболее ценные инструменты и устройства, были награждены золотыми, серебряными и бронзовыми медалями ВДНХ и денежными премиями. Предприятия, где работали новаторы, получили дипломы ВДНХ I и II степени.

Эти выставки оказались очень действенной формой пропаганды технических новшеств. Здесь любой посетитель- рабочий, техник, инженер мог не только получить исчерпывающую консультацию, но и научиться работать по-новому, с небывалой до сих пор производительностью. Опытные инструкторы передовых методов труда, а нередко сами авторы новых инструментов и устройств терпеливо и наглядно объясняли сотням посетителей новые приемы труда.

Руководство ВДНХ, в частности бывший тогда директором Иван Прокофьевич Федянин, директор павильона "Машиностроение" А.В. Нешто, главный инженер павильона М.3. Зеликсон правильно оценили огромное значение нового метода пропаганды. По их инициативе был создан Консультативный совет ВДНХ, в который вошли представители советов новаторов всех промышленных центров страны. Представителем московских новаторов в этом совете был я.

Был разработан план организации выставок работ новаторов почти всех крупных городов страны. По этому плану советы новаторов Москвы, Ленинграда и Украины должны были устраивать свои выставки-смотры почти каждый год. Обычно выставка длилась один-два месяца, значит, на протяжении одного года могли показать свои достижения новаторы семи-восьми городов.

Мы, московские новаторы, на этих выставках познакомились с множеством полезных новшеств и подружились с их творцами - замечательными рабочими-изобретателями. Кроме наших ленинградских соратников мы близко узнали многих новаторов Киева, Одессы, Горького, Харькова, Львова, Витебска, Таллина, Риги, Вильнюса, Еревана, Баку, Минска, познакомились с членами советов новаторов Московской области, Челябинской области и многих других городов и областей страны. Очень интересными товарищами были председатели этих советов, про каждого из них можно было бы написать книгу. Все они - токари, слесари, инженеры - имели, свой почерк профессиональной и организаторской работы. Каждый оставил свой след в современной технике металлообработки. Общее у всех было одно: большая любовь к Родине, страстное стремление сделать как можно больше для ее технического прогресса. Все председатели, которых я знал, были коммунистами. Будучи сами новаторами и изобретателями, они отлично понимали свои задачи и работали самоотверженно.

С большинством из них я встречался на ВДНХ, многие бывали в Московском совете новаторов на улице Кирова, почти у каждого из них побывали московские новаторы. В Московском совете новаторов все шло более или менее гладко: организацию выставок на ВДНХ и постоянную нашу пропаганду технических новшеств на заводах поддерживали и совнархоз, и МГСПС, и газета "Московская правда". Все вроде было хорошо.

Но вот мало-помалу начали сбываться предсказания председателя Ленинградского совета новаторов Владимира Якумовича Карасева: на заводах нас стали встречать ироническими улыбками, а то и откровенной насмешкой. Как-то, выступая на заводе шлифовальных станков вместе с новатором-фрезеровщиком Балашовым, я услышал в толпе рабочих, окруживших Балашова: "Новая прорезная фреза - слов нет, хорош инструмент. Да где ее взять?" Другой рабочий ответил в тон первому: "Вот он положит фрезу в чемодан и уедет, а мы опять будем фрезеровать "сохой на козе"!"

В другой раз и на другом заводе я услышал такую фразу: "Ну, опять новаторы дразнить нас приехали! Знаем мы их! Покажут какой-нибудь чудо-инструмент, потом завернут его в тряпочку и - поминай как звали! А спроси, где делают такой инструмент, - нигде, говорят, не делают, изготовляйте сами!"

Все получилось точно так, как предсказал Карасев. Пропаганда начала давать холостые обороты. Посоветовавшись со своими товарищами - членами президиума, я пошел к нашему шефу в совнархозе - заместителю начальника технического управления.

Энергичный, быстрый и всегда очень занятый Михаил Михайлович Зайцев как-то ухитрялся находить время для новаторов. Когда я изложил ему наши сомнения, он спросил:

- Ну и что ты предлагаешь?

Я предлагаю для начала отобрать вместе с вами десяток самых ходовых и высокопроизводительных инструментов и просить председателя совнархоза включить их изготовление в план двум или трем московским заводам, ну хоть по тысяче штук, - ответил я.

- Н-да-а, - протянул Зайцев. Потом вдруг вскинул на меня глаза: - А ведь это здорово! Я думал, что у вас так и будут одни показы да рассказы. А то, что вы намечаете, это уже похоже на дело. Давайте подготовьте на своем президиуме список ваших новшеств и послезавтра приходи с ним ко мне! - закончил Зайцев и встал.

- Не надо послезавтра, - остановил я его, - вот список!

Михаил Михайлович опять сел и быстро просмотрел мою бумагу.

- Оперативно работаете, - усмехнулся он, - люблю деловых людей.

Он еще раз, уже внимательно, прочитал список.

- У вас по этим новинкам нет сомнений? - спросил он.

- Мы в них полностью уверены.

Зайцев вызвал секретаря:

- Подготовьте коротенький доклад по этой записке на заседание Совета народного хозяйства в четверг, - он передал мою записку секретарю. - А ты будь готов, тебя вызовут на совет.

...Заседание Совета народного хозяйства Московского экономического района. Мне еще никогда не приходилось видеть сразу такое множество высоких руководителей. Ни одного знакомого лица! Я чувствовал себя среди них неуютно. Потом, приглядевшись, увидел Евгения Александровича Устинова - управляющего делами совнархоза, вошедшего с одним из заместителей председателя совета. Увидел Генриха Федоровича Козлова - заведующего промышленным отделом "Московской правды", весело кивнувшего мне. Потом быстрой походкой прошел Зайцев и ободряюще улыбнулся мне: дескать, не робей!

Вошли председатель совнархоза Василий Николаевич Доенин и семь его заместителей, среди которых я узнал Василия Даниловича Микитюка - бывшего главного инженера нашего завода. Увидев, что здесь есть знакомые, я почувствовал себя спокойнее.

Председатель Доенин вел заседание четко и быстро. Когда очередь дошла до нашего вопроса, он сказал:

- По вопросу о централизованном изготовлении нового инструмента слово имеет председатель Совета новаторов товарищ Данилов.

Свой доклад я сделал за семь минут. Доенин внимательно слушал. Он задал только один вопрос: "Согласована ли действительная ценность ваших новшеств с техническим управлением?" Поднялся Зайцев и сказал, что все согласовано.

Наше предложение об изготовлении 10 тысяч штук новых инструментов приняли, и производственному управлению было поручено заказы на них в двухмесячный срок разместить по заводам.

Через несколько дней в Совет новаторов пришло постановление Совета народного хозяйства о том, что заводы "Фрезер", МИЗ, "Красная Пресня" и "Знамя труда" должны в течение шести месяцев изготовить новаторский инструмент в таких-то количествах. Полагая, что постановление Совета народного хозяйства - закон для заводов, новаторы были очень довольны.

Между тем заседания секций шли своим чередом раз в месяц. И каждый раз в жарких спорах новаторов и изобретателей, в ходе демонстраций и всесторонних испытаний рождалось новое, полезное для различных отраслей промышленности, для рабочих разных профессий.

Каждый новатор, занятый разрешением какой-либо технической задачи, готовился к заседанию, на которое он хотел представить свои предложения, как к защите диплома или диссертации. Впрочем, "заседание" - это не то слово! Заседаний в обычной их форме почти не было. Как правило, все располагались вокруг станка, на котором автор демонстрировал в работе свое детище. Потом каждый член секции сам пробовал работать с новым устройством или инструментом. Только после этого высказывались суждения и начинались споры.

Конечно, не все, что предлагали новаторы, принималось секцией с первого раза. Очень часто в решениях совета записывалось так: "Предложить автору доработать свое устройство до промышленного образца, обеспечив такие-то и такие-то требования". Для рекомендации совнархозу принимались только вполне законченные и всесторонне испытанные новинки. Тем обиднее бывало, когда "гробили" то или иное ценное предложение. Об одном из таких очень нужных всем токарям новшеств, которому не суждено было получить широкого распространения, хочется рассказать.

Всем токарям, работающим на станках типа ДИП-200, ДИП-300, 1К62 и им подобных, известно, как утомительно вручную зажимать и отжимать детали в патроне. Усилие зажима должно быть довольно большим, а таких операций за смену приходится иногда сделать 700-800. На массовых работах, на поточных линиях, где детали идут тысячами, давно работают пневматические патроны.

А как быть с сотнями тысяч токарных станков, на которых в течение дня меняются не только детали, но и габариты патронов, где постоянно меняется раствор кулачков патрона для зажима? Не будешь же каждый раз настраивать пневматический зажим на нужный раствор кулачков! Кроме того, пневматический зажим не так уж безупречен: часто давление в сети сжатого воздуха падает, а что будет, если упало давление воздуха в патроне станка, вращающемся со скоростью 1500 оборотов в минуту? Куда полетит деталь весом в несколько килограммов? Хорошо, если в окно или в стену.

Уже много лет новаторы-токари мечтали о механическом зажиме в токарном патроне. И не только мечтали. Однажды в секцию токарей пришел пожилой худощавый человек с молодыми глазами - Николай Севастьянович Федин. Ему было лет 70, но он не мог жить без цеха и продолжал работать на станкозаводе "Красный пролетарий", куда пришел в те времена, когда завод еще назывался "Бромлей". Николай Севастьянович пригласил меня, председателя секции токарей Андрея Дмитриевича Тюленева и еще некоторых токарей с разных заводов пойти сегодня же на завод "Красный пролетарий" и посмотреть, как работают его токарные патроны с механическим зажимом, которые он установил на шести универсальных токарных станках ДИП-200 и 1К62.

Патрон Федина нам очень понравился. Мы все попробовали им работать, расспросили, что называется, с пристрастием токарей, которые пользовались им уже не один день. Все дали самые хорошие отзывы. Помимо механического зажима новый патрон имел еще ряд преимуществ перед так называемыми универсальными трехкулачковыми патронами. Благодаря особому расположению архимедовой спирали кулачки никогда не "держали задом", что обычно происходит в универсальных патронах, а всегда зажимали деталь всей плоскостью. Патрон никогда не засорялся стружкой, а это очень важно, так как обычно именно из-за засорения сыпучей стружкой патроны быстро выходят из строя.
 

Токарный патрон с механическим ключом конструкции Н.С. Федина

Но главным преимуществом патрона был, конечно, механический зажим кулачков, который осуществлялся от вала коробки передач станка. Как только токарь включал мотор станка, можно было работать механическим ключом. Повернул ручку на себя - кулачки начинают плавно и достаточно быстро сходиться, пока не зажмут деталь. Повернул ручку от себя - кулачки разойдутся и освободят деталь. Никакой особой привычки к такому патрону не надо. На ручке имеется указатель, по которому можно регулировать усилие зажима в очень широком диапазоне - от 2 килограммов до 4 тонн. В такой патрон можно механически зажимать и очень крупную, тяжелую деталь, и тонкое, ажурное изделие, требующее самого нежного крепления. Кулачки не настраиваются на какой-нибудь определенный размер, как в пневматических патронах, их движение ограничивается только габаритами патрона.

Мастер цеха рассказал нам:

- Недавно заболел токарь, обычно работающий на отличном немецком станке. Так ни один из шести токарей, которые дали патроны Федина, не пошел на этот немецкий станок! "На нем нет механического ключа, а утруждать руки не хотим", - заявили все шестеро. Понюхали легкой работы, теперь их не заманишь на станки с ручным зажимом. Так и не пошли, пришлось пригласить токаря из другого цеха! - с досадой закончил он.

Человек деликатный до щепетильности, Федин при этом разговоре не присутствовал, он предпочитал, чтобы мы познакомились с его детищем в отсутствие автора. Он не хотел оказывать ни малейшего влияния на наше мнение.

Секция токарей единогласно приняла решение: выставить патрон Федина с механическим ключом на ВДНХ СССР и рекомендовать совнархозу изготовить опытную партию фединских патронов в 250 штук.

Механический патрон был установлен на одном из станков 1К62 в павильоне "Машиностроение", и автор был удостоен Большой серебряной медали. А вот с изготовлением новых патронов дело обстояло худо. Руководство завода "Красный пролетарий", которому совнархоз поручил изготовить первые 250 патронов, затеяло тяжбу с Советом новаторов, пыталось доказать совнархозу, что этот заказ принесет заводу разные беды и даже "повлияет на выполнение программы".

В самом деле, посмотрим, что получается?

Завод "Красный пролетарий" выпускает замечательные токарные станки 1К62, которые охотно покупают не только наши заводы, но и предприятия многих стран Европы. Завод перевыполняет программу, он на хорошем счету в стране. И вот завод выпустит 250 станков с механическим патроном Федина. В разных уголках страны 500 токарей перестанут мучиться, зажимая и отжимая руками тяжелый патрон. А что скажут их товарищи, соседи по работе? Они тоже потребуют от начальства: "Дайте и нам такой патрон, чем мы хуже других?" Значит, придется налаживать новое производство, организовать новый цех, отрывать часть рабочих от выполнения текущего плана, рассеивать внимание руководителей. А это значит, что на какое-то время прощай перевыполнение плана, прощай премии, а может быть беда и похуже. И все из-за какого-то несчастного патрона! Да на что он нужен? 100 лет токари зажимали детали вручную - и ничего!..

С точки зрения местнических интересов своего завода его руководители были, может быть, и правы. Но с другой стороны, избавить сотни тысяч токарей нашей страны от тяжелого физического труда - задача, конечно, более важная, чем премии руководителей завода "Красный пролетарий".

Демонстрация работы механического ключа на ВДНХ сделала свое дело. В Совет новаторов и в павильон "Машиностроение" ВДНХ посыпались письма с просьбой сообщить, где можно купить эту новинку, прислать чертежи. Все токари и многие инженеры с первого взгляда поняли, что это за вещь, и хотели иметь ее у себя на заводе.

На наших выставках в павильоне "Машиностроение" побывали сотни специалистов не только со всех концов нашей страны, но и с заводов разных стран Европы. Болгарские специалисты получили на ВДНХ чертежи патрона Федина. Через два года наши новаторы, будучи в Болгарии, увидели на некоторых заводах станки с механическим ключом Федина. Болгарские токари с благодарностью отзывались об этом механизме. У нас же механический ключ так и остался в нескольких экземплярах на заводе "Красный пролетарий"...

В работе Московского совета новаторов принимали участие умудренные опытом и убеленные сединами рабочие-изобретатели и совсем молодые станочники, имевшие склонность к творчеству и не боявшиеся трудностей.

Ярким представителем молодой группы новаторов был токарь Валентин Георгиевич Моисеев. Он пытливо изучал новые инструменты для токарных и фрезерных работ, представляемые опытными новаторами, а через некоторое время принес в секцию токарей свое новшество. Его новый тип "сырых" кулачков для точных токарных работ получил всеобщее признание и был принят на вооружение многими токарями.

Потом Валентин Моисеев серьезно занялся фрезерными патронами. Три года отдал он настойчивым поискам и экспериментам и в конце концов создал замечательный универсальный патрон для фрезерных работ, конструкция которого на редкость проста и удобна. Комитет по делам изобретений СССР выдал нашему самому молодому рабочему-изобретателю авторское свидетельство. Впоследствии Моисеев стал известным в стране новатором. Его фрезерный патрон, названный автором поэтическим именем "Мечта", был введен в ГОСТ как лучшая конструкция этого вида инструмента.

Другой молодой новатор - фрезеровщик Владимир Григорьевич Гулынин долгое время был заместителем председателя секции фрезеровщиков Московского совета новаторов. Очень энергичный, с природной склонностью к эксперименту, смелый в работе, он быстро завоевал уважение опытных фрезеровщиков.

Тогда, в 1963 г., начал "входить в моду" новый материал - титан. Если у некоторых токарей был уже кое-какой опыт в обработке этого "трудного" материала, то у фрезеровщиков дело обстояло хуже - никто тогда еще не знал, как "угрызть" этот материал фрезой. После многих экспериментов Володя Гулынин создал новую цилиндрическую фрезу, которая обрабатывала плоскости на титане так же легко, как на бронзе. Секция фрезеровщиков рекомендовала его фрезу всем заводам, использующим труднообрабатываемые материалы.

Член секции строителей Владимир Петрович Малахов создал портативный универсальный измеритель, который помещается в кармане. С его помощью можно производить все виды измерений - длины, веса, объема, проверять параллельность, перпендикулярность плоскостей, определять высоту и другие параметры.

Иногда секции, совершенно не схожие между собой по профилю, успешно обменивались своими находками или кооперировались. Если, например, на каком-нибудь заводе возникала техническая проблема, которую не удавалось решить своими силами, то обращались в Совет новаторов.

Не помню уже на каком заводе появилась необходимость нарезать на довольно длинных валиках резьбу с прогрессивно нарастающим шагом. В секции токарей, куда обратились работники этого завода, никто не знал, как это сделать. Я лично знал только то, что для такой работы есть специальный, довольно сложный станок в Чехословакии. Пришлось на очередном заседании президиума доложить, что мы не сможем помочь заводу в этом деле.

Такого случая у нас еще не было. Все как умерли! И вдруг женский голос: "Разрешите мне!" Это просила слова ткачиха с "Трехгорки", председатель секции ткачей Дарья Павловна Смирнова.

- Вот что, товарищи! Прежде чем отказать в помощи заводу, обратитесь-ка к начальнику ремонтного цеха нашей фабрики Владимиру Ивановичу Ворошину. Недавно у нас на одной заграничной машине сломался вал, по-моему, с такой именно резьбой, как тут говорят. Хотели ехать за новым валом в Чехословакию, но Ворошин что-то придумал и нарезал резьбу на обыкновенном токарном станке. Посоветуйтесь с ним!

Дарья Павловна много лет подряд считалась лучшей ткачихой "Трехгорки". За свой труд она была награждена орденом Ленина, несколько раз избиралась депутатом Верховного Совета СССР. Ее мастерством восхищались ткачихи на фабриках Англии, Югославии, Болгарии и других стран Европы. Мы воспользовались ее советом, и не напрасно: Ворошин показал нам, как, применив несложное, но очень оригинальное устройство, он нарезает резьбу с любым прогрессивно нарастающим шагом. И мы еще раз убедились, что нет таких технических проблем, которые не могут решить наши замечательные русские умельцы.

Многие из наших новаторов выступали по Всесоюзному радио с рассказами о своих творческих разработках. Результат не замедлил сказаться: Совет новаторов был буквально засыпан письмами рабочих и инженеров изо всех уголков страны. Особенно много просьб и запросов стало поступать после начала систематических выступлений новаторов по телевидению.

Выступления были регулярными - один раз в неделю. Велись они обычно из павильона "Машиностроение" на ВДНХ, где каждый автор мог показать свое изобретение в действии миллионам телезрителей. Это была подлинно массовая пропаганда технических новинок. О таких масштабах и силе воздействия не мог мечтать даже Дом научно-технической пропаганды имени Дзержинского.

Центральное телевидение осуществило двухстороннюю передачу - из Ленинграда и Москвы - о соревновании лучших токарей. Мы вели передачу из павильона "Машиностроение" на ВДНХ, а ленинградцы - из экспериментального цеха Дома научно-технической пропаганды. В качестве членов жюри были приглашены ученые-резальщики из Всесоюзного института Станкинпром и из некоторых других институтов. О передаче заранее объявили в Москве и Ленинграде. Многолетнее соревнование предприятий двух великих городов приобрело почти осязаемую конкретность.

Председатель Ленинградского совета новаторов Карасев приехал к нам в Совет новаторов, где мы "обговорили" условия соревнования.

Ленинградцы предложили в качестве своего представителя токаря завода "Большевик" Владимира Никитича Трутнева. Секция токарей нашего Совета новаторов выдвинула токаря машиностроительного завода Василия Тимофеевича Копылова. Оба "конкурента" - мои друзья, и я попал в затруднительное положение: за кого же "болеть"?

К соревнованию по телевидению готовились не просто два больших мастера своей профессии, - соревноваться должны были два разных характера. Трутнев - человек спокойный, уравновешенный, неторопливый во всех поступках и суждениях, "дипломат" в щекотливых делах, без которых не обходилось ни в одном совете новаторов. Токарь он был отличный. Копылов - быстрый в движениях, резкий в разговоре, легко взрывавшийся при встрече с препятствием...

У Максима Горького есть такая высокая похвала человеку: "Он готов для драки". Коммунист Василий Тимофеевич Копылов всегда был "готов для драки" за внедрение новой техники на наших заводах.

Почти каждый новатор специализируется при разработке изобретений и предложений в какой-нибудь одной области. Я, например, специализировался в области резьбы, и все мои изобретения касаются 'резьбы. Василий Тимофеевич специализировался на оснастке к токарным станкам. Все его приспособления оригинальны и высокопроизводительны, а два из них были признаны изобретениями и удостоены золотой и серебряной медалей ВДНХ.

В.Т. Копылов (первый справа) на технической выставке в Ижевске.

Итак: Трутнев и Копылов! Два "аса" токарного искусства. На всю передачу нам отпускалось 20 минут. Сама работа на станках должна была занять не более 6-7 минут. Вместе с Карасевым мы подобрали деталь, которую надо было изготовить в ходе соревнования: из круглой дюралевой болванки выточить прямоугольную корпусную деталь и расточить в ней три отверстия с осями, пересекающимися под различными углами. Применяя общепринятые угольник и планшайбу, квалифицированный токарь мог бы выполнить такую работу минут за 40-50. Но Карасев и я знали, кому доверяем изготовление этой детали, и потому были уверены, что токари уложатся в отведенное время.

И вот в один из четвергов по московскому и ленинградскому телевидению было показано это соревнование. Я находился около станка Копылова в павильоне "Машиностроение". Перед нами был монитор, на котором мы могли все время видеть как идет работа у Трутнева в Доме техники на Невском проспекте в Ленинграде.

Диктор дал команду, секундомеры пущены - и два сильнейших токаря одновременно включили свои станки. Вся московская секция токарей, присутствовавшая в павильоне, болела, конечно, за Василия Тимофеевича и заранее переживала возможную заминку. Но заминки у Копылова не произошло.

Применив одно из своих многочисленных приспособлений- двухкулачковый самоцентрирующий патрон, Василий Тимофеевич блестяще выполнил всю работу за шесть с половиной минут. Когда он снимал готовую деталь, мы все впились глазами в монитор. На экране было видно, что Владимир Никитич проходит последнюю стружку. Еще 20 секунд - и он тоже снял готовую деталь.

Телевидение показало, как в обоих городах жюри и контрольные мастера осмотрели и проверили сделанные детали по всем элементам. Обе получили отличные оценки. Но Копылов закончил работу на полминуты раньше, он и был объявлен победителем. В следующий четверг телезрители увидели, как Копылову вручали приз - транзисторный приемник. Подобными передачами Центральное телевидение сумело привлечь внимание зрителей к новой технике, к советам новаторов, к самим новаторам, творцам технических новшеств.

Вообще дело с пропагандой у нас обстояло хорошо. По просьбе редакций ряда газет и журналов мне пришлось подготовить статьи о деятельности Совета новаторов столицы. Они появились в таких солидных журналах, как "Партийная жизнь", "Коммунист", "Социалистический труд", а также в "Экономической газете", в "Московской правде".

Да, с пропагандой было вполне благополучно. Но ведь пропаганда не цель, а средство, конечная цель - внедрение новой техники, а с этим дела шли неважно.

Мой рабочий день все эти годы был загружен до предела. Хотелось, чтобы Московский совет новаторов работал как можно лучше. Ведь это был Совет новаторов столицы нашей Родины! К нам постоянно приезжали новаторы из разных городов за опытом. По образцу Московского совета новаторов были созданы советы во многих промышленных центрах страны.

Председатель совнархоза В.Н. Доенин всегда приглашал меня или моего заместителя Стороженко на приемы и встречи с зарубежными делегациями, которые устраивались в совнархозе. Мне даже казалось, что председатель совнархоза гордится тем, что в совнархозе есть рабочий Совет новаторов.

Могут спросить: как же удавалось ежедневно работать целую смену на станке и одновременно выполнять столь большую общественную работу?

Председатель совнархоза договорился с нашим директором о том, что шесть дней в месяц я не буду работать на заводе. Мой заместитель Стороженко имел в месяц три свободных дня. Председатели секций имели один свободный рабочий день в месяц. Это было очень правильное решение председателя совнархоза.

Много позднее (в 1969 г., 13 февраля) газета "Труд" писала, что председателя профкома некрупного завода, если он рабочий, надо освобождать от работы на станке на два часа ежедневно для выполнения его общественных обязанностей, иначе он физически не сможет быть председателем профкома. Это совершенно справедливо и, по-моему, даже лучше, чем полное освобождение председателя от работы у станка. Два часа, помноженные на 24 рабочих дня, - это как раз и составляет шесть рабочих дней, которые были предоставлены мне для выполнения обязанностей председателя Совета новаторов.

Мне очень много помогал Николай Леонидович Стороженко. Он был председателем секции химиков, но отлично разбирался и в металлообработке. Стороженко имел три свободных дня в месяц для работы в Совете новаторов.

Всегда веселый, жизнерадостный, страстно влюбленный в новую технику, Николай Леонидович работал прибористом на Московском салициловом заводе. На его счету было 81 рационализаторское предложение. Все его усовершенствования направлены на автоматизацию производства и оздоровление условий труда химиков и фармацевтов. Одна из последних его работ - программное регулирующее устройство для производства аспирина.

Но не подумайте, что Николай Леонидович ни в чем, кроме работы, не знал вкуса. Случалось, что в разгар горячего спора о делах какой-нибудь секции он вдруг преображался и как-то мечтательно говорил: "А не съездить ли нам, Борис Федорович, за сморчками? Я знаю одно такое место, где их видимо-невидимо. И недалеко. А какая благодать сейчас в лесу-то!.. Поедем, а?"

И в первое же воскресенье мы отправлялись с ним за город. Николай Леонидович терпеливо обучал меня искать сморчки, а потом приготовлять из них разные вкусные блюда.

Несколько раз мы проводили вместе свой отпуск где-нибудь на реке. На рыбалке и в лесу мы полностью отключались от всех новаторских проблем, но вечерами беседы опять невольно возвращались к Совету новаторов.

Я знал, что на меня сильно косится кое-кто в совнархозе и в Совете профсоюзов. За что? А за то, что сумел добыть для Совета новаторов машину, помещения, красивую вывеску, добился "свободных от работы" дней для себя и своих товарищей - руководителей секций. Ругали за то, что мы добились постановления совнархоза об изготовлении наших новинок серийным порядком и еще за многое. Обо всем этом мы не раз толковали со Стороженко. Он был членом партии с 1928 г., имел большой жизненный опыт.

- Послушай, Николай Леонидович! А может быть, мы действительно не правы? Может, и впрямь нам следует пропагандировать какие-нибудь оправочки да упорчики на станках и не лезть в "большую технику"?

Стороженко рассеивал мои сомнения, оправдывал развернутую Советом новаторов деятельность. А про наших недругов он говорил: "Противники нового всегда были и всегда будут, даже при коммунизме!"

По возвращении из отпуска мы опять с головой окунались в новаторские радости и горести. На очереди была организация и оформление большой выставки новаторских работ на ВДНХ.

Вторая выставка прошла с еще большим успехом, чем первая. В праздничные дни в зале бывало до тысячи посетителей. Приезжали специалисты со всех концов страны, выставку посетили многие иностранцы.

На нашей выставке целый день провел работавший тогда председателем ВЦСПС Виктор Васильевич Гришин. Подробно осмотрев многие экспонаты в работе, он долго беседовал с новаторами, интересовался нашими планами, дал несколько практических советов по организации дела. Вскоре мне довелось еще раз разговаривать с В.В. Гришиным. Было это на IV пленуме ВЦСПС, где мне пришлось докладывать о работе Совета новаторов. Пленум полностью одобрил нашу деятельность и предложил и дальше "так держать!"

Приближался день собрания актива московских изобретателей, рационализаторов и новаторов в Колонном зале Дома союзов. За несколько дней до собрания инструктор горкома партии Л.И. Бережная предложила мне выступить и рассказать о работе Московского совета новаторов, о наших планах, о том, что нам мешает осуществлять свои творческие замыслы. Я согласился.

Открыл собрание тогдашний секретарь Московского горкома партии Владимир Яковлевич Павлов.

Доклад председателя городского совета ВОИР, выступления заместителя председателя совнархоза, начальника бриза совнархоза были полны цифр. Миллионы рублей экономии - десятки тысяч поданных рационализаторских предложений... В общем, отлично поставлено в Москве дело по внедрению изобретений и рационализаторских предложений! Значит, хорошо ведут эту работу выступающие с докладами руководители ВОИР, совнархоза и др.

Я слушал и невольно вспоминал только что прошедший пленум Центрального совета ВОИР, на котором председатель Госкомитета по делам изобретений и открытий Ю.Е. Максарев резко критиковал работу совета ВОИР, показал на примерах, как руководство ВОИР, жонглируя цифрами экономического эффекта, создает видимость благополучия в этой области. Ю.Е. Максарев тогда называл свои цифры, которые звучали крайне тревожно.

А тут, на собрании новаторов столицы, все выступающие руководители говорили только о том, как хорошо у нас поставлена работа по изобретательству и рационализации!

Когда мне предоставили слово, я коротко рассказал о деятельности Московского совета новаторов, о наших скромных успехах и о том, что и кто нам мешает лучше и эффективнее служить техническому прогрессу на заводах столицы. Я приглашал присутствующих изобретателей и рационализаторов, еще не членов Совета новаторов, прийти к нам на Кировскую, дом 21.

- Здесь вы всегда найдете более радушный прием, чем, скажем, у начальника Бриза совнархоза.

И я рассказал собранию о том, как там обходятся с изобретателями.

- Неправильное отношение некоторых руководителей к новаторам и изобретателям, неверие в их таланты, по-моему, одна из главных причин, почему в некоторых отраслях промышленности охотно покупают устаревшие технические "новинки" передовых капиталистических стран, пренебрегая истинными находками отечественной техники, - закончил я свое выступление.

Проходя с трибуны на свое место, я видел, как оживленно переговаривались некоторые деятели, окидывая меня холодным взглядом.

"Ну теперь держись, Данилов, - подумал я, - ты нажил себе новых сильных недругов". Но меня это не пугало. Я помнил Устав нашей партии и был уверен, что поступил правильно, как полагается коммунисту.

Вскоре Совет новаторов почувствовал последствия моего выступления...

Все мы понимали, что настоящий успех возможен только в том случае, если будет выполнен приказ совнархоза об изготовлении 10 тысяч штук новых инструментов и приспособлений, рекомендованных Советом новаторов. А между тем руководители заводов, которым было поручено их изготовление, всеми силами старались избавиться от этих заказов. Они всячески пытались доказать, что не могут делать "новаторские выдумки", что они никому не нужны, что конструкции их ненадежны, что они вообще никуда не годятся и т.д.

Членам президиума Совета новаторов приходилось разбивать одну версию за другой. Это было нелегко. К сожалению, до сих пор еще очень трудно рабочему-изобретателю противостоять мнению директора завода. А если приходится "сражаться" с директором или главным инженером того завода, на котором ты сам работаешь, то становится труднее вдвойне. Надо много мужества, упорства и такта, чтобы не согласиться с мнением своего главного инженера и добиться от него того, чего он сам не хочет. Но наши новаторы - члены президиума были настойчивые и упорные товарищи, всеми средствами добивались выполнения постановления Совета народного хозяйства. Добивались и... восстанавливали против себя многих начальников.

После актива московских изобретателей прошло недели две, и мы узнали, что руководители ряда заводов из числа тех, которым было поручено изготовить 10 тысяч новаторских инструментов, представили заместителю председателя совнархоза докладные записки, где доказывали, что выполнение этого задания для них невозможно. Предполагалось доложить об этом на очередном заседании Мосгорсовнархоза, чтобы снять эти заказы.

Что же это были за устройства и инструменты, из-за которых готовился "бой"? Стоило ли из-за них ломать копья и портить себе кровь?

Да, стоило!

Только отдельные экземпляры этих новинок, изготовленные силами авторов и энтузиастов технического прогресса на некоторых заводах, дали в 1963 г. 2100 тысяч рублей экономии. По самым скромным подсчетам, использование 10 тысяч штук запланированных новшеств только на заводах столицы дало бы 25 миллионов рублей экономии! Это без учета повышения качества выпускаемой продукции и облегчения труда рабочих. Игра стоила свеч! Мы были твердо уверены в реальности такой экономии и готовы были бороться за нее где угодно.

...Председатель Мосгорсовнархоза был в командировке за границей, и заседание Совета народного хозяйства открыл его первый заместитель Поляков - человек довольно резкий в выражениях, но, как мне казалось, справедливый и принципиальный. (Впоследствии Виктор Николаевич Поляков был назначен генеральным директором Волжского автомобильного завода имени 50-летия СССР.)

Когда очередь дошла до нашего дела, я думал, что первым выступит кто-нибудь из работников совнархоза и начнет методически и по-своему обоснованно доказывать невозможность изготовления наших новшеств. Однако все получилось иначе.

Покончив с очередным вопросом, Поляков немного помолчал, потер рукой высокий лоб и сказал:

- Товарищи члены Совета народного хозяйства! В свое время было решено, что один раз в квартал мы заслушиваем председателя Совета новаторов совнархоза о внедрении новаторской оснастки, новых инструментов на наших предприятиях. Товарищ Данилов здесь? - взглянул он в зал. - Вам слово.

Я сказал, что отдельные экземпляры новаторской оснастки успешно внедрены на многих московских заводах и дали солидный экономический эффект. Однако массовое внедрение задерживается по вине тех заводов, которым совнархоз поручил изготовить наши новшества серийным порядком.

- Вы можете назвать заводы, которые выполняют наше постановление и которые не выполняют? - спросил Поляков.

Я перечислил эти заводы, в том числе и наш.

- Есть вопросы к докладчику? - спросил Поляков. - Нет? - Он подождал немного. - Кто просит слова?

Слово взял заместитель начальника технического управления М.М. Зайцев. Он сказал, что техническое управление тщательно проверяло каждую рекомендацию Совета новаторов, что все принятые новшества отмечены на ВДНХ СССР золотыми и серебряными медалями и что он настаивает на безусловном выполнении постановления совнархоза.

- Итак, будем заканчивать этот вопрос, - сказал Поляков. - Вот что, - обратился он к секретарю, - сообщите главным инженерам перечисленных товарищем Даниловым заводов, что изготовление новаторской оснастки включается им в план четвертого квартала этого года и будет обязательно засчитываться в выполнение квартального плана. В декабре товарищ Данилов доложит Совету народного хозяйства о выполнении постановления № 103. Все! Товарищи, вызванные по этому вопросу, могут быть свободны.

Через две недели я увидел, что у нас в цехе, на участке режущего инструмента, начали заготовлять большую партию прорезных фрез Чернова. Постепенно, хотя и со скрипом, начали изготовлять нашу оснастку и инструмент и на других заводах.

Кстати скажу, что все фрезы Чернова были моментально раскуплены московскими заводами, и Московский совет новаторов получил немало благодарностей за этот необычайно производительный инструмент.

Примерно в это же время в Совете новаторов родились два новых замечательных почина. Первый принадлежал мастеру завода "Станколиния" Владимиру Ивановичу Романову. В окончательной редакции он был сформулирован так: "Новаторскую оснастку - на каждый станок, новаторские методы - каждому рабочему". "Московская правда" опять горячо поддержала и всячески пропагандировала этот почин. А вот наши "шефы" из совнархоза встретили его без энтузиазма и старались о нем не упоминать на собраниях и совещаниях.

Другая идея была подсказана обществом "Знание" и руководством Политехнического музея. Несколько наших ведущих новаторов решили одно воскресенье в месяц работать на действующем оборудовании музея для показа своих инструментов и оснастки. Пропагандировать свои новшества и новые приемы труда в рабочие дни новаторы, понятно, не могли - их просто не отпускали с завода. А пожертвовать своим выходным днем для технического прогресса им никто не мог запретить.

И новаторы жертвовали. Руководители отдела "Машиностроение" ежемесячно выпускали афиши, где сообщалось, в какое воскресенье будет выступать тот или иной новатор и по какой отрасли. Афиши рассылались по всем городам Советского Союза за месяц до выступления.

Отдел "Машиностроение" всегда располагает современным оборудованием, на котором новаторы могут демонстрировать свои новинки в работе. Иногда их выступления показывали по телевидению, транслируя по всем отделам музея, тогда собиралось особенно много зрителей и слушателей. Эти воскресники посещали специалисты-рабочие, инженеры, ученые, не только москвичи, но и приезжие из многих городов страны. Все они получали исчерпывающие ответы на свои вопросы, воочию видели преимущества того или иного новшества.

Почин набирал силы и ширился. Даже теперь, спустя много лет после ликвидации тогдашнего Совета новаторов, многие новаторы продолжают выступать по воскресеньям в Политехническом музее с демонстрацией своих новых творческих разработок. И сейчас на афишах Политехнического музея можно увидеть имена новаторов: Андрея Кузьмича Семенова, Василия Тимофеевича Копылова, Бориса Александровича Смирнова и многих других "корифеев" бывшего Московского совета новаторов. С 1962 г. и по настоящее время выступаю здесь и я.

Дорогой читатель! Если вас интересует новое в области машиностроения и инструмента, пройдите мимо Политехнического музея, прочитайте афишу, выберите интересующую вас область техники и зайдите в воскресенье в отдел "Машиностроение". Думаю, что вы не пожалеете!

К марту 1965 г. мы успели добиться изготовления 1000 комплектов твердосплавных калибров, 2 тысяч прорезных фрез Чернова, 100 бесцанговых патронов Соскова, 50 припиловочных рамок Новикова, 1000 паяльников с автоматической подачей припоя Калашникова и некоторых других прогрессивных и высокопроизводительных инструментов, упомянутых в приказе совнархоза № 103. Новые инструменты быстро приживались на московских заводах. Назначенные в свое время по инициативе Совета новаторов 50 инструкторов передовых методов труда обучили на крупных столичных заводах сотни станочников работать в 2-3, а то и в 10 раз производительнее, чем со старыми инструментами. Но многие новые устройства и инструменты, указанные в приказе № 103, остались неизготовленными, а потом и сам этот приказ был отменен. В результате многие замечательные инструменты и устройства, созданные рабочими-новаторами, инструменты, которых с нетерпением ждали да и сейчас еще ждут станочники московских заводов, не вошли в широкий обиход машиностроителей.

Это, несомненно, в какой-то мере охладило пыл многих изобретателей-рабочих. Но, несмотря ни на что, большинство новаторов не унывают, не теряют своего лица, как говорят японцы.

Члены секций бывшего Московского совета новаторов продолжали свою новаторскую работу уже в индивидуальном порядке. Правда, теперь о массовом внедрении или серийном изготовлении новаторской оснастки оставалось только мечтать.

Но новатор не может жить без пропаганды своих новшеств. По-прежнему каждое воскресенье в Политехническом музее известные рабочие-новаторы демонстрируют свои изобретения. Извещенные афишами музея, сюда приезжают специалисты из разных городов страны, чтобы получить консультацию, поучиться работе у наших замечательных станочников-новаторов. Приезжают целыми группами студенты машиностроительных и инструментальных институтов и техникумов, рабочие, инженеры, технологи и конструкторы. Все уезжают, увозя с собой крупицы технической мудрости, опыта московских рабочих-умельцев.

По сей день свой очередной отпуск многие наши новаторы проводят не где-нибудь на берегу теплого моря, а с тяжеленными чемоданами едут пропагандировать свои изобретения и новые методы труда в Иркутск, Красноярск, Донецк, Витебск, Свердловск или Новосибирск по путевкам и по приглашениям общества "Знание". Новаторы приходят на незнакомый завод, к рабочему месту станочника и детально показывают, как можно работать в 2-3 раза производительнее, чем это делалось до сих пор.

Я тоже по сей день не теряю связь с заводами многих городов нашей страны.